льфа" и "Октава". Корниенко уже перевернул страницу, когда в подсознании всплыл совершенно невероятный факт. Он вернулся к предыдущей странице и внимательно перечитал ее. Слепнев работал с группой "Октава". Никаких сомнений быть не могло. Значит, подполковник Виктор Слепнев и подполковник Елена Суслова знали друг друга. Таким образом, его подозрения подтверждались теперь уже конкретными фактами. Вчерашний взрыв в Лондоне. В переданном сообщении указывалось, что его предотвратили неизвестный ему эксперт Дронго и подполковник Суслова. Опять Суслова.
     Корниенко не верил собственным глазам. Затем снова посмотрел на офицера.
     - Что-нибудь не так? - спросил тот.
     - Нет, ничего, - ответил Корниенко, снимая очки, - ничего.

День третий. Москва.

11 часов 40 минут

     В Министерстве финансов царило небывалое оживление. С одной стороны, все ждали обсуждения завтрашнего бюджета в Государственной думе и выступления там министра финансов. С другой - слухи о взрыве в Лондоне уже просочились, и некоторые опасались, как бы то же самое не произошло и в здании министерства. На двенадцать часов было назначено расширенное совещание у министра, и все с нетерпением ждали Полетаева после его визита в Лондон. Все телевизионные каналы уже сообщили об успехе переговоров российской делегации с зарубежными инвесторами, но даже не намекнули на вчерашний инцидент в британской столице. Руководителям и владельцам всех каналов звонил лично премьер-министр, потребовавший в резкой, ультимативной форме не "нагнетать страсти и не передавать в эфир непроверенную информацию, способную вызвать панику в стране". Премьер не стал уточнять, что в результате паники может полететь в первую очередь именно его правительство и в случае отказа парламента принять бюджет вся вина ляжет в первую очередь на самого премьера.
     Полетаев приехал в министерство ровно в десять. Текущие дела отняли около полутора часов. Когда до назначенного времени оставалось минут двадцать, он попросил секретаршу пригласить к нему подполковника Суслову.
     - Их руководитель уже приехал, - сообщила секретарша, - полковник Руднев сейчас в специально отведенном для него кабинете.
     - Я просил только его заместителя, - раздраженно напомнил министр.
     - Сейчас мы ее найдем. - Секретарша не поняла, чем вызвана подобная раздражительность.
     В конце коридора в кабинете, который отвели для сотрудников ФСБ, уже второй час шло совещание. Понимая, как важно предотвратить любые террористические акты, руководство ФСБ приняло решение усилить группу Руднева. И теперь вместе с прикрепленными сотрудниками она насчитывала свыше двадцати человек.
     - Главное сегодня - это поездка в Белый дом и открытие конференции. - Руднев говорил коротко и лаконично. Все знали о случившейся два дня назад трагедии, когда погиб его племянник. Труп молодого человека все еще находился в морге и не был выдан даже родителям погибшего. - В Белом доме имеется своя охрана, - сообщил Руднев, - но в Центре международной торговли мы обязаны развернуть свой штаб уже сейчас. Трое наших сотрудников прибыли на место. Кроме наших людей, в Центре будут сотрудники службы охраны, офицеры милиции, другие офицеры ФСБ. Все сотрудники, участвующие в обеспечении безопасности, уже получили соответствующие документы. У каждого будет персональная карточка. На конференцию ожидаются несколько министров и глав национальных банков зарубежных стран. По нашим данным, у некоторых своя охрана. Прошу запомнить, у всех сотрудников наших спецслужб будет карточка с красной полосой. Две красных полосы обеспечивают беспрепятственный проход повсюду. Но такие карточки будут лишь у нескольких человек. У гостей будут карточки с синей полосой.
     - Где утверждались образцы охранных пропусков? - спросил Дронго.
     - В службе охраны президента. Они и отвечают за сегодняшнее мероприятие. Наша задача - охрана Артема Полетаева, - пояснил Руднев, взглянув на Дронго. После вчерашнего взрыва в Гайд-парке он испытывал смешанные чувства к этому человеку. Ему не нравилась болтливость эксперта, его нарочито несерьезное отношение к порученному делу, его шутки. Но он не мог не признать, что именно этот странный эксперт предотвратил вчера взрыв в "Дорчестере", а значит, спас не только Полетаева и всю делегацию, но и самого Руднева, который был человеком мужественным и честным. И отдавал должное заслугам Дронго. Но они находились на противоположных полюсах, были слишком разными, чтобы питать симпатию друг к другу. Сухой, сдержанный, немногословный, всегда замкнутый полковник Руднев и постоянно улыбающийся, разговорчивый, эмоциональный фантазер Дронго.
     - Вам тоже выдадут карточку, - сообщил Руднев, - с красной полосой.
     В этот момент зазвонил телефон, и секретарша Полетаева позвала Суслову.
     - Ее к телефону? - спросил полковник.
     - Нет. Ее просит зайти Артем Сергеевич, хочет о чем-то спросить.
     - Хорошо. - Он пожевал губами, бросил взгляд на Суслову. - Вас просят пройти в приемную министра.
     - Наверно, хочет поговорить о вчерашнем взрыве, - кивнула Суслова, - он в самолете меня расспрашивал.
     - Я слышал, - спокойно ответил Руднев, - но раз министр просит, нужно идти. Кстати, напомните ему, что в двенадцать у него совещание. Мы будем проверять каждого входящего в приемную. Журналистов к нему не пустим, уже их предупредили.
     Суслова прошла в приемную, кивнула двум сотрудникам своей группы.
     - Артем Сергеевич вас ждет, - сказала секретарша.
     Когда Лена вошла, Полетаев что-то писал и, услышав шум открываемой двери, поднял голову. Увидев Суслову, он встал из-за стола и пошел ей навстречу.
     - Я хотел извиниться за вчерашнее. Это шампанское мне ударило в голову. Прошу прощения.
     - За что? - спросила она. - За приглашение поужинать вместе?
     Он не нашелся что ответить.
     В этот момент в кабинет Руднева вошел Корниенко.
     - Где ваш заместитель? - спросил он.
     - В кабинете Полетаева, - ответил полковник.
     - Одна? - не то испугался, не то изумился Корниенко.
     - Он попросил ее зайти, - ничего не понимая, ответил Руднев.
     - Идите за мной. Надо отстранить ее от охраны Полетаева. Быстрее, на счету каждая секунда.
     Руднев поднялся из-за стола и выбежал следом за Корниенко. Дронго, недоумевая, тоже поднялся.
     - Быстрее, - крикнул Корниенко, - нам удалось все выяснить. Они были знакомы. Она скрыла, что знает Слепнева...

День третий. Москва.

12 часов 25 минут

     По настоянию Корниенко из кабинета Руднева были удалены все офицеры ФСБ, кроме самого Руднева. Там же находилась Суслова.
     - Почему вы скрыли от нас, что знаете полковника Слепнева? - приступил Корниенко к допросу. - Почему не сообщили об этом сразу, как только вам предложили войти в группу Кикнадзе?
     - Я не знала, что полковник Слепнев - тот самый человек, против которого мы в свое время проводили оперативные мероприятия. Поняла это уже позднее, когда нас ознакомили с некоторыми моментами его биографии.
     - Извините, подполковник, хотите сказать, что не узнали его?
     - Не узнала, - ответила Суслова, - прошло столько лет.
     - Не понимаю, о чем идет речь, - вмешался Руднев. - Вы были лично знакомы с полковником Слепневым и скрыли этот факт?
     - Нет, не лично, - ответила Елена, - вернее, я была с ним знакома, а он со мной нет.
     - Группа "Октава" проводила оперативные мероприятия по кандидатуре будущего "ликвидатора", - пояснил Корниенко, сверля женщину взглядом.
     - Ну и что? - не понял Руднев. - При чем тут Суслова?
     - Это пусть она сама нам объяснит, - сказал Корниенко, - в личном деле Слепнева есть данные о мероприятиях, проводимых группой "Октава".
     - В конце восьмидесятых Слепнев вылетел в Испанию, - начала рассказывать Суслова. - Нашей группе было поручено провести серию активных мероприятий, чтобы отвлечь от "ликвидатора" внимание. Тогда у нас успешно развивались связи с испанцами и нельзя было рисковать. Слепнев вышел на нужного человека в семидесятых, двойного агента, работавшего на обе стороны. Этого агента Слепнев должен был убрать. Мы обеспечивали прикрытие.
     Наш руководитель Меджидов, в то время еще полковник, узнал в Слепневе человека, против которого проводил мероприятия еще за десять лет до испанской встречи. В то время Слепнев встретился с женщиной, знакомой ему еще по Москве. Он выполнил задание, убрал двойного агента, но задержался на несколько дней в Севилье. Меджидов поручил мне организовать за ним наблюдение, но не трогать и дать ему возможность спокойно вернуться в Москву. Вот, собственно, и все.
     - Значит, Меджидов своей властью разрешил "ликвидатору" остаться в Испании после того, как тот выполнил задание? - Руднев все больше и больше удивлялся. - Но почему он пошел на такой чудовищный риск? Почему нарушил инструкцию?
     - Вы у нее спросите, - сказал Корниенко. - Убежден, она знает.
     - Знаю, - кивнула Суслова. - Меджидов рассказал о случившемся только мне. У меня был его приказ. В случае, если за "ликвидатором" придут, убрать его немедленно. Но за ним не пришли, и через несколько дней он вернулся в Москву.
     - Что рассказал вам Меджидов? Зачем пошел на такое нарушение? - все еще недоумевал Руднев.
     - За десять-пятнадцать лет до испанской встречи Меджидов проводил операцию против Слепнева, которого готовили в "ликвидаторы". Слепнев тогда без памяти влюбился в девушку. Но в результате проверки было установлено, что у нее нежелательные связи. Не то брат осужден или еще что-то. В общем, принято было решение разорвать отношения Слепнева с невестой. Реализацию его поручили Меджидову. И он добился успеха, сломал личную жизнь Слепнева. А потом, спустя много лет, когда встретил его, решил хоть как-то искупить свою вину перед ним, сделать его хоть на несколько дней счастливым.
     - Это была та самая женщина?
     - Думаю, нет. Меджидов ничего мне не говорил. В начале девяностых, когда была уничтожена наша группа, он погиб. Я думала, эта история никогда не всплывет.
     - И вы утаили от нас такой факт? - Корниенко не скрывал своего возмущения.
     - Не думаю, что это как-то сказалось на моей работе, - резко ответила Суслова.
     - А я думаю, - возразил Корниенко. - Два дня назад террористы каким-то образом узнали, кто значится в списках журналистов. Списки были утверждены в четырнадцать часов. А в шестнадцать убийца был уже здесь...
     - Хотите сказать, что это я передала списки Слепневу? - спросила с нескрываемым презрением Суслова.
     - Я ничего не хочу сказать, - зло ответил Корниенко, - я излагаю только факты. Два дня назад здесь появился террорист. Вчера, в Лондоне, во время обеда в "Дорчестере" была предпринята очередная попытка покушения на Артема Полетаева и всю нашу делегацию. Говорят, там отличился этот чудаковатый эксперт с птичьей кличкой. Может, это и так. Но за безопасность в "Дорчестере" отвечали лично вы, подполковник Суслова. Пока Руднев уезжал куда-то с министром, вы должны были проконтролировать обстановку в отеле. Но вы не заметили ни террористов, ни бомбы. Я правильно излагаю?
     - Когда я проверяла, там не было никакой бомбы, - возразила Елена.
     - Возможно. Но потом она появилась. Два покушения в Москве и одно в Лондоне, оба на вашей профессиональной совести. А тут еще выясняется, что вы знаете Слепнева, но скрыли это от нас. Можно ли вам после этого верить? Может, не было в Севилье никакой другой женщины? Может, это вы встречались с "ликвидатором" с благословения Меджидова? Он был восточный человек, сибарит, и мог разрешить своему сотруднику оттянуться?
     - Прекратите, - решительно потребовала возмущенная до глубины души Суслова. - Меня можете оскорблять, но не трогайте покойников! Я этого не потерплю! Меджидов был самым порядочным и самым принципиальным человеком из всех, кого я когда-то знала. Я жизнью ему обязана. А вы смеете говорить о нем всякие гадости, хотя ничего не знаете.
     - Теперь уже все знаю, - заявил Корниенко.
     Она поднялась.
     - Все, - сказала Лена, - не желаю больше выслушивать ваши оскорбления. Можете отстранить меня от работы, арестовать, если есть основания. Но слушать вас я не обязана. Разрешите идти? - обратилась она к Рудневу.
     Тот кивнул, и, хлопнув дверью, она вышла.
     - Хамка, - сказал Корниенко, - держат же таких на работе!
     - Думаю, вы не правы, - мрачно возразил Руднев. - Она, конечно, не сахар, но обвинять ее в связях с полковником Слепневым нельзя. Они вчера вместе с этим экспертом спасли столько людей! Предотвратили такую трагедию! С риском для собственной жизни обезвредили взрывное устройство. Если бы не они, мы бы с вами сейчас здесь не сидели!
     - Мы обязаны все проверять, - сухо заметил Корниенко, - это наша прямая обязанность.
     - Но она не чужая, - возразил Руднев.
     - Полковник Слепнев тоже не был чужим, проработал у нас двадцать лет, - отчеканил Корниенко.
     - Вы хотите отстранить ее от работы в группе?
     - Да. И буду на этом настаивать. А генерал пусть решает. Но рапорт Потапову я подаю немедленно. Экспериментировать нельзя, Слепнев слишком опасен. Вспомните, как из тюрьмы бежал опасный рецидивист, сумевший увлечь следователя-женщину?
     - Суслову увлечь невозможно, - усмехнулся Руднев, - она слишком рациональна.
     - Меня мало интересует ее психический настрой. Я говорю только о фактах.
     В этот момент дверь распахнулась и в комнату вошел Дронго. Корниенко с неприязнью взглянул на него.
     - Мы еще не закончили. Выйдите, пожалуйста.
     - Не выйду, - заявил Дронго, усаживаясь у двери.
     - Не понял, - заметил Корниенко, снимая и протирая очки, - вам что-нибудь нужно?
     - Мне говорили, что вы опытный следователь, - сказал Дронго, - человек принципиальный и честный.
     - Если вы пришли для того, чтобы мне это сказать... - начал Корниенко.
     - Подождите, - перебил его Дронго, - честность и принципиальность, возведенные в ранг гордыни, наносят не меньший вред, чем другие негативные качества. Неужели вы не понимаете, как оскорбили женщину?
     - Она уже успела вам пожаловаться? - скривил губы Корниенко и посмотрел на Руднева. - Я же говорил, что женщина может сорваться в любой момент. Она уже наболтала о нашем разговоре.
     - Ничего она не успела, - отрезал Дронго, - она стоит в приемной и курит. Нужно видеть ее глаза, чтобы понять, в каком она состоянии. Вы приехали сюда полчаса назад, ворвались в кабинет, приказали срочно отозвать Суслову, кричали, что будет поздно. Нетрудно догадаться, что вы нашли на нее некий компромат. Затем попросили всех удалиться, из чего я понял, что речь пойдет о "ликвидаторе", которого мы ищем. Значит, вы обвинили ее либо в халатности, либо в пособничестве Слепневу, а может, и в том и в другом. Но вы совершаете ошибку. Елена Суслова не только хороший офицер. Она прошла все круги ада. И сейчас не просто обижена, а оскорблена...
     - Хватит, - поднялся Корниенко, - нечего читать мне нотации.
     - Вы оскорбили женщину своим недоверием. Офицера, своего товарища, - продолжал Дронго, - на вашем месте я пошел бы и извинился. Это был бы единственный поступок, за который вам никогда не пришлось бы стыдиться.
     - Выйдите! - сорвался на крик Корниенко, весь покрывшись красными пятнами. - Вы злоупотребляете нашим терпением.
     - И последнее, - сказал Дронго, прежде чем выйти. - Насколько мне известно, Слепнев и компания сделают все, чтобы убрать Полетаева и не дать ему завтра выступить в Думе. Так вот. Если вы посмеете отстранить Суслову от работы в группе, я не буду с вами сотрудничать. И сообщу о случившемся генералу Потапову. Что бы сегодня ни произошло, ответите за это лично вы!
     - Шантажируете меня? - сказал Корниенко, с ненавистью глядя на эксперта.
     - Это не шантаж. Вы привыкли распоряжаться человеческими жизнями, полковник. Вчера вы прямо-таки проявили чудеса героизма. Сколько людей потеряла ваша спецгруппа? И все потому, что вам надо было скорее отчитаться о захвате Слепнева. В погоне за результатом вы не думаете о живых людях. Причиняете им боль. Что вы знаете о Сусловой? Известно ли вам, что несколько лет назад она попала в руки бандитов? Знали бы вы, что они с ней делали.
     Не дослушав, Корниенко взял папку и, кивнув Рудневу, вышел из кабинета, осторожно прикрыв дверь. От сказанного Дронго ему стало не по себе. Он дошел до приемной, остановился у двери, взялся за ручку.
     - Хотите войти? - спросил один из сотрудников ФСБ.
     - Нет, - ответил Корниенко, - нет, не хочу.
     Он повернулся и, чуть сгорбившись, пошел к выходу. У дверей оглянулся и посмотрел на стоявших в коридоре офицеров ФСБ. После его ухода Руднев и Дронго долго молчали. Затем полковник подошел к Дронго, сел рядом.
     - Я тяжело пережил гибель племянника, - признался он, - ну в общем, спасибо. Без Лены сейчас никак нельзя. Не знаю, что бы я делал, если бы ее отстранили. Спасибо вам.
     Он крепко, по-мужски, пожал руку Дронго.
     - Я вот что думаю, - сказал Дронго, - убийцы наверняка попытаются убрать Полетаева еще сегодня, накануне его выступления в Думе.
     - Не сомневаюсь, - согласился Руднев, - но от этого не легче.
     - Им известны все его продвижения по городу, время и место его встреч.
     - Да, но мы никак не можем обнаружить источник информации.
     - Полагаю, он где-то рядом с Полетаевым. В покушении на него задействованы профессионалы высокого класса.
     - Мы в этом никогда не сомневались.
     - Вот именно, - улыбнулся Дронго, - но профессионалы не станут полагаться только на один источник информации. Они наверняка знают, что Полетаев находится под охраной вашей спецгруппы. И понимают, что вы можете изменить свой план действий. Как поступают в этом случае настоящие профессионалы?
     Руднев ошеломленно взглянул на Дронго.
     - Вы хотите сказать...
     - Конечно. Что бы вы сделали на их месте?
     - Организовал бы круглосуточное наблюдение, - Руднев вскочил со стула, - черт возьми, это же элементарно!
     - Дело в том, что нас загипнотизировала сама личность "ликвидатора", - продолжал Дронго, - нам кажется, что он появится только в решающий момент, неожиданно. Такой вариант вполне возможен, но в операции задействован не один Слепнев. Подсунул же вам кто-то трупы в гараже.
     - Откуда вы знаете про гараж?
     - Мне Суслова рассказала. Таким образом, кто-то подставил трупы, а кто-то ведет непрерывное наблюдение за Полетаевым.
     - Я вызову сотрудников из команды наблюдателей, - бросился к телефону Руднев.
     - Нет, - возразил Дронго, - их могут засечь. Кроме того, среди тех, кто ведет наблюдение за нами, могут оказаться и ваши бывшие коллеги.
     - Что вы предлагаете?
     - Покататься по городу, - ответил Дронго, - пусть машины, сопровождающие Полетаева в министерство, выедут на трассу. В четырнадцать заседание правительства. У нас есть еще полтора часа. И необходимо взять под контроль все городские телефоны в кабинете и приемной министра, чтобы никто не мог узнать о его местонахождении. А потом устроить "автомобильный забег" по городу, проверяя, нет ли "хвостов".
     - Придется согласовать это с Полетаевым, - кивнул Руднев, - предложение стоящее. Но у министра идет совещание.
     - Самое время ему позвонить, - заметил Дронго, - речь идет в первую очередь о его жизни. Но лучше поговорить с ним лично. Не по телефону.
     - Попробуем. - Руднев вышел из комнаты.
     Дронго тоже поднялся, но тут появилась Суслова.
     - Я не нуждаюсь в адвокатах, - гневно сказала она, глядя ему в глаза.
     - Никогда им не был, - ответил он, - хотя сама по себе профессия прекрасная.
     - Перестань паясничать. Только что Руднев сказал, что у меня "великолепный защитник". Что ты им здесь наговорил? Где Корниенко?
     - Ему стало стыдно, и он уехал.
     - Ты можешь не балагурить? Что произошло?
     - Ничего. Я только объяснил Корниенко, как нужно относиться к такому человеку, как ты. Вот, собственно, и все.
     - Господи! - Она села на стул, неожиданно улыбнулась. - Я должна была догадаться, что ты вмешаешься. Ты же видел, в каком состоянии я шла к п