ик может ему понадобиться.
   - Вы идете со мной? - вдруг спросил он.
   - Да, - кивнул Дронго, - иду.
   Они вошли в основное здание. Люди,  собравшись  в  группы,  -  сотрудники
института и работники ФСБ, Климов и бригада прокуратуры  -  уже  работали  в
душевой. К Левитину подошел разом постаревший Сыркин.
   - Пойдемте в кабинет Сергея Алексеевича, - убитым голосом предложил он.
   - Сначала в душевую, - резонно возразил Левитин.
   Полковник шел  первым.  Дронго  чувствовал  некое  подобие  вины,  словно
действительно был виноват во  втором  убийстве,  происшедшем  на  территории
института. Левитин вошел в  душевую,  не  оборачиваясь.  Дронго  не  пустили
внутрь, стоявшие у дверей сотрудники и  он  встали  у  стены,  понимая,  что
должны подождать.
   Минут через десять из душевой вышли  Климов  и  Левитин.  Климов,  увидев
Дронго, даже не удивился. Он кивнул ему как старому знакомому. Левитин стоял
молча. Очевидно, на него подействовало  увиденное.  Сотрудники  ФСБ  нечасто
сталкивались с подобным зрелищем. Если  для  сотрудников  прокуратуры  трупы
были ежедневной реальностью их работы,  то  для  сотрудников  ФСБ  это  было
чрезвычайное происшествие.
   Левитин пошел к лифту. Климов обернулся к Дронго.
   - Вы были здесь в момент убийства? - спросил следователь.
   - Да, - ровным голосом сообщил Дронго.
   - Идемте с нами, - предложил Климов. - Заканчивайте,  -  обратился  он  к
одному из своих сотрудников.
   Они вошли в лифт вчетвером, вместе с Михаилом Михайловичем.  Пока  кабина
поднималась вверх, все молчали. На  четвертом  этаже  никого  не  было.  Они
прошли к приемной. Секретарь Архипова лежала на  диване,  около  нее  стояли
несколько женщин. Увидев вошедших, она попыталась подняться.
   - Лежите, - махнул рукой Климов, проходя  к  кабинету  Архипова.  За  ним
вошли остальные. Настроение было не просто подавленным. Все были  совершенно
огорошены,
   - Итак, - подвел неутешительный итог  Климов,  -  в  институте  произошло
второе убийство. Второе подряд. Отсюда можно сделать несколько выводов.
   Левитин молчал. Он знал, каким будет первый вывод следователя,  и  потому
хранил молчание, глядя куда-то в сторону.
   - Первый вывод, - безжалостно сказал Климов, - мы  ошибались,  подозревая
Павла Мовчана. Он действительно не совершал первого убийства. Следовательно,
и его арест и признание,  которое  мы  получили,  ничего  не  стоят  и  были
ошибкой.
   - Но он сбежал с места преступления, - не выдержал Левитин,  -  возможно,
она была еще жива, и он мог оказать ей помощь.
   - Вы же понимаете, что это не так. Делаем второй вывод: убийца-маньяк,  о
существовании которого мы подозревали, действительно существует, и это  один
из сотрудников института.
   На это даже Левитин ничего не смог возразить.
   - И, наконец, третий вывод, - продолжал Климов. - Вольно или невольно, но
своими расспросами мы подтолкнули убийцу к более решительным действиям. И он
совершил второе убийство. Уже сейчас ясно, что это один  и  тот  же  убийца.
Судя по одежде, он не стал ее насиловать, как, и в прошлый раз. Возможно, он
получает удовольствие от самого процесса убийства. Бывают и такие маньяки.
   - Третий вывод подразумевает в первую очередь мою личную вину  за  второе
убийство, - уточнил Дронго.
   - Я этого не говорил, - возразил Климов, - но вполне вероятно, что убийца
почувствовал некую тревогу и решился на второе убийство.
   - Нет, - твердо возразил Дронго, - все совсем не так, как вы думаете.
   - У вас опять собственные теории, - поморщился Левитин.  -  Достаточно  и
того, что погибла уже вторая женщина. По-моему, нужно просто  тщательно  все
обыскать. Мы обязательно найдем убийцу, если он еще на территории института.
   - Не думаю. Убийца не действовал необдуманно. Наоборот, оба  преступления
указывают, что он действовал наверняка. Но пока допустил только  одну  очень
важную ошибку...
   - И вы, заметив эту ошибку, назовете нам сейчас имя убийцы? - раздраженно
спросил Левитин.
   - Не назову. Но я могу обратить ваше внимание на очевидные факты, которые
сразу бросаются в глаза. Я смею утверждать, что предполагаемый маньяк убивал
не просто женщин. Он действовал очень избирательно. Вернее, вполне возможно,
что это даже не маньяк.
   - Может, это была Белоснежка, - развел руками Левитин. - Мне кажется, что
вы запутались в собственных размышлениях.
   - Послушайте меня, Левитин, если вы будете меня перебивать, то я встану и
уйду. Я прошу дать мне возможность высказать собственные версии.
   - Мы вас слушаем, - согласился Климов.
   - Начнем с того, что  убитая  снова  из  технического  отдела,  -  сказал
Дронго, - именно  из  технического  отдела,  где  была  уже  убита  женщина.
Поверить в подобное совпадение трудно, если учесть, что в институте работает
несколько сот человек и половина - женщины.
   - Но они были похожи, - возразил Климов, - они были даже  внешне  похожи.
Обе молодые, достаточно стройные блондинки. Очевидно, у маньяка  выработался
своеобразный стереотип, как, собственно,  и  бывает  у  маньяков.  Они  ведь
охотятся не за кем попало, а конкретно за каким-то типом человека. Если даже
он педофил,  то  и  тогда  охотится  за  определенными  детьми.  У  маньяков
подобного сорта формируется стойкий образ жертвы. И возможное совпадение  по
месту работы объясняется их очевидным личным сходством. Я могу вам  показать
фотографии первой убитой. Они  обе  были  весьма  похожи.  Возможно,  убийце
нравятся именно блондинки.
   - Вы обратили  внимание  на  сходство,  но,  мне  кажется,  не  учли  еще
некоторых обстоятельств. Сегодня  я  разговаривал  со  многими  сотрудниками
института. И все уверяли меня, что  обе  погибшие  женщины  были  похожи  не
только чертами лица, но и общим обликом, обе, например, носили мини-юбки.  А
раньше обе ходили в джинсах.
   - При чем тут их одежда? - не понял Климов.
   - В день первого убийства, примерно в  половине  седьмого  вечера,  Ольга
Финкель отправилась в технический  отдел,  чтобы  отдать  бумаги  для  Елены
Витальевны. Вы, конечно, проверили всех, кто входил во второе здание, но  не
обратили внимания на некоторые детали. Немного раньше оттуда вышла  Хохлова,
которая принесла документы в другой отдел. Предполагаемый убийца мог видеть,
как Хохлова вышла, а Финкель вошла в здание. Более  того,  убийца  наверняка
знал, что  в  тот  вечер  не  будет  уборщицы,  которая  обычно  работала  в
помещениях по вечерам. Значит, убийце ничего не могло помешать. Убийца вошел
в здание, прошел до конца коридора и, войдя в комнату, ударил свою жертву  в
спину. Именно в спину, ведь первый удар был  нанесен  таким  образом.  Когда
жертва обернулась, убийца нанес еще несколько ударов и  только  после  этого
обнаружил, что ошибся. Его целью было убийство Ольги Финкель, а  вместо  нее
была убита Хохлова. Я думаю, что в данном случае речь идет не о  маньяке,  а
об убийце, четко спланировавшем свое преступление. Но в прошлый  раз  убийца
ошибся. Он явно собирался убить другого человека. Первый удар был нанесен  в
спину, и это все объясняет. Второй раз убийца уже не  ошибся,  выбрав  точно
время и место нападения.
   Все молчали. Наконец Левитин тихо произнес:
   - Весьма экзотическая теория. Но это пока только ваши предположения.
   - Не совсем. Смотрите, кто-то намеренно разбрасывал журналы,  готовясь  к
убийству и заранее решив  маскироваться  под  маньяка.  Картинки  и  журналы
начали появляться примерно полгода назад. Хохлова пришла в  институт  восемь
месяцев назад. А примерно десять месяцев назад сразу  в  нескольких  газетах
появилось сообщение о маньяке, который убивал и насиловал женщин.  В  прессе
печатались  статьи  о  причинах  появления   маньяков,   возможных   мотивах
совершаемых ими серийных убийств. Вот тогда наш убийца и решил претворить  в
жизнь этот оригинальный план. Но план, имеющий в виду  не  Хохлову,  которая
появилась в институте  только  восемь  месяцев  назад,  а  Финкель,  которая
работала здесь уже достаточно давно.
   - Ваше предположение не выдерживает никакой критики. Вполне вероятно, что
именно появление  Хохловой  спровоцировало  убийцу.  Вы  сами  сказали,  что
журналы начали появляться полгода назад,  а  Хохлова  устроилась  на  работу
восемь месяцев назад, - напомнил Климов. Очевидно, ему нельзя было  отказать
в логическом мышлении.
   - Слишком небольшой период, чтобы вызвать настоящую ненависть  убийцы,  -
раздумчиво сказал Дронго. -  Чтобы  начать  подготовку,  убийца  должен  был
переступить через некий нравственный  барьер.  Это  было  для  него  не  так
просто. Но убийца рассчитал все точно. Когда два дня назад был найден  новый
журнал, злоумышленник решил начать подготовку ко второму убийству. До  моего
появления здесь, обратите внимание, Левитин, до моего появления.
   - Вы приписываете убийце почти невозможное мышление, -  задумчиво  сказал
Климов. - А может, это все-таки маньяк? Именно они обладают таким навязчивым
и устойчивым стремлением достичь поставленной цели.
   - Какие-то дурацкие журналы, картинки, газеты, - пожал плечами Левитин, -
все это на уровне разговоров. Нет конкретных фактов, нет доказательств. И до
сих пор неизвестен убийца, который решился на столь наглое преступление.
   - Мне тоже кажется, что ваша версия слишком сложна, - согласился  Климов,
- убийце мог нравиться определенный тип женщины.  Или  он  человек,  который
тесно общался с обеими женщинами. Возможно, что он как раз  из  технического
отдела.
   - Там очень достойные люди, - вставил молчавший до сих пор Сыркин.
   - И тем не менее убийца работает  в  вашем  институте,  -  твердо  сказал
Климов. - И теперь мы  сделаем  все,  чтобы  его  найти.  Сегодня  мы  будем
работать здесь до утра. Допросим каждого свидетеля, опросим всех  оставшихся
сотрудников, но постараемся наконец установить истину.
   - Мне кажется, было бы правильно сравнивать два списка, - добавил Дронго.
   - Какие два списка? - не понял Климов.
   - Кто был на территории института в момент совершения первого убийства  и
кто был сегодня вечером. Мне  кажется,  нас  должны  интересовать  в  первую
очередь люди, которые фигурируют в обоих списках.
   - Верно, - кивнул Климов. - Михаил Михайлович, готовьте такой  список.  И
объявите всем, что мы просим их задержаться. Женщин  мы  отпустим  в  первую
очередь.
   Когда Сыркин вышел из комнаты, Климов посмотрел на Дронго и спросил:
   - Вы останетесь с нам"?
   - Если  вы  разрешите,  -  кивнул  Дронго,  -  хотя  не  уверен,  что  мы
обязательно добьемся результата.

Глава 11

   Через десять минут Михаил Михайлович вернулся вместе со своим помощником.
Список уже был составлен.  По  данным,  на  проходной  в  момент  совершения
второго убийства на территории института находилось семьдесят три  человека.
Однако следователей, собравшихся в кабинете  Архипова,  интересовали  только
"совпавшие" фамилии.
   Таких было двенадцать. Климов взял список и, прочитав  фамилии,  протянул
листок Левитину. Тот быстро пробежал его глазами и нахмурился.  Но  не  стал
отдавать список Дронго.
   - По-моему, убийца дважды просто обманывал нас  и,  выходя  с  территории
института, не регистрировался, - недовольно морщась, произнес Левитин.
   Носов и Сыркин переглянулись.
   - Этого не может  быть,  -  твердо  возразил  Михаил  Михайлович,  -  все
входящие и выходящие сотрудники обязаны  отмечаться.  У  нас  очень  строгие
правила, они касаются даже директора института.
   - Ваши строгие правила не помешали убийце дважды совершить  преступление,
- повысил голос полковник.
   Видя, что спор может разгореться, Дронго обратился к Носову:
   - Скажите, Носов, каким образом вы оказались в женской  душевой?  Или  вы
туда вообще часто ходите?
   - Что? - не понял Климов.
   - Вы были там? - уточнил  Левитин,  забыв  о  своем  остром  разговоре  с
Михаилом Михайловичем.
   - Да, - смущенно ответил парень, - я услышал, как шумит вода, и постучал.
Но мне никто не ответил. Я постучал еще раз, а потом  вошел.  У  нас  иногда
забывают закрывать воду. А я должен проверять.
   - Вы же плохо слышите, - уточнил Дронго. -  Как  вы  могли  услышать  шум
воды?
   - Шум воды я слышу, - возразил Носов, - я долго стоял у дверей.
   -  Это  мы  проверим,  -  строго  сказал  Левитин,  -  идите,  Носов,   и
предупредите, чтобы никто не уходил с территории института.
   Носов повернулся, чтобы выйти,  и  столкнулся  с  экспертом  прокуратуры,
входящим в кабинет.
   - Что у вас? - спросил Климов.
   - Смерть наступила не больше  получаса  назад.  Несколько  ударов  острым
предметом, как и в первый раз. Но это точно не нож. Скорее острый скальпель.
Или другой подобный предмет. Восемь ударов, из них,  по  крайней  мере,  три
смертельные. Остальные раны неглубокие. Видимо,  погибшая  защищалась.  Есть
порезы на руках. Сейчас мы будем проверять кровь на кафельной плитке. Может,
убийца порезался, когда пытался добить женщину.
   - Ее изнасиловали?
   - Нет, даже не пытались. Но юбку и колготки  порвали.  Очевидно,  тем  же
скальпелем.
   - Что-нибудь еще?
   - Пока все. Мы еще работаем.
   - Если появится что-нибудь новое, сообщите  нам,  -  сказал  на  прощание
Климов.
   Когда они снова остались  вчетвером,  Климов  взял  список.  .  -  Хотите
взглянуть? - спросил он у  Дронго.  Тот  кивнул.  Следователь  протянул  ему
листок.
   - Двенадцать фамилий, - сказал он, - ровно двенадцать.  И  всех  я  знаю.
Неужели вы думаете, что убийца среди них?
   - Пока ничего не думаю, - сказал Дронго, вчитываясь в список.
   - Четверо женщин,  -  сказал  задумчиво  Климов,  -  их  мы  можем  сразу
исключить. Остаются восемь мужчин. Из них Архипова и Сыркина, я думаю,  пока
тоже  можно  не  особенно  проверять.  Остаются  шестеро.   Четверо   -   из
технического отдела. Неужели вы предвидели такой результат и убийца все-таки
работал именно в техническом отделе?
   - Давайте проверять, - устало предложил Дронго. - Четверо, которые были и
в тот вечер, - Зинков, Алексанян,  Шенько  и  Коренев.  Давайте  для  начала
пригласим их сюда. Хотя с двоими я уже виделся после убийства.
   - С кем?
   - С Алексаняном и Шеньковым. Один был в лаборатории, когда я туда пришел,
второй вошел следом.
   - Позовите сюда всех  четверых,  -  обратился  Левитин  к  Сыркину,  -  а
секретарь может перейти в ваш кабинет. Если она способна двигаться.
   - Может, отпустить ее домой? -  предложил  Михаил  Михайлович.  -  У  нее
давление.
   Климов вопросительно посмотрел на полковника. Сам он, видимо, не стал  бы
возражать.
   - Нет, - резко бросил Левитин, - ни в коем  случае.  Никаких  исключений.
Если ей плохо, мы вызовем врача, но пусть остается пока в здании.
   - Хорошо, - в который раз Сыркин вышел из кабинета.
   - Вы подозреваете и его? - спросил Дронго у  Климова,  когда  заместитель
директора вышел.
   - Всех, - ответил Климов, - я обязан найти убийцу. Мне никто не  позволит
оставлять безнаказанными такие преступления. Это  уже  вызов,  если  хотите,
вызов всем нам.
   - Мы найдем убийцу, - добавил Левитин, - обязательно найдем.
   Он взял трубку телефона, набирая номер ФСБ. Полковник понимал, что обязан
доложить обо всем случившемся, чтобы хоть как-то снять с  себя  часть  вины.
Климов подошел к окну, глядя на проходную,  которая  хорошо  просматривалась
отсюда.
   Двенадцать фамилий,  Дронго  вчитывался  в  список,  двенадцать  человек.
Дотошный Сыркин выстроил их  в  должностном  порядке.  Первым  шел  Архипов.
Сергей Алексеевич был последним, кто мог оказаться убийцей-маньяком. Хотя бы
потому, что он сам предложил Дронго приехать в институт. С  другой  стороны,
если он убийца, то все вполне оправданно. Именно он  решает,  кого  взять  в
институт. Именно  он  мог  в  его  возрасте  воспылать  страстью  к  молодым
женщинам.
   Дронго покачал головой, отгоняя подобные мысли. Архипов слишком стар  для
подобной роли. Второй шла Моисеева. Климов исключил всех женщин, но  убийцей
вполне могла быть и женщина. Тем более что  эксперт  говорил  о  скользящих,
неглубоких  ударах,  которые  могла  оставить  женщина.  С  другой  стороны,
подобных маньяков среди женщин еще не встречалось. Хотя вполне возможно, что
действует не маньяк, а все рассчитавшая женщина. Тогда нагнетание  страха  в
институте будет точно  соответствовать  ее  замыслам.  Она  ведь  не  любила
погибшую. Вернее, обеих погибших, и не особенно скрывала это обстоятельство.
Может, она вышла к Архипову, увидела Дронго и, решив,  что  обеспечила  себе
алиби, спустилась вниз, чтобы умертвить красивую молодую женщину, которая ее
так раздражала. Только из-за того, что она пользовалась успехом у мужчин,  а
сама Елена Витальевна - нет?  Это  весьма  слабый  аргумент,  но  его  нужно
проверить.
   Третьим шел Сыркин. Добрейший Михаил Михайлович служил раньше в МВД.  Его
не испугает вид крови или вид несчастной женщины. Он еще крепкий мужчина,  и
среди  всех  двенадцати  подозреваемых  он  единственный,  кто  мог   точно,
безжалостно  и  профессионально  убить  обеих  женщин.  По  разным  мотивам.
Возможно, что одна из них что-то  узнала.  Именно  Сыркин  мог  все  заранее
подготовить. Он знал о том, что Сойкина не появится  в  техническом  отделе,
мог все заранее просчитать. Но тогда почему  он  так  заинтересованно  водил
Дронго весь день по территории института?  Или  это  тоже  было  частью  его
плана?
   Четвертым в списке значился Зинков. Именно он самый интересный объект для
изучения. Красавец профессор,  начальник  отдела,  в  котором  работают  две
красивые женщины. И обе оказываются убитыми. Может, у него срабатывал  некий
комплекс "хозяина". Ему хотелось быть не только духовным наставником,  но  и
физическим лидером. Внешние данные, ум, сила,  воля,  расчет  -  все  в  нем
присутствовало. Женщины могли ему отказать, и вот пришло желание  мстить.  С
другой стороны, почему бы женщинам ему отказывать? И только из-за  этого  он
бы стал убивать? У него ведь прекрасная жена, которая не только друг,  но  и
коллега.
   Пятой  значилась  Фирсова.  Она  не   контактировала   с   женщинами   из
технического, у нее не было видимых причин.  И  если  она  ревновала  своего
мужа, то почему гнев обрушился на соперниц, а не на собственного супруга,  с
которым у нее к тому же были  прекрасные  отношения?  И  какими  соперницами
могли быть девчонки, по сравнению с ней  -  умной  и  красивой  женщиной,  -
простушки.
   Шестым в списке значился Алексанян. Говорят, что он одержим работой. Но в
вечер первого убийства именно он знал точно, где  находится  Хохлова.  И  он
вошел в лабораторию, когда там все работали. На этот раз он тоже находился в
лаборатории, словно не знал о втором убийстве, совершенном в институте.
   Седьмым был Шенько. Пожилой, неразговорчивый, не  очень  расположенный  к
общению человек. Может, именно он? Или упомянутый восьмым Коренев? У молодых
людей страсти проявляются  довольно  сильно.  Или  же  это  так  рационально
рассуждавший Фортаков? Совершил  убийство,  а  потом  изливал  свою  душу  в
кабинете Сыркина, отвечая на вопросы  Дронго.  Или  все-таки  Носов,  всегда
оказывающийся в нужном месте? Или Сулахметова, ненависть которой  к  молодым
женщинам могла быть не спонтанной, а вполне осознанной. И наконец, последняя
фамилия - Краснолуцкая. Уборщица, которая, очевидно,  отвечала  за  душевые.
Она работала и в тот вечер. Тогда Ольга сказала, что в кабине лифта на  полу
была вода. Может, эта самая Краснолуцкая убила Хохлову, а затем помыла  руки
в душевой или вообще приняла душ. Ведь  после  работы  никто  в  душевую  не
заходил. И она решила, что во второй раз далеко не стоит ходить, можно убить
прямо в душевой. Но мотивы, мотивы? Зачем уборщице убивать молодых женщин? И
вообще, почему кто-то начал такую безумную охоту?
   - О чем вы задумались? - спросил Климов.
   - Об этих людях, - показал на список  Дронго.  -  Среди  них  вполне  мог
оказаться убийца. Каждый из них милейший чело