выступления
по телевидению ясно показывали, каким кристально честным и чистым должен
быть демократ новой формации. Во  время  октябрьских  событий  девяносто
третьего он был одним из тех,  кто  требовал  "раздавить  гадину"  -  не
понимая, что демократу как-то неприлично требовать раздавить собственный
законно избранный парламент.
   А затем  быть  избранным  в  парламент,  пусть  уже  называющийся  не
Верховным Советом, а Государственной Думой. Но  теперь,  с  приближением
новых выборов, почувствовав новые веяния, Зуйкин начал быстро дрейфовать
в сторону "державников". Несмотря на свои демократические воззрения,  он
гневно осуждал  всех  разрушителей  России,  одобрял  Президента  в  его
Чеченской войне, говорил о  величии  страны.  Поразительные  метаморфозы
коммуниста-демократа-державника уже, похоже, никого не  удивляли.  Время
подлецов диктовало свой выбор.
   В перерыве  Лазарев  подошел  к  Зуйкину,  поздравил  его  с  удачным
выступлением, попросил поехать  вместе  с  ним  в  избирательный  округ,
откуда  баллотировался  сам  Борис  Григорьевич.  К  разным  партиям  он
принципиально не примыкал, а защиту в виде думского  билета  иметь  было
необходимо. Только статус депутата давал  полную  неприкосновенность,  и
многие соратники Лазарева это отлично сознавали.
   Обедал  Лазарев  прямо  в  здании  Государственной   Думы,   он   был
неприхотлив  в  еде.  После  перерыва  он  поехал  в  свой  офис.  Кроме
сопровождавших  его  повсюду  в   Думе   двоих   охранников,   названных
"помощниками депутата", на улице его ждали еще пять человек. В последнее
время такая охрана была просто необходима.
   На трех автомобилях они выехали  на  Тверскую,  и  набирая  скорость,
понеслись вверх по улице. Лазарев сидел в автомобиле молча, он не любил,
когда в машине играла  музыка.  Зазвонил  телефон.  Он  снял  трубку.  В
автомобиле был установлен специальный спутниковый телефон.
   - Да,  -  нехотя  сказал  Лазарев.  Перспектива  снова  отвлечься  на
избирательные баталии, его немного раздражала.
   - Это я, Борис Григорьевич, -  услышал  Лазарев  взволнованный  голос
Михаила, одного из самых близких своих  людей,  -  только  что  получили
сообщение. В Нью-Йорке застрелен Вахтанг Стомболишвили.
   Он помолчал. Собственно, этого и следовало ожидать.
   - Сообщение точное? - спросил он наконец.
   - Да, мне звонили прямо из Нью-Йорка. Обещают прислать по факсу  даже
газету с подробностями.
   - Когда пришлют, переведите и отправьте мне, - распорядился Лазарев.
   - Газета на русском, - уточнил Михаил.
   - Тем более, - он отключился.
   Все было закономерно. Видимо, Гогия, Хотивари и  их  люди  узнали  об
измене Вахтанга и решили с ним разделаться. Так и должно было быть. В их
среде не любили перебежчиков.  В  решающий  момент  Вахтанг  сдал  своих
партнеров и земляков Рябому, а теперь те, в свою очередь, отомстили. Так
вот почему было это дерзкое нападение на банк! Они все  выяснили.  Тогда
можно будет ожидать крупных, очень крупных  неприятностей.  Нужно  будет
связаться с Рябым, пусть помогает.  Это  была  его  идея.  Хорошо,  если
против них выступят только грузинские группировки. А если совместно  все
кавказцы, да плюс еще этот гнида Вася Черный?
   Тогда, пожалуй, им  не  удержаться  в  городе.  У  кавказцев  сильные
позиции и в мэрии, и в  правоохранительных  органах  города.  Да,  война
будет нелегкой. А у него кроме Мансурова  нет  никаких  союзников.  Хотя
Рябой стоит трех группировок.
   Но если он захочет помочь. Раздался еще один телефонный  звонок.  Он,
поморщившись, взял трубку, не могут подождать.
   - Как дела? - отчетливо услышал он знакомый голос.
   Это было как наваждение. Он только  что  думал  о  Рябом.  Даже  имея
спутниковую связь, он не мог привыкнуть к тому, что ему могли  позвонить
в любой момент из Америки. Психологически  бывшему  советскому  человеку
было трудно перестроиться.
   - Ничего, - хрипло сказал он, кашлянув, - ничего.
   - Простудился, что ли? - ласково спросил Рябой.
   - Нет, конечно нет.
   - Слышал о сегодняшнем происшествии в Нью-Йорке?
   - Да, мне уже передали. Убит Вахтанг.
   - Понимаешь, что это значит?
   - Они все поняли. Поэтому и напали на наш банк.
   - Денег много унесли?
   - Не очень. Сто миллионов рублей. Так они же не из-за денег нападали.
А чтобы показать нам свою силу, - пояснил Лазарев.
   - Это я и без твоих разъяснений знаю. Значит, силу хотят показать.
   Этот телефон передавал  даже  дыхание  Рябого.  Словно  он  находился
совсем рядом, на соседней улице.
   - Я пошлю пару-тройку своих ребят, - немного подумав, сказал Рябой, -
ты  их  сам  встречай.  Прилетят  послезавтра  самолетом   "Дельта"   из
Нью-Йорка. Хорошие, проверенные ребята. У каждого из них  будет  красный
шарф. Пусть примут участие  в  твоих  разборках.  А  Мансурову  передай:
увеличим его долю, пусть тоже даст тебе  людей.  И  собери  всех  ребят.
Давить будем черномазых.
   - Думаете, они все вместе, заодно?
   - А ты как думаешь? Это они для дураков воюют друг с другом у себя на
Кавказе. Здесь они дружно ходят, парами. И в Москве тоже. Но других пока
не трогай. Пусть думают, что мы ничего  о  них  не  знаем.  Что  думаешь
сегодня предпринять?
   - Уже предпринял. Видимо, лавры "Михо" не дают  покоя  Арчилу  Гогия.
Твой парень высший класс, просто золото. Сегодня он скажет свое слово.
   - Береги его, - посоветовал Рябой, отключаясь. Лазарев  провел  рукой
по лицу. Рябой прав. Не стоит пока показывать другим  группировкам,  что
они просчитали всю игру. Пусть думают, что идут обычные  разборки  между
группой Лазарева и людьми Арчила Гогия.
   Он не мог даже представить себе, что в двух километрах от него  стоит
белый "мерседес" Хотивари, в котором слышали каждое слово их разговора.
   Специалист из Детройта был настоящим  волшебником,  он  умел  творить
чудеса.
   Технический прогресс, который так ловко использовал  Гурам  Хотивари,
приносил ему немало  приятного.  А  обладание  информацией  было  высшим
итогом их усилий.
   Теперь, услышав о готовящемся покушении на жизнь Арчила,  он  впервые
задумался.
   И не знал, как ему поступить. С одной стороны, Арчил Гогия и его люди
наиболее боеспособный отряд в их среде. С другой... слишком боеспособны.
И в решающий момент Арчил просто займет  место  убитого  "Михо".  А  он,
Гурам Хотивари, правая рука Мосешвили, собственно, и  подготовивший  всю
операцию, останется не у дел.
   Такая перспектива его мало устраивала. Он задумался еще раз.  Решение
нужно было принимать быстро, и выбор был мучительно трудным.  Он  поднес
свой телефон к глазам. В последнее время у него начало портиться зрение.
Набрал номер телефона Гогия, того самого, который поднимал только Арчил,
лично.
   - Слушаю, - раздался недовольный голос Арчила.
   - Батоно Арчил, - он впервые говорил с Гогия  абсолютно  спокойно,  -
это я, Гурам.
   - Что нужно? - Арчил не  любил  Хотивари  и  всегда  ясно  давал  это
понять.
   - Мы тут посоветовались, - начал Гурам, - нужно все-таки решать,  как
быть с долей "Михо". Семья все положенное получит, но  с  остальным  что
делать?
   Какой процент делить, с кем?
   - Это пусть тебя не волнует. "Михо" ушел - теперь нужно, чтобы кто-то
возглавил его фирму. Мы тут советовались,  решили,  что  Зураб  подойдет
лучше всех. А я стану председателем совета компании. Устраивает?
   Он не предложил ничего Хотивари, и это было больше  чем  оскорбление.
Но показывать сейчас свою обиду нельзя. Гогия вполне способен  отомстить
в оставшиеся ему несколько часов жизни. А вот  спросить  следует,  иначе
Арчил начнет его подозревать. И тогда -  ведь  человек  Рябого  может  и
промахнуться.
   - Батоно Арчил, а мне вы ничего не оставляете? - спросил Гурам. Голос
почему-то получился веселым.
   -  Не  беспокойся,  не  забудем.  Свою  долю  ты  тоже  получишь,   -
снисходительно сказал Арчил Гогия. И подписал себе смертный приговор.
   - Спасибо большое, - ему была приятна сама мысль, что он в  последний
раз говорит со своим грозным противником-соратником.  "В  последний  раз
говорит", - подумал Гурам.
   - Скажите, - он уже просто продлевал это удовольствие, -  а  что  нам
делать со следователями, ведущими дело "Михо". Людей за ними  больше  не
посылать?
   - Держи людей, конечно. Мы еще убийцу не нашли, - напомнил ему Арчил,
- зачем глупые вопросы задаешь?
   - Если вдруг я вас не найду, - он  почувствовал,  что  нужно  кончать
беседу, - с кем мне связаться?
   - Найдешь. А если не найдешь, позвони Теймуразу, он все сделает.
   Гурам Хотивари положил трубку. В конце-концов, специалист из Дейтрота
мог ошибиться и не суметь подсоединиться к телефону Лазарева. Он подумал
о пышных похоронах Арчила и улыбнулся.
   - Председателем совета, - прошептал Гурам и расхохотался.

***

   Чижов, узнавший из газет  о  нападении  на  инкассаторскую  машину  у
центрального  офиса  "Гамма-банка",  даже   не   подумал   увязать   это
преступление с убийством "Михо".  Но  Михеев  все-таки  позвонил  в  МУР
узнать, кто именно участвовал в нападении. Получив сообщение,  он  долго
кусал сигарету, сжевывая ее до последнего.  Схема  выстраивалась  вполне
логичная. Он знал, что банк принадлежит Борису  Лазареву.  И  знал,  что
фактическим совладельцем является Рябой. И, соединив  все  факты,  можно
было получить ошеломляющий результат.
   В городе началась война между преступными группировками, очевидно, не
поделившими какой-то слишком большой приз. И логическими  звеньями  этой
цепи   являлись   сначала   убийство   "Михо",   а   затем   налет   его
соотечественников на людей Лазарева, с подачи Рябого,  совершившего  это
убийство.   К   тому   же   выяснилось,   что   Вахтанг   Стомболишвили,
эмигрировавший в Америку два года назад, имел три судимости и был  одним
из  ближайших  людей  покойного  "Михо".  Логический  ряд   выстраивался
безукоризненно, но от этого было не  легче.  Прокурор  Морозов  требовал
найти убийцу. И найти как  можно  скорее.  Теперь  Михеев  понимал,  что
убийца Мосешвили и Семеновой один  и  тот  же  человек.  Его  не  станут
убирать именно из-за большой квалификации. Такими людьми  не  бросаются.
Но почему Мосешвили  остался  один  и  открыл  ночью  дверь  незнакомцу?
Почему?
   Чижову  он  долго  объяснял  расстановку  сил,  рассказывая  о  своих
предположениях. Для  молодого  следователя  столь  откровенные  слова  о
беспределе, царившем в городе, были  по-своему  оскорбительны.  Коренной
москвич, родившийся и выросший в этом городе, он любил Москву той  самой
любовью, какой любят первую девушку, своих первых друзей по школе,  свой
дом и свою улицу. Собственно, все это и включало понятие родного города,
в котором теперь шли преступные разборки мафии.

***

   В этот вечер Арчил  заканчивал  работу  раньше  обычного.  Он  обещал
заехать к своему другу в ресторан, у того был юбилей, и Арчил  не  любил
опаздывать на такие торжества. Надев  плащ,  он  вышел  из  кабинета.  У
дверей стояли двое телохранителей.
   - Завтра приходи  пораньше,  -  приказал  он  длинноногой  красавице,
работавшей  его  личным  секретарем-референтом.  Она  опустила   длинные
ресницы.
   Арчил нашел ее на конкурсе красавиц и довольно долго готовил,  прежде
чем взял референтом. Красивые и умные девушки  были  большой  редкостью.
Последнее качество в них приходилось просто вколачивать. Правда,  теперь
она получала зарплату,  примерно  равную  заработной  плате  Президента,
премьер-министра и руководителей обеих палат Государственной Думы вместе
взятых.
   Внизу, в вестибюле было еще два человека. Водители  уже  выбежали  на
улицу заводить моторы. Арчил  оглянулся.  "Может,  вернуться?"  -  вдруг
почему-то подумал он. Там столько работы, а нужно ехать на этот  юбилей.
Но, подавив минутную слабость,  он  решительно  шагнул  к  уже  открытым
дверям, вдыхая свежий, немного холодный воздух. Здесь, у парадного входа
его офиса машинам запрещено было останавливаться. Охранники побежали  по
лестницам. Вокруг никого не было.
   Арчил сделал два шага и внезапно почувствовал, как его  словно  сзади
ударили. Он покачнулся. Словно кто-то из  охранников  сильно  ударил  по
шее. И первая гневная мысль была - кто посмел?
   Второй удар он еще успел почувствовать перед  тем,  как  свалился  на
лестницу. Охранники, доставшие оружие и рассыпавшиеся в разные  стороны,
открыли беспорядочный огонь, не понимая, в кого и  зачем  они  стреляют.
Потом рассказывали, что было ранено два случайных  прохожих.  А  убийцу,
конечно, опять не нашли.

Глава 19

   Джафаров и не думал, что так хорошо начатый  день  закончится  такими
трагическими событиями. После ухода иностранцев он позвонил в Хатаинский
район, попросил установить наблюдение за квартирой Манафова, продиктовав
адрес. Затем занялся неотложной текучкой, сразу накопившейся за два  дня
его отсутствия.
   Кязимов уже ушел на коллегию, и он сумел перейти в свой кабинет,  где
и работал примерно до половины шестого вечера.
   Именно  тогда  к  нему  позвонил   начальник   следственного   отдела
Хатаинского  райотдела  майор  Рахманов,  которого  Мирза  знал  еще  со
студенческих времен.
   - Слушай, - возбужденно сказал Рахманов, - что за адрес ты дал нашему
уголовному розыску? Они установили наблюдение - вот уже часа четыре, - и
там все время какие-то события происходят. Не боишься?
   - Не понял, - удивился Джафаров, - чего я должен бояться?
   - Там же  офис  иностранной  компании,  -  пояснил  Рахманов,  -  они
объединили сразу четыре квартиры и сделали  себе  приличный  офис.  Этим
делом не мы должны заниматься, а Министерство национальной безопасности.
   - Подожди, подожди,  -  заинтересовался  Джафаров,  -  как  офис?  На
восьмом километре?  -  так  назывался  этот  огромный  "спальный"  район
города, где жили сотни тысяч людей.
   - А что здесь странного? Мы,  по-твоему,  слишком  далеко  от  центра
расположены? Так это же хорошо. Тихо, спокойно.
   - Послушай, какая компания там находится?
   - Да черт его  знает.  Какая-то  турецкая.  Здесь  все  время  бывают
машины, в том числе и с дипломатическими номерами. А  ты  поручил  нашим
ребятам следить за офисом. Нехорошо.
   - Да я им дал адрес квартиры Манафова, - рассердился Джафаров.
   - Нет давно уже там квартиры, - терпеливо объяснил  Рахманов,  -  вот
уже сколько времени никто не живет. Там совместное предприятие.
   - Чем они занимаются, знаешь?
   - Импортом, экспортом. Чем сейчас все  занимаются?  Привозят  товары,
увозят товары. Торгуют с Ираном, Турцией,  Грузией,  Россией.  В  общем,
всем понемножку. Они сегодня как раз товар получали. Там первый этаж они
приспособили под склады, а второй этаж, из двух квартир  состоящий,  под
офис.
   Мои ребята там тоже были.  Никакого  криминала.  Участковый  говорит,
очень хорошие ребята. Всегда такие вежливые,  спокойные.  В  общем,  это
номер пустой. Можешь снимать наблюдение.
   - Видимо, да, - согласился Джафаров, - откуда груз они получили, хоть
знаешь?
   - Вот это знаю точно. Наш сотрудник там был, проверял,  когда  машина
приехала. Из иранского города Асландуз...
   - Откуда? - закричал Джафаров.
   - Из Ирана, - растерялся Рахманов, не понимавший,  почему  вдруг  так
занервничал его старый знакомый.
   - Город какой? - снова закричал Джафаров.
   - Асландуз...
   - Я сейчас к вам приеду, -  бросил  трубку  Мирза.  Хорошо  еще,  что
оружие, выданное ему для поездки в Бейлаган, здесь.  Он  взял  пистолет,
положил его в карман плаща. Вообще-то работники  прокуратуры  не  носили
оружия, но из-за военного положения  многие  ходили  с  оружием  даже  в
городе.
   Выбежав на улицу, он увидел кавалькаду автомобилей,  выстроившихся  у
здания.
   - Придется бежать до Баксовета, - с огорчением  подумал  Джафаров,  -
ловить там такси.
   Он заспешил вниз по улице, обходя строгие "волги", застывшие словно в
парадном строю.  Поймав  наконец  автомобиль,  он  поехал  в  Хатаинский
райотдел.
   Расплатился с водителем, вбежал в кабинет Рахманова.
   - Нужно срочно провести там обыск, - задыхаясь, сказал  он.  Рахманов
удивленно посмотрел на своего старого знакомого.
   - С ума сошел. Это же иностранцы. Нам голову оторвут.
   - Обыск, - упрямо твердил Джафаров, - сейчас я выпишу санкцию.
   - Да не дадут тебе людей  туда  повести,  -  разозлился  Рахманов.  -
Сначала доложить нужно начальнику райотдела. Совсем вы  с  ума  сошли  в
прокуратуре от безделья.
   - Идем, - согласился Джафаров, - идем к начальнику.
   Рахманов, не сказав больше ни слова, первым вышел из кабинета.
   Начальник райотдела был уже  немолодой,  флегматичный  Рамиз  Бабаев.
Назначенный на эту должность за неимением лучших кандидатов, невзрачный,
тихий, спокойный Бабаев был вместе с  тем  довольно  опытным  работником
милиции, более двадцати лет проработавшим в органах БХСС.
   Теперь, слушая взволнованную,  сбивчивую  речь  Джафарова,  он  сразу
понял, что обыск нужно делать немедленно. Но  вот  обыск  в  иностранной
компании вызывал у него мало энтузиазма.
   - Понимаете, - мягко говорил он Джафарову,  -  там  представительство
другой  компании,  другой  страны.  Мы  должны   сначала   позвонить   в
посольство, предупредить их. Вдруг будет какой-нибудь скандал?  Это  все
не так просто. Вы же меня понимаете?
   - Это вы меня не понимаете, - кипятился Джафаров, - хотите, я позвоню
начальнику горотдела. Или в ваше министерство. Но вы  мне  дайте  людей,
это очень важно.
   - А кто будет отвечать, если что-нибудь случится? - спросил Бабаев.
   - Я. Хотите, напишу вам расписку! - закричал Джафаров. -  Да  поймите
вы наконец. Речь идет о  банде.  О  совместной  банде  азербайджанцев  и
армян, переправляющих через границу наркотики. Разве вы не патриот?
   Удар  попал  точно  в  цель.   Можно   быть   жуликом,   флегматиком,
взяточником.
   Можно даже быть вором. А вот не быть патриотом во время войны  -  это
уже стыдно.
   И небезопасно. Могут просто снять с работы.
   - Вы так ставите вопрос, - осторожно заметил Бабаев.
   - Так вы дадите мне людей или нет? Санкцию на обыск я выпишу  сам,  -
заявил Джафаров.
   Бабаев, вздохнув, посмотрел, на  все  время  молчавшего  Рахманова  и
обернулся к селектору.
   - Дежурный? Васиф, ты? Кто у нас  сегодня  здесь  в  райотделе  есть?
Нужны ребята для обыска.
   - Вы же знаете, товарищ полковник, - услышали они  громкий  голос,  -
все сейчас отдыхают. Две ночи работали, облаву делали.
   - Знаю. Но  кто-нибудь  есть.  Посмотри  там  в  инспекции  по  делам
несовершеннолетних. У них всегда сотрудники без дела слоняются. В общем,
найди трех-четырех человек.
   - Сейчас  сделаю,  товарищ  полковник,  -  ответил  дежурный.  Бабаев
посмотрел на Джафарова.
   - До завтра подождать можно? - спросил полковник.
   - Нельзя, - твердо ответил Джафаров. Бабаев тяжело вздохнул.
   - Всегда у следователей вот такая спешка, никак подождать не могут.
   Зазвонил селектор. Он нажал кнопку.
   - Ну что, Васиф? Нашел кого-нибудь?
   - Да. Бригада готова. Участковый, инспектор ИДН и Кязим, он  вернулся
только что.
   - А Кязим кто? - спросил Джафаров. - Из санитарной службы? - Рахманов
сумел подавить улыбку.
   - Почему так говоришь? - недовольно заметил Бабаев. -  Из  уголовного
розыска, конечно. Лучший наш  оперативник.  У  участкового  оружие  тоже
есть.
   Сейчас выдадут оружие Джафару, инспектору ИДН, и можете вместе ехать.
Думаю, хватит четверых.
   - Хватит, хватит, - поднялся наконец Джафаров. - Спасибо.
   - Да не за что. Только там  смотрите,  поаккуратнее.  Чтобы  я  потом
жалоб не получал, - добавил Бабаев.
   Джафаров вышел из кабинета. Почти сразу вышел Рахманов.
   - Говорит, горячий ты, - улыбнулся Рахманов. Мирза, ничего больше  не
сказав, отправился в дежурную часть. Там уже стоял участковый,  высокий,
полный майор с немного одутловатым лицом. Увидев Джафарова, он козырнул.
От майора сильно пахло  спиртным.  Демонстрируя  только  что