ала звучать музыка. Аплодисменты были бы излишними, в музыке Шопена важна также и наступившая после нее тишина, соединяющая вас с этим миром.
     Когда зрители стали расходиться, Дронго подошел к двум женщинам, сидевшим в первом ряду. Мэрриет вытирала слезы - так растрогала ее музыка. Мулайма Сингх взглянула на Дронго и улыбнулась. У нее была очаровательная улыбка, мягкая и немного лукавая.
     - Нужно возвращаться к автобусам, - напомнила Мэрриет, убирая носовой платок.
     - Может, вы останетесь? - спросил Дронго у Мулаймы.
     - А как мы доберемся до города? - улыбнувшись еще раз, спросила она.
     - Возьмем такси, - предложил Дронго.
     Мулайма согласно кивнула. Тактичная Мэрриет, поняв, что будет лишней, взяла свою сумку и попрощалась:
     - До свидания, надеюсь, вы не очень задержитесь.
     Мэрриет ушла, и они остались вдвоем. Пели птицы, словно вторя мелодиям Шопена.
     - Завтра утром мы уезжаем в Берлин, - задумчиво сказала Мулайма, - там мы и расстанемся.
     - Да, наше невероятное путешествие подходит к концу.
     - Оно вам понравилось?
     - Конечно, - кивнул Дронго. - Полтора месяца в такой компании, столько приятных людей. По городам и странам Европы, из одного конца в другой. Это было изумительно. Если бы не было такой идеи, ее нужно было бы придумать.
     - Говорят, Вольфарт носится с идеей проехать и по американскому континенту.
     - Тогда снизу вверх, - предложил Дронго, - от Патагонии до Канады, через Южную и Северную Америку.
     - Это невозможно, - засмеялась она, - но все равно романтично. Вы любите музыку Шопена?
     - Я вообще поклонник классической музыки, - признался он. - Моцарт, Шопен, Брамс, Штраус... Мне по душе их легкость, их наполненная солнцем и радостью музыка.
     - Вы романтик, - сказала она убежденно. - это хорошо.
     - Скорее, я пытаюсь быть романтиком, - он взял ее руку в свою, наклонился и мягко поцеловал.
     Она взглянула на него более внимательно. В его глазах была такая тоска, словно он решится продолжить разговор, переступая через себя.
     - Мулайма, - прошептал он, - зачем вы меня обманули?
     Она вздрогнула. Она ожидала любой развязки, любой неожиданности, но только не этих слов. Дронго держал ее руку в своей и, глядя ей в глаза, задал вопрос, от которого она вздрогнула. Пытаясь освободиться, она старалась выдернуть руку из ладони Дронго, но тот крепко держал ее.
     - Почему вы меня обманули? - снова спросил он. - Вы говорили, что не знаете греческого языка, а сами беседовали с Константином по-гречески.
     У нее чуть расширились зрачки. Они сидели близко, поэтому он заметил ее реакцию.
     - Может быть, и беседовала. Я знаю немного слов по-гречески, - с вызовом ответила Мулайма, вырывая руку.
     - Ваше купе было рядом с тамбуром, - продолжал Дронго. - Я еще тогда подумал, что одна из вас троих была бы идеальным помощником Бискарги. Но Сильвия была увлечена телефонным разговором с женихом, а Мэрриет почти не выходила из купе. Конечно, подозрение пало бы на вас, если бы я знал, что вы владеете греческим.
     - С каких это пор знание языка считается преступлением? - она пыталась сохранить лукавую улыбку, но он видел, как проваливаются в пустоту ее глаза.
     - С тех пор как убили Темелиса, - сухо ответил Дронго. - Виржиния слышала, как Темелиса кто-то позвал, и он ответил по-гречески. И я много дней пытаюсь понять, кто же его позвал. Сейчас я знаю: это были вы. Югославы, владеющие греческим, были в другом вагоне. И несчастный Селимович делал укол Джепаровскому именно в тот момент, когда произошло убийство. В последнем купе вас было трое. Очевидно, вы позвали Темелиса, и он пошел за вами в тамбур, где неожиданно увидел Альваро Бискарги, уже открывшего дверь вагона. Все было рассчитано до мелочей. Только человек, сидевший в последнем купе, имел возможность позвать Темелиса в тамбур.
     - Что вы говорите! - воскликнула она. - Получается, что я помогла Бискарги убить Темелиса!
     - И не только его, - сказал Дронго. - Именно вам принес свой пистолет Альваро после того, как застрелил Густафсона. Я все время думал, каким образом можно было спрятать пистолет, и только недавно это мне подсказала Мэрриет. Я узнал, что вы отправили несколько посылок с книгами в Берлин. Не сомневаюсь, что там будет найден пистолет, - из которого Бискарги стрелял в Густафсона.
     - Не говорите ерунды, я лучше уйду, - она попыталась подняться.
     - Не нужно, - сказал он. - по моей просьбе ваша посылка уже проверена. Там нашли пистолет.
     Она замерла. Взглянула на него, все еще не веря в случившееся. Попыталась улыбнуться, но улыбка получилось вымученной.
     - Я для этого и попросил вас остаться, - продолжал Дронго. - Вы помогли Бискарги в Мадриде, поэтому, когда мы проверяли в Лилле весь багаж, в его чемодане оружия не оказалось. Потом он получил другой пистолет, и я не мог понять, откуда он у него взялся. Поверить в существование связного, который ездит с нами по Европе и снабжает Альваро пистолетами, было бы наивно. Но мне помогла ваша подруга Мэрриет. Она вспомнила, что в Ганновере вы получили посылку. Вероятно, там был второй пистолет, предназначенный для Бискарги. Первый вы отправили в Берлин, а второй вручили Альваро.
     Она молчала. Смотрела на него и молчала.
     - Кроме того, я вспомнил, что именно вы были соседкой Темелиса в Мадриде. Очевидно, пуговицу Бискарги подбросил по вашему предложению. Ведь Темелис мог видеть, к кому именно входил Бискарги, когда избавлялся от оружия после убийства. Все должны были думать, что убийцей был Стефан Шпрингер, который оказался соседом Темелиса в мадридском отеле. На самом же деле Бискарги, очевидно, шел к вам, и несчастный грек это видел. И именно для того, чтобы отвести подозрение от вас, Бискарги подбросил пуговицу и оставил щетку под умывальником, чтобы мы нашли ее вместе с пуговицей. Правда, потом Мехмед Селимович несколько спутал ваши планы. Кстати, вы тоже были в саду, когда я разговаривал с Густафсоном. И теперь я не уверен, что все детали его убийства придумал только Альваро Бискарги. Здесь чувствуется присутствие и более изощренного женского ума.
     - Хватит! - резко сказала она. - Я все поняла. У вас все равно нет доказательств.
     - А пистолет в Берлине, найденный в вашей посылке? - спросил Дронго. - Вы не считаете это главной уликой?
     - Вы действительно нашли там оружие? - она все еще не верила в свой провал.
     - А вы как думаете?
     Словно некая натянутая струна лопнула, и она вдруг обмякла. Он увидел в ее глазах растерянность и страх.
     - Что теперь со мной будет? - неожиданно спросила она, и это было равносильно признанию.
     - Кто вас нанял?
     - Фонд стратегических исследований Востока. Он находится в Штутгарте, - пояснила Мулайма. - Впрочем, вы и без меня все узнаете. Они наняли и Бискарги, и этого дурака Густафсона.
     - Это вы разработали план его убийства?
     - Нет, Бискарги, - чуть помедлив, ответила она, и он уловил колебание в ее голосе.
     - И Темелиса убивал тоже только Бискарги? - немного насмешливо спросил Дронго.
     Она не стала отвечать, уловив в его голосе насмешку.
     - Вот и все, - сказал он, словно подводя итог. - Зачем вы на это пошли?
     - А зачем вообще люди что-то делают? Деньги, - пожала она плечами. - Мне казалось, что это нетрудно. Нужно было только помогать Бискарги. Я должна была получить еще одну посылку в Москве. И подробный план действий.
     - Деньги, - повторил Дронго, словно пробуя это слово на вкус.
     - Можно подумать, что вы не получаете денег за свою грязную работу, - сорвалась она на почти истерический выкрик.
     - Получаю, - согласился Дронго, - и действительно за очень грязную работу. Я служу ассенизатором, очищаю наш мир от грязи.
     Она не заплакала даже после таких слов. Только моргнула, словно он ударил ее. Дронго снова закрыл глаза.
     - Уходите, - неожиданно сказал он.
     - Что? - не поверила она.
     - Уходите, - повторил он, открывая глаза, - я блефовал. Никто не проверял вашу посылку. Но ее обязательно проверят в Берлине. У вас есть два дня, чтобы уехать из Европы. Потом вас будет искать "Интерпол".
     - Блефовали?!
     Мулайма вскочила, сжимая кулачки. Кажется, она готова была его убить.
     - Но я ведь оказался прав, - угрюмо выговорил Дронго, - если бы я попросил кого-нибудь заглянуть в вашу посылку, вы бы сейчас не сидели со мной, а находились в тюремной камере.
     - Какой вы благодетель, - произнесла она с иронией.
     - Нет, - ответил Дронго, - я не благодетель. Я всего лишь растерявшийся человек, который не знает, как ему поступить. Уходите, - снова повторил он, - иначе я передумаю. Если хотите, ради вас я даже решился на такую ересь.
     - Летнюю ересь. - неожиданно произнесла она с явном насмешкой. - Всего хорошего, мистер супераналитик! Счастливо оставаться. Не могу сказать, что была рада нашему знакомству.
     Впервые в жизни он не встал, прощаясь с женщиной.
     - Прощайте, Мулайма, - сказал он негромко, - надеюсь, что вам удастся уехать. И помните: у вас только два дня.
     Она отступала, пятясь назад. Затем повернулась и побежала. Он смотрел ей вслед. "Красивая женщина, - подумал Дронго. - И так все печально закончилось". Неожиданно на повороте она обернулась и закричала:
     - Я соврала! Я была рада нашему знакомству. Прощайте. И спасибо вам за ваше понимание.
     В отель он возвращался один. Сидя в такси, он дремал. Все было слишком тяжело и слишком необычно. Вейдеманис, позвонив сегодня утром, передал последние новости из Москвы. Генерал Городцов отправлен послом в Новую Зеландию, а Баширов и Хоромин переведены из органов ФСБ в Службу внешней разведки. Мирза Меликов получил по решению суда пожизненное заключение без права обжалования приговора, но, кажется, выиграл больше других.
     На следующий день вечером в номер Дронго пришел Пацоха. Впервые за все время он был одет в цивильный костюм и выглядел непривычно тихим и спокойным. Не было прежних шуток и анекдотов, к которым все так привыкли. Пацоха долго молчал, а потом сказал:
     - Пропала одна участница нашего "Экспресса". Мы опросили всех и выяснили, что последним, кто видел Мулайму Сингх, был ты. Ты ничего не хочешь мне сказать?
     - Я думаю, она уехала, - ответил Дронго. - Наверное, ее уже нет в Польше.
     - И ты мне только сейчас об этом говоришь? - спросил Пацоха без гнева.
     - Да, - кивнул Дронго, - с меня достаточно истории с Мехмедом Селимовичем. Я думаю, что она уже уехала, - повторил он, глядя куда-то перед собой.
     Пацоха поднялся. Постоял. И потом спросил:
     - Это была она?
     - Не знаю, - ответил Дронго. - Я действительно ничего больше не знаю. Извини меня, Яцек, но мне кажется, что все уже давно закончилось. А мы с тобой просто ищем несуществующие тени.
     - Тени, - повторил Пацоха. - Ты очень странный человек, Дронго. Я никогда не встречал таких людей. Но я рад, что мы познакомились. Можешь считать, что у тебя в Варшаве есть еще один друг.
     Дронго поднялся и пожал руку этому удивительному человеку, с которым он подружился за последние несколько недель.

БЕРЛИН. ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ. 16 ИЮЛЯ

     Рано или поздно он должен был наступить, последний день этой невероятной поездки через Европу, через весь континент. От Лиссабона до Москвы и обратно до Берлина. Вечером шестнадцатого июля была назначена встреча участников беспримерного турне с председателем немецкого бундестага. Немецкий оргкомитет организовал эту встречу в большом зале, расположенном рядом со знаменитым "Фридрихштадтпалас".
     В Берлине стояла дождливая погода. Участники подтягивались к залу небольшими группами. Всем было немного грустно от того, что закончился некий период в их жизни, была перевернута еще одна ее страница. Многие прощались со слезами на глазах, обменивались адресами, обнимались и плакали. Их удивительная поездка осуществилась вопреки всем препонам, интригам, заговорам и покушениям, вопреки новым границам, появившимся в Европе, и попыткам вновь провести линию разделения на едином континенте. Эта поездка дала возможность пообщаться интеллектуалам многих стран - от Португалии до Кавказа. Об этом говорили все участники встречи.
     Дронго стоял в стороне, когда оркестр заиграл пьесу Гленна Миллера. Затем последовали джазовые композиции. Он подошел к дирижеру и попросил сыграть своего любимого Армстронга. Он видел, как трогательно прощались участники встречи, - все, кто приехал в Берлин. Дронго вдруг вспомнил, что последний танец он обещал Мулайме Сингх.
     "Как все это глупо", - горько подумал он. Медленно подошел к столику, где сидели представители Литвы. В Берлин приехали несколько девушек, помогавших участникам "Экспресса" во время их пребывания в Прибалтике. Одну из этих девушек он пригласил на танец. Когда танец закончился, он отвел ее на место. Неожиданно он увидел, что за столом сидят Бондаренко, Вотанова и Семухович. Он вспомнил, как Катя однажды обиделась на него, и, подойдя, обратился к Андрею Бондаренко с просьбой разрешить пригласить на последний танец его супругу.
     - Разрешаю, - кивнул Андрей, улыбаясь.
     - Бондаренко, - сделала большие глаза Вотанова, - ты решаешь за меня?
     Тем не менее она согласилась на первый танец, но затем передумала и только смотрела, как танцуют другие. Дронго не настаивал. Но когда появился представитель Финляндии, она демонстративно пошла танцевать с ним. Дронго улыбнулся и вернулся к столу, где сидели остальные. Он посмотрел на часы. Было уже довольно поздно. Рано утром должен вылететь его самолет. На большой сцене появились несколько экстравагантно одетых танцовщиц. Это было шоу трансвеститов. Гости поднимались, подходили к рампе, аплодировали выступающим.
     "Единая Европа, - думал Дронго, - но мы все такие разные, так по-разному оцениваем значение культуры, в частности литературы, в современном обществе. И пройдет еще много лет прежде чем мы научимся понимать друг друга и станем более терпимыми. Каждый из нас должен пройти через свою "летнюю ересь", чтобы обрести право на место в этом мире".
     Вотанова вернулась и демонстративно села спиной к Дронго.
     - Я пришел попрощаться, - неожиданно сказал он.
     - У нас еще много времени, - повернувшись, улыбнулась она в ответ, - танцы будут до утра.
     - Я должен уйти, - пожал он плечами. - Спасибо за наше знакомство. Я вам очень благодарен.
     - За что? - не поняла она.
     Дронго грустно усмехнулся. Она была все-таки еще очень молода. Если она не понимает, за что он ее благодарит, то он не сможет ей ничего объяснить. Впрочем, это к лучшему. Объяснять и не нужно. После происшествия с Мулаймой говорить не хотелось.
     - За все, - сказал он. - Вы помогли мне пройти этот сложный путь. Если бы не было столько молодых людей, мне было бы сложнее. И все вы - украинцы, грузины, литовцы, русские - помогали мне сохранять душевное спокойствие. И может быть, благодаря лично вам я узнал нечто новое. В том числе и в самом себе. Спасибо вам за все.
     - Пожалуйста, - она с любопытством посмотрела на него. И вдруг сказала: - Вы сегодня какой-то грустный. Это вам не идет.
     - Да, - кивнул Дронго, - наверное, вы правы. У меня кризис "среднего возраста", Катя. Христа я перерос, как сказано в одном романе, а до возраста Моисея еще не дожил. И, кроме того, я мистик. Боюсь, что мы не скоро увидимся.
     - Почему? - удивилась она. - Приезжайте к нам в Киев.
     - Мы увидимся через два года абсолютно случайно, - вдруг сказал Дронго, - хотя, возможно, эта первая встреча произойдет и чуть раньше. А вторая будет через семнадцать лет, как вы и планировали. Можете записать и проверить. И тогда убедитесь, что я прав. Иногда я вижу во сне свое будущее. Мы увидимся, и тогда я вас спрошу, действительно ли вы чувствуете себя старухой. Или ошибались, когда так говорили. Можете поверить, что все так и будет. Ведь я действительно мистик.
     Андрей Бондаренко улыбался. Он слушал, как Дронго прощается с Катей.
     - Можно я подарю вам свою книгу? - вдруг спросил он.
     - Я не знаю украинского, но с удовольствием ее приму, - кивнул Дронго.
     Бондаренко достал книгу стихов. И, немного подумав, вывел надпись: "Дорогому, милому, неповторимому Дронго с надеждой на дальнейшую дружбу, с благодарностью судьбе, которая послала нам такого интересного человека. Добра. Света. Тепла", - закончил он свое посвящение и поставил подпись. Он протянул книгу Дронго, но в этот момент вмешалась Катя. Она взяла книгу супруга и мелким почерком дописала рядом с фотографией мужа: "На этой фотографии - ваш верный поклонник". Затем подумала и, лукаво улыбнувшись, добавила в скобках: "Жаль, что рядом нет поклонницы, но...", - она поставила три точки и расписалась. После чего с улыбкой протянула книгу Дронго.
     - Как называется ваша книга? - спросил он у Андрея.
     - "Весенняя ересь", - ответил Бондаренко, и Дронго невольно вздрогнул, словно это была издевка. Андрей и не подозревал, сколь символично название книги, которую он только что вручил Дронго.
     - До свидания.
     Он протянул руку Вотановой, потом обнялся и расцеловался с Андреем. И пошел к выходу, взглянув в последний раз на оставшихся. Екатерина Вотанова танцевала с финном. Она смеялась. Ей было хорошо и интересно. Она даже не взглянула в ту сторону, куда он уходил. Бондаренко терпеливо ждал жену, стоя у выхода.
     На улице шел дождь. Еужений Алисанка, похожий на грустного мушкетера, стоял у входа с бокалом вина в руке. Они улыбнулись друг друга. Слова были лишними. Дронго поднял воротник пиджака и зашагал к отелю, расположенному недалеко, на Унтер дер Линден.

***

     Он уже подходил к отелю, когда увидел человека, ожидавшего его у телефонной будки. Оружия у Дронго не было. Если бы незнакомец выстрелил, у него было бы сто шансов против одного.
     "В конце концов моя жизнь удалась, - подумал Дронго, - и мне не о чем сожалеть".
     Он сделал еще несколько шагов, и незнакомец поднял руку. Что-то блеснуло в его руке, и Дронго остановился. "В любой спецслужбе не прощают провалов", - как-то отрешенно подумал он. Зажатый в руке незнакомца предмет неожиданно превратился в зонтик. Дронго пригляделся.
     - У тебя новый плащ, - сказал он приглушенным голосом. - Я тебя не узнал, Эдгар.
     - Решил, что не стоит оставлять тебя одного сегодня ночью, - ответил Вейдеманис, - мне не нравится ни твое состояние в последнее время, ни твое настроение. Подумал, что будет лучше, если я буду рядом с тобой.
     - Да, - сказал Дронго, - это действительно так. Спасибо тебе, Эдгар.
     Через два часа они поехали в аэропорт. Им пришлось поменять два самолета и сделать пересадку во Франкфурте, прежде чем Дронго наконец попал домой. И только когда авиалайнер "Люфтганзы" совершил посадку, он, доставая свой паспорт, вдруг обнаружил фотографию Мулаймы Сингх. Она смотрела на него улыбаясь, словно предчувствуя, чем закончится их встреча. Дронго протянул фотографию Вейдеманису. Тот спокойно забрал ее и положил в карман.
     - Это было лишь во сне, - сказал он со своим характерным латышским акцентом. - Твои сны, Дронго, бывают цветными и долгими. Но потом ты просыпаешься и все нам рассказываешь. Только жаль, что ты не умеешь забывать свои сны.
     - Да, - согласился он, чувствуя боль в груди, - это было во сне.
     "Кризис среднего возраста, - печально подумал Дронго. - Значит, нужно пройти и через это. Но как грустно видеть такие интересные сны и сознавать, что все они обречены на забвение".
     Лиссабон-Москва-Берлин. 2000 год


   Чингиз АБДУЛЛАЕВ
   КАМНИ ПОСЛЕДНЕЙ СТЕНЫ

OCR & SpellCheck: Zmiy


Анонс

     Ценой двух человеческих жизней удалось российским спецслужбам предотвратить передачу в ЦРУ засекреченных сведений, ставящих под удар ВСЮ "русскую" резидентуру в Германии. Однако разведке становится известно о подготовке новой операции...
     Специальный агент Дронго, которому поручено это дело, уверен: предатель - один из бывших сотрудников секретной группы "Штази".
     Однако - кто из пятерых? У каждого - свои мотивы. Под подозрением - ВСЕ ПЯТЕРО.