кой-то азербайджанец, явно
из местных.
   - Вы здесь? - удивился Джафаров, - что вам здесь нужно?
   - Едем быстрее, - попросил Дьюла, - мы знаем, где находится  Садыхов.
И ваш бежавший вчера бандит.
   Джафаров, уже ничему не удивляясь, приказал Караеву начинать обыск на
даче без него. А сам сел в автомобиль к сотрудникам "Интерпола".
   - Познакомьтесь, - сказал Дьюла, - этот человек исполняет обязанности
начальника местного  бюро  "Интерпола",  -  показал  он  на  незнакомого
человека. - Mы должны успеть раньше, чем они уберут Садыхова.
   И нажал на педаль газа.

Глава 26

   В эту ночь "Дронго" наконец прилетел  в  Москву  и,  с  трудом  найдя
попутную  машину,  добрался  до  квартиры  Владимира  Владимировича.   В
аэропортах был установлен почти официальный рэкет  и  стоимость  проезда
такси, которых официально больше не существовало в  городе,  была  самая
высокая во всем цивилизованном мире.
   В эту ночь за несколько часов до полуночи джип с четырьмя пассажирами
подъехал  к  правительственным  дачам,  расположенным  в  другом  дачном
участке Баку - Загульбе. По традиции там оставались высшие  руководители
государства.
   В эту ночь, за  два  часа  до  полуночи,  Лазарев  получил,  наконец,
согласие от Рябого на крупномасштабную войну. Это  означало  беспощадные
действия против лидеров всех кавказских группировок.
   В эту ночь прокурор Морозов твердо решил уехать В отпуск, отстраняясь
от ставшего слишком кровавым и запутанным дела  об  убийстве  гражданина
Мосешвили  Михаила  Гурамовича.  В  эту  ночь   Ашот   Саркисян   принял
принципиальное решение о покупке  в  Лос-Анджелесе  виллы,  которую  ему
предлагали за триста тысяч долларов.
   И, наконец, именно в эту ночь состоялась встреча Михеева и Чижова  со
всемирно известным скульптором Рафаэлем Багировым,  который  к  тому  же
умудрился за семь часов до этого завершить свои, крайне важные для  всех
в городе, переговоры  с  господином  Рубинчиком,  владельцем  нескольких
телевизионных программ, трех газет и одного журнала. Официально господин
Рубинчик числился всего лишь председателем  правления  одного  скромного
коммерческого общества. А средства массовой информации были  всего  лишь
его давним и постоянным увлечением.
   Рубинчик высоко ценил и  уважал  Багирова.  Ему  нравился  острый  ум
скульптора, его  умение  видеть  перспективу,  подбирать  нужных  людей.
Рубинчик хорошо знал о связях Багирова и поэтому всегда  держал  себя  с
ним крайне настороженно. Рассказывали, что в  офисе  Багирова  на  самых
видных местах висят его фотографии с  Президентами,  в  том  числе  и  с
нынешним Президентом республики; с премьерами, в том числе и с  нынешним
премьером республики; и, наконец, с мэрами, в том  числе  и  с  нынешним
мэром столицы. А Рубинчик как никто другой умел  ценить  влияние  нужных
людей и их постоянные деловые связи.
   Глава еврейской группы был  немногословный  большеголовый  человек  с
вечно полузакрытыми глазами. За этот облик он и получил прозвище  "Фили"
- филина, на которое даже не обижался.  Его  настоящее  имя  было  Исаак
Аронович, но он любил, когда друзья называли его по-дружески - Филей.
   Багиров подробно и долго рассказывал ему  о  сложившейся  ситуации  в
городе. Он не скрывал ничего. Во-первых, от Фили Рубинчика ничего нельзя
было скрыть. Во-вторых, это было просто экономически невыгодно. Рубинчик
слушал, как всегда,  закрыв  глаза,  словно  дремал,  но  иногда  из-под
полуопущенных век ударял его взгляд - внимательный и острый.
   - Думаю нам нужно заключить перемирие, - закончил свою речь Багиров.
   Рубинчик чуть приоткрыл глаза.
   - А Лазарев и Мансуров  захотят  пойти  на  переговоры?  -  осторожно
спросил он.
   - Мы хотели бы, чтобы вы, как самый уважаемый человек в городе, стали
нашим посредником, - очень уважительно произнес Багиров.
   Рубинчик закрыл от удовольствия глаза.  Он  любил  быть  посредником.
Можно было брать деньги с обеих сторон.
   - Очень трудное дело, - пробормотал он, - вы столько людей убили друг
у друга. Но Лазарев ничего не решает. Нам нужно выйти на Рябого.
   - У вас такие связи в Америке. Вы могли бы выйти и на него.
   - Я постараюсь, а что еще ему предложить?
   - Мир. Чтобы не было этих ненужных разборок. От войны страдают все.
   Дорогой Исаак Аронович, вы ведь знаете, сколько  у  нас  людей.  Если
одновременно начнут действовать и грузинские, и азербайджанские группы -
в столице будет просто кровавая каша. Мы не дадим никому  работать.  Это
не угроза, вы ведь понимаете меня. Просто мы не хотим до этого доводить.
Зачем нам все это?
   - Вы недооцениваете Лазарева. У него очень много подмосковных  групп,
- легко возразил Рубинчик, - и  они  умеют  драться.  Там  много  бывших
офицеров, десантников. Вам будет трудно.
   - Поэтому мы и хотим мира.
   - А  что  думает  Артур  Ашотович?  -  Рубинчик  всегда  относился  к
Саркисяну  с  большим  подозрением  Видимо  в  этом  были  виноваты   их
многочисленные друзья по всему миру. И если связи Рубинчика и его  мафии
делали их самой грозной  силой  в  мире  по  финансовому  и  банковскому
капиталу, то на втором месте  уверенно  держались  группы,  связанные  с
людьми Артура Саркисяна. Особенно хорошие связи у обоих лидеров  были  с
национальными диаспорами за рубежом. Багиров знал  это  и  понимал,  как
необходимо поддерживать дружеские связи с обоими  мощными  национальными
объединениями.
   - Он согласен на переговоры, - быстро ответил Багиров.
   - Очень хорошо, - Рубинчик снова закрыл глаза и сложил короткие  руки
на животе, - а какой процент мы можем  рассчитывать  получить  в  случае
установления мира?
   -  Десять  процентов,  -  быстро  ответил  Багиров,  -  этот   вопрос
согласован с Гурамом Хотивари. Он сказал это  на  всякий  случай,  чтобы
Рубинчик не стал торговаться.
   Но Рубинчик неожиданно легко согласился. Он не стал даже спорить, что
было на него совсем не похоже. Видимо, просчитав варианты, почувствовал,
что  это  максимальная  цена,  которую  согласятся  ему   заплатить.   В
финансовых вопросах он был гением, и Багиров это отлично сознавал.
   - А если вас уберут, - вдруг спросил Рубинчик, - с кем мы можем иметь
дело?
   - Не уберут, - Багирову не понравились  эти  скрытые  намеки,  или  у
Рубинчика, всегда все знающего заранее, была какая-то  информация?  -  Я
хочу жить долго.
   - Дай Бог, - Рубинчик открыл глаза, - мы постараемся все уладить.  Но
учтите, никаких срывов. Как только будет объявлено перемирие, это  будет
настоящее перемирие. Вы меня понимаете? Мы, как посредники, отвечаем  за
поведение обеих сторон.
   - Конечно, понимаем. И заранее согласны. У нас только одно  небольшое
условие: чтобы нам выдали убийцу Арчила Гогия. На  этом  настаивает  его
брат Давид. А мы  готовы  со  своей  стороны  выплатить  любые  проценты
Лазареву за уступку. Но это условие обязательное, убийца должен умереть,
здесь я ничего не могу сделать.
   - Подумаем, - осторожно произнес Рубинчик, - я пошлю людей  к  самому
Рябому.
   - Может, задействовать в Нью-Йорке Изю Левинсона? - у  Багирова  тоже
был банк информационных данных.
   - Забудьте про него, - махнул рукой Рубинчик, слегка  нахмурившись  -
Изя просто откровенный дурак.  Он  как  итальянский  мафиози  -  сначала
стреляет, а потом выясняет, что к чему. Мы много раз ему объясняли,  что
настоящий еврей не имеет права так себя вести. Стрелять в  кого  попало,
вести себя, как хочется. Но он, к сожалению, нас не слушает. А это очень
жалко.
   - Вы считаете, он не сможет нам помочь? - Багирову важно было уяснить
все до конца.
   - Послушайте, Рафаэль Мамедович,  -  Рубинчйку  была  неприятна  сама
постановка вопроса. Он откровенно не любил Левинсона, хотя такое явление
в их среде встречалось крайне редко, - я же вам все время говорил  -  не
нужно связываться с Изей Левинсоном. Это очень  ненадежный  человек.  Мы
называем таких "еврей-тысячник".
   - Не понял.
   - Как вам известно, - терпеливо  объяснил  Рубинчик,  -  евреи  очень
умная нация. Думаю, вы согласитесь, что мы  просто  обязаны  были  стать
таковой из-за нашей  страшной  истории,  когда  во  многих  странах  нас
преследовали, убивали, сжигали. В таких обстоятельствах выживали  только
самые умные, самые приспосабливаемые. Вы согласны?
   -  Да,  конечно.  Я  всегда  был  очень  высокого  мнения   о   ваших
соотечественниках, - искренне ответил Багиров, - но при чем тут Изя?  Мы
просто хотим использовать его в Нью-Йорке для налаживания наших связей.
   - Так вот, дело в том, что мы все очень умные, - терпеливо  продолжал
Рубинчик,  -  так  уж  случилось.  Иначе  мы  давно  бы   погибли.   Или
растворились среди других  народов.  Но  на  тысячу  очень  умных  людей
встречается один идиот. И это такой идиот, что хуже его вообще  быть  не
может. Так вот, таким законченным  идиотом  является  Изя  Левинсон.  Он
убивает людей. Это нонсенс, мы никогда не убиваем человека. Это противно
и нашей религии, и нашей морали. Теперь вы понимаете мои мотивы,  почему
я не хочу иметь ничего общего с Изей?
   - Согласен, - Багиров не сумел сдержать улыбку, -  у  вас  интересная
теория. Такие вещи многие стесняются открыто говорить.
   - Я не стесняюсь. Я горжусь тем, что я еврей и принадлежу к  древнему
народу. Почему я должен стыдиться веры своих  отцов?  По-моему,  это  не
правильно?
   - Так вы наладите нам отношения с группой Лазарева?
   - Я выйду на  него  через  Рябого,  -  уклонился  от  прямого  ответа
Рубинчик, - думаю, вы понимаете мои мотивы. Антисемитизм в  этой  стране
еще очень живуч, а мне  не  хотелось  бы  подставлять  своих  людей  под
"патриотические" издания, столь охотно публикующие  о  нас  всевозможные
гадости и домыслы.
   Получив такие заверения Рубинчика, Багиров  в  прекрасном  настроении
возвращался домой, когда ему прямо в автомобиль позвонил какой-то  майор
Михеев.
   Правда, после разговора с Хотивари он уточнил,  что  неизвестный  ему
ранее Михеев занимается расследованием убийства "Михо", а это уже было и
важно, и интересно.
   Приняв решение, он послал своих людей за Михеевым и  Чижовым.  Но  по
дороге к нему за БМВ увязались два автомобиля с подозрительными  людьми.
Пришлось  менять  машину  и  проводить  гостей  через  проходной   двор.
Преследователи, оставшиеся в дураках, потом  долго  кружили  по  городу,
разыскивая машину, в которой исчезли их подопечные.  И  хотя  приехавший
Михеев рассказал, что это были люди Гурама, охраняющие их  от  возможных
конкурентов, Багиров посчитал в душе, что его люди все  равно  поступили
правильно. Ибо доверять в таком  важном  деле  собственную  безопасность
даже своему союзнику - Гураму Хотивари - он не  желал.  Слишком  большим
соблазном являлся в таком случае.  А  это  было  опасно.  И  для  самого
Багирова, и для его людей.
   Михеева и Чижова подняли на лифте в огромную пятикомнатную  квартиру,
где жила его любовница, руководитель известного магазина дорогой одежды.
   Конечно, и магазин, и квартиру Багиров купил на свои деньги, но нужно
отдать должное молодой женщине. Она  с  лихвой  возместила  все  расходы
Багирова, сумев разнообразить его, в общем-то, довольно скромную  жизнь.
Люба  была  настоящим  кладом,  и  он  очень  ценил  ее  за  верность  и
покладистость.
   Выслушав сообщение Михеева о том, что за ним следили  люди  Хотивари,
Багиров ничего не  ответил.  Ему  было  приятно,  что  его  люди  смогли
сработать достаточно четко, приведя обоих гостей без ненужных "хвостов".
И только  когда  они  остались  втроем  и  его  люди  покинули  комнату,
предварительно отобрав оружие и  у  Михеева,  и  у  Чижова,  он  спросил
гостей:
   - Какой информацией вы владеете?
   - Нам точно известно, - строго произнес Михеев, - что завтра  на  вас
будет совершено покушение. Мы знаем  и  заказчика,  и  киллера,  который
будет приводить приговор в исполнение.
   Багиров вспомнил свой недавний разговор с Рубинчиком и встревожился.
   Тот тоже, кажется, намекал на возможную смену лидера в их  группе.  А
так как на спланированную  акцию  правоохранительных  органов  и  группы
Рубинчика это было совсем не похоже, он задал свой следующий вопрос:
   - Зачем вы все это рассказываете мне?
   - Чтобы спасти вас, - невозмутимо ответил Михеев, -  и,  кроме  того,
мне нужна некоторая информация.
   - Хотите меня завербовать? - засмеялся Багиров. -  Думаю,  ничего  не
получится.
   - Просто обмен информацией. Который опять в ваших интересах.
   - Хорошо, - сказал Багиров, - назовите вашу цену.  Что  вам  от  меня
конкретно нужно? Я уже понял, что вы благородные люди,  приехавшие  сюда
спасти меня.
   - Если вы будете издеваться,  мы  просто  уедем,  -  медленно  сказал
Михеев, - и поверьте, что в этот раз пострадавшими будем не мы.
   - Хватит разговоров, - разозлился Багиров, - и  намеков  всяких  тоже
достаточно. Говорите, зачем приехали.
   - Мы  совершенно  точно  выяснили,  -  Михеев  игнорировал  злость  и
раздражение Багирова, -  что  именно  сегодня  на  вас  будет  совершено
покушение.
   Убийца - некий "Цапля", киллер, посланный в наш город  из  Нью-Йорка.
Он выполняет специальный заказ на ваше убийство. На его  счету  убийства
"Михо", Арчила Гогия, других людей. По-моему, это очень серьезно.
   - Вы знаете, кто его нанял? - быстро спросил Багиров.
   Чижов  с  интересом  следил  за  реакциями  Багирова.  Тот  оставался
спокоен, но левая рука  начала  непроизвольно  отбивать  какой-то  марш,
словно ее владелец решил начать исполнение песни с этого нервного тика.
   - Так почему вы молчите? - спросил Рафаэль Мамедович.
   - Мы хотим знать, почему в тот день гражданин Мосешвили оказался один
в гостинице "Украина"? - спросил Михеев, - для кого он заказывал такси в
Шереметьево? Почему взял из банка большую сумму денег?  По-моему,  обмен
информацией почти равный. Вы в любом случае ничего не теряете.
   - Хорошо, - подумав, согласился Багиров, - я расскажу вам об этом, но
вы дадите мне имя хозяина, нанявшего киллера. Хотя,  впрочем,  я  уверен
почти на сто процентов, что и сам могу безошибочно назвать это имя. Но в
любом случае, за информацию нужно платить.  Здесь  я  с  вами  согласен.
"Михо" решил убрать Рябого, который ему очень мешал.  Он  договорился  с
Вахтангом, живущим в Нью-Йорке,  что  тот  пришлет  своего  человека.  А
Вахтанг оказался предателем. Он успел предать "Михо" там, в Америке, и в
Москву прилетел уже человек Рябого. Наш "Михо" ничего не  подозревал.  В
тот вечер он специально остался один,  чтобы  не  было  свидетелей.  Для
Вахтанга его "посланец"  должен  был  отвезти  полмиллиона  долларов.  В
Шереметьево мы  оформили  все  через  депутатскую  комнату,  чтобы  этот
человек мог спокойно уехать. Предполагалось, что Вахтанг сумеет  на  эти
деньги найти и киллера. "Михо" ждал в гостинице, а  к  нему  на  встречу
пришел убийца от Рябого.  Остальное  вы  знаете.  Все  очень  просто,  -
Багиров  говорил  спокойным,  ровным   голосом.   Даже   рассказывая   о
предательстве Вахтанга, он почти не  сбился,  не  повышая  голоса  и  не
пытаясь выглядеть рассерженным. Предательство было настолько чудовищным,
насколько и обыденным делом. Багиров  говорил  о  нем  так,  словно  это
происходило ежедневно. Если вдуматься, то он, возможно, был и прав,  ибо
по волчьим законам преступного мира нужно было сдавать своих  друзей  по
максимально возможной цене.
   - А почему началась война? - спросил Михеев, - что не поделили "Михо"
и Рябой? Багиров мягко улыбнулся.
   - По-моему, я сказал и так более чем достаточно, - он развел  руками.
- Больше я ничего не знаю. "Михо" был убит в гостинице, а деньги  и  его
убийца исчезли, растворились. Вот и все, что мне известно.
   - Я расскажу вам продолжение этой  истории.  "Цапля"  был  тем  самым
человеком, который убрал "Михо". Он прибыл  сюда  в  Москву  по  заданию
Рябого.
   Несколько дней назад он получил от  Лазарева  указание  ликвидировать
одного скульптора. Азербайджанца. Вы меня понимаете?
   Багиров кивнул, ничего не сказав.
   Михеев поднялся со стула.
   - Благодарю вас, Рафаэль Мамедович. Детали беседы, конечно, останутся
между нами. За себя и моего коллегу я ручаюсь. - Не обязательно  хранить
все в тайне, - мягко произнес Багиров, - "Михо" мы уже не поможем, а мои
соперники вполне могут узнать о нашем сегодняшнем разговоре. Может у них
адреналин в крови начнет увеличиваться, и они вдруг  неожиданно  получат
сердечные  удары.  Думаю,  вы  не  будете  связывать  мое  имя  с  этими
внезапными инфарктами.
   - Если с инфарктами, то, конечно, не будем, - очень серьезно  ответил
Михеев на прощание.
   Обратно их везли уже на другом автомобиле, словно опасаясь, что  люди
Хотивари могут все-таки выследить, куда именно ездили Михеев с  Чижовым.
Женя молчал всю дорогу. Он впервые понял, что все, чем  они  занимаются,
не просто грязная,  а  очень  грязная  работа.  Предательство  считалось
обычным явлением, тайные сделки - нормальной работой, а  подобный  обмен
информацией  устраивал  обе  стороны.  Никто  не  видел  в  этом  ничего
предосудительного. И это было самое страшное. Словно какой-то  неведомый
Сатана установил подобные законы негодяев, и они все послушно  исполняли
эти законы. От этого было грустно и немного противно. Михееву,  конечно,
он ничего не говорил.  Игнатьич  провел  операцию  прекрасно  -  получил
информацию, которую хотел, и  заодно  еще  раз  вбил  клин  между  двумя
бандами соперников. Теперь оставалось ждать, когда уберут Лазарева. Судя
по лицу Багирова, ждать придется совсем недолго.
   В этот момент,  когда  их  автомобиль  уже  подъезжал  к  зданию  УВД
Киевского  района,  на  Курском  вокзале  у  камеры  хранения   появился
неизвестный, очень похожий по описанию на гостя  "Цапли".  Он  несколько
раз прошел мимо нужной ему ячейки, явно осматриваясь  вокруг.  Все  было
спокойно, и он, сделав последний контрольный  круг,  подошел  к  ячейке,
открывая дверцу одному ему известным кодом.
   И в этот момент был  схвачен  со  всех  сторон  словно  из-под  земли
выросшими сотрудниками МУРа.
   - Вы арестованы, - сказал ему подошедший Стеклов, - отдайте чемодан.
   Было уже утро. Шесть часов одиннадцать минут по московскому времени.

Глава 27

   Они въехали в город почти на предельной скорости.
   - Откуда вы знаете про Садыхова? - спросил Джафаров.
   - У нас были и его фотографии, -  ответил  Дьюла,  внимательно  глядя
вперед. - Но мы их вам  не  показывали.  Не  хотели  нервировать  раньше
времени. Об этом знал только он.
   Дьюла показал на сидевшего рядом с ним сотрудника "Интерпола".
   - Как вас зовут? - спросил Джафаров, нагибаясь вперед.
   -  Эльмар  Агаев,  -  крикнул  тот.  Джип  несся  вперед  с  огромной
скоростью.
   - Очень приятно. Я Мирза Джафаров, следователь по особо важным  делам
прокуратуры республики.
   - Я знаю, - улыбнулся Агаев. - Весь город слышал о вашем мужестве  во
время нападения на склад этих мерзавцев.
   - Значит, у них была фотография Садыхова. Почему они ее мне не дали?
   - Он был в Турции вместе с одним человеком. Они не хотели,  чтобы  вы
видели его фотографию раньше времени. Это было очень опасно и для вас, и
для них.
   - Пашаев? - спросил Джафаров. Агаев, сжав зубы, кивнул головой.
   - А куда мы теперь едем?
   - В другую сторону от  города,  -  пояснил  Агаев,  -  там  в  районе
Перикишкюля у Сумгаита есть закрытое хозяйство Пашаева. Садыхова повезли
туда утром. Они беспокоятся, что  Велиев  может  дать  показания  против
Садыхова.
   - Вы и это знаете?
   - Конечно. Мой сотрудник был в отделе МВД, когда  туда  приходил  ваш
следователь. Караев, кажется.
   Джафаров кивнул головой. Все вставало на свои места. Ему было немного
неприятно от сознания того, что сотрудники "Интерпола"  скрыли  от  него
фотографии Пашаева и Садыхова. Но он понимал, что они  поступили  верно.
Если бы им не удалось выйти  на  эти  пропуска,  никаких  доказательств,
кроме фотографий