.
     А вот и Самедов. Тот самый исчезнувший Мехти Самедов, о котором ему говорили в Сыктывкаре. Значит, и он был членом клуба. Ну конечно, они все принадлежат к одному клубу. У них свой круг общения.
     Теперь посмотрим финансовые документы. Что здесь такого важного, что Мальгасаров прятал их в своем сейфе? Обычные платежи в клуб, квитанции об уплате членских взносов. Ничего особенного. Стоп. Копия платежного поручения. Интересное число. За несколько дней до своей смерти Салим Мурсаев, как обычно, внес квартальную плату. Но не только за себя. Заплатил за пятерых. Тут так и написано. За пятерых членов клуба. Пятеро - это очевидно, он сам, его жена и сестра. Кто остальные двое? И почему он за них платит? Очень интересно. Может быть, Авдеечев с женой? Нет, в списках членов клуба нет их жен. Вернее, они вписаны в одну строчку рядом с мужьями. Значит, можно было вписать одного члена семьи и приходить с супругой. Логично. Но тогда почему пятеро? Может быть, двое из них - как раз те, кто стоит рядом с Мурсаевым и Ивашовым на снимке?
     Дронго закончил просматривать документы в четвертом часу утра. Интересно, чего так боится Сафиев, что не решается вернуться в Москву? Неужели своих сообщников, вместе с которыми он убрал своего друга? Но они могли убрать его вместе с Мурсаевым. Им бы никто не помешал. Однако они этого не сделали, а потом Сафиев сбежал.
     Он заснул в половине пятого и уже в половине седьмого, проснувшись, отправился принимать душ.
     Когда авиалайнер поднялся в воздух, Дронго достал фотографию, показывая ее своей соседке.
     - Откуда у вас эта фотография? - нахмурилась она.
     - Мне ее подарили, - пошутил он, не найдя лучшего ответа, - вы можете сказать, кто на этом снимке?
     - Конечно, могу, - она смотрела на своего брата. Потом отвернулась и вздохнула. - Шенгелия и моего брата вы знаете. Вот этот лысоватый, Кобаев, друг моего брата. Светлый - Юра Авдеечев. А черноусого я не знаю. Наверно, кто-то из знакомых брата. Я не знаю, кто это.
     - В списке членов клуба я нашел фамилию Самедова, - сказал Дронго, - может, это тот исчезнувший Самедов?
     Она посмотрела на фотографию. Потом на Дронго.
     - Вы спрашиваете, уже зная, что это Самедов, или предполагаете, что это он?
     - Только предполагаю, - ответил Дронго, забирая фотографию.
     В аэропорту Амстердама они быстро прошли пограничный контроль и вышли к стоянке такси.
     - Мы сразу поедем к Сафиеву? - спросила Мурсаева.
     - Вам не терпится с ним встретиться, - угрюмо констатировал Дронго, - мы еще успеем увидеть этого мерзавца. Сначала нужно устроиться в отель.
     Все, чему он научился в жизни, - это расследование запутанных историй. И в отличие от других сыщиков у него не было ни ренты, ни своего поместья. Может, принять предложение Владимира Владимировича и перейти на государственную службу? И он будет каждое утро вставать и ходить на работу. И каждый вечер возвращаться. И уже не будет его постоянных командировок, его беспокойных ночей, его интересных встреч.
     "Нет, - решительно подумал Дронго. - Такая жизнь не для меня. Я не смогу привыкнуть к рутинной работе. Кажется, придется уехать в Италию и остаться жить там вместе с Джил. Она часто зовет к себе". Может, это самый нормальный вариант, который он должен принять.
     Он открыл глаза. Минутная слабость прошла. В конце концов он хочет открыть свое агентство и стать наконец частным детективом.
     - В какой отель? - спросил водитель.
     - Давай к центральному вокзалу, - попросил Дронго, - там есть туристическое бюро, и мы закажем себе отель.
     Машина свернула в сторону центрального вокзала. Через час они уже разместились в отеле "Краун Плаза". Еще через полчаса в другом автомобиле катили к "Утрехту". Эта однозвездочная гостиница оказалась за районом "красных фонарей", за так называемым "розовым кварталом". Таксист проехал по узким улочкам, и наконец они оказались возле тупика, рядом с которым прямо на улице спали двое наркоманов.
     Голландия - страна неслыханной свободы, выделяясь этим даже среди других европейских стран. Здесь официально разрешалась продажа легких наркотиков, парламент принял закон, дозволявший врачам помогать безнадежно больным уходить из жизни. Легальная проституция, разрешение браков между лицами одного пола, официальные клубы гомосексуалистов и лесбиянок, наркоманов и садомазохистов - все это было в современной Голландии. И вместе с тем в этой удивительной стране жили в основном трудолюбивые простые люди, которые шаг за шагом отвоевывали пространство у воды.
     Эльза Мурсаева поморщилась, перешагивая через лежавших на земле наркоманов. Дронго поддержал ее за руку. Они прошли к небольшому узкому зданию. В гостинице было четырнадцать комнат, они размещались на трех этажах. В небольшом холле никого не было. Они удивленно оглянулись. Дронго постучал костяшками пальцев по стойке. Из маленькой комнаты, спрятанной в глубине холла, показалась женщина необъятных размеров. Трудно было определить, сколько ей лет. Могло быть и тридцать, и сорок, и все пятьдесят. У нее были растрепанные темные волосы с проседью. Женщина спросила по-английски:
     - Что вам нужно?
     - Это отель "Утрехт"? - уточнил Дронго. Порой вывеска еще не является подтверждением того факта, что перед ними именно этот отель. Он мог оказаться в соседнем здании, а здесь - лишь проход в него.
     - Да, это наш отель, - ответила женщина.
     В этот момент в холл вошел темнокожий мужчина средних лет. Он не был негром, скорее был из Шри-Ланки или арабских государств. Но кожа у него была очень темная, какая иногда встречается у арабов или индусов, многие поколения которых жгло нещадное солнце. Незнакомец был одет в джинсы и желтую майку, несмотря на довольно прохладную погоду.
     - Чего явился? - спросила хозяйка. Они говорили на своем языке, но смысл вопросов был ясен. Мурсаева испуганно прижалась к Дронго. В этом вертепе в своем шикарном платье, источавшая запах дорогих духов, она чувствовала себя не в своей тарелке.
     - Здесь я живу, - храбро заявил незнакомец. Он шатался, и у него были мутные глаза.
     - Уже не живешь, - грозно заявила хозяйка, - пошел вон отсюда. Ты продал наши одеяла. Куда ты дел два наших одеяла?
     - Пусти меня домой, - настаивал неизвестный.
     - У тебя нет дома, - заорала женщина, - убирайся отсюда. У нас приличная гостиница, а не ночлежка.
     Она вышла из-за стойки и начала толкать гостя на улицу. Мурсаева с изумлением глядела на эту сцену. Гость вылетел из холла, упал и, поднявшись, начал выкрикивать ругательства. После чего, хромая, ушел.
     - Я очень сожалею, - проворчала хозяйка, - не думала, что он придет. У нас хороший отель. Вы хотите снять номер? Это стоит семьдесят гульденов в день. Или вам нужна комната на час? - она взглянула на Эльзу Мурсаеву. Дронго заставил себя не оборачиваться на стоявшую рядом с ним женщину, чтобы она не поняла смысла сказанного.
     - Нет, нет, - заверил ее Дронго, - нам не нужен номер в вашем отеле. Мы пришли сюда, чтобы найти своего друга.
     - Он живет у нас? - удивилась женщина.
     - Да. Его фамилия Сафиев. Он приехал из Москвы. В каком он номере?
     - Ах этот русский, - махнула рукой женщина, - вы тоже русские?
     - Мы приехали из Москвы, - трудно было объяснить женщине особенности национальных различий в России. Для нее все прибывавшие не только из России, но и из остальных республик СНГ тоже были русскими.
     - Понятно, - проворчала женщина, разочарованная тем, что гости не собираются брать номер в ее отеле. При этом цену она явно завышала, подумал Дронго.
     - Этот тип опять ушел в полицию, - пояснила она, - полчаса назад. Он и вчера там был. Наверно, что-то натворил. Хотя он мне показывал справку, которую ему выдали в полиции вместо паспорта. Он просит убежища в нашей стране. Сейчас все просят убежища в нашей стране. Как будто все должны оставаться именно у нас в стране, - ворчала женщина, - вы тоже из полиции? - спросила она, смерив подозрительным взглядом Дронго. - Вы, наверно, из русской полиции? Или из КГБ?
     - Уже давно нет КГБ, - объяснил Дронго политически подкованной женщине, - когда он ушел?
     - Полчаса назад. Нет, уже час назад. Вчера он тоже уходил в полицию. Вы не знаете, почему он такой напуганный? Один раз к нему случайно вошла наша девочка, которая работает в номерах по вызову. Она ничего не хотела ему сделать. Если не хочешь девочку, ты можешь отказать ей, и она спокойно уйдет. А он забыл закрыть дверь, и она к нему вошла. Вы бы слышали, как он орал. Кричал на всю гостиницу, как будто его режут. Я подумала, что он любит только мужчин. Но у него не было и мужчин. Наверно, ему нужны другие стимуляторы, я не знаю. Но пьяным я его не видела. И наркотики он не употребляет. Хотя все время напуган. Говорит, что видел дьявола. И очень боится выходить из отеля. Полицейские вчера провожали его до отеля. Он живет у нас уже два месяца. Вчера полицейские обещали, что в пятницу возьмут его в другое место. Он очень боится здесь оставаться.
     - Понятно, - кивнул Дронго, - можно мы зайдем к вам попозже, когда он вернется? Только вы ему про нас не говорите. Раз он так боится, пусть лучше ничего не знает. А то снова начнет кричать.
     - Вы действительно его друзья? - недоверчиво спросила женщина.
     - Конечно, - улыбнулся Дронго, - иначе бы мы не пришли сюда с моей знакомой.
     Эти слова не очень убедили женщину. Она недоверчиво взглянула на Мурсаеву, пожала плечами.
     - Хорошо, - кивнула она, - я ничего ему не скажу. Приходите через несколько часов. Только учтите, что он немного не в себе. И вам нужно будет еще узнать, захочет ли он с вами встретиться.
     На улице стояла молодая девушка в кожаной мини-юбке, светлой блузке и короткой, до пояса, куртке. На обнаженном пупке виднелись два кольца. На нижней губе было еще одно кольцо. И одна сережка была на левой стороне носа. Мурсаева нахмурилась. Эта страна ей явно не нравилась.
     - Идемте, - усмехнулся Дронго, - это свободная страна. Здесь каждый может одеваться как он хочет и вести себя как хочет.
     - Иногда мне кажется, что свободы слишком много, - пробормотала она, опираясь на его руку и проходя дальше. Она явно не рассчитала - оделась так, словно шла на вечерний прием. К тому же ее каблуки иногда застревали между камнями, которыми была вымощена мостовая.
     - Сюда не заходят такси, - напомнил Дронго, - нам будет лучше пройти и пересидеть где-нибудь, пока не вернется из полиции Сафиев. Интересно, о каком дьяволе он говорил? Может, он действительно сошел с ума?
     - Это его совесть мучает, - зло сказала она.
     Они свернули за угол, и вдруг она остановилась.
     - Там голая женщина, - недоуменно сказала Мурсаева, - посмотрите, на другой стороне улицы в окне стоит голая женщина.
     - Вы лучше не смотрите туда, - предложил Дронго, - и вообще не смотрите в ту сторону. Там есть еще два окна.
     - Почему, - изумленно спросила она, - разве они не работают по ночам?
     - Работают, - улыбнулся Дронго, - почему-то большинство нормальных женщин считают, что мужья должны изменять им только по ночам, когда горят огни и в окнах появляются проститутки. На самом деле большинство измен бывает как раз днем.
     - У вас, очевидно, большой опыт, - нервно произнесла Мурсаева, отворачиваясь, - какое падение нравов, - поморщилась она, - я бы не хотела, чтобы мой сын рос в этой стране. Или здесь учился.
     - Напрасно вы думаете, что в Англии по-другому, - заметил Дронго, - осторожнее, здесь лужа. В каждой стране может существовать и такой квартал, и свой район Белгравиа, как в Лондоне. Нужно воспитывать сына таким образом, чтобы он не ходил в подобный квартал, а находил себе подружек совсем в другом месте. Хотя я думаю, что каждый мужчина должен пройти через подобные искушения.
     - Какая гадость, - поморщилась она. Помолчав, спросила: - И вы тоже?
     - Что? - не понял Дронго.
     - Вы тоже прошли через это? У вас тоже была эта школа?
     - Не совсем, - улыбнулся Дронго, - но вообще-то первые опыты не всегда бывают с целомудренными девушками. Иначе мы ничего не узнаем. Девушки теряют невинность, парни обретают свой первый опыт, часто не так, как хочется их родителям, и даже не так, как они это видят в своих мечтах.
     - Не знаю, - призналась она, - я вышла замуж девушкой и не представляла себе, как может быть иначе. В наши времена все было совсем иначе.
     - Ничего подобного, - возразил, улыбаясь, Дронго, - в наши времена все было точно так же. Просто с годами нам кажется, что раньше все было иначе. Вы же молодая женщина, вспомните, как вам нравились молодые ребята.
     - Мне они до сих пор нравятся, - улыбнулась она, - но это не повод для того, чтобы я лезла голой на витрину. Чего вы смеетесь?
     - Представил вас в окне, - ответил, давясь от смеха, Дронго.
     Она хотела обидеться, нахмурилась, но, не сдержавшись, тоже прыснула. Они наконец дошли до конца улицы и повернули на другую, более просторную, где не было подобных "витрин". Рядом находились два бара, небольшое кафе.
     - Идемте, - предложил Дронго, - нам нужно немного поесть.
     - И вы хотите обедать в таком месте? - растерянно спросила она.
     - Если вам здесь не нравится, мы просто выпьем кофе и подождем возвращения Сафиева. Но если хотите, я отвезу вас в отель и сам подожду его возвращения.
     - Нет, - решительно ответила она, - мы подождем вместе.
     Они заказали кофе и сэндвичи, которые принесла миловидная девушка, сложив все на столике перед гостями.
     - Вы не впервые в Амстердаме? - спросила Мурсаева.
     - Нет, - ответил Дронго, - это одно из самых больших преимуществ моей работы за последние десять лет. Благодаря тому, что я являюсь частным экспертом, я имел возможность объездить весь мир. Самое большое удовольствие в жизни - это книги и путешествия. Если не считать радости общения с новыми людьми. Я побывал на всех континентах, кроме Антарктиды и Австралии. Но надеюсь, рано или поздно смогу побывать и там. Я посетил почти все крупнейшие города, видел уникальные памятники истории. Иногда мне кажется, что моя жизнь чем-то похожа на восточную сказку, настолько насыщенной и невероятной она была.
     - Как вы думаете, - вдруг спросила она, - если я пройду и помою руки в туалете? Там не очень грязно?
     - Вы можете проверить, - предложил Дронго, - если хотите, я вас провожу.
     - Спасибо, - улыбнулась она, - моего английского хватит, чтобы не заблудиться.
     Она вышла, а он заказал себе еще кофе и сэндвичи. Когда она вернулась, он успел съесть вторую порцию сэндвичей и выяснить, что в этом кафе могут подать неплохой цейлонский чай.
     Дронго взглянул на часы. Сафиев уже должен был вернуться. Очевидно, Брюлей был прав, когда говорил, что Сафиев обязан отмечаться в полиции.
     Они вышли из кафе. Накрапывал мелкий дождь, и Дронго пожалел, что не взял с собой зонтика. В холле отеля опять никого не было. Видимо, женщине, которая выполняла роль портье, было совсем неинтересно все время находиться у стойки. В таких небольших отелях обычно не работают нанятые портье, а у стойки стоят либо хозяйки отелей, либо их доверенные лица.
     Дронго снова постучал костяшками пальцев, но на этот раз никто к ним не вышел. Дронго постучал сильнее. И тут они увидели, как сверху, с лестницы спускается невысокий худой мужчина с запавшими глазами. На шее у него был шарф, и он все время кашлял. Спустившись вниз, он недоуменно взглянул на гостей. Они явно не походили на постояльцев подобного отеля.
     - Что вам нужно? - спросил, кашляя, неизвестный. - Вы хотите снять номер?
     - Нет, - ответил Дронго, - мы сегодня уже разговаривали с одной миссис, которая здесь была.
     - Да, - кивнул, кашляя, неизвестный, - это наша хозяйка. Она ушла, но скоро вернется. Что вам нужно?
     - У вас в отеле должен остановиться господин Сафиев, - сказал Дронго.
     - У нас такого нет, - ответил мужчина, затягивая свой шарф на шее.
     - Проверьте, - попросил Дронго, - он обязательно должен быть в вашем журнале регистраций.
     - Сейчас посмотрю, - этот тип долго искал журнал, наконец раскрыл его, долго искал фамилию "Сафиев". И наконец нашел фамилию, записанную как "Seafeev".
     - Если это и есть ваш Сафиев, - наконец сказал дежурный, - то он живет в шестом номере, на втором этаже.
     - Ясно, - сказал Дронго, - я сейчас поднимусь к нему и приведу его сюда. Подождите меня здесь, - попросил он свою спутницу.
     - Я поднимусь с вами, - предложил дежурный.
     - Не нужно, - Дронго поспешил наверх. В темном коридоре в нос ударил запах человеческого пота, пыли. Четвертый номер. Оттуда слышались смех и радостное воркование. Пятый номер. Звуки работающего телевизора. Шестой номер. На дверях стоит "шестерка". Дронго осторожно постучал в дверь. Никто не ответил.
     Дронго постучал сильнее. Никто не ответил. Он начал стучать изо всех сил. Снова молчание.
     - Зачем вы так стучите? - спросил появившийся у него за спиной дежурный. Он продолжал кашлять. - У меня есть ключ, - сообщил он, - запасной ключ.
     - Открывайте дверь, - Дронго с трудом себя сдерживал.
     - Я его не принес, - дежурный повернулся и пошел за запасным ключом. Дронго раздраженно посмотрел вслед дежурному и со всего размаха бросился на дверь. Замок сломался, и дверь раскрылась. Дронго едва не упал. Первое, что он увидел, - кровать. На ней лежал заросший молодой мужчина. На лице у него было выражение крайнего ужаса. Из груди торчал нож.
     - Нет, - прошептал Дронго, - этого не может быть.

Глава 18

     Он подошел к кровати, на которой лежал убитый. Рубашка еще мокрая. Значит, все произошло совсем недавно, минут тридцать-сорок назад.
     Очевидно, убитый хотел защититься и даже поднимал руки, умоляя убийцу не наносить решающего удара. Выражение ужаса на его лице было такое, словно Сафиев увидел нечто, что напугало его даже больше смерти.
     Дронго обернулся. Дежурный, вернувшийся с полпути, стоял и изумленно смотрел на убитого, словно не веря собственным глазам. Дронго подошел ближе. Посмотрел на пол. Никаких следов. Подошел к окну. Открыл его. Отсюда можно было спрыгнуть вниз и уйти по крыше одноэтажного дома, примыкающего к отелю. Очевидно, убийца так и сделал.
     У окна не было никаких следов. Дронго еще раз посмотрел на крышу соседнего дома. Никаких следов.
     - Его убили? - удивленно спросил дежурный.
     - Нужно вызвать полицию, - пробормотал Дронго. - И найдите свою хозяйку.
     Он снова взглянул на крышу соседнего дома. Если отсюда спрыгнуть и потом обойти отель... Можно добежать до кафе, где они недавно сидели. Нож загнали с такой силой, словно здесь была личная месть погибшему. Личная месть? А если он все-таки ошибся? У его напарницы сильные руки. И она вполне могла ударить ножом Сафиева, которого так ненавидела. Что, если она не в туалете была, а добежала до отеля, ворвалась в номер к Сафиеву, ударила его ножом, потом спрыгнула отсюда на крышу и бегом вернулась обратно? Теоретически это возможно. Времени у нее хватило бы. Но как она бежала? В своем платье, на каблуках? Нет, это абсолютно невероятно. К тому же убийца знал, где живет Сафиев. Эльзе был известен только отель. Впрочем, если известен отель, то найти номер не столь сложно.
     - Я позвоню в полицию, - довольно равнодушно сказал дежурный, - наверно, его все-таки нашли друзья. Это русская мафия, ничего не поделаешь...
     Он хотел еще что-то добавить, но Дронго повернулся и поспешил выйти из комнаты.
     - Кто будет платить за разбитый замок? - успел крикнуть дежурный, которого эта проблема волновала более всего. Но Дронго ему не ответил. Он спустился вниз по лестнице. Мурсаева тревожно смотрела на него. Он взял ее за руку и вывел из отеля.
     - Что случилось? - спросила она. - Где Сафиев?
     - Быстрее, - просил Дронго, - быстрее. Мы опаздываем.
     - Ничего не понимаю, - растерянно бормотала она, - что вы там увидели? Куда мы идем?
     - Возвращаемся в наше кафе, - объяснил Дронго, - идемте быстрее, я потом все объясню.
     Он буквально силой дотащил ее до кафе. И, оставив