мивших холл в красно-золотых тонах. Спустившись по винтовой лестнице на нижний этаж, можно было пройти к расположенным в саду бассейнам. Слева от лестницы находился ресторан, где гости завтракали по утрам, а справа - закрытый бассейн. Реставрированный в середине девяностых, "Кавалери-Хилтон" считался одним из самых дорогих отелей Рима.
     Однако по непонятной логике его менеджеров, прямо за отелем, в ста метрах от здания, высилась телевизионная башня, на которой разместилась несколько десятков параболических антенн. Каждый раз, приезжая сюда, Дронго удивлялся, как могли в таком опасно близком соседстве находиться пятизвездный отель и телевизионная башня-антенна. Огромные номера "де люкс", роскошный сад, несколько бассейнов, бизнес-центр, галерея дорогих магазинов, богатая внутренняя отделка, ковры, золото, хрусталь, канделябры, подлинники картин известных мастеров - все это сочеталось с этой непонятной антенной, которая так портила вид отеля.
     Дронго подошел к портье и попросил заказать ему на завтра машину с водителем. Он уже хотел войти в кабину лифта и подняться наверх, как услышал за спиной удивленное восклицание. Повернув голову, Дронго нахмурился. Ему не хотелось, чтобы его здесь узнали. Но этот человек не мог его не узнать.
     - Хеккет, - удивился Дронго. - Почему вы мне встречаетесь по всему миру?
     - Здравствуйте, Дронго, - миролюбиво сказал Уорд Хеккет. - Вы ведь знаете, как я вас уважаю, и каждый раз показываете, что не рады нашей встрече.
     Хеккету было лет пятьдесят. Он был среднего роста, у него были густые брови, мясистые щеки, пронзительные темные глаза, коротко стриженные волосы, тяжелый подбородок. Уорд Хеккет считался одним из самых известных экспертов по проблемам гражданского и уголовного законодательства. Он часто консультировал своих клиентов, не слишком щепетильно соблюдавших законы. За ним закрепилась слава всемирного афериста, который умело пользовался несовершенством действующих законодательных систем.
     - Вы о себе слишком хорошего мнения, - пробормотал Дронго. - Я не просто "не рад", я очень не рад нашей встрече. Там, где появляетесь вы, не может быть ничего хорошего. Обязательно будет совершенна какая-нибудь пакость не без вашего участия.
     - Можно подумать, вы случайно оказались в этом отеле, - заметил Хеккет. - Не нужно делать вид, что мы не знакомы. Кстати, я нашел бы вас по вашему парфюму. А вот костюмы вы, кажется, начали менять. Это не "Валентино". Скорее, нечто классическое из Франции. Хотите, угадаю? Спорю, что это "Ив Сен-Лоран".
     - Не буду спорить. Вы тоже изменили своему вкусу. Ваш костюм - от Бриони. Очевидно, вы успели сделать гадость нескольким оппонентам, если можете позволить себе такой дорогой костюм.
     - Почему? Я шью такие костюмы только для солидности. Вы приехали по приглашению Марка Лабунского?
     - Не имею чести знать этого господина. Я случайно оказался в Риме и столь же случайно - в "Кавалери Хилтоне". У меня билет на послезавтрашний утренний рейс. Могу его вам показать, если вы мне не верите.
     - Покажите, - потребовал Хеккет.
     - Он у меня в номере. Нельзя быть таким недоверчивым. Вы, очевидно, опять собираетесь провернуть какое-нибудь грязное дельце и боитесь, что я вам помешаю. Могу вас успокоить - это не входит в мои планы. Послезавтра на рассвете я уезжаю. Мой самолет вылетает рано утром, и поэтому я выеду отсюда на рассвете.
     - Я все равно проверю ваш билет, - упрямо сказал Хеккет. - Может, мы пройдем в бар и выпьем за нашу случайную встречу. Хотя я лично не верю в такие случайности.
     - Напрасно, - усмехнулся Дронго. - В Риме немного отелей подобного класса, и, приехав сюда, мы должны были рано или поздно встретиться. Пить я с вами не буду, вы не очень приятный человек, мистер Хеккет. Но чай я себе закажу.
     - Я забыл, что вы любите только вино и текилу. - рассмеялся Хеккет. - Если хотите, закажем текилу.
     Они прошли в бар, находившийся в глубине зала, и сели на диван. Хеккет заказал мартини и чашку кофе, а Дронго попросил принести чай.
     - Кто такой этот Лабунский? - спросил Дронго у Хеккета.
     - Я же говорил, что вы оказались здесь не просто так, - пробормотал тот.
     - А я вам объясняю, что первый раз в жизни слышу эту фамилию. Так кто он такой и почему должен был пригласить меня в этот отель?
     - Лабунский - один из самых богатых людей России, - пояснил Хеккет. - Странно, что вы о нем не знаете. Некоронованный король российского бизнеса. Говорят, он контролирует половину поставок цветного металла из России в Европу.
     - Ну и что? Мои интересы лежат несколько в иной сфере.
     - Сегодня вечером он должен прилететь сюда вместе со своим адвокатом. Завтра состоятся переговоры между Лабунским и Умберто Лицци, руководителем крупнейшего итальянского машиностроительного концерна, на поставку оборудования в Россию. Контракт на восемьдесят миллионов долларов. Каждая сторона должна предъявить свои поправки к договору, чтобы выйти на окончательное решение.
     - А вы, очевидно, будете представлять интересы итальянской стороны, - понял Дронго. - В таком случае не завидую Лабунскому. Ему придется несладко, ведь против него будет такой сильный соперник, как вы, Хеккет. Могу вас заверить, что я не собираюсь вам мешать.
     - Надеюсь, - пробормотал Хеккет. - Впрочем, помешать невозможно. Можно лишь чуть ухудшить положение моего клиента. Этот контракт нужен обеим сторонам. Очень нужен.
     - Вот и хорошо, - сказал Дронго. - Очевидно, итальянцы знают вашу слабость к русским миллиардерам и поэтому наняли вас для консультаций.
     - Если вы вспоминаете тот случай в Москве, то я не имел к убийству никакого отношения, - дернулся Хеккет. - Моя профессия - дожимать оппонентов моих клиентов и заставлять их принимать нужные нам решения. Все остальное не мое дело. И вы это прекрасно знаете, Дронго. За всю свою жизнь я не убил даже мухи.
     - Если вам хорошо заплатят, вы спланируете безупречное убийство самой безобидной мухи, - улыбнулся Дронго.
     Хеккет пристально посмотрел в сторону входа. Затем кивком показав на входивших, недовольно заметил:
     - Приехали Лабунские.
     Дронго повернул голову. Предупредительный швейцар уже держал дверь, пропуская гостей. Каким-то особым чутьем швейцары различали случайных посетителей, гостей, останавливающихся здесь изредка, богатых клиентов, приезжавших специально в столицу Италии, и, наконец очень богатую публику, для которой резервировались особые номера.
     В холл вошли трое. За ними катили две тележки с багажом, где выделялись коллекционные чемоданы от Луи Виттона. Первым вошел пожилой человек в темном костюме в серую полоску. В руках он держал небольшую сумку. Возможно, это был либо адвокат, либо помощник. Вслед за ним шел Лабунский. Высокого роста, в темных стильных очках, он был одет в черный с красными полосками джемпер и светлые брюки. Вместе с ним вошла эффектная молодая женщина лет тридцати пяти, также в темных очках. Роскошные каштановые волосы падали на плечи. Легкое темное платье идеально облегало ее стройную фигуру. Очевидно, в молодости женщина занималась спортом, о чем говорили и ее фигура, и грациозность ее походки. В руках она держала сумочку с известным всему миру логотипом фирмы "Шанель".
     - Екатерина! - закричала выходившая из лифта Клавдия. За ней вышел ее супруг и Жураевы. Пока семейные пары здоровались друг с другом, пожилой человек подошел к портье и получил ключи от президентского номера для Лабунского. Дронго обратил внимание, что супруга Лабунского не поцеловалась с сестрой. Она лишь пожала ей руку.
     - Очень эффектная женщина, - заметил Хеккет, увидев, как смотрит на женщину Дронго, - но жуткая стерва. Я уже с ними немного знаком. У нее хватка, как у бульдога. Между прочим, ходят слухи, что она работала в баре танцовщицей и была девочкой по вызову. Пойдемте, я представлю вас.
     Они поднялись с дивана и подошли к Лабунским. Пожилой человек, стоявший рядом с портье, кивнул Хеккету - очевидно, он видел его и раньше.
     - Добрый вечер, мистер Лабунский, - сказал по-английски Хеккет.
     Лабунский оглянулся. У него были умные глаза. Внимательные, холодные, умные светлые глаза. Он пожал руку Хеккету, затем - Дронго.
     - Это мой знакомый, мистер Дронго, - представил его Хеккет.
     - Добрый вечер, - кивнув, сказал по-русски Дронго.
     - Вы говорите по-русски? - спросил Лабунский. В его глазах была только настороженность, никакого удивления или волнения. - Вы похожи на итальянца.
     - Говорю, - улыбнулся Дронго. - Я ваш бывший соотечественник. Мы жили в одной стране. Только я - в Баку, а вы - в Москве.
     - Нет, не в Москве. - поправил его Лабунский. - Раньше я жил в Ленинграде, и всего десять лет как переехал в Москву.
     - Я тоже недавно купил себе квартиру в Москве, - сообщил ему Дронго. - Значит, теперь мы живем в одном городе.
     - В таком случае мы уже земляки, - сказал без тени улыбки Лабунский.
     Его супруга слушала их разговор и оценивающе смотрела на Дронго. Высокий рост, широкие плечи, мощная посадка головы, насмешливый взгляд, длинные пальцы, тонкие губы. Очевидно, подобного экземпляра в ее коллекции еще не было. Она шагнула к ним.
     - Господин Дронго, - представил его Лабунский и добавил: - Он живет в Москве.
     - Очень приятно, - пожала руку Дронго Екатерина Лабунская.
     У нее были красивые темно-карие раскосые глаза, чувственные губы, нос с небольшой горбинкой, придававшей ее лицу дополнительный шарм. Она была высокого роста. И рукопожатие было сильным.
     - Завтра утром встречаемся, - напомнил Хеккет. - Мы уже привезли наш протокол.
     - Мы тоже, - кивнул Лабунский.
     Он понимал по-английски, но говорил с сильным акцентом.
     Дронго и Хеккет отошли от приехавших. Гости прошли к лифту, получив специальные карточки, позволявшие им подниматься на экзекютив-этаж, специальный этаж, на котором размещались апартаменты для особо важных гостей.
     Когда гости входили в лифт, Лабунская повернулась и еще раз посмотрела на Дронго.
     - Роскошная женщина, - усмехнулся Хеккет. - Кажется, вы передумаете и не захотите улетать.
     Дронго ничего не сказал. Ни один из них даже не предполагал, что Хеккет окажется прав и Дронго действительно не улетит. Но совсем по другим причинам.

Глава вторая

     Обычно он не спускался к завтраку. Но в этот день он проснулся чуть раньше обычного. Посмотрел на часы. Было около десяти. "Завтрак в "Хилтоне" до половине одиннадцатого", - вспомнил Дронго. Можно успеть принять душ и побриться. Он еще раз посмотрел на часы и пошел в ванную комнату. В отеле ванные комнаты были настолько просторными, что вмещали в себя и изогнутые, с большими зеркалами косметические столики для женщин.
     Было десять минут одиннадцатого, когда он спустился вниз. У бассейна было довольно много людей. В ресторане завтракали гости. Дронго с удивлением обнаружил за одним столом чету Лабунских, их помощника и Леонида с Клавдией, чью встречу с Жураевыми он случайно подслушал. Увидев Дронго, Марк Лабунский поднял руку, приглашая его к своему столу. Даже на завтрак Дронго никогда не спускался в ресторан в шортах и майке. Вот и на этот раз на нем были тенниска и светлые брюки. Он подошел к столу.
     Лабунские и их гости сидели за большим столом, за которым могли разместиться восемь человек. Они же впятером занимали его.
     - Садитесь с нами, - предложил Дронго, поднявшись, Марк Лабунский. - Мы специально спустились вниз к завтраку, чтобы посидеть у бассейна.
     - Доброе утро, - улыбнулся Дронго глядя на остальных.
     Екатерина Лабунская кивнула ему в ответ, чуть усмехнувшись. Она была в шортах и майке, надетой на голое тело, которая очень рельефно подчеркивала ее грудь. На родственниках была более свободная одежда: Леонид был в бриджах, а его супруга - в платье. Очевидно, никакие шорты не налезли бы на ее филейную часть.
     - Садитесь, - пригласил Марк, указывая на место рядом с собой. - Разрешите вас познакомить. Это двоюродная сестра моей супруги Клавдия Соренко, а это ее муж - Леонид Соренко. Они тоже бизнесмены, но какие-то хилые, все никак не могут развернуться.
     Услышав это, Леонид жалко улыбнулся, но не пытался протестовать, а его жена только нахмурилась.
     - С моей женой вы уже познакомились, - показал на свою супругу Марк Лабунский, - а это наш юридический консультант, друг и помощник Станислав Обозов. Кстати, именно Обозов рассказал нам вчера про вас удивительные вещи. Он говорит, что много слышал про знаменитого на весь мир Дронго. Оказывается, вы очень известный человек. Нужно сказать, мы были заинтригованы его рассказом.
     У Обозова было словно изжеванное, все в морщинах, лицо. Под глазами набухли мешки. Он вышел к завтраку в полосатой майке и шортах, из которых торчали две худые палки - морщинистые белые ноги. На носу были очки. Именно на носу, а не на глазах. Посматривая на Марка Лабунского, он все время усмехался и ничего не говорил.
     - Обозов раньше работал в коллегии адвокатов, - пояснил Лабунский, - а потом перешел к нам юрисконсультом. Он говорит, что вы просто современный Эркюль Пуаро. Ездите по всему миру и расследуете разные преступления. Правда, считает, что вы еще немного и Джеймс Бонд. Такое странное сочетание аналитика с суперменом. А по вашему мнению, вы кто?
     - Обычный человек, - равнодушно ответил Дронго и попросил официантку принести ему чай и кекс.
     - Может, вы не тот человек, о котором он говорит? - вмешался в разговор Леонид Соренко. - Хотя откуда у вас такое странное имя - Дронго?
     - Это не имя, - пояснил Дронго, - это кличка. Есть такая птица в Юго-Восточной Азии. Она умеет подражать голосам других птиц и ничего не боится. Вот поэтому я и взял такой псевдоним. С тех пор меня так и называют.
     - Значит, вы ничего не боитесь, - спросила Екатерина Лабунская.
     Волосы у нее падали на плечи, и без темных очков она выглядела еще эффектнее. К тому же ее облегающая майка несколько усложняла ситуацию, так как все проходившие мимо мужчины вольно или невольно обращали внимание на красавицу с такой фигурой и бюстом.
     - В отличие от птицы, я не такой храбрый, - пробормотал Дронго.
     - Но говорят, что очень умный, - вставил Марк Лабунский.
     - Это только слухи. Просто люди часто не находят объяснений вполне очевидным вещам и принимают мою наблюдательность за особые способности.
     - Но вы действительно раскрыли много преступлений, - настаивал Марк.
     - Не считал. Иногда я помогаю в расследовании преступлений, не более того.
     Официантка принесла чай и кекс. Обычно по утрам он не завтракал, ограничиваясь лишь стаканом чая.
     - Сидите на диете? - усмехнулась Екатерина.
     - Нет, - ответил Дронго. - Просто я "сова", и моя активность проявляется во второй половине дня. Тогда я начинаю есть и интенсивно работать. Обычно я не спускаюсь к завтраку. Но сегодня решил спуститься.
     - Нам повезло, - с явным вызовом сказала она. - Говорят, вы умеете угадывать чужие мысли.
     - Вот это абсолютная неправда. Я не экстрасенс и не гадалка.
     - Значит, Обозов нам соврал, - улыбнулась Лабунская.
     Она улыбалась несколько вульгарно, показывая не только красивые зубы, но и кончик розового языка.
     Обозов пожал плечами, не решаясь ничего вставить.
     - Соврал, - упрямо повторила женщина, взглянув с неприязнью на Обозова.
     Тот по-прежнему не произнес ни слова в свое оправдание.
     - Но вы действительно эксперт по расследованиям? - уточнил Марк.
     - Да, - кивнул Дронго. - Я работал специальным экспертом ООН и "Интерпола". Но все это было достаточно давно.
     - Значит, мы видим перед собой живого Шерлока Холмса, - торжествующе сказал Марк. - По-моему, нам нужно взять у вас автограф на память.
     - Почему "на память"? - улыбнулся Дронго. - Мы можем увидеться и в Москве.
     - Думаю, вы не откажетесь приехать к нам на дачу? - спросила Лабунская, снова показывая кончик языка.
     - Не откажусь, - кивнул Дронго. - Я много слышал о вашем муже.
     - Муж у нас сам по себе, а я сама по себе, - несколько раздраженно сказала она. - А вы работаете частным детективом, и вас можно нанять для расследования преступления?
     - Боюсь, что нет, - признался Дронго. - В последнее время я консультирую лишь государственные структуры и организации. Поэтому на частных клиентов у меня нет времени. Но я могу сделать исключение, - вдруг добавил он. Очевидно, майка на этой женщине действовала и на его подсознание.
     - Мы сегодня ужинаем вечером с нашими гостями, - сказал Марк Лабунский. - Если у вас есть время, мы вас приглашаем.
     - Спасибо, - кивнул Дронго. - Но завтра рано утром я улетаю из Рима.
     - Тем более, - настаивал Марк. - Я пришлю за вами нашего Обозова.
     - Вы не хотите к нам подняться? - спросила его жена, взглянув на Дронго и облизнув губы.
     - Да, - сказал он, чувствуя, что теряет уважение к себе. - Конечно, поднимусь. Когда?
     - В семь часов, - сказал Лабунский. - Немного посидите с нами, а потом мы вместе спустимся вниз, к бассейну, где будет банкет. У нас сегодня с Катей юбилей - пять лет совместной жизни.
     - Поздравляю, - кивнул Дронго.
     - Значит, сегодня вечером в семь часов, - повторил Марк. - Какой у вас номер? Обозов зайдет к вам ровно в семь.
     - А мы поедем с Клавой в город, - сказала его жена. - Немного пройдемся по магазинам.
     - Вызови машину, - предложил Марк. - Ты же знаешь, что за нашим номером закреплен автомобиль с водителем. Зачем ему простаивать? Возьмите его и езжайте в город. Я все равно буду весь день занят с мистером Хеккетом. А водитель поможет вам ориентироваться в городе.
     - Верно, - обрадовалась Клавдия. - Он нас и повезет.
     - Сами доедем, - отмахнулась Лабунская. - Зачем нам машина? Она нас будет только связывать. Лучше погуляем без нее.
     - Это очень трудно, - предупредительно заметил Леонид Соренко. - Рим большой город, перепады весьма значительные. Вы натрете себе ноги и не сможете вечером появиться на банкете. Я бы на вашем месте взял автомобиль.
     - Хорошо, - согласилась Екатерина, - возьмем машину. Как зовут нашего водителя? Надеюсь, он понимает по-русски?
     - Экскурсионное бюро пришлет вам специального переводчика, - напомнил Марк. - Обозов еще вчера заказал его тебе. В одиннадцать машина с переводчиком будет ждать тебя у входа. Постарайтесь к шести вернуться, чтобы переодеться.
     - Вернемся, - отмахнулся Екатерина. - Не нужно волноваться, Марк, мы не маленькие. И не потеряемся. Мы с Клавой однажды отстали от своего поезда в Минеральных водах и потом добирались до Анапы на проходящих поездах. Без копейки денег. И ничего страшного не случилось.
     - У тебя было романтическое прошлое, - усмехнулся муж.
     Она метнула на него грозный взгляд:
     - Что ты хочешь этим сказать?
     - Ничего. Просто я прошу тебя не повторять подобных экспериментов. Ни в Риме, ни в Минеральных водах.
     - Постараюсь, - она поднялась из-за стола, - до свидания. Я иду в номер.
     Следом за ней поднялась Клавдия. Мужчины остались вчетвером.
     - У женщин свои проблемы, - пробормотал Леонид.
     - А ты свои проблемы решил? - неожиданно спросил Марк.
     - Стараюсь, - попытался улыбнуться Леонид. - Ты знаешь, как сейчас тяжело...
     - Плохому танцору всегда что-то мешает, - жестко заметил Марк. - Екатерина мне говорила, что ты вечно хнычешь, как баба. Веди себя достойно. Чего ты у нее все время денег просишь...
     Леонид побледнел, посмотрел по сторонам, словно ища поддержки у Обозова и Дронго, и умолк глядя в тарелку. Но уши у него горели, будто родственник надрал их самым бесцеремонным образом.
     - Вот так и живем, - подвел итог Марк, снова взглянув на Дронго. - А вы раньше бывали в Риме?
     - Да, - кивнул Дронго, - я хорошо знаю город.
     - А я не очень, - ответил Марк. - Обозов, поднимись наверх к портье и уточни, когда будет машина с водителем и переводчиком. Чтобы не опаздывали. Сам знаешь, какой у Кати характер.
     Обозов, так и не сказавший ни слова, молча встал из-за стола. Когда он шел