ить.
     - И ты спустишь ему такое предательство?
     - С этим надо повременить. Есть более важные проблемы, о которых стоит подумать.
     - В колонии такую подлянку не прощали, - сказал Харчиков. - Сука, она и есть сука и человеком никогда не станет. Никогда. Ты еще будешь звонить этому генералу?
     - Нет. Больше нет. Похоже, он выработал свой ресурс. Поехали домой. Нам еще нужно подготовиться.
     - Ты так уверен в успехе, что мне даже завидно, - сказал Арнольд Григорьевич.
     - Я все рассчитал, - ответил Слепнев, - и знаешь, на что я завтра надеюсь?
     - На свою уверенность?
     - Нет. На страх. Обычный человеческий страх. Я все рассчитал, основываясь именно на этом чувстве. И моим помощником, сам того не подозревая, стал этот генерал. Поэтому пусть живет, мы еще до него доберемся. За Марека и Майю я ему голову сверну.

День третий. Москва.

14 часов 50 минут

     Полковник Корниенко вернулся в управление в подавленном состоянии. После разговора с Дронго ему было не по себе. Даже убежденность в собственной правоте не могла поднять настроение. Педант, всегда придерживающийся буквы закона, он тем не менее хорошо понимал, что рассуждения Дронго не лишены здравого смысла. В своем стремлении к абсолютной истине полковник оказался морально несостоятелен. И теперь, сидя у себя в кабинете, погрузился в размышления, не зная, как поступить.
     Он не сразу ответил на телефонный звонок, а когда снял трубку, услышал голос Демидова.
     - Добрый день, Олег Викторович, как дела? Нашли что-нибудь?
     - Работаем. Просмотрел некоторые материалы по нашему общему другу. Пока ничего определенного. - Он не стал говорить о Сусловой. В конце концов, существует корпоративная этика, сор из избы одного ведомства не принято выносить в другое.
     - Я тоже со вчерашнего дня сижу над документами, - сказал Демидов. - Мы ведь тогда очень плотно занимались Слепневым, и в нашем ведомстве кое-что сохранилось. Самого Слепнева и его уголовное дело передали в ваше ведомство, но в процессе поисков у нас были некоторые наработки, которые наши сотрудники заносили в собственную базу данных. У нас в МУРе, конечно, нет такой техники, как у вас в ФСБ, но несколько компьютеров все же имеется.
     - Ничего. Недостаток компьютеров пополняется вашими мозгами.
     - Спасибо на добром слове. Мы собираемся отправить вам список лиц, косвенно проходивших по делу Слепнева. Может, найдете там кого-нибудь из знакомых. Мы тогда проделали большую работу, весь город на ноги подняли. Контейнеры с деньгами уже были готовы к погрузке, когда мы на летном поле взяли Слепнева и его людей. Нам повезло, он там не смог оказать сопротивления.
     - А потом сняли нашего директора, - вспомнил Корниенко, - я слышал эту историю от сотрудников.
     - Посмотрите список, - повторил Демидов, - а сейчас я вам сообщу самое главное. Так сказать, мой личный сюрприз для вас, Олег Викторович. Насчет убитого в Министерстве финансов террориста, на которого тоже был запрос. Мы проверяли несколько раз. По данным нашего информационного центра он не проходит. Таких отпечатков пальцев у нас не зафиксировано. Но я попросил ребят пошуровать, поискать какие-нибудь зацепки. У него ведь татуировка была, она в объективе отражена, помните?
     - Да, - занервничав, сказал Корниенко, - помню, конечно.
     - Так вот, - торжественно сказал Демидов, - нашли мы вашего "моряка". И знаете, кто им оказался?
     Корниенко замер. Он не мог поверить в такую удачу. После трех дней унизительных провалов и постоянных неудач наконец появился свет в конце туннеля.
     - Бывший сотрудник милиции. Андрей Пашков. Работал в линейном отделе водной милиции, несколько лет назад был уволен за злоупотребление служебным положением. Хотели даже передать его дело в прокуратуру, но потом скандал замяли. Мы проверили по нашим данным, все совпало. Можете считать, что вы наш должник.
     - Конечно, - выдавил Корниенко, - большое спасибо.
     - Я уже послал вам все материалы, - сообщил Демидов, - там есть его адрес. По нашим сведениям, он нигде не работает. Прописан у бывшей жены, но они давно развелись, и он там не появлялся. Видимо, нашел себе покровителей, которые и толкнули его на преступление. Вы же знаете, как любят использовать наших бывших сотрудников. Может быть, его даже использовали как наемного убийцу. - Демидов не любил иностранного слова "киллер", считал его чересчур нежным для подлецов, у которых руки в крови. - Я много раз предлагал руководству взять на учет всех бывших сотрудников КГБ и МВД, - добавил полковник. - В каждом втором заказном убийстве так или иначе задействованы бывшие профессионалы. Но мне отвечают, что нельзя всех скопом подозревать. А я и не подозреваю. Просто тот, кто много лет общается с преступниками, многое перенимает от них. Я не говорю обо всех. А когда тебя в молодом возрасте неожиданно выгоняют на пенсию, да еще месяцами не платят, согласишься работать на кого угодно, только бы выжить и семью прокормить.
     - Это верно, - согласился Корниенко. - Тут мне Руднев звонил. Они устроили небольшую проверку по предложению нашего эксперта. За Полетаевым явно следят те, кто хорошо знает, что такое внешнее наблюдение. Спасибо вам за Пашкова.
     Получив присланные материалы, Корниенко собрал сотрудников и приказал проверить списки, переданные из МУРа. Двоим сотрудникам было поручено заниматься поисками связей Пашкова. Закончив совещание, полковник позвонил Потапову и рассказал о последних новостях. Генерал слушал молча, не перебивая. Утром директор ФСБ уже высказал все, что думал о работе самого Потапова, а также сотрудников, занимавшихся расследованием покушений на Полетаева.
     - Трижды они пытались убить члена правительства, - бушевал директор, - трижды провели террористические акты, а мы до сих пор не знаем, кто стоит за этими преступлениями. Или мы ждем четвертого покушения, когда им удастся доказать, что они сильнее всех спецслужб, вместе взятых?
     Потапов знал, как давят на директора, и потому не пытался оправдываться, терпеливо выслушивал все обвинения в адрес своих сотрудников. На сообщение Корниенко о том, что установлена личность и третьего убитого, Потапов сухо заметил:
     - Мы постепенно превращаемся в бюро по идентификации трупов. С начала расследования у вас уже пять трупов, полковник. Пятеро убитых террористов, а вы до сих пор не знаете, что их связывает и кто заказчик этих поистине маниакальных по своей настойчивости преступлений.
     - Наши сотрудники не спят уже третьи сутки, - сказал Корниенко. - Мы пытаемся просчитать все варианты, но слишком много неясностей. Непонятно, кто именно сотрудничает с полковником Слепневым, кто подставил трупы убитых, кто послал террориста в Министерство финансов.
     - Если вам до сих пор непонятно, может, передать расследование другому сотруднику? - взорвался Потапов.
     - Я не в том смысле, - ответил Корниенко, - мне кажется, точнее, я убежден, что мы столкнулись с интересным феноменом. Две конкурирующие группировки пытаются добиться успеха. Каждая своими методами. Если первое покушение скорее всего организовал полковник Слепнев, то последующие два - его возможные конкуренты. Они и подставили нам трупы боевиков, прилетевших из Таджикистана и работавших на "ликвидатора".
     - Почему вы так думаете? - поинтересовался Потапов.
     - Если первое покушение было продумано до мелочей, с тщательно отработанными вариантами отрыва боевиков от возможного преследования, заменой автомобилей и, наконец, ликвидацией исполнителей, чтобы замести все следы, то в двух других случаях террористические акты готовились в спешном порядке. Слепнев не оставил бы в живых журналиста Самойлова и не допустил бы его приезда в министерство. Не говоря уже о Лондоне, поскольку вылет туда на один день для него практически был исключен. Из этого следует, что после неудачи Слепнева кто-то другой решил взять инициативу в свои руки и попытаться добиться успеха.
     - Вы хотите сказать, что Слепнев может попробовать взять реванш?
     - Уверен в этом, - ответил Корниенко, - он не простит конкурентам подобного предательства.
     - И больше не допустит проколов, - прокомментировал Потапов, - так я должен вас понимать?
     - Думаю, да. Кто служил в КГБ, прошел хорошую школу. Вы же знаете, как работают настоящие "ликвидаторы". Весь вопрос в том, когда это случится. Но Руднев и Суслова уже отменили поездку Полетаева на заседание правительства...
     - Они скоро и мне будут давать указания, - заметил Потапов.
     - Такое решение продиктовано необходимостью. Они хотят нарушить первоначальные планы террористов, если такие, конечно, имеются. Этот вариант им, кажется, предложил наш эксперт.
     - Возможно, он и прав, - согласился Потапов, - но пока это ваши предположения. Почему вы считаете, что первое покушение совершил Слепнев, а не кто-то другой? Может, его вообще не было в Москве?
     - Характерный почерк "ликвидатора" - учет мелочей, отрыв от преследования, подстраховка, цинизм, выбор оружия и устранение исполнителей.
     - У вас есть доказательства?
     - Есть, - ответил Корниенко, - наши эксперты установили, что оба боевика, принимавшие участие в нападении на машину Полетаева, были убиты утром. Почти сразу после покушения. Это почерк Слепнева, он убрал их, даже не зная, что в машине, по счастливой случайности, министра не было. Сделал это, чтобы обрубить все концы. Акты патологоанатомической экспертизы у меня уже есть.
     - Так, - сказал Потапов, - вы меня убедили. Но если вы правы, то либо Слепнев, либо его конкуренты в очередной раз попытаются опередить друг друга. Что думаете делать?
     - Поеду в Центр, где будет выступать Полетаев, - ответил Корниенко. - Мы послали туда не только группу Руднева, но и всех имеющихся в наличии сотрудников. Если Слепнев появится в Центре, мы его возьмем.
     - Уверены? - спросил Потапов.
     - Д-да, - помедлив секунду, сказал Корниенко и уже более уверенным тоном добавил: - Он не уйдет из Центра, если посмеет там появиться. У сотрудников есть его фотографии. Если даже он изменит внешность, то и тогда его сумеют вычислить. Не думаю, что он доверит кому-нибудь устранение Полетаева. Очевидно, за голову министра назначена высокая цена, если на него идет такая охота. Мы возьмем Слепнева, - уверенно заявил Корниенко.
     - Не следует забывать и о его возможных конкурентах, - напомнил Потапов, - я дам вам еще несколько человек из антитеррористического центра. Пусть едут с вами. Чем больше будет наших людей, тем лучше. Нам нужно любым способом остановить и обезвредить этого "ликвидатора".

День третий. Москва.

15 часов 30 минут

     Они выехали на пяти автомобилях, с соблюдением всех правил, предусмотренных для такого рода перемещений. Впереди шел автомобиль сотрудников ГАИ, за ним - джип охраны, затем - две "Ауди" и в конце еще один джип. В последний момент Руднев и Полетаев перешли в первый джип, а в легковой машине находились Дронго и подполковник Суслова. Но об этом никто не знал.
     Всего раз им пришлось резко затормозить из-за возникшей впереди пробки, о чем сообщили по рации сотрудники ГАИ. Колонна, свернув направо, объехала пробку и через пятнадцать минут остановилась у Центра, где должна была состояться конференция.
     До ее открытия оставалось довольно много времени, но у здания Центра уже стояло много машин. Участники и гости конференции, справедливо полагая, что пробки в центре Москвы превратились в настоящую проблему, выехали задолго до назначенного времени.
     Председатель оргкомитета форума, президент коммерческого банка "Фокс" Лев Яковлевич Зайдман, встречал Полетаева у входа. Это был импозантный тучный мужчина сорока пяти лет с большим выпуклым черепом. Он долго и проникновенно тряс руку Полетаеву. До последней минуты Зайдман боялся, что Полетаев не приедет. Многим хотелось, чтобы министр финансов не дожил до завтрашнего дня, и банкир знал об этом лучше других. Случись что-нибудь с Полетаевым, бюджет не утвердили бы, правительство отправили бы в отставку, а некоторые политические силы погрели бы руки на хаосе и нестабильности.
     Зайдман обратил внимание, что количество охранников и сотрудников спецслужб было не просто увеличено. Пришлось раздать в три раза больше пропусков, чем планировалось, причем начальник службы безопасности Центра лично проверял документы у каждого из приехавших. Все это нисколько не удивляло Зайдмана. Ведь на Полетаева в последние дни шла настоящая охота, а Зайдман был заинтересован в стабильности, как, впрочем, и любой другой банкир.
     Сопровождаемые сотрудниками Руднева, они поднялись в просторный кабинет директора Центра. Жестом пригласив министра сесть, Зайдман первым опустился на диван, и кожаные подушки, мягко спружинив, приняли грузное тело банкира. Следом за ним сел и Полетаев. Руднев осмотрел кабинет и вышел в коридор, где находились его сотрудники.
     - Проверьте все вокруг, - приказал он офицерам, - посмотрите, где стоят наши люди. При малейшем подозрении сразу проверяйте документы. Только спокойно, здесь много иностранцев.
     Офицеры разошлись в разные стороны.
     - Может, пройдемся по этажам? - предложила Суслова Дронго.
     Тот кивнул, и они отошли от Руднева Зайдман, придвинув к себе столик с напитками, предложил Полетаеву французский коньяк.
     - Крутая у тебя охрана, Артем. - Они были знакомы еще с тех пор, когда Полетаев служил в банке. - Ты, наверно, уже привык к такому вниманию со стороны компетентных органов.
     - Столько лет мы знакомы, - поморщился Полетаев, - а ты все работаешь под хамоватого банкира. Не знай я тему твоей докторской, принял бы тебя за "нового русского". Терпеть не могу этих толстомордых хамов, увешанных золотыми цепями, часами, браслетами. Они опозорили страну на весь мир.
     - Я не могу быть "новым русским", - усмехнулся Зайдман, - и старым не могу. Я еврей по всем статьям. И по маме, и по папе. И даже по своим религиозным взглядам. Жид, как сейчас говорят некоторые крикуны. Ты меня с этой категорией не путай.
     - Обидно стало? Тогда почему ты опять продавил решение в правительстве о своем банке? Ну сколько раз тебе говорить, что это незаконно. Используешь свои добрые отношения с премьером.
     - И не только с ним, - засмеялся Зайдман, - а еще и с твоим другом Сережей Шумским, и с тобой, дорогой наш министр.
     - Хватит, - отмахнулся Полетаев, - я все равно не подпишу решения по вашему банку. У тебя достаточно льгот. Не валяй дурака, Лева, нельзя все грести под себя.
     - А другим можно? - сразу вскипел Зайдман. - А когда в прошлом году прежнее правительство меня прижало, помнишь, какие у нас дела были? Да и в твоем банке не лучше. Ты ведь тогда жаловался, что они нечестно играют, давят конкурентов. Забыл уже?
     - Ну а теперь ты решил взять реванш? Раздавить их?
     - Конечно. Знаешь, какой у меня самый любимый писатель? Я тебе скажу. Джек Лондон. У него есть прекрасный рассказ. Новичок входит в бар, где четверо играют в карты. Подходит к игрокам и замечает, как один сдает себе четыре туза. Возмущенный, он рассказывает об этом другому игроку. Тот посылает его подальше. Новичок не может понять, что происходит. "Сейчас его очередь раздавать карты", - объясняет он новичку. Ты меня понял, Артем? Каждый, кто сдает карты, берет себе четыре туза. У кого в руках колода, тот и устанавливает правила игры. Сейчас колода у нас с тобой, а в прошлом году была у наших конкурентов. Все правильно. Мы возмущались, но ничего не могли сделать. Они забирали все тузы. Сейчас наша очередь сдавать карты, и я хочу получить свои четыре туза.
     - Именно поэтому у нас никогда не будет порядка, - сказал Полетаев, выпил коньяк, поморщился и взял дольку лимона.
     - Не надо мне рассказывать про порядки, - улыбнулся Зайдман, - я знаю, какой ты у нас герой. Говорят, на тебя настоящую охоту устроили. Насчет Лондона - правда?
     - Откуда ты знаешь?
     - Я все знаю. Объяснил же тебе, что пришла моя очередь сдавать карты.
     - Правда, - недовольно ответил Полетаев, - еще есть вопросы?
     - Не любят тебя, Артемушка, - вздохнул Зайдман, - ох как не любят. А ты лучше послушай, что я тебе скажу. Поосторожнее будь. Вокруг разные люди ходят. Иногда смотришь, улыбается тебе, думаешь - друг. А улыбается оттого, что пистолет держит в кармане. Убить тебя хочет, Артемушка. Понял?
     - Не понял.
     - Знаешь, сколько банкиров мечтают убрать тебя из министерского кресла? Много крови ты людям попортил за несколько месяцев. Они думали, ты свой. А ты вдруг для государства начал стараться, как будто всю жизнь партийным секретарем был. Вот этого тебе не могут простить.
     - Кто конкретно не может?
     - Фамилии хочешь? Я тебе фамилии не скажу, да ты их сам знаешь. Но учти, не примут бюджет, доллар раза в полтора подскочит. Представляешь, что будет?
     - Представляю. И даже знаю, что ты все свои контракты в долларах заключал. И платить тебе нужно через неделю.
     - Вот именно. Так что мне твоя отставка невыгодна. И доллар не должен прыгать. Я стабильности хочу и поэтому за тебя зубами и ногами держаться буду.
     - А если бы не была нужна? - спросил Полетаев, невесело усмехнувшись. - Ты бы и меня сдал?
     - Конечно, - спокойно ответил Зайдман, - будь у меня такие долги в рублевом исчислении, как у некоторых наших банков, я бы тебя своими руками удавил. Они же за твою голову получают минимум пятьдесят процентов прибыли. Начиная с понедельника им придется возвращать долги. Понимаешь, как здорово получается? Если доллар снова подскочит, они все свои рублевые долги вернут, да еще с огромной прибылью останутся. Ты посчитай, сколько они заработают, если бюджет не будет принят.
     - Будет, - твердо заявил Полетаев, - бюджет будет принят. Он уже прошел бюджетный комитет и согласительную комиссию. Так что завтра Дума его обязательно примет.
     - Дай-то бог. - Зайдман посмотрел на часы. - Через десять минут начнем церемонию открытия.
     В кабинет вошла молодая высокая девушка в сером костюме. Мини-юбка подчеркивала изящество ее фигуры и открывала длинные стройные ноги: Девушка улыбнулась Зайдману.
     - Приехал министр экономики Австрии.
     - Вот и хорошо, что приехал, - равнодушно ответил Зайдман, - пусть кто-нибудь из штаба его встретит, там полно людей. Французы уже здесь?
     - Пять минут назад приехали. Мы Кореневу сообщили, чтобы встретил их. - Девушка смотрела Зайдману в глаза, ожидая распоряжений. Она была отлично вышколена.
     - Все правильно, - сказал банкир, - скажи всем, что мы сейчас выйдем. И не забудь дать мне текст моего выступления.
     - Конечно. - Она повернулась и поплыла к выходу.
     - Красивая девушка, - равнодушно бросил Полетаев - с некоторых пор его перестали волновать девушки, которым он годился в отцы. Больше привлекали зрелые женщины типа Лены Сусловой.
     - Красивая. - согласился Зайдман. - Ты подумай, о чем я тебе сказал. Особенно не рискуй. Главное, чтобы бюджет утвердили. Потом решим, что нам делать.
     - Опять за свое? Я тебе сказал, забудь о козырях. Шулеров, кстати, бьют по морде. А во времена Джека Лондона их даже стреляли.
     - Пока в меня еще никто не стрелял, - занервничал Зайдман, - пока, насколько мне известно, стреляли в тебя.
     - Да, - согласился Полетаев, - и именно поэтому я не допущу, чтобы в стране царил беспредел. Это наша с тобой страна, Лева. И если здесь будет плохо, то будет плохо всем, и нам с тобой тоже. Пойми, все должны жить по закону, не нарушать его. Нужно кончать с "раздачей тузов".
     - Красиво говоришь, дорогой, еще немного, и я заплачу, - с издевкой заметил Зайдман.
     - Я не шучу, Лева. Если здесь грохнет, рухнут твои капиталы. И никуда ты не сбежишь. Я ведь тебя знаю. Ты упрямый.
     - Не сбегу, - вдруг согласился Зайдман, - ни за что.
     - Ну вот видишь. Ты всегда говорил, что уедешь последним.
     - Никуда я не уеду, - погрустнев, сказал банкир, - у меня отец под Москвой погиб в сорок первом. И брат лежит где-то недалеко. Он в той армии был, ударной называлась, которую потом разгромили. Не сбегу, - упрямо повторил он, - какой я, к