руппа Слепнева была отстранена от выполнения задания. Вторая группа террористов действовала под руководством отставного генерала милиции Ильи Скороденко. Они попытались убрать Полетаева, подослав в министерство убийцу под видом журналиста. Затем пытались осуществить взрыв в лондонском отеле, где он проводил переговоры, и, наконец, устроили вчера настоящее сражение в Центре международной торговли, где один террорист был убит и двое ранены.
     - И все на голову несчастного Полетаева? - вздохнул премьер.
     - Нет, - ответил директор, - на вашу. Мы располагаем неопровержимыми доказательствами, что организаторы преступления рассчитывали, убрав Артема Полетаева, спровоцировать политический кризис в стране и отправить в отставку ныне действующее правительство.
     - И вы знаете, кто именно за этим стоит? - спросил премьер.
     - Нашим сотрудникам удалось установить, что организаторами преступления были вице-премьер Сергей Шумский и первый заместитель министра внутренних дел генерал Тихонин, - сообщил директор, не сводя глаз с премьера.
     Но у того ни единый мускул не дрогнул в лице. Наступила тягостная тишина. Директор смотрел на премьера, ожидая его реакции. И вдруг премьер усмехнулся, полез в ящик стола, достал лист бумаги с пятью фамилиями. Первой стояла фамилия Шумского.
     - Вот список, - сказал премьер, - я составил его три дня назад. Кому, подумал я тогда, выгодно непринятие бюджета? Кто заинтересован в отставке правительства? Кто рвется на мое место? И вот мой список. Видите, кто в нем на первом месте?
     - Вижу, - изумленно ответил директор.
     - Я был уверен, что Шумский меня подсиживает. Мне говорили, что он плохо обо мне отзывается. Бегает к президенту с жалобами, прессе меня подставляет. Я все терпел, думал, он человек дела. А он, значит, вон какую подлость задумал. Убрать друга и таким образом занять мое кресло. Вот сукин сын, - бросил премьер.
     - Что будем делать? - спросил директор.
     - Ничего. Ведь нельзя взять под стражу вице-премьера. У нас и так шаткое положение, а если задержать Шумского, разразится скандал на весь мир. Тихонина я уволю, с этим подлецом проблем не будет. А Шумского попрошу уйти в отставку. По-тихому. И вы забудете о нем навсегда. Перед выборами нам такой скандал ни к чему. Сами понимаете.
     - Мне доложить о случившемся президенту?
     - Не нужно. Я сам доложу. Думаю, он даст согласие на отставку Шумского. Но только завтра. После утверждения бюджета. Если все пройдет нормально, гарантирую: уже к вечеру Шумского здесь не будет. А вы гарантируете, что никто ничего не узнает.
     - Сотрудникам, принимавшим участие в расследовании, все известно.
     - Это уже ваша проблема заставить их молчать. Шумский и Тихонин для меня больше не существуют. Забудем о них. Договорились?
     - Договорились, - ответил директор и добавил: - У вас очень опасная должность, Николай Николаевич, еще опаснее моей.
     - Знаю, - ответил тот, - поэтому стараюсь не делать резких движений. Иначе может рухнуть вся наша страна. А мы обязаны думать прежде всего о деле, черт с ними, с интриганами.
     Он скомкал список фамилий и выбросил в мусорную корзину.

День третий. Москва.

23 часа 35 минут

     Они прилетели в загородный дом на вертолетах. Здесь раньше находилась база для подготовки специалистов КГБ. Вокруг стояли посты, горели фонари, пятиметровый забор отсекал всякий любопытный взгляд, а колючая проволока на нем делала весьма проблематичной саму возможность проникновения в дом кого-нибудь из посторонних. Полетаеву отвели спальню и кабинет на втором этаже. Несмотря на позднее время, Полетаев все еще сидел над документами. Руднев был внизу, когда ему доложили, что приехали Дронго и полковник Корниенко. К этому времени уже стало известно, что температура у Сусловой нормализовалась.
     Корниенко и Дронго расположились на диване в холле. Руднев принес полковнику пива, а эксперту - минералку.
     - Вы напрасно приехали, - сказал Руднев, - в соседнем здании проходят подготовку наши сотрудники, человек тридцать. И в моей группе с десяток. Не думаю, что Слепнев рискнет сюда сунуться. Не говоря уже о том, что ему ни за что не узнать, где мы находимся.
     - Зря вы его недооцениваете, - устало заметил Дронго, - от Слепнева можно ждать чего угодно.
     - Пусть только появится, - заявил Руднев, - пристрелю как бешеную собаку.
     - Лучше бы не появлялся, - тихо произнес Корниенко. - Сегодня все газеты только и пишут что о завтрашнем дне, "дне гнева", как его называют. Непринятие бюджета повлечет за собой настоящие экономические потрясения. И если Слепнев захочет честно заработать свои полмиллиона долларов, такой исход более чем вероятен. Гонорар весьма солидный, по любым меркам. И Слепнев сделает все, только бы его получить. Впрочем, слишком велик риск. Возможно, он и не отважится.
     - Не верю в суперменов, - поморщился Руднев, - он обычный человек, со своими слабостями и недостатками. И в одиночку с нами не справится.
     - Мы и не нужны ему, - заметил Дронго, - ему нужен Полетаев.
     - Но чтобы подобраться к министру, ему надо убрать меня. А это у него не получится!
     - Беспредметный разговор, - вмешался Корниенко. - Слепнев пока не появился, и нечего гадать, когда и где появится.
     - Мы совсем забыли про Стилягу, - сказал Дронго. - Ведь ему поручено ликвидировать Слепнева. Поэтому и он будет искать Полетаева, поскольку знает намерения Слепнева. Но пока ни один из них не объявился.
     - И не объявятся, - бросил Корниенко, - я почти уверен. Утром мы полетим на вертолетах. Вряд ли они осмелятся приблизиться.
     - Посмотрим, - ответил Дронго, - молю бога, чтобы вы оказались правы.
     - Потапов говорил с директором, - сообщил Корниенко, - а тот доложил обо всем премьеру. Принято решение отправить Шумского в отставку, а Тихонина уволить.
     - И все? - насмешливо спросил Дронго.
     - Все. Этого вполне достаточно.
     - А по-моему, нет. Обоих надо взять под стражу и судить за совершенные ими противоправные действия.
     - Нельзя сажать вице-премьера, - возразил Корниенко, - это политически неправильно.
     - А правильно, когда вице-премьер интригует против премьера, подставляет своего ближайшего друга, а первый заместитель министра внутренних дел устраивает побег из тюрьмы опасному преступнику и организует заказные убийства неугодных?
     - Не надо утрировать, - заметил Корниенко, - они виноваты и понесут наказание.
     - Их отправят в отставку? - спросил Дронго.
     - Мы уже говорили с Потаповым. После того как Тихонин будет уволен, все имеющиеся у нас на него материалы мы передадим в прокуратуру, пусть там решают, что с ним делать. После принятия бюджета и увольнения Тихонина прокуратуре легче будет принять нужное решение.
     - Министр не спит, - заметил Руднев, услышав шаги наверху, - все еще трудится.
     - Завтра не отходите от него ни на шаг, - посоветовал Дронго, - и вот еще что. Пусть министр наденет бронежилет. У него дочь, внуки. Будет жаль, если он так нелепо погибнет. Пусть непременно наденет бронежилет.
     - Сделаем, - ответил Руднев, - вы поедете завтра с нами?
     - Да, обязательно. Завтра последний, решающий день. День гнева.
     Дронго подошел к окну. Небо было затянуто тучами. Ночь выдалась темная.
     - День гнева, - прошептал он, прислонившись лбом к холодному стеклу. Он почему-то вспомнил Джил. Что она сейчас делает? Может быть, гуляет по Лондону, вспоминает, как они вместе гуляли? Или уже уехала в свой пансион? А может, вернулась в Италию к родителям?
     - Как вы думаете, Дронго, - прервал его размышления Руднев, - может нам Слепнев помешать? Неужели у него не сработает инстинкт самосохранения? Это возможно?
     - Почти стопроцентно, - мрачно ответил Дронго, не оборачиваясь, - он не упустит такие деньги. Эти полмиллиона долларов для него своего рода стартовый капитал, чтобы реализовать себя на Западе. Без них он не сможет укрыться от преследования.
     - Посмотрим. - По лицу Руднева пробежала тень. - Я бы очень хотел, чтобы он появился. Тогда я смогу рассчитаться с убийцей моего племянника. Идите спать, уже поздно. Утро вечера мудренее.

День четвертый. Москва.

9 часов 45 минут

     Они вышли из дома в девять утра. Было непривычно холодно для этого времени года, и Полетаев поежился. Сегодня самый важный день в его жизни. Он посмотрел на небо.
     - Кажется, собирается дождь, - произнес задумчиво.
     - Возможно, - откликнулся Руднев. Дом окружили человек сорок сотрудников ФСБ. Еще несколько стояли рядом с Полетаевым.
     - Вы надели бронежилет? - спросил Руднев.
     - Под рубашку, - ответил Полетаев, - думаете, все так серьезно?
     - Я обязан обеспечить вашу безопасность, - сказал Руднев. - Мы специально для вас привезли бронежилет.
     - Спасибо, - кивнул Полетаев. - И все-таки пойдет дождь, - сказал он, снова взглянув на небо.
     - Садитесь в машину, через десять минут мы должны быть на вертолетной площадке. - В машине Руднев сел рядом с министром. Дронго и Корниенко разместились во второй машине, и кортеж тронулся. По обеим сторонам машины с Полетаевым мчались мотоциклисты. На повороте машины несколько сбавили скорость, и вдруг на дороге появился мальчик лет десяти. Первая машина резко затормозила, вторая едва не врезалась в нее, один мотоциклист затормозил так, что мотоцикл свалился на асфальт.
     - Приготовить оружие, - скомандовал Руднев, выхватывая пистолет. Все обернулись в ту сторону, где стоял испуганный мальчик. Рядом мычала корова.
     - Никого нет, - разочарованно произнес Руднев, - ложная тревога.
     Дронго обратился к Корниенко:
     - Нервы у всех напряжены. Нужно быть внимательнее.
     - Это все из-за Слепнева, будь он проклят, - сказал Корниенко. - Скорее бы добраться. После выступления Полетаева обстановка разрядится. Может, Слепнев уже далеко от Москвы, а мы тут паникуем.
     - Не тешьте себя этой мыслью, полковник, - возразил Дронго. - Слепнев так просто не сбежит. Он где-то рядом, готовит удар. Надо быть начеку, когда будем подъезжать к Думе. Там идеальное место для засады.
     Машины, набрав скорость, понеслись дальше, а мальчик остался стоять у дороги, не понимая, почему вдруг поднялся такой переполох.
     В это время к Госдуме начали подъезжать депутаты и их помощники. Сотрудники внутренней службы безопасности проверяли каждого входившего и выходившего, пропускали через металлоискатель и снова проверяли.
     Около девяти у здания Думы появились двое мужчин с ведрами, кистями, небольшими сумками. Один пожилой, другой помоложе. Пожилой предъявил документы.
     - Мы маляры, пришли красить в конференц-зале.
     - Где разрешение?
     Пожилой протянул разрешение. Сотрудник службы безопасности долго изучал документы, после чего вернул их маляру.
     - Все в порядке, - обратился он к стоявшему рядом сотруднику, - надо только проверить их снаряжение.
     - Ведра и сумки сюда, - распорядился сотрудник, - а сами пройдите через металлоискатель.
     Еще один сотрудник высвечивал на дисплее содержимое сумок. Кроме двух ведер, никаких металлических предметов обнаружено не было. Даже кисти имели деревянную основу. Привлекли внимание два небольших баллончика с белой жидкостью.
     - Спирт? - спросил один из сотрудников.
     - Ацетон, - снисходительно пояснил пожилой, - пить нельзя, сразу отдашь концы.
     Маляров пропустили.
     Харчиков кивнул Семену, и они, забрав сумки и ведра, прошли в глубь здания.
     ...Колонна машин подъехала к вертолетной площадке. Сотрудники ФСБ оцепили оба вертолета.
     - Выходите, - обратился Руднев к Полетаеву. Он нервничал больше других, но не хотел признаться в этом даже самому себе.
     Полетаев вышел из машины с папкой в руке, бросил взгляд на сотрудников ФСБ и направился к вертолету. За ним последовал Руднев. Несколько сотрудников ФСБ быстро поднялись в первый вертолет. Едва Дронго и Корниенко залезли во второй, как первый уже начал подниматься. Второй вертолет взлетел следом, обе машины, слегка накренившись, сделали большой круг и развернулись в сторону города.
     - Что с вами? - спросил Корниенко, заметив, что Дронго побледнел.
     - Не люблю самолетов, - признался тот, - тем более вертолетов.
     - Тут недолго, - успокоил его Корниенко, - минут десять.
     - Мне от этого не легче, - стараясь перекричать шум мотора, ответил Дронго.
     ...Маляры между тем поднялись на второй этаж и вошли в конференц-зал. Поставили ведра, достали краски и сели на стулья.
     - У нас еще тридцать минут, - сказал Харчиков.
     - А если раньше бабахнет? - спросил Семен.
     - Не бабахнет, - ответил Харчиков, - презервативы захватил?
     - А как же. В сумке лежат.
     - Тогда все в порядке. Сделаем как нужно, ты не дрейфь, я такие фокусы не раз проделывал. Ничего с тобой не случится. Успеем выйти. Главное, все сделать правильно.
     ...Вертолеты, набирая скорость, летели в сторону города. Руднев заметил, как напряженно Полетаев сжимает папку.
     - Вы не волнуйтесь, Артем Сергеевич, прилетим во время, - успокаивал он министра, хотя сам был на пре деле.
     - А я и не волнуюсь, - ответил Полетаев, - уверен, что не опоздаем.
     Руднев кивнул. Он смотрел вниз, опасаясь какой-нибудь неожиданности. Но пока все шло строго по плану. Пилот жестом показал полковнику, что они идут на снижение.
     Вертолеты приземлились на вертолетной площадке в Кремле. В порядке исключения им было разрешено приземлиться в центре города, куда допускался только президентский вертолет.
     Сотрудники ФСБ сразу оцепили первый вертолет. И тут же подкатило несколько машин.
     - В машины, - распорядился Руднев, выходя из вертолета. За ним появился Артем Сергеевич и, обернувшись, увидел, как из второго вертолета вышли Дронго и Корниенко.
     - Садитесь в машину, - тронул его за рукав Руднев.
     Полетаев залез в специально поданный к вертолету бронированный "Мерседес". Руднев сел рядом. Колонна машин выехала из Кремля и на полной скорости понеслась к Государственной думе. Два автомобиля ГАИ расчищали ей путь...
     - Что вы тут делаете? - спросил маляров сотрудник службы безопасности. - Почему не работаете?
     - Краски разводим, - грубо ответил Харчиков, - хочешь помочь, заходи. А не хочешь - вали отсюда и не мешай работать.
     - Нервные все какие-то стали, - пробормотал сотрудник, выходя из конференц-зала.
     - Время, - взглянул на часы Харчиков, - давай свои бирюльки, посмотрим, что ты там купил. Хоть в этом, надеюсь, ты разбираешься.
     Семен достал из сумки несколько пакетиков с презервативами, разорвал один и протянул Харчикову.
     - Тьфу ты черт, - поморщился Харчиков, - какие-то липкие. Говорил тебе, покупай наши, а не импортные. - Он брезгливо вытер руки о штаны, будто презерватив уже был использован.
     - Не нашел наших, - стал оправдываться Семен, - все аптеки обегал. Нет нигде.
     - Ладно, все равно толку от тебя не добьешься. Давай марганец и охру. Только быстрее. Сыпь сюда полстакана, ни больше, ни меньше. На глаз сумеешь?
     - Сумею, - обиженно прогудел Семен.
     - Тогда доставай. И быстрее. Уже время.
     Колонна машин подъехала к зданию Думы. Наступал самый опасный момент. Это был последний шанс Слепнева, и он его не упустит, может произойти все, что угодно.
     Руднев вышел первым и стал за спиной Полетаева, прикрывая его. Члены его группы окружили министра плотным кольцом, так что он был недосягаем для пуль.
     Дронго стоял в стороне, наблюдая за Полетаевым, бледным и измученным, который двигался к зданию в живом кольце сотрудников ФСБ.
     - Быстрее, - подталкивал его Руднев, - быстрее в здание.
     Полетаев двигался молча, не в силах произнести ни слова от нервного напряжения, ожидая в любую минуту выстрела. В таком же состоянии находились все, кто его окружал. Даже видавшие виды контрразведчики были на грани истерики.
     Но все прошло благополучно, и они вошли в здание Государственной думы. Удостоверения личности сотрудников ФСБ проверял сам начальник службы безопасности парламента. Рядом находился Корниенко. Когда все сотрудники уже были в здании, полковник обернулся к Дронго.
     - Я все-таки оказался прав, - выдохнул Корниенко, - Слепнев струсил. Видимо, понял, что через нашу охрану ему не прорваться.
     - Не радуйтесь раньше времени, - мрачно заметил Дронго. - Полетаев еще не выступил, а государственный бюджет пока не утвержден.
     Полетаев по-прежнему в кольце контрразведчиков прошел к кабинету спикера. Он должен был выступить сразу после открытия утренней сессии, где-то минут через двадцать...
     - Черт бы тебя побрал, - ругался Харчиков, то и дело вытирая руки.
     Он заполнял презервативы марганцем и охрой, осторожно укладывал их в ведро, после чего выливал туда содержимое баллончиков, наполненных не ацетоном, а обычным бензином.
     - Готово, - сказал Харчиков, - рванет минут через десять-пятнадцать. Отнесешь ведро в туалет, - приказал он Семену, - а я свое спрячу здесь.
     - Ладно, - Семен поднялся.
     - Встречаемся у входа через пять минут, - сказал Харчиков, - смотри не задерживайся. Я тебя ждать не буду.
     Спикер радушно встретил Полетаева. Он знал, что новый министр финансов пользуется поддержкой у большинства Думы, а спикер считал своим долгом учитывать настроение большинства. Кроме того, спикеру нравились принципиальность и открытость министра.
     - У нас еще есть время, Артем Сергеевич, - улыбаясь, заметил спикер, - заседание начнется ровно в десять. И я сразу предоставлю вам слово.
     - Спасибо, - кивнул Полетаев, - постараюсь уложиться в тридцать минут. Главное, чтобы был утвержден бюджет.
     - Мне позвонил утром премьер-министр, через несколько минут он будет здесь.
     Обычно бюджет представлял сам премьер, но, зная о симпатии депутатов к министру, он решил передать это право Полетаеву, вместе с ответственностью. Ведь от принятия или непринятия бюджета зависела и политическая судьба самого премьера.
     ...Харчиков спрятал ведро за тумбочкой. Семен потащил свое в туалет, нашел свободную кабину, положил ведро на пол и вышел из кабинки, повесив на ней табличку с надписью: "Ремонт".
     На первом этаже у входа его уже ждал Харчиков. Увидев Семена, Харчиков, не оглядываясь, пошел к выходу. Семен поспешил за ним. Сотрудники службы безопасности проверили у них документы, и оба бандита благополучно покинули здание Думы.
     Уже на улице Харчиков оглянулся и кивнул Семену, чтобы следовал за ним. Арнольд Григорьевич перешел на другую сторону по подземному переходу, оказался у гостиницы "Москва" и поспешил к стоянке, где стоял микроавтобус "Пежо". Он залез внутрь, а следом за ним и Семен.
     - Как дела? - спросил Слепнев, наблюдавший из салона за входом в здание парламента.
     - Порядок, - улыбнулся Харчиков, - рванет через несколько минут.
     Слепнев достал мобильный, набрал номер секретариата Государственной думы, посмотрел на Арнольда Григорьевича и быстро сказал:
     - В здании Государственной думы заложена бомба. Через пять минут произойдет взрыв. Будьте осторожны. - И отключился. Затем передал аппарат Семену. - Унесешь подальше отсюда и позвонишь через две минуты в службу безопасности. Скажешь то же самое и сразу выключишь телефон. Понял? Сразу отключи телефон. Разбей аппарат или выбрось, но не таскай его с собой.
     - Ясно, - сказал Семен.
     - А вот и последние гости приехали, - заметил Слепнев, глядя в сторону Думы. К зданию подъехало несколько машин. В одной из них был премьер-министр. Его охраняли не так интенсивно, как министра финансов.
     Премьер со своей свитой вошел в здание, и двери снова закрылись. Слепнев взглянул на часы, проверил свою снайперскую винтовку.
     - Ну, давай, - улыбнулся он, - давайте, ребята, ведь скоро рванет.
     Бензин разъедал презервативы. Но Харчиков не рассчитал. Презервативы были импортные, качественные, а потому взрыв должен был произойти позднее предполагаемого времени.
     За пять минут до открытия сессии в парламент прибыл премьер. Очень вежливо поздоровался со спикером парламента, как-то хмур