ворить.
     - Верно, - вступился ее муж, - тоже мне следователь нашелся. Тебя вместе с нами обыскивали. Значит, тоже подозревают. И не нужно строить из себя такого специалиста, все равно ты ничего не найдешь.
     Очевидно, некоторые из бутылочек в мини-баре попали не только к Обозову. Супруги Соренко были несколько не в духе.
     - Обращайтесь ко мне на "вы", пожалуйста, - попросил Дронго, - и не нужно так хамить. Это некрасиво.
     - Кто ты такой? - рассердилась Клавдия, - пристаешь к нам, душу бередишь. А я, между прочим, сестру потеряла. Сестру любимую, - всхлипнула она.
     - Я помню, - сказал Дронго, - вы собирались с ней поговорить, чтобы она дала вам очередную отсрочку по вашему долгу. Вы ведь платили только проценты, а сам долг возвращать не собирались.
     - Ты кто такой? - икнул Леонид Соренко. - Ты еще будешь нас шантажировать? Откуда ты про долг знаешь?
     - Я уже просил, чтобы вы называли меня на "вы". А про долг я слышал в ресторане, когда вы громко беседовали в ожидании семьи Жураевых. И даже услышал, как вы сказали, что с удовольствием придушили бы эту гадину, сестру вашей жены.
     Елена Жураева испуганно ахнула. Соренко побагровел, начал краснеть. Он поднялся со своего места и сделал шаг к Дронго.
     - Ты еще нас подслушивал. Да я тебя...
     Он поднял руку. Дронго был выше него ростом и шире в плечах. И, конечно, был лучше физически подготовлен. Но драться с полупьяным родственником погибших не входило в его планы. Он отступил на шаг.
     - Не нужно, - попросил Дронго, - сядьте и успокойтесь.
     - Врежь ему, Леня! - взвизгнула супруга Соренко. - Пусть знает, как честным людям такие слова говорить. Нехай не брешет!
     - Я тебя! - снова поднял руку Соренко.
     - Я же просил вас обращаться по-другому, - улыбнулся Дронго.
     Он перехватил руку Соренко и, вывернув ее, толкнул его на пол. Соренко рухнул как подкошенный и заревел от боли.
     - Убили, убили! - запричитала Клавдия, бросаясь к мужу. - Убили мужа моего!
     В номер вбежал Паоло. Увидев лежащего на ковре Леонида Соренко, он бросился к нему.
     - Вы ранены? - спросил Паоло по-итальянски. Он не знал другого языка.
     - Уйди, басурманин, - простонал Леонид.
     - Он просто споткнулся, - сказал по-итальянски Дронго, - очевидно, они слишком много выпили. Не беспокойтесь, Паоло, ничего страшного не произошло.
     Паоло взглянул на остальных, пожал плечами и вышел из номера.
     - Ах ты, убийца! - закричала Клавдия, когда итальянец вышел. - Мужа моего убить хочешь?
     - С ними бесполезно разговаривать, - мрачно заметил Обозов. - А ты тоже хороша, Клавдия. Значит, брала деньги у Кати? Сколько раз я тебя предупреждал, чтобы ты не лезла с подобными вопросами к сестре! Сколько раз она тебе долги прощала!
     - Ну, хватит, - огрызнулась Клавдия, поняв, что спектакль закончен и теперь все против нее.
     - Ничего не хватит, - мрачно сказал Обозов, - стерва ты, Клава, самая настоящая стерва. Я это всегда знал.
     - Ты тоже не ангел. Отцепись, - она посадила мужа на диван, села рядом с ним.
     - Значит, задушить хотели Катю, - насмешливо произнес Обозов, - не хотели долги платить?
     - Мы ее и пальцем не трогали. А этот тип просто нас подслушал, когда мы в ресторане сидели. Мало ли о чем мы балабонить можем, не все нужно серьезно воспринимать.
     - Ваш муж уходил из ресторана, - напомнил Дронго, - и вернулся весь исцарапанный. Может, он успел подняться наверх?
     - Как это наверх? - испугалась Клавдия. - Вы почему нам такое говорите? - от испуга она сразу перешла на "вы".
     - Я никуда не поднимался, - сказал Леонид, - и никого не убивал.
     - Зачем нам убивать Катю? - спросила, тяжело дыша, Клавдия. - Вы же видели, как мы любили друг друга.
     - И слышал, - сказал Дронго.
     - Мы ее не убивали, - испугалась Клавдия, - мы никого не убивали.
     - Где вы были вчера? - поинтересовался Дронго. - Куда вы ездили после того, как мы расстались в музее?
     - По магазинам ездили, - ответила Клавдия.
     - И больше нигде не были?
     - Нет, нигде. А зачем нам куда-нибудь ездить? Мы домой вернулись на машине и отпустили водителя.
     - Она ничего вам не говорила? Может, ваша сестра чего-то боялась, чего-то опасалась?
     - Это Катя боялась? - усмехнулась Клавдия, уже несколько пришедшая в себя. - Ничего она в жизни не боялась. Всегда отчаянная была. И никого не боялась.
     Дронго в задумчивости прошелся по комнате. Неожиданно на балконе послышался какой-то шум. Он повернулся и вышел на балкон. Ночью включалась система автоматической подачи воды и специальные гибкие шланги орошали зеленые насаждения на каждом балконе. Дронго целую минуту наблюдал, как вода равномерно поливает бурную растительность на балконе. Каждый балкон был своеобразным мини-садом.
     Дронго вернулся в гостиную. Леонид Соренко испуганно смотрел на него, не решаясь даже заговорить. Его жена была менее напугана, но также испытывала определенную неловкость. Ей было неприятно, что Дронго рассказал об их истинном отношении к сестре в присутствии Жураевых. Она уже забыла, что сама отказалась с ним разговаривать, когда он предложил пройти в соседнюю комнату, чтобы не разглашать столь неприятную информацию.
     - Почему так долго не возвращается Торчинский? - поинтересовался Дмитрий Жураев.
     - Он немного сорвался, - объяснил Дронго, - кажется ему вызвали врача.
     - Сегодня у всех нервы ни к черту, - кивнул Жураев, - не нужно было звать врача. Я бы мог его посмотреть.
     - Каким образом? Вы же не врач.
     - По первой профессии я врач, - сказал Жураев. - Разве я вам не говорил? Кто мог подумать двадцать пять лет назад, что у нас в стране произойдут такие перемены. А профессия врача тогда была престижной. Это сейчас мы все бизнесмены - врачи, учителя, строители, даже ученые. А тогда мы считали, что главное - получить профессию.
     - Вы этого не говорили, - задумался Дронго. - Вы давно не практикуете?
     - Лет пятнадцать. Я потом получил второе образование. А почему вы спрашиваете?
     - У вас не было с собой шприца?
     - Конечно, нет, - усмехнулся Жураев. - Зачем мне шприц, если его можно купить в любой аптеке города. Слава Богу, сейчас с этим проблем нет.
     - Действительно, нет, - согласился Дронго, - но вы не говорили, что работали врачом. Во всяком случае, я этого не знал.
     - Какая разница, кем именно я работал? Главное, что это не имеет никакого отношения к обоим убийствам.
     Дронго ничего не ответил. Он думал о чем-то своем. Затем вышел в коридор. В соседнем номере бригада врачей пыталась успокоить Торчинского, пережившего нервный шок. Комиссар Террачини и Уорд Хеккет стояли в коридоре.
     - Врачи все еще с ним? - уточнил Дронго.
     - Да, - кивнул Террачини, - кажется, ему лучше.
     - Он симулирует, - недовольно сказал Хеккет, - понял, что проиграл, и поэтому симулирует.
     - А если вы ошибаетесь? - спросил Дронго. - Ведь убийца все просчитал так здорово и вдруг оставил у себя главное доказательство своей вины. Возможно, шприц ему подбросили. Кстати, сообщу вам еще об одном факте, которого вы до сих пор не знали. Дмитрий Жураев по своей первой профессии - врач.
     - Не нужно уводить нас в сторону, - посоветовал Хеккет, - он спрятал шприц, полагая, что потом незаметно выбросит его. Ведь он был уверен в своем алиби. У него билет на утренний рейс в Вену, и он был убежден, что успеет избавиться от такого вещественного доказательства. Зачем ему выбрасывать шприц в саду, ведь его могли найти. И в мусорном ящике шприц могли обнаружить. Это же ясно.
     - Вещественные доказательства, - вспомнил Дронго. - Между прочим, мы еще не нашли ценности убитой. А ведь если убийца - один из ее гостей, то и ценности должны быть спрятаны где-то здесь, в номере. Убийца не стал бы рисковать, перепрятывая ценности в своем номере.
     - Куда-нибудь положил, - недовольно сказал Хеккет, - я думаю, что сотрудники нашего доблестного комиссара их все равно найдут. Кстати, я вас поздравляю, сеньор комиссар. Вы раскрыли два таких сложных убийства практически за одну ночь.
     - Пока не раскрыл, - возразил комиссар, доставая очередную сигарету. Он обнаружил, что это была последняя сигарета в пачке и, смяв пачку, выбросил ее в мусорное ведро.
     - Как это не раскрыли? - удивился Хеккет. - Ведь убийца - Торчинский, это очевидно.
     - Для кого очевидно? - спросил комиссар. - Только на основании найденного шприца обвинять такого известного человека я не имею права. Между прочим, насчет отпечатков пальцев он оказался прав. Мои ребята уже посмотрели. Отпечатков там нет. Если это его шприц и он прятал его у себя в номере, то почему на нем нет отпечатков его пальцев? Что если этот шприц ему действительно подбросили? Обвинить человека в двух убийствах на основании такой улики я не имею права.
     - И вы его отпустите? - со злостью спросил Хеккет.
     - Пока нет, - ответил комиссар, - концерт ему придется отменить, а там поглядим.
     - Боюсь, что я опоздаю на свой рейс, - взглянул на часы Дронго. - Кстати, вы не разрешите мне поговорить с водителем, который обслуживал сегодня семью Лабунских?
     - Вы думаете, он может нам помочь?
     - Пока не знаю. Но я хочу уточнить у него некоторые детали.
     - Сейчас четыре часа утра. Он, наверно, спит.
     - Ничего. Я только задам ему несколько вопросов.
     - Звоните, - кивнул комиссар, потушив сигарету, - сегодня меня ничем не удивишь. Паоло! - крикнул он своему помощнику. - У тебя остались сигареты?
     Дронго прошел по коридору. За столиком дежурной сидел Андреа. Увидев Дронго, он улыбнулся.
     - Сегодня тяжелая ночь, сеньор, - сказал молодой человек.
     - Да, - согласился Дронго, - у меня большая просьба, Андреа. Нужно найти водителя, который был закреплен от отеля "Хилтон" за апартаментами Лабунских. Мне нужен его домашний телефон.
     - Никаких проблем, - ответил Андреа. - Вы не помните, как он выглядел?
     - Я помню, что его звали Томаш.
     - Ах, Томаш! Сейчас я дам вам его телефон.
     Андреа позвонил консьержу, и через полминуты номер телефона был перед ним.
     - Садитесь, - показал Андреа на соседний стул. И когда Дронго сел, он протянул ему бумагу с записанным номером телефона.
     - Не нужно, - усмехнулся Дронго, - я уже запомнил номер.
     Он набрал номер Томаша и долго ждал, пока тот ответит. Наконец раздался сонный голос:
     - Слушаю вас.
     - Извините, что беспокою вас так рано, - взглянул на часы Дронго, - это говорят из отеля "Кавалери Хилтон".
     - Слушаю, - сказал уже более бодрым голосом Томаш.
     Обычно эмигранты из Восточной Европы ищут работу в Германии, Англии, Франции. Только немногие, самые отчаянные, пытаются устроиться в Италии или в Испании. В этих странах монополию на самый тяжелый и дешевый труд держат выходцы из арабских и азиатских стран. Причем в Италии эмигранты почти не приживаются, так как потребность в рабочей силе постоянно удовлетворяется массой неустроенных людей с юга страны, где обычны массовая безработица и довольно тяжелое положение населения по сравнению с процветающим севером. Поляк, нашедший работу в Италии, исключение. Конечно, если он не папа римский или кто-то из его окружения.
     - Вчера вы обслуживали президентские апартаменты и возили по городу двух женщин, - напомнил Дронго.
     - Да, - сказал Томаш напряженным голосом. - А что, они недовольны? Или что-нибудь пропало?
     - Нет, нет. Все в порядке, не беспокойтесь. Я пассажир, который был с вами, когда мы поехали в музей на Виа дель Корсо.
     - Да, сеньор, я вас помню. Я думал, вы итальянец.
     - Нет, - улыбнулся Дронго. - Вы не помните, куда именно вы ездили после Виа дель Корсо?
     - В основном по магазинам, сеньор. Сначала мы проехали к Площади Испании, где дамы хотели посетить магазины. Я их ждал довольно долго. А потом ездили по городу. Молодая женщина несколько раз просила остановить у разных магазинов, она покупала сувениры. А женщину постарше интересовали крупные магазины. Я никак не мог понять, чего именно она хочет. Говорила, что ей нужны "универсамы", но я таких магазинов не знаю. Я даже повез их на блошиный рынок у Порта Портезе, но молодая, увидев, куда мы подъехали, рассмеялась и даже не вышла из машины.
     - И больше ничего?
     - Больше ничего, сеньор. Вечером я отвез их в отель. Да еще у молодой болела голова, и она искала лекарство от головной боли. Мы останавливались несколько раз у аптек.
     - И где вы останавливались в последний раз?
     - На Плаза Барберини. Там на углу есть аптека. А с правой стороны - магазин, где можно проявить фотографии. Пожилая пошла сдавать свой фотоаппарат, а молодая - в аптеку. Потом мы еще останавливались на Виа Венетто. Они решили выпить кофе в "Кафе де Пари". Я подождал, пока они закончат, и потом отвез их в отель. Вот и все, сеньор.
     - Спасибо, Томаш. Большое спасибо.
     Дронго положил трубку и подмигнул Андреа.
     - Извините, - вдруг нерешительно сказал Андреа. - Можно задать вам вопрос?
     - Конечно, - разрешил Дронго.
     - Вы тот самый сеньор Дронго, про которого так много говорят? Мне рассказывал наш начальник службы безопасности, что вы самый знаменитый эксперт в мире. Он говорил, что вы можете раскрыть любое преступление, даже самое загадочное.
     - Это преувеличение, Андреа. Я обычный человек. Иногда помогаю найти преступников. Порой мне везет, порой - не очень. Ничего сверхъестественного. А ваш начальник знает про меня только потому, что я часто останавливаюсь в отелях "Хилтон". Хотя должен сказать, что в последние годы ваши отели меня стали разочаровывать. Система "Шератон" работает гораздо лучше. И боюсь, что мне придется поменять свои пристрастия.
     Андреа улыбнулся.
     - Я тоже мечтаю стать полицейским комиссаром, - признался он.
     - Прекрасно, значит, мы почти коллеги. - Дронго нравился этот молодой красивый парень, так забавно красневший. - Можно мне попросить коробку ваших фирменных спичек?
     - Конечно.
     Андреа отодвинул ящик стола и достал новую коробку спичек.
     - Спасибо, - взял спички Дронго, - сегодня ты мне очень помог.
     Он поднялся, прошел в коридор и, чуть посторонившись, пропустил бригаду врачей.
     У входа в апартаменты Лабунских Дронго столкнулся с Хеккетом.
     - Они напрасно так возятся с ним, - недовольно прошептал тот, - нужно было его сразу допросить. Какие еще доказательства нужны нашему комиссару, я не понимаю. Кажется, вы смогли заразить своим скептицизмом и его. Поздравляю вас, Дронго. Теперь он вообще ни в чем не уверен.
     Они вошли в комнату. Торчинский лежал на диване. Рядом сидел комиссар. Увидев вошедших, Торчинский закрыл глаза.
     - Как вы себя чувствуете? - спросил комиссар.
     - Еще живой, - простонал Торчинский.
     Хеккет прошел к столу. Он выразительно пожал плечами. Ему явно не нравилось поведение комиссара. Террачини взглянул на Хеккета.
     - Вам лучше вернуться в свой номер, - сказал комиссар, - уже пятый час утра. Всем нужно немного отдохнуть. Я разрешил свидетелям разойтись по номерам. Пусть отдохнут хотя бы до десяти часов утра. Потом мы снова соберемся и решим, что делать. К тому времени у меня будут все данные по экспертизе сигар и обеих бутылок виски.
     - Вы теряете темп, комиссар, - мрачно проворчал Хеккет, - впрочем, это ваше дело.
     - Ему нужно немного поспать, - твердо сказал комиссар, показывая на Торчинского, - да и всем остальным тоже. Отсюда никто не сбежит. У ворот дежурят наши сотрудники. А подвергать пытке бессонницей стольких людей из-за одного убийцы я не имею права.
     - Верно, - кивнул Дронго, - это мудрое решение, комиссар.
     - Как угодно. - Хеккет повернулся и вышел из комнаты.
     Дронго вышел следом за ним. Когда Хеккет скрылся из вида, он открыл дверь на аварийную лестницу. Посмотрел на автоматический замок. Здесь действительно невозможно было открыть дверь снаружи. Посторонний не мог попасть на этот этаж. Дверь открывалась только из коридора. Следовательно, кто-то подложил коробку спичек, чтобы дверь осталось открытой.
     Дронго наклонился и посмотрел, как закрывается дверь. Затем положил коробку спичек. Она согнулась точно так же, как и первая коробка. Дронго достал из кармана первую коробку и сравнил их. Все точно.
     Оглянувшись, он начал спускаться. На девятом этаже дверь была закрыта. На восьмом - все без изменений. Он спускался, держась за перила. Седьмой, шестой, пятый. Везде двери закрыты так, что их можно открыть только из коридора. Везде, кроме первого этажа.
     Дронго был уже на третьем этаже, когда, коснувшись перил, с отвращением и досадой обнаружил, что на ладони осталась грязная полоса. Кажется, кто-то дотронулся до перил испачканной чем-то рукой. Мокрая земля, понял он. Налипшие комки грязи.
     Он вытер руку и продолжал спускаться вниз. Уже при выходе с первого этажа он увидел у дверей сотрудника полиции.
     - Извините, сеньор, - вежливо, но твердо сказал полицейский, - я не имею права вас отсюда выпустить. Поднимитесь в свой номер.
     - Я не смогу подняться, - возразил Дронго, - дело в том, что двери с аварийной лестницы не открываются. Будет лучше, если вы доложите комиссару Террачини о том, что я хочу выйти в холл.
     - Сейчас доложу. - Полицейский достал рацию. Через несколько минут появился Паоло. Узнав Дронго, он разрешил ему выйти в холл. В холле Дронго подошел к портье.
     - Скажите, пожалуйста, - поинтересовался Дронго, - кто-нибудь из проживающих в отеле людей, раньше останавливался здесь?
     - Извините, сеньор, мы не даем справок о наших гостях, - улыбнулся портье.
     Дронго обернулся и подозвал Паоло.
     - Мне нужны данные по нашим гостям, - попросил он помощника комиссара, - это необходимо для расследования.
     - Дайте ему необходимые данные, - разрешил Паоло.
     - Я вам продиктую фамилии, - сказал Дронго. - Жураевы, Соренко, Обозов, Лабунские, Торчинский. Кто из них останавливался в отеле в течение года?
     - Сейчас скажу, сеньор, - кивнул портье. Он набрал данные на компьютере и подождал несколько секунд.
     - Сеньор Торчинский жил в нашем отеле в феврале этого года. Останавливался на два дня.
     - Где он жил? В своем теперешнем номере?
     - Нет. На десятом этаже. Номер с видом на город. Сейчас посмотрю остальных. Жураевы у нас не жили. Соренко тоже не останавливались. Сеньор Обозов приезжал сюда весной только на один день. Снимал президентские апартаменты. Сеньор Лабунский был дважды. Один раз в январе он занимал президентские апартаменты, в другой раз - обычный сюит. Вот еще данные. Сеньор Обозов прилетал сюда две недели назад. Тоже - на один день. И жил в том же номере. Больше никаких данных у нас нет.
     Дронго поблагодарил портье.
     - Вам это помогло? - спросил Паоло.
     - Очень помогло, - кивнул Дронго, - спасибо, Паоло. Пойду немного отдохну у себя в номере. Мне остается позвонить рано утром еще в одно место, и, кажется, я смогу рассказать вашему комиссару, кто и зачем совершил оба убийства.
     И оставив изумленного Паоло, он пошел к лифту.

Глава одиннадцатая

     Этим утром Дронго не спалось. Он снова и снова обдумывал свою версию, убеждаясь в ее бесспорности, несмотря на кажущуюся парадоксальность. В девятом часу утра он принял душ и тщательно побрился, в половине десятого спустился к завтраку. Из гостей, которые вчера сидели за столом, к завтраку не спустился никто. Только Хеккет успел появиться в ресторане без пятнадцати десять. Увидев Дронго, он подсел к нему.
     - Хорошо выглядите, - пробормотал Хеккет, - как будто вы отдохнули лучше нас всех. Вы успели поспать?
     - Нет, - ответил Дронго, - зато я успел подумать над вашей версией.
     - Ну и как?
     - Она полностью несостоятельна.
     - Вы меня разочаровываете, - пробормотал Хеккет, - критиковать всегда легче, чем работать. Найдите убийцу, и я сниму перед вами шляпу.
     - Я его уже нашел, - улыбнулся Дронго.
     Хеккет едва не поперхнулся. Он закашлялся, на глазах появились слезы. Дронго с наслаждением стукнул его несколько раз по спине.
     - Спасибо, - от