я ночью из-за  тебя  изнасиловали  и
чуть не убили женщину, которая мне очень близка. Из-за  тебя,  стервеца.
Поэтому, если ты только пошевельнешься  или  крикнешь,  я  разнесу  твои
мозги по всему кабинету. И сделаю это с большим удовольствием.  Ты  меня
понимаешь?
   - Да, - испуганно кивнул  Полеванов,  поняв,  что  стоявший  над  ним
человек действительно не собирается шутить.
   - Ты и раньше менял акты экспертизы, особенно те, которые  подписывал
твой тесть? Да или нет?
   - Я... не... Нет, - выдавил Полеванов.
   - Лучше  слушай  меня,  -  Дронго  ткнул  стволом  пистолета  в  лицо
эксперта, - шесть месяцев назад профессор Бескудников  и  патологоанатом
Коротков должны были проводить  экспертизу.  Тогда  погибла  иностранная
журналистка. Американка. Но ты, как обычно, упросил профессора разрешить
тебе самому провести экспертизу, якобы для своей докторской диссертации.
В заключении о смерти Элизабет Роудс вы с Коротковым  указали,  что  она
была в сильном алкогольном опьянении и разбилась в аварии, тогда как  ее
сначала задушили и в момент аварии она  была  уже  мертва.  Не  заметить
этого профессор Бескудников не мог. Но самое главное, ты не знал  одного
печального  для  тебя  факта.  Элизабет  Роудс  никогда  не  употребляла
алкоголь.  У  нее  была  на  него  аллергия.  Это  вызвало  естественное
подозрение у ее родных.
   У Полеванова от ужаса расширились  глаза,  но  он  молчал,  следя  за
оружием, направленным ему в лицо.
   - Ты сам составил акт экспертизы, а Илья Сергеевич,  поверив  тебе  и
Короткову, поставил свою подпись, даже не осмотрев тело умершей.  Он  не
мог и подумать, что ты способен на подлог. Но Коротков все знал и вскоре
стал  тебя  шантажировать.  Или,  наоборот,  вы  поссорились  во   время
очередной экспертизы. И тогда твои друзья,  которые  заказали  тебе  акт
экспертизы на Элизабет  Роудс,  поспешили  избавиться  от  Короткова.  А
экспертом по его делу уже был ты, его  бывший  близкий  друг.  Дело  вел
следователь Сарыбин, которого просто купили.
   Очевидно, вы и раньше в случае  необходимости  шли  на  разного  рода
подлоги.
   Коротков погиб, и все было чисто. Но профессор  случайно  узнал,  что
ваш акт был не совсем  верным.  Отец  погибшей  американки  обратился  в
прокуратуру, и тогда Бескудников понял, что  его  подпись  под  подобным
актом экспертизы просто опозорила его.  Тогда  он  еще  считал,  что  ты
ошибся.
   Полеванов даже перестал  дышать  от  ужаса.  Этот  страшный  человек,
стоявший сейчас перед ним, знал все. Казалось, он просто  следил  за  их
семьей все последние месяцы.
   - Только когда два  дня  назад  у  профессора  появились  иностранные
журналисты, - продолжал Дронго, -  Илья  Сергеевич  снова  проверил  все
копии актов по делам, где ты был экспертом. Ты ведь особенно любил дела,
связанные с автомобильными авариями,  когда  от  количества  алкоголя  в
крови зависело и обвинительное заключение. То есть  фактически  от  тебя
зависело посадить или, не посадить человека в тюрьму. Особенно ты  любил
приписывать алкоголь покойникам, считая, что с них ничего нельзя  взять.
А вот с живых людей ты, очевидно, брал деньги. Наверное, из-за денег  вы
и поругались с Коротковым. Но профессор вдруг обнаружил некоторые  явные
нестыковки в твоих так называемых актах. Более того,  я  думаю,  что  он
обнаружил, как часто ты давал заключения  за  других  экспертов,  в  том
числе и за него.
   Дронго вдавил пистолет в лицо Полеванову.
   - Знаешь, с каким удовольствием я бы тебя пристрелил, - прошептал он,
- но мне нужно знать только одно. Кто заказал тебе  акт  на  уже  убитую
Элизабет Роудс?
   Кто стоял  за  смертью  американской  журналистки  и  твоего  коллеги
Короткова?
   Полеванов молчал, ему было страшно  от  обилия  подобной  информации,
внезапно свалившейся на него  от  этого  незнакомого  человека.  Но  еще
больше он боялся мести других людей. Однако страшный незнакомец  не  дал
ему времени опомниться.
   - У тебя нет никаких вариантов, - жестко  сказал  Дронго,  -  или  ты
сейчас умрешь, как  собака,  или  назовешь  мне  имя  человека,  который
заказал тебе акт об убийстве Элизабет Роудс. Я считаю до трех,  а  потом
стреляю. Постарайся сделать так, чтобы остаться живым,  иначе  уже  твой
собственный  труп   будут   препарировать   в   вашем   институте   твои
коллеги-патологоанатомы.
   - Нет, - выдохнул Полеванов, он мог представить себе подобную картину
гораздо более реально, чем гость, - не надо.
   - Имя, - потребовал Дронго.
   - Полковник Чихарев, - выдавил Полеванов, - он работает в  отделе  по
борьбе с наркотиками.
   - Надеюсь, ты сказал правду, - произнес Дронго,  убирая  пистолет,  -
иначе  мне  придется  вернуться.  И  тогда  я  больше  ничего  не   буду
спрашивать.
   Он вышел из кабинета, сильно хлопнув дверью, а  Полеванов,  оставшись
один,  заплакал,  уткнувшись  в  свои  ладони,  как  это  обычно  делают
маленькие, несправедливо обиженные дети.

Глава 28

   Юдин приехал на Лесную, когда там  уже  было  много  машин  и  людей.
Полковника Самойлова увезли в больницу, и сотрудники ФСБ, оставшиеся  на
месте случившегося,  рассказали  о  происшедшем  следователю.  Здесь  же
находился заместитель начальника управления ФСБ по Московской области  и
заместитель  начальника  Московского  уголовного  розыска.  Правда,  они
довольно быстро уехали.
   По большому  счету  ничего  страшного  не  произошло.  Такие  события
фиксировались в городе довольно часто.
   Два убитых бандита были не в счет. Ранение полковника было,  конечно,
неприятной новостью, но врачи ручались  за  его  жизнь.  Второе  ранение
Самойлова хотя и оказалось довольно тяжелым,  тем  не  менее  ему  снова
повезло. К счастью, раненый Марат не сумел удержать свое оружие в  руках
и пуля попала не в сердце, а в правый бок, чуть задев почку.
   Соседи, уже высыпавшие на улицу, громко обсуждали случившееся,  когда
Юдин поднялся в квартиру. Там на диване, подобрав под себя ноги,  сидела
в халате хозяйка квартиры. Она уже  успела  к  этому  времени  несколько
прийти в себя.
   Одеваться ее не пускали сотрудники ФСБ, опасавшиеся,  что  она  может
снова  устроить  какой-нибудь  скандал  уже  с   применением   подручных
технических средств.
   На лице ее еще были  заметны  следы  пережитого.  В  четырехкомнатной
квартире было просторно и светло. Марат явно не жалел  денег  для  своей
возлюбленной.
   Виктор сел напротив хозяйки на стул.
   - Чего смотришь, - зло спросила  женщина,  -  может,  мне  еще  халат
снять, чтобы ты меня получше рассмотрел? Я трусы  надеть  не  успела,  а
твои ребята не дают одеваться. Боятся, что я там бомбу спрячу.
   Несмотря на молодость, Виктор работал следователем прокуратуры уже не
первый год  и  знал,  как  нужно  разговаривать  в  подобных  ситуациях.
Пасовать или тем более отступать было нельзя. А  нахальство  нужно  было
перешибать еще большей наглостью.
   - Можешь снять халат, - разрешил Виктор, - если, конечно, хочешь.
   Женщина, поняв, что он ее переиграл,  метнула  в  него  презрительный
взгляд и потуже запахнула халат.
   - Он был твоим любовником? - спросил Виктор.
   - Это жена твоя любовников держит, - вызывающе ответила женщина, -  а
у меня любовников нет. Он другом моим был. Настоящим другом.
   - Хорошо, - согласился Виктор, - пусть другом.  Ты  знала,  чем  твой
друг занимается?
   - Нет, конечно, не знала, - пожала плечами Хорькова, - он приходил ко
мне, ночевал, и все. Хороший человек был, вот я его и пускала.  Нравился
мне очень. А ваши гниды его раненого добили. Герои. Впятером на одного.
   - Ты дурака не валяй, - прервал ее излияния Юдин, - скажи лучше,  где
его вещи.
   - Какие вещи? - женщина сделала удивленный вид.  -  Здесь  его  вещей
нету.
   - А его чемоданчик, - показал на принесенный  в  квартиру  чемоданчик
Виктор, - что там внутри?
   - Я почем знаю? - шок после убийства прошел, и  она,  видимо,  решила
открещиваться от всего, что было  связано  с  ее  прежней  любовью.  Она
правильно рассудила, что  все  оставшиеся  дома  ценности  можно  вполне
записать на свой счет.
   Приходил и уходил. Вот  и  вся  логика.  Формально  она  была  права.
Квартира на ее имя, а все ценности могли быть подарены  или  куплены  ее
бабушкой. Долго и утомительно пришлось  бы  доказывать,  что  именно  ей
подарил Марат. Как правило, этим следователи не занимались. А арестовать
ее было не за что. Нельзя же арестовывать всех людей,  имеющих  какое-то
отношение  к  бандитам.  И  тем  более  женщин,  встречающихся  с  этими
бандитами. Конечно, ее можно было задержать на трое  суток,  а  применив
закон о борьбе с бандитизмом - даже на тридцать. Но она все равно  могла
ничего не знать. Марат был убит, и его  приятелям  больше  незачем  было
появляться у его бывшей пассии.
   Виктор  все  это  хорошо  понимал.  Но  это  понимала   и   Хорькова,
почувствовав, что они ничего не могут с ней сделать.
   - Значит, ничего не знаешь?
   - Ты меня не пытай,  -  оборвала  она  его,  -  тоже  мне,  допросчик
нашелся. До тебя уже здесь несколько типов побывали. Приходят, посмотрят
и уходят.
   - Откройте чемоданчик, - предложил Юдин одному из сотрудников ФСБ,  -
потом пригласите соседей и оформите как понятых.
   Конечно, по строгим нормам уголовно-процессуального  законодательства
требовалось присутствие понятых в момент открытия чемоданчика, Но  таких
норм давно нигде не соблюдали. В чемоданчике  могло  оказаться  все  что
угодно,   включая   бомбу,   наркотики,    деньги    или    какой-нибудь
компрометирующий материал на видного политика. И  все  это  открывать  в
присутствии понятых не стоило. Гораздо проще было получить  две  подписи
уже после. Ни адвокаты,  ни  тем  более  судьи  уже  давно  не  обращали
внимания на такие нарушения.
   Чемоданчик открыли, и  взору  изумленных  сотрудников  ФСБ  предстали
пачки долларов, плотно уложенные  рядами.  С  правого  края  лежали  два
пистолета и тугой целлофановый пакет с каким-то белым порошком. Один  из
сотрудников разрезал пакет, попробовал порошок.
   - Кажется, наркотик, - сказал он, посмотрев на Юдина.
   - Оформляйте и направьте в лабораторию, - приказал  Виктор,  -  пусть
проверят, какой это наркотик.
   Он посмотрел на женщину.
   -  Ладно,  Хорькова,  собирайся.  Дашь   показания   в   прокуратуре,
расскажешь обо всем, и мы тебя отпустим. На подписку о невыезде.
   - Ты им скажи, пусть мне  одеться  дадут,  -  уже  несмело  попросила
женщина.
   - Одевайся, - разрешил следователь.
   Он прошелся по комнате. Конечно, все куплено на деньги ее дружка.  Но
как это доказать?
   "Придется все-таки ее отпускать, - печально  подумал  он,  -  никаких
улик против нее нет".
   - Товарищ следователь, - вошел в комнату молодой парень.
   Юдин узнал его, это был водитель Самойлова.
   - Что случилось? - спросил он.
   - Товарищ полковник просил вам передать, - смущенно сказал  водитель,
- перед тем,  как  его  увезли  в  больницу,  он  просил,  чтобы  я  вам
обязательно передал. Раненый в больнице дал показания,  что  журналистку
сначала отравила вот эта  дамочка,  подружка  Марата,  а  уже  потом  по
приказу Марата ее удушили двое других. Он так и сказал, слово в слово. И
попросил меня вам все передать.
   - Отравила? - понял все Юдин. - Ну-ка, подожди.
   Он ворвался в спальню, где переодевалась молодая  женщина.  Она  была
еще в колготках и нижнем белье, когда он вбежал. Она резко обернулась.
   - Ну что тебе не терпится? Чего ты дергаешься? Я же  сказала,  сейчас
выйду.
   На голую бабу посмотреть захотелось? Молодой еще.
   Не обращая внимания на слова, он шагнул к ней.
   - Боюсь, что одной подпиской о невыезде дело не кончится, - сказал он
строго, - убийство на тебе, Лида Хорькова.
   - Какое убийство?
   - Самое настоящее. Это ведь ты отравила  иностранную  журналистку  по
приказу Марата. А потом уже ее удавили люди твоего  бывшего  друга.  Так
что теперь у меня есть все основания для ареста и обыска твоей квартиры.
   - Не имеешь права,  -  зашипела  она,  уже  не  обращая  внимания  на
отсутствие платья.
   - Имею, - выдохнул Виктор, - все имею. По приказу твоего друга  убили
двух сотрудников ФСБ. По его приказу ты подсыпала  наркотик  иностранной
журналистке.
   По приказу твоего друга потом ее удавили.  И,  наконец,  именно  твой
друг не без твоей личной помощи сегодня утром  тяжело  ранил  полковника
Самойлова. Мне рассказали, как  ты  геройски  защищала  своего  раненого
друга. По-моему, вполне достаточно. Одевайся и поедем.
   Она не посмела возражать.
   - Ты где работаешь? - спросил Юдин, уже поворачиваясь к ней спиной.
   - А тебе какое дело?
   - Я спрашиваю, - терпеливо сказал он.
   - В ресторане "Золотой нимб".
   - Это по дороге в аэропорт?
   - Да, - сказала она, торопливо натягивая юбку.
   По дороге в аэропорт, как раз недалеко от того места,  где  разбилась
Элизабет  Роудс.  "Значит,  все  правильно,  -  подумал  Виктор.  -  Она
действительно отравила журналистку, которую  потом  задушили  бандиты  и
устроили  автомобильную  аварию.  Но  зачем  им  было   устраивать   эту
маскировку? Не легче ли было просто убрать журналистку? И чем  им  могла
помешать эта иностранка? Здесь какая-то тайна".
   - Начинайте обыск, - разрешил он сотрудникам ФСБ и приехавшим  вместе
с ним работникам прокуратуры. - Обратите внимание на  возможные  записи.
Слава, - позвал он  одного  из  сотрудников  прокуратуры,  -  ты  отвези
Хорькову к нам и возьми ее показания.
   "Нужно все-таки проверить, как могло получиться, что  такой  эксперт,
как Бескудников, не заметил подлога, - вспомнил Юдин.  -  Нужно  сначала
поговорить с ним, а потом уже заехать в этот ресторан".
   Он спустился вниз.
   - Ребята пока еще будут здесь, - сказал водителю прокуратуры, - а  ты
меня срочно подбрось. Сегодня у меня большие разъезды.
   Уже в машине он вспомнил, что не  спросил  Хорькову,  как  долго  она
работала в ресторане и разговаривала ли она с Элизабет  Роудс  перед  ее
смертью. Но это можно будет сделать и потом, когда арестованную привезут
в прокуратуру. По дороге он заехал в прокуратуру и узнал, кто подписывал
заключение о смерти Элизабет Роудс. Это  были  профессор  Бескудников  и
эксперт-патологоанатом Коротков.
   В институт он приехал в  десятом  часу  утра.  Почти  сразу  пошел  в
приемную профессора Бескудникова. Самого профессора не было,  он  должен
был явиться с минуты на минуту.  Ему  пришлось  устроиться  на  стуле  и
терпеливо ждать. Время тянулось мучительно долго. Он вдруг вспомнил  про
Короткова.
   - Скажите, - обратился к  секретарше,  -  вы  не  знаете,  где  найти
эксперта Короткова?
   Женщина сделала удивленное лицо.
   - Он погиб несколько месяцев тому назад, - сказала она, - разве вы не
слышали об этом? Прокуратура вела расследование. А вы  действительно  из
прокуратуры?
   - Вот мои документы, - протянул ей свое удостоверение Юдин.  -  Когда
наконец появится профессор?
   - Он скоро должен быть. Потерпите немного.
   - А заключение о смерти патологоанатома Короткова, вашего врача, тоже
давал ваш институт?
   - Конечно. Здесь  работают  лучшие  специалисты  в  этой  области,  -
улыбнулась женщина.
   - И заключение тоже давал профессор Бескудников?
   - Нет, - возразила она, -  заключение  давал  доктор  Полеванов.  Как
странно, вы уже второй человек, который сегодня спрашивает о Короткове.
   Но  Юдин,  уже  не  слушая  ее,  набирал  номер  телефона   городской
прокуратуры.
   Когда на другом конце ответили, он закричал:
   - Кто был экспертом по делу Леонтьева? Быстрее посмотрите  его  дело.
Кто был патологоанатомом? Нет, вы не поняли. Дело по факту  самоубийства
заместителя  председателя   таможенного   комитета   Леонтьева.   Да-да,
Леонтьева. Клавдия Сергеевна, дело лежит у меня на столе.
   Он терпеливо ждал, пока наконец ему не сообщили имя эксперта.  Теперь
не оставалось никаких сомнений, экспертом в деле Леонтьева был  все  тот
же Никита Полеванов.
   Виктор положил  трубку.  И  вдруг  до  него  дошел  смысл  сказанного
секретарем Бескудникова.
   - Как вы сказали? - заикаясь, спросил он. -  Я  уже  второй  человек,
который сегодня спрашивает о Короткове?

Глава 29

   Из института Дронго  поехал  домой.  Но  сначала  позвонил  Владимиру
Владимировичу.
   - Как у тебя дела? - поинтересовался тот.
   - Неплохо. Но будет еще лучше, если вы узнаете, кто  такой  полковник
Чихарев. Отдел по борьбе с наркотиками.
   - Вечно ты ввязываешься в какие-то истории,  -  пробормотал  Владимир
Владимирович перед тем, как положить трубку.
   Дронго хотел навестить Сигрид. Она, конечно же, прочла его записку  и
должна была благоразумно остаться в его квартире, тем  более  что  выйти
все равно было нельзя. Когда он вернулся, она,  уже  одетая,  лежала  на
диване, по-прежнему глядя в потолок.
   - Так нельзя, Сигрид, - укоризненно  покачал  головой  Дронго,  -  ты
должна забыть обо всем, что случилось этой  ночью.  Просто  выкинуть  из
головы. Этой ночи не было. Это просто кошмарный сон.
   Она повернулась к нему.
   - Да, - сказала тихо, - все это нелепый сон.
   Он осторожно дотронулся до ее волос.
   - Извини меня, не сумел тебя уберечь. Это моя вина, я ведь знал,  что
так может произойти. Просто  мне  казалось,  что  мы  обладаем  каким-то
иммунитетом. Два раза снаряд  в  одну  и  ту  же  воронку  не  попадает.
Оказалось, что моя теория не совсем верна.
   Она улыбнулась, дотронулась до его руки.
   - Ничего. Вы ведь великий  Дронго,  самый  лучший  аналитик  в  мире.
Теперь вы знаете, что снаряд дважды попадает в одну и ту же воронку.
   Они странно разговаривали. Он - по-английски, чтобы она легче поняла.
А она отвечала по-русски, чтобы быть чуть ближе к нему.
   Он наклонился и бережно поцеловал ее в голову.
   - Ты знаешь, - прошептал он, - мы все очень любили твою  мать.  Но  я
оказался единственным, кто видел ее мертвой. Ты меня понимаешь?
   - Да, - кивнула она, - кажется, понимаю.
   Он бережно гладил ее волосы.
   - Поедем в посольство. Я оставлю тебя там и потом закончу это дело.
   Кажется, я уже знаю, как произошло  убийство  Элизабет  Роудс  и  кто
заказал это убийство. Мне остается только узнать исполнителей  и  почему
ее убили. Хотя я почти убежден, что знаю и  это.  Нужно  прояснить  лишь
некоторые детали, чтобы восстановить всю картину.
   - Я не сомневалась, - сказала она, глядя на него  снизу  вверх,  -  я
была уверена, что вы сможете.
   - Не перехвали меня. Иначе я действительно  почувствую  себя  великим
аналитиком и буду о себе преувеличенно высокого мнения.
   - Нет, - сказала она, сжимая его руку, - вы достаточно умны для того,
чтобы верно оценивать себя и других.
   - В любом случае забудь сегодняшнюю ночь. А того парня уже нет. Вчера
я вычеркнул его из списка людей, живущих на земле.
   Она снова замкнулась в себе.
   - Вставай, - предложил Дронго, - но если хочешь, то  можешь  остаться
здесь, сколько пожелаешь. Только с одним условием: я запру тебя на ключ.
   - Не надо, - ответила она, убирая свою руку, - я поеду в посольство.
   - У меня будет к тебе важное дело, - сказал он, чтобы отвлечь  ее.  -
Найди сенатора и побеседуй с ним.  Может,  он  объяснит  хотя  бы  тебе,
почему отказывается от дальнейшего расследования. Ты меня понимаешь?
   - Вы это придумали специально, чтобы я хоть чем-то занялась, - поняла
Сигрид.
   - Нет. Просто мне это нужно. Я  не  буду  тебя  обманывать,  девочка,
любая другая на твоем месте билась бы в истерике всю  ночь.  Или  вообще
сошла бы с ума после такой ночи. Ты очень сильный человек, Сигрид. И  ты
все правильно понимаешь. Поэтому не будем  делать  вид,  что  ничего  не
случилось. Наверное, будет правильно, если мы просто вычеркнем эту  ночь
из нашей памяти. Навсегда.
   Она прижалась к его руке щекой.
   -  Мне  так  хотелось  с  вами  поговорить,  встретиться,  увидеться.
Казалось, я сумею узнать от вас что-то новое, нечто  так