и в помятой майке.
   - Что нужно? - прохрипел этот тип, морща красно-синий нос.
   - Вы Семен Исаев? - спросил Орловский.
   - Я, - икнул человек. - Говори, чего нужно, и Проваливай отсель.
   Орловский  закрыл  дверь  и  прошел  в   комнату.   Поражали   обстановка
неустроенности и запустения в этой квартире.  Стоял  терпкий  запах  чего-то
очень противного, то ли гнилых носков, то ли  недоеденных  консервов,  точно
разобрать было трудно. Орловский огляделся и, найдя  стул,  смахнул  с  него
газеты и кусок сыра, уселся напротив хозяина.
   Тот прошел к стоявшему тут же дивану, вернее, изделию,  бывшему  когда-то
диваном и теперь ставшему  просто  дополнением  к  этим  грязным  стенам,  и
опустился на него. Пружины жалобно заскрипели.
   - Чего нужно? - снова спросил Исаев.
   - Вы Семен Исаев? - снова спросил Орловский, подумав, что хозяин квартиры
не очень-то похож на грозного террориста.
   - Ну я, - икнул хозяин.
   - Вы знали Игоря Лысого?
   - Какого Лысого? Я волосатых знал всегда, - попытался пошутить Исаев.
   - Я серьезно спрашиваю, - строго заметил Орловский.  -  Вы  знали  такого
человека?
   - Почему знал, я и сейчас его знаю. Вместе с ним сидели, - сказал Исаев.
   - Приятное знакомство, - согласился Орловский. - Вы работали вместе с ним
пять лет назад. Верно?
   - Да, - ответил Исаев, уже понявший, что перед ним сотрудник милиции.  Он
сморщился и оглушительно чихнул.
   - Но я уже завязал, - произнес он и чихнул еще раз.
   - Конечно, - согласился Орловский. - Не думаю, что в таком  состоянии  от
вас может быть хоть какая-нибудь польза. И давно вы виделись со своим бывшим
другом?
   - Почему бывший? Он и сейчас мой друг, - погрозил пальцем Исаев, - он  ко
мне часто приезжает в аэропорт.
   - Куда? - не понял Орловский.
   - В аэропорт. Во Внуково. Я ведь там водителем  работаю.  Раз  через  три
дня. Уже два месяца работаю. Поэтому имею право отдыхать в выходной день.  Я
вчера со смены пришел.
   - Вы работаете водителем в аэропорту? - ошелом-ленно спросил Орловский. -
Где именно? В каком месте вы работаете?
   - Около иностранцев, - икнул Исаев. - Грузы их  вожу  к  самолету.  Багаж
всякий. Интурист называется.
   - Так, - растерянно сказал Орловский, - значит, вчера у вас была смена. А
работаете через каждые три дня. Правильно?
   - Да. Сутки работаем. Три дома, - подтвердил Исаев  и  снова  чихнул.  На
этот раз он не успел отвернуться,  и  неприятные  капельки  попали  на  плащ
Ор-довского. Он поморщился, достал платок и вытер. Потом снова спросил:
   - В следующий раз вы выйдете на работу двадцать третьего? Верно?
   - Ну да. Наверно.
   "Двадцать третьего числа. Семен Исаев, - вспомнил  Орловский.  -  Неужели
этому опустившемуся типу они хотели  заплатить  двадцать  тысяч  долларов  и
доверить нечто серьезное? Не может быть".
   Он решил рискнуть.
   - А насчет меня вам Игорь ничего не рассказывал? - спросил  Орловский.  -
Насчет двадцать третьего?
   - Да, - оживился Исаев, - рассказывал. Я все помню. Ты мне должен посылку
дать, чтобы я ее в самолет отвез. И сто долларов. Нет, вру. Двести обещал.
   - Посылку, - выдохнул Орловский. Все  было  продумано  абсолютно  просто.
Спившийся человек, бывший член  группы  Лысого,  устраивается  на  работу  в
аэропорт. На самую простую и незаметную работу, подвозит  на  своей  тележке
груз иностранцев к самолету. Но его самого никто, конечно, не проверяет.  Он
проносит небольшую посылку и оставляет ее  в  самолете.  Получает,  конечно,
свои двести долларов. И все. Самолет взрывается в воздухе,  и  нельзя  найти
никаких следов. А самого Исаева потом обязательно уберут,  списав  благодаря
ему еще двадцать тысяч долларов. Все очень просто!
   Орловский поднялся со стула.
   - Поедешь со мной,  -  решительно  сказал  он.  -  Получишь  свои  двести
долларов.
   Он увидел стоявший в углу телефон. Поднял трубку. Никаких звуков.
   - Телефон у тебя не работает?
   - Нет, - покачал головой Исаев, - не работает. А куда  мне  ехать  нужно?
Сегодня ведь выходной. Первый день.
   -  Посылку  получишь,  -  сказал  Орловский,  -  и  деньги  свои  заодно.
Собирайся, поехали.
   - Сейчас брюки найду, - обрадовался несчастный. - Найду, и поедем.
   В это время в квартире напротив, где  сидела  непонятного  вида  соседка,
слышно было каждое слово, сказанное в квартире Исаева. Женщина, уже  снявшая
с себя свой безобразный халат и пригладившая волосы, подняла трубку.
   - Здесь какой-то тип, хочет увезти моего подопечного. Что мне делать?
   - Ничего. Пусть они выходят. Мы уже знаем о его приезде. Через пять минут
к вам поднимутся наши сотрудники. Откроете им  дверь.  Передайте  пленку  с,
записью разговора. Вы все поняли, капитан?
   - Да, - сказала соседка, продолжая слушать разговор гостя с Исаевым.
   - А Игорь сказал вам, когда  вы  свою  посылочку  получите?  -  спрашивал
Орловский.
   - Сказал, мать твою, - Исаев никак не мог попасть в штанину брюк, которые
он надевал поверх своей "домашней" формы, - сказал, что вы  принесете  ее  к
входу утром. А там, в Ленинграде, тьфу ты, опять забыл, в  Санкт-Петербурге,
ее встретят.
   - Значит, рейс на Санкт-Петербург, - понял Ор-довский. -  Ясно.  Двадцать
третьего числа. Не путаешь?
   - Нет, конечно, - обиделся Исаев, уже залезая в брюки.
   Он еще минут пять возился с рубашкой, надевал пиджак,  куртку,  не  забыл
взять кепку и вышел за дверь.
   Они спустились вниз, и Орловский подтолкнул Исаева к "Ауди". И тут увидел
шагнувшего к ним капитана милиции в форме.
   - Опять безобразничаешь?! - строго сказал капитан,  глядя  на  Исаева.  -
Сколько раз говорил, чтобы ты ходил отмечаться в спецкомендатуру?
   -  В  чем  дело,  товарищ  капитан?  -   спросил   Ор-довский,   доставая
удостоверение.
   Капитан посмотрел документы, козырнул.
   - Он ведь досрочно освобожденный,  товарищ  майор.  Обязан  отмечаться  в
спецкомендатуре.
   - Понятно, - кивнул Орловский, - я его сам отвезу завтра туда.
   - Хорошо, - улыбнулся капитан, - до свидания.
   Они пожали друг другу  руки,  и  Орловский  буквально  потащил  Исаева  к
машине. Посадил его на переднее сиденье, обошел автомобиль. Сел за руль.
   "Кажется, у нас появился самый важный свидетель",  -  подумал  Орловский,
включая зажигание. И это было последнее,  что  он  подумал  в  своей  жизни.
Раздался  оглушительный  взрыв,  машина  вспыхнула  как  факел.  Подбежавший
капитан испуганно смотрел на горевший  автомобиль  со  скорчившимися  в  нем
двумя  трупами.  Он  вспомнил  фамилию  майора  и  побежал  звонить  в  свое
управление.  Именно  поэтому  в  ФСБ,  Славин  и  его  группа,  так  быстро,
практически сразу, узнали о смерти своего товарища.

21

   Сообщение о смерти Орловского вызвало шок и боль. Славин застыл в кресле,
сцепив зубы и стараясь не выдавать  своего  волнения.  В  кабинет  осторожно
вошли Светлова и  Агаев.  Все  молча  смотрели  на  него.  Дима  Виноградов,
отвернувшись к окну, кажется, беззвучно плакал.  Иначе  почему  у  него  так
странно вздрагивали плечи? Подполковник посмотрел на своих сотрудников.  Его
поразили глаза Инны Светловой. Она смотрела на  Славина,  словно  ожидая  от
него чуда.
   - Значит, так, - сказал он  и  будто  не  услышал  своего  голоса.  Затем
кашлянул и снова сказал:
   - Значит, так. Агаев и Светлова выезжают на место  и  выясняют,  что  там
произошло. Все подробности. Я буду там через час.
   Светлова не спросила, почему через час, но по удивленному  взгляду  Гамзы
Агаева она поняла, что сейчас нужно объяснить, почему он сразу  не  едет  на
место
   Гибели товарища. Подполковник проверил в  кармане  включенный  скеллер  и
сказал:
   - У меня через двадцать пять минут встреча с нашим другом из разведки.  С
которым я встречался. Думаю, ему нужно знать, что у нас  происходит.  А  нам
важно наконец узнать, что он обо всем этом думает. Езжайте, ребята, - словно
попросил он в конце.
   Агаев кивнул в знак согласия и первым вышел из кабинета.  Светлова  молча
последовала за ним.
   Славин побарабанил по столу. "Дурная  привычка",  -  подумал  он.  Встал,
подошел к сейфу, достал  ключи,  открыл  дверцу,  достал  пистолет.  Положил
оружие в ящик своего стола. Взглянул на Виноградова.
   - Позвони, - сказал он угрюмо. - Может, там  есть  какие-нибудь  новости.
Может, произошла ошибка. Или узнай, где его... В общем, куда его отвезли.
   Виноградов кивнул, выходя  из  кабинета.  Славин  взглянул  на  часы.  До
назначенного времени оставалось  двадцать  две  минуты.  Подполковник  снова
подошел к окну. "Где-то ошиблись, - с горечью подумал он. - Что-то важное мы
не учли". Полез в карман и вдруг обнаружил, что у него кончились сигареты.
   Он повернулся и вышел  из  кабинета.  В  буфете  наверняка  можно  купить
курево. Как все это могло случиться с Орловским?  Страшно  и  обидно.  Нужно
будет потом серьезно поговорить с полковником. А если он откажется говорить?
Славин сжал кулаки. Он выбьет наконец правду из этого полковника. Он  выбьет
ее, даже если его уволят из ФСБ.
   Он думал об этом, когда увидел полковника Мамонтова. На секунду  он  даже
испугался, столь нереальным казался полковник, идущий навстречу в этой части
здания.
   - Здравствуйте, Владимир Сергеевич, -  ровным,  холодным  голосом  сказал
Мамонтов. - Я как раз собирался зайти к вам.
   - Добрый день, - кивнул он, не протягивая руки. - У вас ко мне дело?
   - Да, - подтвердил Мамонтов.
   - У меня мало времени, - сухо ответил Славин.
   - Погиб  сотрудник  вашей  группы,  -  бесцветным  голосом  констатировал
Мамонтов. - Мы тоже получили сообщение об этом происшествии. Я  хотел  бы  с
вами поговорить.
   Славин удержался от  искушения  взглянуть  на  часы.  Делать  этого  было
нельзя. И от сильного желания  разбить  свой  кулак  об  эту  бесчувственную
физиономию.  Для  него  гибель  Орловского  всего  лишь  "происшествие".  Он
повернулся к своему кабинету, сухо сказал:
   - Идемте.
   Мамонтов прошел первым. За ним в комнату вошел Славин. Они сели  за  стол
друг против друга. Подполковник не стал  делать  вид,  что  радуется  своему
незваному гостю, а гость, в свою очередь, был, как всегда, враждебно спокоен
и оскорбительно вежлив.
   - Мне давно нужно было с вами поговорить, - холодно сказал гость.
   Славин вспомнил про скеллер и  снова  включил  аппарат,  опустив  руку  в
карман. "Пусть попробуют записать нашу беседу", - с неожиданным  злорадством
подумал он.
   - Я вас слушаю, - Славин был напряжен и  нервничал,  однако  старался  не
выдавать своего волнения.
   -  Вы  ведете  дело  о  расследовании  серии  террористических  актов,  -
продолжал Мамонтов, - вернее, ведете параллельное  расследование.  Вчера  вы
были на даче погибшего рецидивиста и нашли там некоторые документы.
   -  У  вас  хорошо  поставлена  информация,  -   чужим   голосом   заметил
подполковник. Мамонтов не заметил иронии.
   - Вчера же ночью вы были у майора Рогожина, которого  заставили  нарушить
некоторые  служебные  предписания  и  выйти   за   рамки   своих   служебных
обязанностей.
   Славин молчал. Мамонтов вдруг усмехнулся и достал из  кармана  включенный
скеллер, положив его на стол.
   - Наш разговор не записывается, - он чуть улыбнулся.
   Подполковник также достал и положил на стол  свой  скеллер.  Оба  прибора
были включены.
   - Что вы хотите? - спросил Славин.
   -  Ничего.  Я  просто  пришел  объяснить  вам,  что   операция,   которую
производили мои сотрудники и майор Рогожин, была  засекречена  и  по  своему
статусу вы не имеете права доступа к материалам этой операции. Вот и все.
   В кабинете наступило молчание.
   - Мне приказано провести расследование, - напомнил Славин.
   - Знаю, - холодно сказал  Мамонтов,  -  а  мне  приказано  провести  свою
операцию. У нас разные задачи, подполковник, и давайте не будем  вмешиваться
в дела друг друга.
   "Не вмешиваться, - зло подумал Славин. - Явился ко мне в кабинет и просит
не вмешиваться. А сам понаставил всюду свои "жучки". Наверняка и  ключ  есть
от моего кабинета. - Он вдруг вспомнил, как Дима Виноградов  доказывал,  что
их стандартные замки в кабинетах можно открыть любой отмычкой. Правда,  воры
вряд ли захотели бы лезть в здание ФСБ. - Кабинет Мамонтова, - вдруг подумал
он. - Полковник должен был очень спешить к нему, узнав о смерти Ор-довского.
Он ведь пришел из другого крыла здания".
   - Почему вы  молчите?  -  спросил  Мамонтов.  Славин  взглянул  на  часы.
Оставалось пятнадцать минут до назначенной встречи. Он может не успеть.
   - Я хотел задать вам несколько вопросов, - сказал он мрачно.
   - Поэтому я и пришел сам, - холодно парировал полковник. - Задавайте ваши
вопросы.
   - Да, конечно. Сейчас, только  передам  поручение  своему  офицеру,  одну
минуту. - Славин, стремительно поднявшись, вышел  из  кабинета  и  прошел  в
соседний, где находились две большие смежные комнаты его сотрудников.
   - Дима, - подозвал он к себе старшего  лейтенанта,  -  быстро  в  кабинет
Мамонтова. Бегом. Посмотри, что там можно найти. Ты меня понял? Открой дверь
и посмотри, только очень быстро и осторожно.
   - Нас выгонят из ФСБ, - сказал ошеломленно Виноградов первое, что  пришло
ему на ум.
   - Действуй, как я тебе сказал,  -  не  терпящим  возражения  тоном  велел
Славин. Выйдя из комнаты, он вернулся в свой кабинет.
   - Вы все время куда-то спешите, подполковник, - лениво процедил Мамонтов.
- Так что у вас за вопросы?
   - Зачем вы встречались с Лысым?
   -  Он  должен  был  дать  нам  некоторую  оперативную  информацию.   Этот
рецидивист наш бывший информатор, надеюсь, об этом вам известно. Конечно,  я
не стану рассказывать, какую именно информацию он нам поставлял.
   - Находясь в розыске, - не поверил подполковник.
   - Не будьте наивным человеком, Славин. Вы  же  все  прекрасно  понимаете.
Можно подумать, наша агентура или  агентура  МВД  сплошь  состоит  из  одних
профессоров университетов. Так было нужно.
   - У нас есть сведения, что группа  Лысого  была  причастна  к  взрывам  в
Москве.
   - Это ваше дело, - невозмутимо ответил Мамонтов, - вы его и расследуйте.
   - Но Лысого  убили,  -  напомнил  Славин,  еще  раз  посмотрев  на  часы.
Оставалось двенадцать минут.
   - Тем более. Какие к нам претензии? Надеюсь, вы не считаете, что  это  мы
убрали Лысого? Обычные разборки среди бандитов.
   - А почему ваши люди уже столько дней следят за моей группой?
   - Обычная предосторожность, - ответил Мамонтов. - Мы хотели помочь  вашим
ребятам. Вот, к сожалению, Орловскому помочь не смогли. Видимо, недостаточно
серьезно опекали. А  нужно  было  действительно  плотно  следить  за  всеми.
Чеченцы могли перестрелять всю группу.
   -  Вы  убеждены,  что  это  чеченцы?  Полковник  не  стал  изображать  ни
удивления, ни возмущения. Он просто спросил, как  всегда,  ровным,  холодным
голосом:
   - А кто еще, по-вашему, мог это сделать?
   Славин смотрел в его бесцветные глаза.
   - Вот мы и ищем тех, кто мог это сделать, - сказал он.
   И снова дуэль взглядов. И долгое молчание.
   - У вас ко мне нет больше вопросов? - спросил Мамонтов.
   - Нет, - он  снова  взглянул  на  часы.  Осталось  десять  минут.  "Будем
надеяться, что Дима успел войти в его кабинет и уже вышел оттуда".
   Мамонтов поднялся и молча, не прощаясь, пошел к выходу.  Славин  двинулся
следом. Он вышел в коридор за полковником и заглянул в комнату Виноградова.
   Того еще не было. "Черт возьми!"
   - Простите! - громко крикнул он.
   Мамонтов обернулся. В глазах блеснуло удивление.
   - Откуда вы так быстро узнали, что погиб Орловский?
   - Мы получаем сообщения о любых происшествиях с сотрудниками центрального
аппарата,  -  четко  произнес  Мамонтов  и,  снова  повернувшись,  пошел  по
коридору.
   Навстречу ему бежал Дима Виноградов. Увидев полковника, он кивнул  ему  и
побежал дальше. В кабинет  Славина  они  втиснулись  через  дверь  буквально
одновременно.
   - Ну, как дела? - спросил  Славин,  бросая  взгляд  на  стол.  Там  лежал
включенный скеллер. Уходя, Мамонтов забрал только свой.
   В ответ Виноградов достал из пиджака несколько листов бумаги.
   - Это лежало у него в ящике стола. Он,  видимо,  читал  это  сообщение  и
почему-то, переложив  его  в  стол,  вышел  из  кабинета.  Наверно,  куда-то
торопился.
   - Ко мне, - сказал Славин. - Он хотел  выяснить  мою  реакцию  на  смерть
Орловского. И заодно расставить все точки. Поэтому он так торопился. Боялся,
что мы совершим какую-нибудь выходку.
   - А вы почитайте этот документ, - протянул ему бумаги Виноградов.
   Это была записка аналитического управления ФСБ за  подписью  руководителя
управления. На ней стояла виза заместителя директора и гриф "Особо секретно.
Выносить из здания запрещается". Славин начал читать и, дочитав, ошеломленно
взглянул на Виноградова. Тот молча кивнул.
   - Операция "Возвращение Голиафа", - горько сказал Виноградов.
   Славин взглянул на часы. Оставалось семь  минут  до  встречи.  Он  принял
решение.  Документ  в  его  руках  был  хуже  ядерной  бомбы.  Нужно  решать
немедленно. Мамонтов обнаружит  пропажу  уже  через  полминуты,  как  только
зайдет в кабинет. И сразу прибежит к ним. Он  поймет,  что  документ  забрал
Виноградов. И будет искать его. Главное, вытащить отсюда  парня.  Потом  они
начнут искать и Славина, но это будет уже позже.
   - Быстро  уходи,  -  приказал  он  Диме.  -  Бери  эту  бумагу  и  уходи!
Куда-нибудь подальше! Чтобы никто не знал,  где  ты  находишься.  Встретимся
ночью, в одиннадцать. В Никитском переулке. Понял?
   - Да, - кивнул парень.
   - Быстрее! - закричал Славин. - Через минуту будет поздно.
   Виноградов выбежал из  кабинета.  На  секунду  сунулся  в  свою  комнату,
схватил куртку, и бегом по лестнице. Славин шел следом.
   Дима бежал по лестницам, прыгая через  три  ступеньки.  Внизу,  у  входа,
стояли двое знакомых дежурных. Кивнув им на прощание,  Виноградов  вышел  из
здания. Славин заставил себя  остановиться,  перевести  дыхание  и  медленно
пойти к двери. Он уже выходил из здания, когда раздался  телефонный  звонок.
Дежурный поднял трубку.
   - Старший лейтенант Виноградов? - услышал последние слова  Славин.  -  Он
только что вышел из здания, товарищ полковник.
   Славин спешил к своему автомобилю, представляя холодную ярость Мамонтова.
Документ, который он только что прочитал,  поражал,  ошеломлял,  опрокидывал
все представления подполковника. И об их работе. И вообще обо всех жизненных
принципах, которыми до сих пор  руководствовался  Славин.  Теперь  он  знал,
почему погиб майор Орловский. Теперь он знал, что скажет неизвестному  другу
на предстоящей встрече.
   Он сел в автомобиль и выехал со стоянки. Сверху, из окна, за ним  смотрел
расширенными от  бешенства  глазами  Мамонтов.  Увидев  Славина,  он  поднял
трубку.
   - Это я, - сказал он. - Действуйте по нашему плану.
   Славин ехал на встречу, посматривая по сторонам.  Кажется,  на  этот  раз
наблюдения нет. Впрочем, это уже все равно. Документ у Димы  Виноградова,  а
это значит, что они сумели выяснить главное. Самое главное!
   У памятника останавливаться было нельзя, зная это, он  объехал  гостиницу
"Москва", чтобы остановиться с другой  стороны,  напротив  того  места,  где
раньше стоял памятник Свердлову. Оставив машину, он взглянул на часы. Он уже
опаздывал на три минуты.
   Дронго приехал на встречу, как обычно, за двадцать минут до  назначенного
времени. Он  ходил  у  киосков,  смотрел  сувениры,  гулял  рядом  с  отелем
"Метрополь", ожидая подполковника и заодно наблюдая за местом  встречи.  Все
было спокойно, и ровно в двенадцать он  перешел  дорогу,  собираясь  идти  к
памятнику. Через три минуты появился Славин.
   Уже по его внешнему виду Дронго понял, что произошло  нечто  невероятное.
Он быстро шагнул навстречу.
   - Что случилось? - спросил Дронго.
   - У нас погиб майор Орловский, - быстро  сказал  Славин.  -  И  мы  нашли
документ.  Операция  "Возвращение