Звонарева вряд ли испытывал к нему какие-то личные  чувства,
- осторожно перебил девушку Дронго. - Скорее он его до этого никогда  не
видел.
   Это наверняка был наемный убийца...
   - Тем хуже. Значит, этому подонку  все  равно,  кого  убивать.  И  он
вообще не человек, а дикое животное.
   Мимо прошел какой-то сотрудник редакции, кивнув  Виоле,  он  вошел  в
кабинет.
   Очевидно, его вызвал сам Сорокин.
   - Оставим дискуссию об убийцах, - Дронго решил перевести  разговор  в
другое русло, - меня интересует  ваша  личная  оценка  случившегося.  Вы
думаете, Звонарева убили именно из-за статьи?
   - Нет, наверное. Его многие не любили, ему завидовали.  Он  ведь  был
очень талантливый, молодой. И многим не нравилось,  что  он  так  быстро
завоевал место под солнцем  в  Москве,  стал  известным  журналистом.  А
может, его убили чеченцы.
   - Почему - чеченцы? - снова не понял Дронго.
   - Он много  писал  о  войне.  Писал  о  том,  как  это  страшно,  как
бессмысленно и глупо погибали наши солдаты. И чеченцы отомстили  ему  за
эти статьи.
   - Если он писал правду, зачем его убивать? - не понял Дронго.  -  Вам
не кажется, что у нас слишком многое списывают на чеченцев?
   - У меня двоюродный брат погиб в Грозном, - тихо сказала  девушка.  -
Мне не за что их любить. Ведь они убивали наших ребят... А  вы  сами  не
чеченец?
   - Нет. Но мне кажется, вы не правы.
   - А мне кажется - вы, -  с  вызовом  бросила  Виола.  -  Вы  ведь  не
итальянец, верно? Слишком хорошо говорите по-русски, почти без акцента.
   - Вы знали, что к вам приедет  эксперт?  -  вдруг  спросил  Дронго  и
заметил, как она вздрогнула.
   "Я был прав, - подумал он с огорчением, - конечно, она все знает.
   Секретари всегда знают гораздо больше, чем думают их начальники".
   - Кое-что слышала, - призналась Виола, и в этот момент снова позвонил
телефон.
   Она сняла трубку и соединила абонента с шефом.
   - Можно узнать, что именно вы слышали? - уточнил  Дронго,  когда  она
вновь вернулась к нему.
   -  Павел  Сергеевич  считал,   что   нужно   поручить   расследование
независимому эксперту. Вот это и слышала.
   - И вы подумали, что я именно тот самый эксперт?
   - Догадаться нетрудно.  По  вашим  вопросам.  И  потом...  вы  хорошо
говорите по-русски.
   - Но иностранный журналист в России должен хорошо знать язык  страны,
- сказал Дронго, - вам такое не приходило в голову?
   - Нет. Наших я сразу узнаю. Иностранцев  тоже.  У  них  даже  посадка
головы другая. А вы как будто и не наш, и не иностранец. Словно сами  по
себе.
   В приемную вошел Корытин и молча прошел к Сорокину.  Виола  никак  не
отреагировала на него. Очевидно, Главный без нее  связывался  с  нужными
ему людьми по своему селектору.
   - А как бы  вы  охарактеризовали  свои  отношения  со  Звонаревым?  -
осторожно спросил Дронго. - Вы дружили, просто были коллегами или...
   - Неужели еще не доложили? - удивилась Виола.
   В эту секунду снова зазвонил телефон. Она  сняла  трубку  и  довольно
долго говорила о поставках бумаги,  которую  поручили  оформить  некоему
Шунтикову. Потом положила трубку, помолчала и вдруг просто сказала:
   - У нас были с ним близкие, очень близкие отношения.
   - Вы любили друг друга?
   - Не знаю. Мне казалось, что  да.  А  сейчас  думаю,  что  мы  просто
нравились друг другу. Знаете, так иногда бывает.  Просто  нравятся  друг
другу двое молодых людей. Потом к одному из них приходит  любовь,  и  он
бросает своего партнера.
   - Я могу узнать, к кому именно из вас пришла такая любовь?
   - Не можете, - отрезала Виола. - Это не относится к  убийству  Славы.
Совсем не относится.
   - Извините, я не хотел вас обидеть. Скажите, у него были личные враги
или недоброжелатели?
   - Кажется, нет. Ему  многие  завидовали,  но  врагов  не  было.  Нет,
никаких личных врагов у него не было. Иначе я бы знала.
   - Вы давно перестали с ним встречаться? Поймите, что я  спрашиваю  не
из праздного любопытства.
   - Не помню. По-моему, он какое-то время даже встречался и со мной,  и
с...
   Ну, в общем, это не имеет отношения к его смерти.
   - Понятно. Он не говорил, что ему кто-то угрожал?
   - В последнее время он со мной мало общался, как-то сторонился. Но  я
не слышала, чтобы ему кто-нибудь угрожал.
   В этот момент Сорокин позвал к себе Виолу, и она, быстро  поднявшись,
прошла в кабинет шефа, оставив Дронго одного. Когда  она  вернулась,  он
все так же неподвижно сидел на своем месте.
   - Извините, - сказала Виола, - работа...
   - Последний вопрос. Как вы думаете, если бы ему  кто-нибудь  угрожал,
как бы он отреагировал на угрозу? Отмахнулся, прислушался, испугался, не
принял бы всерьез, рассказал бы все Главному? Как?
   - Я думаю, он отнесся бы к этому достаточно серьезно, но не  стал  бы
трусить, - подумав, ответила Виола. - Он  вообще,  по-моему,  ничего  не
боялся.
   - Спасибо, вы мне очень помогли, - поднялся  Дронго  В  коридоре  его
ждал Точкин. Увидев Дронго, он протянул ему несколько дискеток.
   - Я все записал, - сказал он, оглядываясь по сторонам.  -  Только  не
говорите, что вы взяли их у меня. Я сказал следователю, что других копий
нет.
   Вы понимаете?
   - Спасибо. Я никому ничего не скажу,  -  твердо  пообещал  Дронго.  -
Передайте Корытину, когда он выйдет от Главного, что  я  поехал  к  себе
домой. Мне нужно поработать с вашим материалом.
   - Разве вы не будете говорить со всеми остальными? - удивился Точкин.
- Мне казалось, что вам будет интересно побеседовать с каждым.
   - Не обязательно. Если бы я  предполагал,  что  убийца  скрывается  в
вашем коллективе, я бы несомненно  так  и  сделал.  Но  Звонарева  убили
слишком профессионально, это не журналисты. Мне же нужно  было  в  общих
чертах представить себе его характер, возможные реакции на то  или  иное
обстоятельство, способности по-своему интерпретировать факты.  В  общем,
мне  достаточно  было  нескольких  человек.  А  если   понадобятся   еще
какие-нибудь подробности, я обязательно вернусь в редакцию. А вот  нужно
встретиться с его девушкой обязательно.
   - Вы хотите поговорить с ней о Славе?
   - Попытаюсь, если получится. До  свидания,  -  Дронго  протянул  руку
журналисту.
   Точкин ответил на рукопожатие, а потом неловко спросил:
   - Можно еще вопрос?
   - Разумеется. Что именно вас интересует?
   - Метода ваших расследований. Я столько про вас слышал. Мне  было  бы
интересно написать о том, как вы работаете.
   - Договорились, - улыбнулся Дронго, - но только в том случае, если  я
найду заказчиков убийства вашего Славы. Или  хотя  бы  сумею  вычислить,
кому было выгодно это убийство.
   - Вы дадите мне эксклюзивное интервью? - обрадовался Точкин.
   - Обязательно дам. Но сначала я  должен  доказать  свое  соответствие
вашему интересу. До свидания.
   Дронго переложил дискетки  в  карман  и  пошел  по  коридору.  Точкин
смотрел ему вслед.
   Выйдя  на  улицу,  он  поежился.  Становилось   довольно   прохладно,
кончались, похоже, теплые дни. Одернув  пиджак,  он  шагнул  на  дорогу,
чтобы остановить машину.
   В те дни, когда он не обедал в ресторанах, он сам готовил себе  дома,
предпочитая пакетики грибных супов, которые легко растворялись в горячей
воде.
   Сидя перед выключенным телевизором, он молча  обедал,  обдумывая  все
услышанное за день. Расправившись с супом, он убрал  тарелку,  вытер  со
стола крошки, верный своей многолетней привычке, помыл посуду, чтобы  не
оставлять грязные  тарелки  на  следующий  день,  и  прошел  в  кабинет.
Неестественная тишина комнат  вдруг  поразила  его.  После  редакционной
сутолоки здесь  царил  удивительный  покой,  а  тот  легкий  беспорядок,
который неизбежен в доме одинокого мужчины, придавал  некий  законченный
смысл его одиночеству.
   Он  сел  за  компьютер.  В  последние  годы  он   пользовался   всеми
преимуществами технического прогресса.  Два  компьютера,  два  ноутбука,
лазерный принтер, факс - все, без чего  уже  трудно  было  обходиться  в
конце двадцатого века. Перед тем  как  вставить  дискетки,  он  еще  раз
огляделся вокруг, словно готовясь к некоему испытанию. Поднялся,  прошел
в другую комнату, включил магнитофон, на котором стояли  записи  любимых
мелодий, и вернулся к столу.  Он  не  отличался  особой  оригинальностью
вкусов, отдавая предпочтение классике - Моцарт, Бах, Брамс,  Рахманинов.
Beликая музыка помогала ему думать.  Он  вернулся  к  столу  и  поставил
первую дискетку.
   Предстояло прослушать и переварить довольно большой объем информации.
   Обычно журналисты заносили в свои компьютеры все, что  касалось  темы
статьи, все материалы, по которым статья готовилась. Здесь были  десятки
цитат, сотни имен,  тысячи  различных  и  вроде  бы  разрозненных  и  не
связанных между собой фактов.
   Личные записи на компьютере  чем-то  напоминали  записную  книжку,  в
которой может разобраться только ее  владелец.  Постороннему  глазу  они
казались сумбуром.
   Он работал довольно долго, пока с удивлением не обнаружил,  что  часы
показывают  без  пятнадцати  девять.  Он  прошел   на   кухню,   включил
электрический чайник, после  чего  решил  сделать  небольшой  перерыв  и
посмотреть  информационную  программу.  Обычно  он   смотрел   несколько
информационных передач на русском языке и  ночные  новости  Си-эн-эн  на
английском. Иногда позволял себе смотреть Би-би-си, эта станция давала в
большом объеме европейские и мировые новости.
   Американцы были зациклены на своих собственных новостях. Даже крупные
международные новости они подавали как гарнир к событиям в самих Штатах.
   Американцы, очевидно, искренне считали, что весь мир должны волновать
в первую очередь только их проблемы. Хромала у  них  и  оперативность  и
глубина  анализа,  не  было  оригинальной  интерпретации   случившегося,
дискуссионного подхода к фактам и событиям.
   В  десять  вечера  он  вернулся  за  свой  рабочий  стол.  Количество
информации росло, и многие интересные версии приходилось отбрасывать. Он
был похож на золотоискателя,  промывающего  тонны  золотоносного  песка.
Некоторые  записи  были  настолько  интересны,  что  он  снова  и  снова
возвращался к ним, проверял факты, обдумывал их.
   Когда к шести часам утра он  закончил  работу,  за  окнами  было  уже
светло. Он закинул руки за голову, затем поднял их вверх.  Встал,  чтобы
пройтись  по  комнате.  Кое-какие  соображения  у  него  уже  появились.
Наступало утро нового дня.

Глава 10

   Римма не переставая звонила, пытаясь выяснить, куда мог деться Вадим.
Но его мобильный телефон по-прежнему не отвечал, а на все  ее  расспросы
по другим адресам отвечали, что его на месте нет. Отчаявшись, она  вышла
на кухню, чтобы выпить воды, когда  вдруг  раздался  телефонный  звонок.
Римма бросилась к телефону, все еще надеясь на спасительную весточку  от
Вадима Кокшенова. И услышала взволнованный голос Светы.
   - Они уже здесь, Римма. Ищут тебя повсюду. Главный ругается,  просит,
чтобы ты написала объяснительную.
   - Ты ему сказала, где я нахожусь? - спросила Римма, поправляя очки.
   -  Нет,  конечно!  -  Света  явно  волновалась,  нервничала.   -   Он
распорядился отстранить тебя от работы в парламенте за твое поведение, -
сообщила она. - Теперь уже говорят, что ты приставала к этому мужику.  В
общем, все валят на тебя.
   - Ничего, разберемся, - рассудительно ответила Римма.
   Квартира Светы казалась ей самым надежным убежищем. Попав  сюда,  она
поверила в то, что  все  кончится  благополучно.  Поэтому  и  предложила
подруге зайти к Ник-Нику и объяснить все случившееся.
   - Обязательно. Он хочет объяснения от тебя лично. Но я постараюсь все
объяснить.
   Потом Свету позвали, и она посоветовала ей  быстрее  найти  Вадима  и
перезвонить ей, как только появится пленка.
   - Конечно, - согласилась Римма и положила трубку.
   Она  недоумевала,  куда  мог  деться  Вадим.  Его  мобильный  телефон
по-прежнему молчал. Не был отключен, а именно молчал, словно  звонки  не
доходили  до  абонента.  Римма  разочарованно  опустила  трубку,  и  тут
раздался еще один звонок.
   Это снова была Света.
   - Это я, Света. Они знают, где ты находишься. Уходи немедленно. Ключи
оставь соседям. Уходи быстрее.
   - Откуда они узнали? - крикнула в  ответ  Римма,  не  скрывая  своего
огорчения. Видимо, в ее голосе прозвучал и упрек.
   - Я не виновата, - быстро сообщила Света.  -  Он  подошел  ко  мне  и
прочел телефон, по которому я говорила. Нажал на "повтор"  и  прочел  на
экране номер телефона. Уходи немедленно. Ты меня слышишь, Римма?
   - Все поняла. Я  тебе  позвоню,  спасибо.  -  Она  бросила  трубку  и
огляделась  по  сторонам.  Дверь,  конечно,  крепкая,  но  если  за  нее
возьмутся дюжие дяди, могут вышибить. У бабушки дверь была  куда  лучше.
Отец перед отъездом заказал  настоящую  сейфовую  дверь,  которую  почти
невозможно выломать. Кроме того, Рыженковы жили на втором этаже, и  сюда
мог влезть при желании почти  любой,  даже  не  особенно  подготовленный
человек. Второй этаж был расположен не очень высоко.
   Римма начала искать ключи, чтобы закрыть дверь и отдать  их  соседям,
когда раздался третий телефонный  звонок.  Она  нашла  наконец  ключи  и
побежала к дверям, телефон продолжал настойчиво звонить. Уже у двери она
вдруг подумала, что это может быть Вадим. Иногда в жизни так  случается.
Редкое везение. Она ведь оставила телефон Светы его коллегам с  просьбой
позвонить, как только приедет в редакцию. И Римма, не теряя  драгоценных
секунд, бросилась к телефону.
   - Алло! Говорите, я вас слушаю.
   - Извините, - услышала она незнакомый голос, - мне нужна Кривцова.
   - Здесь такой нет, - быстро ответила она, - до свидания.
   - Подождите, - крикнул ей незнакомец, - я звоню по поручению  Вадима.
Он узнал, что вы его ищете, и позвонил в вашу редакцию. Света  Рыженкова
дала свой домашний телефон и просила передать, чтобы вы  не  нервничали.
Вадима она уже нашла.
   - Нашла, - обрадовалась Римма, забыв  об  их  договоре.  -  Пленка  у
него?
   - Кажется, да. Он искал вас, чтобы вернуть пленку. Куда ее привезти?
   - А кто это говорит? - она все-таки насторожилась. Ведь Света сказала
ей, что преследователи узнали ее телефон. - У нас был другой договор.
   - Правильно, - согласился голос.  -  Мы  потом  перезвонили  ей.  Она
сейчас к  вам  позвонит,  ждите  ее  звонка.  -  Эти  слова  ее  немного
успокоили. Но она на всякий случай спросила:
   - А кто говорит?
   - Это друг Вадима. Светлана сказала, что  вы  можете  не  поверить  и
поэтому дала свой домашний телефон и адрес. Мы сейчас заедем за  Вадимом
и привезем к вам пленку.
   - Когда вы приедете? - Римма взглянула на часы. Если это  убийцы,  то
они могут назвать срок полчаса или  час.  А  если  действительно  друзья
Вадима, то должны приехать быстро. Если им дали адрес...
   - Через пятнадцать минут, - услышала она, - Вадим ждет нас на улице.
   - А почему не работает его мобильный телефон?
   - Он забыл его взять с собой. Вы нас подождите, мы сейчас подъедем.
   - Какой адрес дала вам Света? - Она хотела еще раз убедиться, ей  так
хотелось верить этому голосу.
   - Улица Бахрушина, - услышала она. - Вы не  беспокойтесь,  мы  быстро
приедем.
   - Спасибо, - взволнованно сказала Римма, уже окончательно поверив.  -
Я буду ждать. Только давайте быстрее. И обязательно с Вадимом,  иначе  я
не открою дверь.
   - Обязательно, - услышала она в ответ.
   Положив трубку, она облегченно вздохнула. Если сейчас приедут  друзья
Вадима, все будет в порядке. Наверное, он прослушал пленку и  решил  без
звонка прислать своих друзей, чтобы всем вместе ехать в ФСБ. Она села на
диван, взглянула на телефон. Все-таки  нужно  проверить.  Набрала  номер
редакции. Кто-то ответил  ей,  что  Света  у  Главного.  Римма  положила
трубку. Потом вспомнила, что  Света  говорила,  как  нервничает  Глебов.
Может, позвонить ему и попытаться все объяснить. Поколебавшись, она  все
же взяла трубку и набрала прямой телефон Главного.
   Николай Николаевич своим  хорошо  поставленным  голосом,  сохранившим
интонации руководящего работника горкома партии, произнес:
   - Глебов у аппарата.
   - Извините, Николай Николаевич, это говорит Кривцова. Простите, что я
вам не смогла ничего объяснить и не смогла  лично  приехать.  Но  я  вам
завтра все объясню. Не сердитесь, пожалуйста. Я  на  самом  деле  ничего
страшного не сделала.
   - Кривцова, - воскликнул Николай Николаевич, - где вы находитесь?
   -  Дома  у  Рыженковой,  -  она  не  успела  договорить,  как  Света,
бесцеремонно выхватив у него трубку, закричала:
   - Убегай скорее! Что ты там копаешься, они сейчас будут у тебя!
   - Ты же послала ко мне друзей Вадима, даже  дала  им  свой  адрес,  -
упавшим голосом произнесла Римма.
   - Нет! - заорала Света. - Никаких друзей! Они  тебя  обманули.  Я  не
давала никому свой адрес. Беги.
   Света еще не  договорила,  как  Римма,  бросив  трубку,  помчалась  к
дверям.
   Прислушавшись, рывком открыла ее. В подъезд кто-то  вошел.  Очевидно,
кодовый замок на входной двери не очень  серьезное  препятствие.  Плотно
прикрыла дверь.
   Соседям ключи оставить уже не успеет. Надо  что-то  придумать  потом.
Успела только взять свою сумочку, в которой были деньги и документы.
   По лестнице уже поднимались  двое  мужчин.  Поднимались  очень  тихо,
почти неслышно. Самые страшные убийцы - это молчаливые убийцы.
   Римма бросилась наверх. В  пятиэтажном  доме  должно  быть  чердачное
помещение. Если, конечно, оно не закрыто. Но  другого  выхода  нет.  Она
поднималась осторожно, стараясь не шуметь. Мужчины замерли у ее двери. С
третьего этажа она осторожно выглянула вниз. Это было самое ужасное, что
может увидеть в своей жизни человек: как убийцы готовятся  его  убивать.
Один достал из сумки какую-то веревку или провод. Неужели они хотели  ее
связать. Или повесить?
   Она замерла, чувствуя, как удары сердца  отдаются  в  голову.  Второй
достал оружие,  потом  почему-то  убрал  его  и  извлек  связку  ключей.
Очевидно - отмычки.
   Он вставил отмычку и начал осторожно открывать дверь. Второй замер на
месте. Еще мгновение, и дверь открылась. Они ворвались в квартиру Светы.
У нее было несколько секунд на  размышление.  Либо  остаться  здесь,  на
третьем  этаже,  рискуя  быть  обнаруженной,  либо  броситься  вниз   по
лестнице, - мимо квартиры, на улицу. И она бросилась вниз  по  лестнице.
Их было двое, это она точно помнила.
   Пока они в квартире, значит, на улице никто ее не ждет. С  замиранием
сердца бежала она вниз  по  лестнице,  каждую  секунду  ожидая,  что  из
квартиры выскочат убийцы. Но их не было. Они искали ее у Светы. Обшарить
двухкомнатную квартиру с кухней и плюс службы - это не меньше минуты.
   Она заставила себя пронестись мимо двери не  оглядываясь.  На  первом
этаже почувствовала, как дрожат и подгибаются  ноги.  Выбегая  из  дома,
услышала, как хлопнула дверь на втором этаже. Они уж поняли - в квартире
никого нет. Римма выскочила на улицу. Но этого мало. Нужно поскорее уйти
от этого дома.  Но  бежать  нельзя.  На  нее  могут  обратить  внимание.
Сдерживая себя, она быстрым шагом дошла до угла,  завернула  за  него  и
устремилась к ближайшей остановке автобуса.
   Она не успела еще достичь остановки, как мимо нее с ревом  пронеслась
та самая "Волга". На остановке было много людей, но они видели ее. Римма
села в  автобус,  ее  била  крупная  дрожь.  Сидевшая  рядом  женщина  с
недоумением уставилась на нее. Римма закрыла глаза. Господи, где  Вадим?
Нужно найти Вадима. Но еще важнее не  попасть  в  руки  преследователей.
Куда ей теперь податься? Выйдя на  следующей  же  остановке,  она  снова
позвонила Николаю Николаевичу.
   - Слушаю, - сразу же ответил Глебов.
   - Это я, - сообщила Римма.
   - Ты успела уйти? - выдохнул Николай Николаевич.
   - Успела, - прошептала она.
   - Я пришлю своего водителя к тебе домой и отвезу тебя на свою дачу, -
предложил Глебов, - мне Света все