- А мне ничего и не нужно, - возразил Дронго, - вы правы. Формально вы не нарушали закон. Если не считать того факта, что несколько сотрудников безопасности ОНК поймали и несколько раз надавали по шее Павлу Головину.
     - Кто это такой? - удивился Сушков. - Я впервые о нем слышу.
     - Верно. Поэтому я и говорю, что юридически у вас безупречная позиция. Только вы все равно вор, Сушков. Вор и непорядочный человек. Вы ведь прекрасно знали, что "Прометей" отчисляет часть прибыли губернатору не за красивые глаза. Неучтенная нефть шла из Северной компании в "Прометей" и прокачивалась дальше за границу. А это уже воровство. И ваши методы против "Прометея" тоже крайне сомнительны. Вы вынудили Кобаева продать свои акции, обманом завладели контрольным пакетом, выкупив еще двадцать пять процентов и не давая возможности "Прометею" самому выкупить эти акции, хотя у этой компании была такая возможность.
     - Вы меня еще будете оскорблять, - показал крупные зубы Сушков, усмехаясь, - неужели вы думаете, что Ивашов, который заменил Мурсаева, не понимал, что мы делаем? Конечно, понимал. Он отговаривал Мурсаева от конфронтации с нами, предлагал уступить нам эти акции за очень приличную цену. Но погибший был упрям как осел. Он не хотел уступать. А когда мы его обложили, придумал свой выход. Думаете, Мурсаев был ангелом? Ничего подобного. Он продал свои двадцать пять процентов акций, которые у него оставались, британской нефтяной компании. И в Париже с ним рассчитались за эти акции. Каждый пользуется моментом. Мурсаев хотел привезти эти деньги, чтобы выкупить свои акции в российском банке. Но у него не получилось. Так кто из нас хуже? Мы, которые оставили эту компанию в России, или погибший, который хотел продать российское добро иностранцам?
     Кружков взглянул на Дронго. От обиды за своего старшего товарища он даже засопел. Но Дронго неожиданно улыбнулся.
     - Вы еще и патриот, Сушков. Поздравляю. Знаете, что сказал по этому поводу великий русский писатель Салтыков-Щедрин? Если кто-то начал говорить о патриотизме и любви к родине, значит, проворовался совсем. Я постараюсь, чтобы о ваших методах стало известно всем. Надеюсь, что это выбьет вас из состояния душевного равновесия. И не стоит подсылать ко мне убийц. Зная, с каким человеком имею дело, я заранее подготовил письма в крупнейшие газеты страны. До свидания, - Дронго поднялся. Поднялся и Леонид.
     - Ах ты... - пробормотал Сушков, не вставая, - тоже мне Дон Кихот нашелся на мою голову. У вас ничего не выйдет! - закричал он им вслед.
     Когда Дронго и Кружков сели в машину, Леонид посмотрел на своего наставника и спросил:
     - Значит, Сушков не посылал убийц?
     - Нет, - мрачно ответил Дронго, - не посылал.
     - А я думал, что это он.
     - Такие люди обычно не нанимают убийц, - объяснил Дронго, - в их распоряжении много других способов расправиться с неугодными. Поэтому я с самого начала не очень верил в убийц, подосланных Сушковым. Но он, сам того не подозревая, рассказал мне много интересного. Теперь остается все проверить.
     Они приехали домой, и Дронго сел к своему компьютеру. Кружков, стараясь не мешать, устроился на диване.
     - Посмотрим, посмотрим, - бормотал Дронго, работая на компьютере. Затем он поднял голову и словно сейчас вспомнил про Леонида.
     - Иди сюда, - сказал он, - бери стул и садись. Садись рядом и наблюдай. Как ты думаешь, что я сейчас делаю?
     - Работаете на компьютере, - улыбнулся Кружков.
     - Очень хороший ответ, - с сарказмом заметил Дронго, - как, по-твоему, что я сейчас ищу?
     - Не знаю.
     - Убийца, который прилетел в Амстердам, должен был вылететь из Москвы. Он же не мог ждать нас именно в Амстердаме. И вообще он не знал, в каком городе Западной Европы прячется Сафиев.
     - Вы думаете, что он полетел вместе с вами?
     - Нет, не думаю. Убийца не должен быть таким идиотом. Он должен был вылететь раньше нас. Вот теперь я и проверяю, кто именно вылетал в Амстердам другими авиакомпаниями. Если найду знакомую фамилию, значит, все в порядке. А если не найду, проверю тех, кто вернулся через несколько дней. Или в один день, купив билет туда и обратно.
     - А если он взял билет с открытой датой, - удивился Кружков, - или вообще в одну сторону? Как вы узнаете?
     - В одну сторону билеты в Москве западные компании не продают, - заметил Дронго, - иначе пограничники в западных странах могут не пропустить пассажира в Шенгенскую зону. Ну а как я узнаю, кто именно полетел в Амстердам? Это довольно просто. Я проверяю не всех подряд. Особое внимание нужно обратить на дату заказа и дату покупки. Вот здесь они указаны, - показал Дронго, - если неизвестный узнал о местонахождении Сафиева вместе с нами, а я в этом уверен, так как мне об этом сообщил комиссар Брюлей, то тогда нужно проверить только тех, кто заказал и выкупил билет в последний день. За несколько часов до вылета. Вот их списки я сейчас и смотрю. Таких людей не может быть много. Один человек, двое, трое. Из Москвы нельзя так просто выехать в Шенгенскую зону, решив взять билет за несколько часов. Для этого нужно иметь визу и заказать заранее билет. Остается проверить, сколько человек внезапно решили именно вчера утром лететь в Амстердам. Или позавчера ночью. Теперь понял?
     Он проверял все компании, осуществляющие полеты в сторону Амстердама. Даже те, что предлагали добраться в столицу Голландии с пересадками. Через Хельсинки, через Франкфурт, через Лондон, через Стамбул... через... через... через...
     - Стоп, - громко сказал Дронго не веря своим глазам. Он выделил фамилию и показал ее Леониду.
     - Он вылетел поздно ночью, - задумчиво сказал Дронго, - ты видишь, как он придумал. Сначала в Киев, оттуда рано утром в Амстердам. - На экране четко высвечивались фамилия и имя вылетевшего - "МЕХТИ САМЕДОВ".
     - Он ведь пропал несколько месяцев назад, - изумленно выдавил Леонид.
     - Как видишь, не пропал. И выходит, Мальгасаров действительно знал об этом, если так и не написал рядом с его фамилией слово "выбыл".
     - Значит, он убийца? - Кружков с шумом выдохнул воздух. - Это он убил Салима Мурсаева? И всех остальных? Но откуда он узнал об Амстердаме? Может, он подслушивал телефоны Мурсаевой? Может, он был ее знакомым, любовником?
     - У тебя буйная фантазия, - улыбнулся Дронго, - но в любом случае мы скоро все узнаем. Сегодня вечером. Осталось не так много времени. Мне только нужно сделать несколько звонков.

Глава 21

     В половине седьмого они подъехали к клубу "Орфей". На улице их уже ждала Линовицкая. Дронго подошел к ней.
     - Спасибо, что мне поверили, - сказал он, - если все пройдет нормально, я назову вам организатора трех убийств. Во всяком случае, сегодня я помогу вам арестовать главного виновника всех этих преступлений.
     - Надеюсь, - пробормотала она, - и учтите, что, если у вас что-нибудь сорвется, меня просто выгонят с работы. Я не имею права приглашать свидетелей на место преступления. Это ваша дикая выдумка мне совсем не понравилась. Почему нельзя всех собрать в прокуратуре?
     - Нельзя, - ответил Дронго, - тогда у меня не все получится. А я не хочу победы по очкам. Мне нужен нокаут.
     - Хорошо, господин боксер. Но учтите, что меня точно выгонят. Я ведь всем позвонила и предупредила, как вы просили.
     - Спасибо. Обещаю, что не подведу вас.
     - Очень надеюсь. И еще я привезла омоновцев. Ровно через час, как вы и просили, они оцепят здание клуба. Все правильно?
     - Да, - кивнул Дронго, - только не раньше. А пока вы моя гостья. И мы вместе с вами пройдем в клуб. Кстати, нас уже ждет хозяин клуба - господин Георгий Шенгелия. Только подождите одну минуту, я должен сделать еще один звонок.
     Дронго достал аппарат мобильной связи и набрал номер Эльзы Мурсаевой:
     - Госпожа Мурсаева? Здравствуйте. Да, это я. Жду вас в клубе "Орфей", как мы и договаривались. И учтите, что сегодня вечером мы наконец завершим расследование этого дела. Вы меня понимаете?
     - Я уже сажусь в свою машину, - сообщила она, - вы же знаете, что я взяла нового водителя и купила себе машину.
     Он убрал аппарат и протянул руку Линовицкой.
     - Вы были в этом клубе? - поинтересовался он.
     - Членская карточка в клубе стоит десять тысяч долларов, - сухо сообщила она, - у меня нет таких денег.
     - Извините, - тихо сказал Дронго, - кажется, я задал неудачный вопрос. Никак не могу привыкнуть к подобным вещам.
     Он посмотрел на Леонида.
     - Всех гостей только к нам в кабинет, - строго предупредил Дронго, обращаясь к нему. Тот кивнул.
     Они вошли в здание клуба. Регистратор, увидевший Дронго рядом со следователем, которая только два дня назад допрашивала его, поклонился и улыбнулся.
     Регистратор сказал с доверительной улыбкой:
     - Идите на первый этаж. Там вас примет Георгий Александрович.
     - Ну вот видите, как нас встречают, - улыбнулся Дронго. Они прошли в уже знакомые Дронго апартаменты.
     На столе были красиво расставлены фрукты и мороженое. Большой ледяной лебедь стоял в центре, и падающие с него капли попадали в большие серебряные вазы, стоявшие спереди и сзади.
     На отдельном столике стояли бутылки коллекционных вин и дорогое шампанское в серебряных ведерках со льдом. Шенгелия появился через мгновение, как фокусник. Он вышел к гостям, поклонился Дронго и даже поцеловал руку Линовицкой. Она попыталась выдернуть руку, но он сделал все так ловко, что она не успела ничего сказать.
     - Спасибо, что вы выбрали мой клуб для встречи, - сказал Шенгелия, - хотя у нас сейчас трудные времена. Уже два дня ваши коллеги нас сильно трясут, - признался он, обращаясь к Линовицкой, - такое ощущение, что мы все собрались и вместе убили нашего директора, - пожаловался он, - неужели они не понимают, какая это личная потеря для всех нас? Они даже кухню проверяют. Или они думают, что шеф-повар, вместо того чтобы готовить спаржу, взял пистолет и начал стрелять в директора? Может, они полагают, что наши официанты устроили покушение на него? Ну нельзя же так мучить людей.
     - Не нужно паясничать, - строго посоветовала Линовицкая, усаживаясь в кресло, стоявшее у стены. - В клубе произошло убийство, и сотрудники прокуратуры и милиции должны понять, каковы его мотивы. Поэтому они отрабатывают все версии.
     Дронго сел в соседнее кресло.
     - И поэтому проверяют даже мои счета? - насмешливо спросил Шенгелия. - Уверяю вас, что человек, с которым вы пришли, может рассказать вам об этом преступлении больше, чем все мои сотрудники, вместе взятые.
     Вот сукин сын, подумал Дронго, улыбнувшись.
     Линовицкая взглянула на него, потом посмотрела на Шенгелия. Второй взгляд был менее приветлив.
     - Я все знаю, - сказала она, - не трудитесь, господин Шенгелия. Не нужно рассыпаться в любезностях. И тем более не нужно сразу закладывать своего гостя. Я думаю, мы разберемся. Лучше сядьте и успокойтесь. Сейчас сюда подойдут все остальные, кого вызвал господин Дронго.
     - "Тайная вечеря", - пошутил Шенгелия. Он прошел к столу и сел на стул.
     В этот момент в комнату вошел Ивашов. Увидев Шенгелия, он осторожно кивнул ему, затем посмотрел на Дронго и Линовицкую.
     - Здравствуйте, - осторожно сказал Ивашов, - вы звонили и приказали мне приехать. Кажется, госпожа Линовицкая? Вы ведете следствие по данному делу?
     - Да, - подтвердила Валентина, - только я не приказывала, а просила.
     - Для меня просьба следователя - закон, - уже более веселым голосом сказал Ивашов, проходя к столу. Он поздоровался с Шенгелия за руку и сел рядом с ним.
     Следующим вошел Кобаев. Увидев присутствующих, он нахмурился. Потом спросил у Линовицкой:
     - Мне обязательно нужно здесь остаться?
     - Желательно, - кивнула она. Кобаев, ни с кем не здороваясь, прошел к столу и сел с другой стороны, чтобы не оказаться рядом с Шенгелия и Ивашовым.
     Последней приехала Эльза Мурсаева. Она была в своем роскошном темно-фиолетовом платье. Войдя в кабинет, она оглядела всех присутствующих, коротко кивнула Дронго и, пройдя к столу, села отдельно от всех.
     - Извините, - мягко сказал Дронго, - можно я попрошу вашего водителя на минуту войти сюда, прежде чем мы начнем?
     - Конечно, - усмехнулась она.
     - Позови водителя, Леонид, - попросил Дронго, позвонив своему помощнику.
     Все молчали. Тишина начала действовать на нервы. Шенгелия первым не выдержал. Он резко поднялся и, взяв бутылку пива, демонстративно открыл ее и вылил в большой стакан. После чего выпил залпом. И, вернувшись, сел на свое место.
     - Разрешите, - в кабинет вошел чисто выбритый мужчина лет шестидесяти. У него было морщинистое, словно изжеванное лицо. И такие же руки. Слезящиеся голубые глаза.
     - Извините, - улыбнулся Дронго, - вы давно работаете с госпожой Мурсаевой?
     - Нет, - ответил водитель, - только два дня.
     - И вы вместе выбирали вашу новую машину?
     - Какое это имеет отношение к нашему расследованию? - не выдержав, спросила Эльза. - При чем тут мой водитель?
     - Пусть ответит на мой вопрос, - попросил Дронго.
     - Что мне ответить? - растерялся водитель. Он видел, как нервничает его хозяйка.
     - Ничего, - сказал Дронго, - спасибо вам большое. Ничего больше не нужно. Можете идти.
     Водитель вышел. Мурсаева с шумом поднялась.
     - Я тоже ухожу. Вы позвали меня сюда, чтобы устроить эту проверку.
     - Не нужно уходить, - попросил Дронго, глядя ей в глаза, - я делал все, чтобы выполнить ваш заказ. Не нужно торопиться.
     На мгновение взгляды встретились. Линовицкая нахмурилась. Они смотрели друг другу в глаза. Наконец Эльза Мурсаева снова села на свое место, ничего не сказав.
     - Вы все знаете, что четыре месяца назад был убит Салим Мурсаев, а затем убили его друга и компаньона Юрия Авдеечева, - начал Дронго. - Но все попытки следователя выйти на убийц или заказчиков этого преступления оказались тщетны.
     В течение последних нескольких дней я пытался найти истину, и мне удалось установить несколько интересных фактов. Однако за это время было совершено еще несколько преступлений, которые, казалось, в корне поменяли все наши прежние представления. Однако по порядку. Когда ко мне пришла Эльза Мурсаева и попросила расследовать убийство ее брата, я, естественно, сразу задал себе вопрос: кому нужно было убивать Мурсаева? И с удивлением выяснил, что его основным конкурентам совсем не нужна была его смерть. Более того, в какой-то момент она им даже помешала. Они и без того спокойно могли "дожать" нефтяную компанию Мурсаева и получить контрольный пакет акций.
     Но его убили, а потом убили его компаньона. И через некоторое время задушили его жену. Стало совсем непонятно. При чем тут его жена? Но Мурсаева все время говорила мне, что у Аллы ничего не осталось. Только дом и дача. Алла говорила мне то же самое. Но в таком случае, где деньги убитого?
     Мурсаева посмотрела на него недобрым взглядом. О деньгах она ему говорила, но он имел в виду не эти деньги.
     - Я имею в виду не те несколько сот тысяч, которые он успел перевести на ваше имя, - поправился Дронго, обращаясь к Эльзе Мурсаевой, - а его акции. Ведь двадцать пять процентов плюс одна акция были заложены в банке. Но Мурсаев был владельцем пятидесятипроцентного пакета акций. Куда исчезли остальные акции? Вот первый вопрос, который меня интересовал. Затем меня заинтересовала сама Алла. Ведь она получила пять процентов акций клуба "Орфей". Нетрудно было выяснить, что она в свое время была любовницей президента клуба господина Шенгелия, за что и получила эти акции.
     - Это ваши домыслы, - побагровел Шенгелия, - ничего подобного не было.
     - Конечно, не было, - Дронго достал из кармана карточку, где Шенгелия и Алла были в купальных костюмах, и протянул ее Георгию. Тот взял карточку, нахмурился и вдруг резким движением руки разорвал карточку пополам.
     - Вполне допускаю, что ваши отношения были впоследствии не такими, как раньше, - продолжал Дронго, - однако она многое знала и о вашем клубе, и о вас лично.
     - Дрянь, - с гневом произнесла Мурсаева, и было ясно, что это относится к ее умершей родственнице.
     - Только не говорите, что я всех убил, - гневно перебил его Георгий Шенгелия.
     - Вы мне мешаете, - заметил Дронго, - таким образом, Алла была прежде любовницей Шенгелия. Но выйдя замуж за ревнивого Салима Мурсаева, она захотела показать и свое влияние, и, очевидно, просто помочь и мужу, и бывшему любовнику. Поэтому она предложила Георгию Шенгелия купить пять процентов акций нефтяной компании "Прометей". Что он с удовольствием и сделал. Признаюсь, что эти пять процентов меня долго мучили, и я думал, что у Шенгелия с Аллой могли быть и другие договоренности.
     - Почему покупка акций перспективной компании считается криминалом? - взмахнул руками Шенгелия. - Может, нам лучше перейти на шампанское?
     - Успеете, - строго сказал Дронго, - к сожалению, не только я один так считал. Был еще один человек, который придерживался подобного мнения. И этот человек был директор клуба и бывший покровитель Аллы - Юрий Мальгасаров. Он отличался редкой любвеобильностью, легко расставался со своими секретарями и официантками, чтобы подложить их под Георгия Шенгелия, на которого он собирал большое и обширное досье.
     - У вас есть доказательства? - зло спросил Шенгелия.
     - Вам показать все фотографии или вы мне верите на слово? - улыбнулся Дронго.
     - Верю, верю, - замахал руками Шенгелия. И по-грузински пробормотал ругательство.
     - Мальгасаров давно следил за Аллой, - продолжал Дронго, - не удивлюсь, если выяснится, что именно его автомобиль едва не наехал на нас, когда мы с госпожой Мурсаевой навещали Аллу. Я еще тогда удивился: кому и зачем могло понадобиться подобное хулиганство? Но теперь я понимаю, что своим визитом мы спровоцировали Мальгасарова. И он не выдержал. Ночью, что подтверждают охранники дома, он приехал домой к Алле, они сильно поссорились, и он задушил ее. Он искал документы на двадцать пять процентов акций, которых у Аллы не было. Она все время жаловалась мне, что осталась нищей. И кажется, госпожа Мурсаева была подобного же мнения. У вдовы ничего не осталось. Однако Мальгасаров не мог в это поверить. Он считал, что Алла его обманывает. Очевидно, у них были свои отношения, и он пытался узнать, где находятся акции компании.
     - Все это очень интересно, - сказала Мурсаева, - но не забывайте, что Алла погибла, а потом погиб Мальгасаров. И вы сейчас можете говорить все, что вам взбредет в голову.
     - Нет, не все, - ответил Дронго, - дело в том, что в разговоре со мной вице-губернатор Мясников рассказал, что у покойного Авдеечева были очень хорошие связи. "У него связи были хорошие с зарубежными компаниями. Говорят, что даже сделки проворачивал для московских компаний" - это слова вице-губернатора. В таком случае какую сделку мог провернуть Авдеечев для погибшего Мурсаева? И только вчера я узнаю от одного из руководителей ОНК - Ефима Петровича Сушкова, что Салим Мурсаев собирался выкупить свои акции, заложенные в банке, для чего заложил другой пакет принадлежащих ему акций иностранной нефтяной компании. И, собственно, ради этого полетел в Париж. Тогда все сходится. Юрий Авдеечев помог ему провернуть эту сделку, а Салим Мурсаев полетел в Париж спасать свою компанию. Но... и здесь начинается самое интересное. Едва его убили, как контрольный пакет переходит к ОНК, при этом они заставляют присутствующего здесь Кобаева продать свой пакет акций.
     Все посмотрели на Кобаева.
     - Это правда? - спросила Эльза. - Неужели вы уступили?
     - Да, - ответил Кобаев, не глядя ей в глаза. Он наклонил голову и кивнул, - я действительно уступил свой пакет акций ОНК.
     - Эх ты, - добродушно махнул на него Ивашов, - слизняк ты, братец. И бизнесмен плохой. Как раз сейчас наша компания на ноги встает.
     - Зато вы бизнесмен хороший, - повернулся к нему Дронго, - в разговоре со мной вы несколько раз сказали, что не знали, зачем Мурсаев улетел в Париж. Мне еще тогда показалось странным, что вы не знали об этом. Но вчера Сушков случайно заметил,