отив  тебя  игрок  -  шулер.  И,
наконец, были и просто пассивные и давно на все махнувшие рукой,  не  ожидая
ничего хорошего ни от этой  жизни,  ни  от  ярких  товаров,  выставленных  в
витринах палаток.
   Дронго шел впереди, как они и договорились. Он  постоянно  чувствовал  на
себе взгляд Светловой, словно обжигающий его. Он не совсем  понимал,  почему
она так нервничает. Может, так сказалась смерть Славина  и  Орловского?  Или
она как профессионал тоже анализировала вчерашнюю неудачу  и  тоже  мучилась
вопросом - каким образом посторонние люди могли узнать о времени и месте  их
встречи?
   Основания для волнения у нее были, вынужден был признать Дронго. Она ведь
не знала, кому он звонит и  зачем.  Именно  неизвестный  и  мог  их  выдать,
подставив вчера в переулке под пули засады, ждавшей Виноградова и  пришедших
с ним на встречу людей. "Нужно ей больше доверять, - подумал Дронго.  -  Она
права, нельзя держать ее  постоянно  в  неведении.  Это  нервирует  особенно
сильно. И, кроме того, у меня просто нет другого выхода".
   Не доходя до павильона, он вошел в одну из  палаток,  стоявших  сплошными
рядами  по  всему  маршруту  движения.  Здесь  продавали  электротехнические
товары. Он посмотрел направо. Отсюда ничего не видно. Выйдя из этой палатки,
он перешел в следующую. Агае-ва и Виноградова нигде не было.
   В свою очередь, Агаев также решил, что не стоит идти на встречу вместе  с
Виноградовым. Он сам решил идти на это  опасное  свидание,  оставив  Диму  в
другом  павильоне,  раньше  называвшемся  "Электроника  в  СССР"  и   теперь
заполненном компьютерами и принтерами.  Агаева  тоже  взволновали  вчерашние
события в Никитском переулке. Он, как и Дронго,  не  верил  в  совпадения  и
искал разумную причину случившегося.
   Ровно без десяти минут час Дронго и Агаев начали  движение  к  павильону.
Они подолгу останавливались у разных киосков, заходили в  палатки,  смотрели
различные  товары.  Дронго  успел  заметить  однажды  Светлову,  стоявшую  в
трехстах метрах от него и внимательно за  ним  следившую.  Расстояние  между
ними сокращалось. Пока не было ничего подозрительного.
   И в этот момент Агаев заметил Дронго.  Но  одновременно  он  заметил  еще
нескольких человек, с разных сторон смотревших на него. Сейчас он  подойдет,
и все кончится, понял Агаев. Они только и ждут,  когда  он  подойдет  ближе,
чтоб арестовать обоих. Или эту засаду привел сам Дронго? Но тогда у  них  не
осталось вообще никаких  шансов.  А  Дима  Виноградов  выйдет  из  соседнего
павильона через несколько секунд и тоже попадет в руки людей Мамонтова.
   Он резко повернулся спиной к Дронго, словно собираясь  уходить,  и  сразу
заметил метнувшихся к нему людей.
   "Вот и все, - неожиданно спокойно подумал он, - они все равно вытащат  из
меня, где находится Дима. Все равно это узнают. Заставят меня сказать".
   Он достал пистолет. От него шарахнулись прохожие. Кто-то громко закричал.
Агаев увидел, как Дронго остановился. Замерли и люди, собравшиеся  броситься
к нему. Они только было начали делать свои круги,  постоянно  переглядываясь
друг с другом. Их было слишком много. Десять-двенадцать человек. На этот раз
ему не уйти. Дронго  сделал  вид,  что  смотрит  детские  игрушки,  и  начал
отходить. "Значит, все правильно, - подумал с улыбкой Агаев. - Все верно.  И
Дронго не предатель. Как это важно".
   Он стоял с пистолетом в руках и улыбался.  К  нему  уже  бежали  дежурные
милиционеры,  что-то  кричал  оказавшийся  неподалеку  военный.  Он   увидел
метнувшихся к нему людей. Обернулся и заметил вышедшего из павильона Диму. И
тогда он быстро,  сознавая,  что  пистолет  могут  отнять  в  любой  момент,
приставил оружие к сердцу и выстрелил.
   В последнюю секунду он даже пожалел детей,  которых  было  много  вокруг.
"Незачем им видеть, как у меня вылетают мозги, - была  мгновенная  мысль.  -
Лучше выстрел в сердце, это как в кино - театрально и не очень  страшно".  К
нему  подбежали  люди.  Заметив  среди  столпившихся  над   ним   полковника
Мамонтова, улыбнулся, словно сознавая, что победил в последний раз, и умер.
   Дронго держал в руках детскую игрушку, не замечая,  как  сжимает  ее  все
сильнее и сильнее. Их встреча снова окончилась  неудачей.  И  капитан  Агаев
погиб у него на глазах.

31

   - Этого не может быть! - твердила всю дорогу  Светлова,  пока  они  ехали
домой. Они оба были настолько потрясены неожиданной смертью капитана Агаева,
что, не сговариваясь, прошли не к метро, а к остановке такси и взяли машину.
   Она не плакала. Просто время от времени говорила  одну  и  ту  же  фразу:
"Этого не может быть". А Дронго сидел мрачный  и  злой.  Ему  казалось,  что
сегодня он видел не просто самоубийство. Да это и не было самоубийством. Это
было самое настоящее убийство, когда  загнанный  в  угол  волк  бросается  в
порыве отчаянной смелости на ружья охотников  и  получает  порцию  свинца  в
сердце. И сознание того, что он лично был причастен к этому убийству, делало
его еще более мрачным.
   Теперь на встречу с Виноградовым вообще  не  оставалось  никаких  шансов.
Дима никогда не позвонит Ковровой. Он ей просто не поверит после всего,  что
случилось на ВДНХ. Возможно, он был даже где-то рядом и  видел  случившееся.
Но больше всего угнетало Дронго сознание  собственной  вины.  И  непонимание
того, что с ними происходит.
   "Все-таки придется съездить в Санкт-Петербург", - вспомнил Дронго. Узнать
каким-то образом название монастыря было невозможно.  А  послезавтра  должен
произойти первый взрыв во Внукове. Даже название монастыря ничего не  давало
обоим, так как Виноградов  наверняка  тоже  был  на  этой  встрече  и  видел
самоубийство Агаева. Собственно, Дронго не сомневался,  что  капитан  принял
это решение, исходя из реальной  ситуации.  Очевидно,  он  ясно  представлял
себе,  какими  методами  его  заставят  заговорить.  "Испанские  сапоги"   и
средневековые пытки давно канули в Лету. На смену этим зачастую  бесполезным
и неэффективным действиям пришла совершенная медицина, избавлявшая  человека
от телесных мук и увечий.
   Свершилось то, о чем мечтали  средневековые  палачи,  инквизиторы,  давно
понявшие, что дух сильнее тела и человек способен на невероятные  физические
мучения,  если  убежден  в  своей  правоте.   Но   когда   сильнодействующие
наркотические вещества подавляли  дух,  то  есть  отключали  мозг  человека,
контролирующий все тело, оставалась только физическая немощная оболочка,  не
способная к сопротивлению и противостоянию.
   Многие  научные  институты  в  различных  странах  на  протяжении   всего
последнего века занимались этой проблемой  и  к  концу  двадцатого  столетия
сумели получить некоторые эффективные средства подавления человеческой воли,
не отключая при этом его сознания.
   Агаев все это сознавал. Он понимал и другое. Именно таким образом он  мог
дать знак Виноградову, находившемуся где-то недалеко, и  Дронго,  спешившему
на встречу, сигнал об опасности. Только  таким  необычным  способом.  А  это
означало, что, во-первых, он не был причастен к двум провалам, а  во-вторых,
документ"по-прежнему  был  у  Виноградова,  которого  необходимо  найти   до
двадцать первого числа.
   Теперь уже не стоило терять времени. Он принял решение и, наклонившись  к
женщине, тихо сказал:
   - Нужно ехать в Ленинград.
   - Куда? - не расслышала она.
   - В Санкт-Петербург, - он не любил этого слова. Оно казалось ему каким-то
опереточным,  нереальным,  придуманным.  Словно  было  вызовом  и  насмешкой
миллионам людей, помнивших Ленинградскую блокаду и героический город.
   - Вы хотите встретиться с родителями Димы? - поняла Светлова.
   - Да. Иначе мы не найдем этот монастырь и не сможем узнать, где находится
Виноградов. Но у нас серьезная проблема. Вы не  сможете  полететь  со  мной.
Ваши данные наверняка есть во всех аэропортах. Вы меня понимаете?
   - Да. И что вы мне предлагаете делать?
   - Ждать меня, пока я не вернусь. И, по возможности, не выходить из  дома.
Продукты в холодильнике есть, хлеб я куплю.  Я  прилечу  сразу,  как  только
узнаю, где может находиться ваш коллега. А  вы  должны  пообещать  мне,  что
будете терпеливо ждать.
   Она посмотрела на него. Что-то мелькнуло в ее взгляде.
   - Вы хотите оставить меня одну?
   - У вас есть с собой паспорт? - спросил он.
   - Нет, конечно. Я оставила его дома.
   - Тогда каким образом вы можете со  мной  лететь?  А  на  поезде  слишком
долго.  Нам  нужно  уже  завтра  знать,  где  находится  старший   лейтенант
Виноградов. Иначе мы можем опоздать.
   Она помолчала. Потом сказала:
   - Я вас поняла. Хорошо. Я буду вас ждать.
   - Тогда договорились. - Он закрыл глаза. И вспомнил, как Агаев  приставил
пистолет к своему сердцу.
   Он даже понял, почему капитан это сделал: боялся перепугать  детей.  Ведь
самый надежный способ застрелиться - это пуля  в  висок.  А  стрелять  таким
образом - это еще и немалый риск. Пуля может не попасть в сердце,  а  пройти
навылет. Или просто тяжело ранить, но не убить. Дронго знал, что  эта  сцена
теперь будет все время сниться ему  и  всегда  он  будет  виноват  в  гибели
капитана Агаева.
   Приехав домой, он показал женщине, где что лежит. Телефона здесь не было,
беспокоить ее никто не будет. Она слушала его молча,  не  задавая  вопросов.
Потом наконец сказала:
   - В общем, я  буду  на  положении  почти  заключенной.  Я  правильно  вас
поняла?
   - Почти, - улыбнулся Дронго. - Только учтите, что вы  будете  вооруженной
заключенной, с правом выхода отсюда в любое время, если я завтра не появлюсь
в Москве. Я ведь не могу взять ваше оружие с собой в самолет.
   Какая-то странная мысль промелькнула у него, в голове  и  сразу  исчезла.
"Потом успею продумать, - решил он. - У меня будет много времени". Выходя из
квартиры, он обернулся, взглянув на нее. Она стояла, скрестив руки на груди.
   - До свидания, - сказал он, прощаясь с женщиной.
   - До свидания, - кивнула она. И он вышел, тихо закрыв за собой дверь.
   Он вспомнил, что должен лететь в Санкт-Петербург  из  аэропорта  Внуково.
"Странная закономерность, - подумал Дронго. - Нужно успеть вернуться завтра,
чтобы ничего не произошло". Через два часа, успешно пройдя досмотр, он занял
свое место в самолете.
   Сидя в самолете, он по-прежнему мучительно искал ответа на вопрос - каким
образом противная сторона вот уже второй раз узнает о намеченной встрече?
   Кто из людей, знавших о встрече на ВДНХ, мог выдать их? Кто мог  сообщить
о встрече? Перебирая все известные ему  факты,  он  по-прежнему  не  находил
вразумительного и логически выверенного ответа на этот вопрос.
   Теперь из числа подозреваемых  нужно  было  исключить  погибшего  Агаева.
Оставались еще двое. Ков-рова и Виноградов. Кроме них, о предстоящей встрече
знали только Дронго и Светлова. Но они все время были вместе, а в  квартире,
где осталась Инна Светлова, не было телефона. Так кто  мог  выдать  место  и
время их встречи?
   Ни о какой случайности уже не могло быть  и  речи.  Было  ясно,  что  они
столкнулись с целенаправленной облавой, проводимой именно на  них.  Судя  по
количеству людей, метнувшихся к Агаеву, засада на этот раз была подготовлена
с большим размахом, и если бы он подошел ближе, ему не удалось  бы  уйти  ни
при каких обстоятельствах. Получалось, что капитан  Агаев  еще  и  Спас  ему
жизнь.
   Но откуда они могли знать о встрече? Агаев позвонил Ковровой рано  утром.
Наверняка он звонил не из  монастыря.  Для  этого  он  был  слишком  хорошим
профессионалом. Засечь его, таким образом, никто не мог. К тому же  в  таком
случае  нужно  было  исходить  из   того   факта,   что   телефон   Ковровой
прослушивался. А это тоже было пока лишь из области предположений.  Но  если
даже предположить невозможное и согласиться  с  этим,  все  равно  о  первой
встрече они не должны были знать. А они точно знали время и место встречи  в
Никитском переулке. И так же точно знали время и место встречи на ВДНХ.
   "Нужно будет самому все проверить по  возвращению  -  подумал  Дронго.  -
Позвонить Ковровой, сообщить, что документы найдены,  и  назначить  встречу.
Если и в  этот  раз  будет  ждать  засада,  значит,  либо  телефон  Ковровой
прослушивается, либо она сама тот  самый  предатель,  из-за  которого  погиб
Гамза Агаев. Ничего другого придумать просто невозможно".
   Самолет пошел на  посадку,  и  он  пристегнул  ремень.  Северная  столица
встретила его сильным дождем. Он приехал в автобусе в город и еще  два  часа
потратил на розыск адреса семьи Виноградовых. Наконец в  адресном  бюро  ему
сообщили  адрес,  который  он  сразу  вспомнил.  "Как   я   мог   довериться
компьютерной памяти, нужно было более внимательно читать  личные  дела  всех
офицеров", - в  который  раз  с  досадой  думал  Дронго,  сидя  в  автобусе,
направляющемся к дому родителей Димы Виноградова.
   Он понимал, что никто не гарантирует ему приятную встречу  и  здесь.  Они
вполне могли вычислить и установить наблюдение за квартирой Виноградовых.  И
наверняка давно уже это сделали. Был уже вечер, и в  такое  время  лучше  не
появляться рядом с их домом. Он сделал несколько контрольных кругов, обращая
внимание на стоявшую напротив подъезда машину. Антенна  на  "Волге"  и  двое
сидевших в ней мужчин не  вызывали  более  никаких  сомнений.  За  квартирой
Виноградовых  следили.  Значит,  завтра  утром  нужно  найти  возможность  и
переговорить с матерью или отцом Димы без посторонних свидетелей.
   Дронго уехал в центр города. Нужно было где-то остановиться на  ночь.  Он
сумел договориться с администратором гостиницы "Москва" и получить номер  на
одну ночь. И хотя в Санкт-Петербурге к этому  времени  появилось  уже  много
очень дорогих  и  очень  хороших  отелей,  он  почему-то  любил  именно  эту
гостиницу,    столь    живописно    расположенную    у    моста,    напротив
Александре-Невской лавры. Может, потому,  что  он  часто  приходил  сюда  и,
обходя могилы известных людей, думал о бренности всего земного.  Но  в  этот
раз ему не удалось ничего увидеть.
   Рано утром, уже в половине седьмого, он  покинул  гостиницу  и  поехал  к
школе, где преподавала мать Димы.  Расчет  был  на  то,  что,  стесненные  в
средствах и людях, органы ФСБ не будут слишком  плотно  следить  за  матерью
старшего лейтенанта еще и в школе. Узнав телефон  учительской,  он  дождался
начала уроков и позвонил  во  время  первой  перемены,  попросив  позвать  к
телефону Виноградову.
   Через три минуты он наконец услышал довольно молодой, хорошо поставленный
голос, который обычно бывает у преподавателей с большим стажем:
   - Да. Виноградова вас  слушает.  Он  напряг  память.  Как  же  ее  звали?
Кажется, Людмила Аркадьевна.
   - Людмила Аркадьевна, - начал он, - вы извините, что я вас беспокою.  Это
из газеты  "Комсомольская  правда".  Мы  пишем  о  необычных  парах  друзей,
сослуживцев, знакомых, просто приятелей. Хотели написать и о вашем сыне.
   - Он мне ничего не говорил, - удивилась женщина.  -  Вы  знаете,  где  он
работает?
   - Конечно. Мы получили согласие его руководства. Он говорил, что  у  него
есть знакомый монах. Мы хотим написать об этой необычной дружбе;
   - Монах? - еще больше  удивилась  женщина.  -  Да  нет  у  него  никакого
знакомого монаха. Тем более сейчас.
   Дронго разочарованно покачал головой. Этого следовало ожидать.  Он  хотел
уже извиниться и попрощаться когда женщина вдруг сказала:
   - - Подождите. Вы, наверное, имеете в  виду  Арсения?  Ну  какой  же  это
монах. И тем более его знакомый, - она даже засмеялась.
   - А кто это такой? - спросил Дронго.
   - Его двоюродный брат. Сын моей сестры. Он никогда не был близким  другом
Димы, хотя в детстве они были дружны. Но потом Арсений решил посвятить  себя
богу. А вам действительно разрешили об этом писать?
   - Конечно. Сейчас другие времена, Людмила Аркадьевна. Сейчас  за  это  не
наказывают. У нас даже президент ходит в храм и стоит со свечкой.
   - Конечно. Но вы все-таки покажите свой материал заранее Диме.  Пусть  он
сам решит, стоит ли это печатать. А то уже второй раз  сегодня  про  Арсения
спрашивают.
   - Конечно. Обязательно. Мы возьмем у него разрешение, - заверил Дронго. И
вдруг до него дошел смысл сказанной женщиной последней фразы.
   -  Что  вы  сказали?  -  спросил  он,   начиная   сознавать   весь   ужас
происходящего.
   - Утром уже звонили, спрашивали про Арсения. Я  ведь  все  рассказала.  Я
только приехала на работу, когда позвонили к директору. Муж  ведь  спит,  он
болеет, так я телефон и отключила.
   Он взглянул на часы. Прошло сорок пять минут. Можно еще успеть.
   - Адрес. У вас есть адрес и телефон Арсения? - быстро спросил он.  -  Как
называется его монастырь?
   Она назвала монастырь. В Подмосковье. И номер телефона.
   Она еще не успела договорить, как он повесил трубку.  Выбежал  на  улицу.
Увидев вывеску какой-то конторы, вбежал туда.
   - Телефон! - закричал он. - Нужен городской телефон!
   В отличие от телефонов почти всех стран Европы, откуда  можно  звонить  в
любую точку мира, местные телефоны-автоматы не были приспособлены для  таких
упражнений, и для этого следовало звонить из специальных  мест,  где  стояли
междугородные и международные телефоны. Или с  любого  городского  телефона,
набирая код Москвы.
   В небольшой  комнате  сидело  три  женщины.  Они  испуганно  смотрели  на
ворвавшегося Дронго, ничего не понимая. Одна из них показала ему на телефон.
Он бросился к нему, набирая код Москвы и номер телефона Надежды Ковровой.
   - Там умирает человек, - пояснил он. - Нужна срочная помощь.
   Женщины сочувственно закивали, заохали. Ему повезло, он попал в Москву  с
первого соединения. "Даже если они сразу выехали в монастырь,  у  него  есть
еще минут десять", - подумал Дронго, посмотрев на часы.
   Трубку сняла Коврова.
   - Я слушаю, - сказала она. И он сразу закричал:
   - Быстро звоните в монастырь, - он продиктовал номер  телефона.  -  Пусть
Виноградов уходит оттуда. Пусть ждет меня вечером на  Миусской  площади.  Вы
меня поняли - на Миусской площади? Только звоните немедленно. У  вас  совсем
нет времени.
   - Я поняла, - сказала Коврова, - на Миусской площади. В котором часу?
   - В семь вечера, - сказал он, чуть успокаиваясь. И положил трубку.  Потом
посмотрел на притихших женщин.
   - Как ваш больной? - подозрительно спросила одна из них. Вместо ответа он
вытащил из кармана сто тысяч и положил на стол.
   - Спасибо вам.
   - Возьмите свои деньги, - сказала все та же женщина. - Мы ведь  понимаем.
Наверное, вам действительно нужно было срочно позвонить.
   Он кивнул, забрал деньги и вышел на улицу. Остановил  такси  и  поехал  в
аэропорт. Уже в аэропорту он нашел  междугородный  телефон-автомат  и  снова
позвонил Ковровой.
   - Вы успели  позвонить?  -  спросил  уставшим  голосом,  уже  не  надеясь
услышать положительный ответ.
   - Да, - сказала она, - я предупредила Арсения, чтобы его брат  уходил  из
монастыря. Сообщила о вашей встрече ровно в семь часов вечера. У вас  больше
нет никаких сообщений?
   - Больше никаких, - подтвердил он и, попрощавшись, положил трубку.  Опять
они чуть не опередили его. Но  каким  образом  им  удается  все  время  быть
впереди?
   Он пошел к кассе брать билет на Москву, благо самолеты летали  достаточно
часто. Ровно в  час  дня  он  прилетел  в  Москву.  Погода  была  солнечная,
весенняя. Выходя из аэропорта, он обратил внимание  на  стоявшего  у  дверей
сотрудника милиции. На привычном месте, на боку, в кобуре  у  офицера  висел
пистолет. "Пистолет", - вспомнил Дронго. Какая-то мысль не давала ему покоя.
Тревожная мысль. Он о чем-то забыл. Он забыл,  но  он  вспомнит.  "Пистолет.
Пистолет?" И когда он продумал эту  мысль  до  конца,  то  впервые  в  жизни
испугался. Испугался и замер, решая, как ему быть дальше.

Часть 4
ИСТИНА

   ...По смерти же Ирода, - Ангел Господень во сне является Иосифу в Египте.
   И говорит: вс