ткуда-то с Волги?
     - Может быть, - кивнула она. - Я не москвичка, вы правы.
     - Вы замужем?
     - Неужели это имеет отношение к нашей будущей встрече с Менартом?
     - Нет. Но мне интересно. Вы ведь не аналитик, а оперативный работник. С вашим образом жизни трудно иметь семью.
     - Вы решили испортить мне ужин?
     - Я не хотел вас обидеть. А вы напрасно все воспринимаете таким образом. Просто я высказал свое предположение.
     - Вы чувствуете себя победителем, если женщины так легко вам отдаются? - неожиданно спросила она.
     - О чем вы? - не понял Дронго. - Неужели о Габриэлле?
     - Мы все слышали, - коротко произнесла она, взглянув на него.
     - Тогда вы ничего не поняли, - печально сказал Дронго, - у нас была не обычная постельная сцена. Эта женщина была, очевидно, влюблена в Шилковского, дружила с Хеелихом. Выполняя их указание, она приняла участие в переброске части архива их службы, который они сдали представителям КГБ. Вернувшись после задания, они обнаружили, что на их командиров кто-то напал. Долгие годы она считала, что это сделали ваши бывшие коллеги, Лариса, заплатив ее товарищам столь страшную цену за их верность союзническому долгу. Бутцман говорил мне, что она тогда замкнулась в себе. Ей удалось выйти замуж, переехать в Нюрнберг, у нее появилась семья. Но подсознательно она всегда помнила о том, что произошло. И когда сегодня я ей сообщил, что Шилковский выжил и он находится в Москве, она несколько оттаяла. Ей важно было поверить, что их не предали. Хотя она узнала от меня, что я все равно ищу предателя.
     Она была столько лет зажата, столько лет никому и ничего не говорила. А тут появляется человек, которому она может все рассказать. И который ее понимает. Вот почему она была столь раскованна. Только на один час. Чтобы вернуть себе это состояние независимости и свободы. Она даже сказала мне, что я был первым ее мужчиной за последние десять лет. Кроме мужа, разумеется.
     - Как трогательно, - сердито сказала Лариса. - Вы всегда выступаете в роли утешителя?
     - Когда меня просят женщины. Это было совсем не то, что вы думаете, Лариса. Честное слово, совсем не то.
     Она отодвинула тарелку с недоеденным салатом. Очевидно, она думала и о своей фигуре. Ведь бывшие спортсмены обычно склонны к полноте. Дронго, в свою очередь, тоже отодвинул тарелку.
     - Надеюсь, вы меня поняли, - сказал он, - это было нужно. Может быть, не только ей, но и мне самому.
     Он подозвал официанта и попросил принести счет, чтобы вписать его в стоимость своего номера. Официант принес счет в черной кожаной папке и положил рядом с ним ручку. Дронго расписался, добавив несколько марок на чай.
     - Надеюсь, завтрашняя встреча с Менартом пройдет более нейтрально, - грустно пошутил он. - Я не думал, что нас будет так хорошо слышно.
     - Вам нравилось заниматься с ней сексом? - прямо спросила она. Прямой вопрос требовал прямого ответа. И он кивнул ей в подтверждение.
     - Да, - сказал он, - и она занималась этим достаточно самозабвенно.
     Они вместе вышли из ресторана. В лифте оба молчали. Затем вместе вышли в коридор. Она подошла к своему номеру и достала карточку-ключ.
     - Спокойной ночи, - сказала она, посмотрев на него.
     - Спокойной ночи. - Он подошел к своему номеру и открыл дверь. Затем, подумав немного, взял табличку с надписью "не беспокоить" и повесил ее на дверь. Затем разделся и отправился в душ.
     В эту ночь он спал беспокойно. Ему снилась Габриэлла, почему-то иногда с лицом Ларисы.

     За девять дней до начала событий.
     Берлин.
     12 октября 1999 года

     Майкл Кардиган был не просто сотрудником Лэнгли. Несколько лет он провел на оперативной работе и теперь вспоминал все прежние навыки, когда его гримировали, переодевали и укладывали в багажник автомобиля. Ему выдали новый американский паспорт, новую кредитную карточку и около тысячи марок в различных купюрах. Выехали благополучно, хотя за ними увязалась машина местной резидентуры.
     На мойке все произошло так, как должно было произойти. Он пересел в другой автомобиль на заднее сиденье. Они поехали в объезд. Кардиган терпеливо ждал, пока водитель проверит, нет ли за ними наблюдения, а затем вышел за два квартала до условного места. Майклу пришлось добираться пешком, и он пожалел, что не взял с собой зонт. Начался сильный дождь, и идти пришлось под проливным дождем. К четырем часам он вышел к станции метро, где должна была состояться встреча с Барлахом. Он уже давно не работал на нелегальной работе: в Норвегии и в Испании он действовал под прикрытием дипломатических паспортов и союзнических обязательств НАТО. Однако сейчас все было по-другому. Он не имел права на ошибку. Наконец появился Барлах. Увидев проходящего в нескольких метрах от него офицера полиции, Майкл попятился и только чудовищным усилием воли заставил себя остановиться. Офицер прошел дальше, а Барлах подошел, все еще не узнавая Кардигана.
     - Здравствуйте, герр Барлах, - сказал Кардиган, шагнув к нему из темноты.
     - Я вас не знаю, - грубо сказал Барлах и, только приглядевшись, узнал своего холеного собеседника из "Бристоля". - Ах, это вы, - сказал он, подходя ближе, - я бы вас не узнал, если бы вы не заговорили.
     - Иногда приходится идти на подобные уловки, - ответил Кардиган. - Вы принесли документы?
     - Нет, - ответил Барлах, - сначала я назову банки, куда вы мне должны перевести деньги. Вот здесь список банков и суммы, которые вы должны перевести.
     - Ясно, ясно, - нетерпеливо сказал Кардиган. - Мы все переведем и выдадим вам три новых американских паспорта. Где документы?
     - Сначала деньги, - с крестьянской основательностью потребовал Барлах. - Потом мы еще раз встретимся, и я вам передам копии документов.
     - Так дело не пойдет, - разозлился Кардиган. - Вы не верите ЦРУ?
     - Конечно, не верю, - усмехнулся Барлах, - я никому не верю. Деньги в обмен на документы.
     - Когда? - прохрипел взбешенный Кардиган. - Завтра или послезавтра? Когда мы получим документы?
     - Как только деньги будут на указанных счетах, я привезу вам документы. Мы все равно не сможем их тратить. Иначе вы нас легко обманете.
     - Сколько ждать? День? Неделю? Месяц? Год?
     - Как только вы переведете деньги, - упрямо произнес Барлах. - Мы будем ждать. Я сразу позвоню вам, как только деньги будут на счетах.
     - Слушайте, Барлах, - схватил за шиворот мерзавца Кардиган. Этот бывший коп и бывший стукач "Штази" еще выставляет свои собственные условия! Но он прав. В ЦРУ могут не перевести сразу такую сумму. Хотя, с другой стороны, пока не будут получены деньги, они не смогут получить документы. Придется звонить Тенету и торопить его с оформлением. Но подобные суммы невозможно перевести за один-два дня. Это Кардиган хорошо понимал. Он считал, что они получат хотя бы половину списка в обмен на обещание начать перевод денег немедленно. Дело было не в технической стороне перевода. Для этого понадобились бы секунды. Но сам процесс согласования выделения подобной суммы и перевода ее в зарубежные банки мог занять еще несколько дней.
     - Вы усложняете нам задачу, герр Барлах, - сказал неприятным голосом Кардиган. - Скажите, где и когда мы сможем встретиться?
     - Как только деньги будут на счетах, я вам позвоню, - повторил Барлах, - и вы получите документы.
     - Хорошо, - согласился Кардиган, вспомнив, что сейчас в доме Барлаха сотрудники Страуса проводят обыск. - Когда именно вы будете звонить? Может, вы приобретете мобильный аппарат, чтобы я мог вас найти. Или мне ждать, когда вы наконец нам позвоните?
     - Я куплю телефон, - кивнул Барлах, - позвоню вам завтра и сообщу свой номер.
     - Подождите, - остановил его Кардиган. - Запишите мой номер, по нему вы сможете оперативно меня найти. И учтите, Барлах, вы не сможете взять с указанных счетов ни одного доллара до тех пор, пока документы не будут у нас. Я надеюсь, это вы понимаете? В таком случае шутки с ЦРУ кончаются плохо.
     - Мы же не идиоты. - Он сказал слово "мы", впервые обозначив общность некой группы людей, насчитывающей как минимум двух человек. Барлах не обратил внимания на свои слова, а Кардиган обратил. Но не стал уточнять.
     - Хорошо, - сказал он, - я буду ждать вашего звонка. И не тяните, это в ваших интересах.
     - Вы тоже, - посоветовал Барлах и повернулся, чтобы уйти. Кардиган посмотрел ему вслед и вдруг громко его окликнул: - Барлах!
     Тот обернулся и недоумевающе посмотрел на Кардигана. Американец подумал, что ему лучше задержать Барлаха еще на несколько минут, чтобы дать возможность сотрудникам Страуса более тщательно обследовать его квартиру.
     - Барлах, вы не хотите кофе? - неожиданно спросил Кардиган, понимая, как по-идиотски нелепо звучит его вопрос.
     - Нет, - Барлах подозрительно уставился на него, потом покачал головой и снова сказал: - Нет. Я вам позвоню завтра, когда куплю телефон.
     - Лучше купить его прямо сейчас, - предложил Кардиган. - Все магазины открыты. Зачем ждать завтрашнего дня? Может быть, вы нам срочно понадобитесь.
     Это было разумное предложение. Барлах кивнул и пошел дальше, растворяясь в темноте, прочерченной струями дождя. Кардиган растерянно смотрел ему вслед. Затем достал свой мобильный телефон и набрал номер Страуса.
     - Я с ним встретился. Получил списки банков. Номера счетов.
     - Много банков?
     - Четыре. И четыре разных счета.
     - Он дал какие-нибудь новые документы?
     - Нет. Ждет, когда мы переведем деньги.
     - Что думаете делать? - поинтересовался Страус.
     - Сниму номер в отеле, как мы и договаривались. А потом позвоню вам.
     - Договорились. - Страус попрощался и отключился.
     Кардиган подумал немного и набрал номер известного ему телефона в Лэнгли и попросил связать его с мистером Тенетом.
     - Вы говорите не по нашей официальной связи, мистер Кардиган, - напомнил ему помощник Тенета. - Если вы говорите по обычному телефону, то ваш разговор может быть прослушан.
     - Я знаю, - нетерпеливо сказал Кардиган. - Все равно соедините. У меня важный разговор.
     Когда трубку взял мистер Тенет, Кардиган поздоровался, не называя себя, и сказал:
     - Они спрашивают о деньгах.
     - Мы все подготовили, - услышал он далекий голос директора ЦРУ, - но на согласование разных вопросов уйдет еще неделя. Очень большая сумма.
     - Да, сэр. Но они нас торопят.
     - Мы сами торопимся. Ничего не поделаешь. Таковы американские законы, Кардиган. Успехов вам, и звоните в следующий раз по другому телефону, - посоветовал Тенет.
     Кардиган убрал аппарат в карман. Следовало подумать о ночлеге. Ему сообщили, что на его счету около пяти тысяч долларов. На кредитной карточке. И у него еще около тысячи марок. Кардиган подумал, что может снять номер в самом лучшем отеле. Хотя об этом расточительстве обязательно доложат руководству. Поэтому не стоит тратить деньги налогоплательщиков. Достаточно снять номер в обычном отеле. Кардиган поднял воротник и зашагал в сторону центра. Усиливающийся дождь заставил его взять такси, и уже через полчаса он сидел в теплом номере отеля, принимал горячую ванну и чувствовал себя в чужой враждебной стране почти агентом ноль ноль семь.
     На следующее утро он с разочарованием узнал, что самый тщательный обыск, проведенный в квартире Барлаха, ничего не дал. Никаких документов в его доме не обнаружили. Это было запущенное жилище одинокого опустившегося холостяка. Кардиган вернулся к Страусу, чтобы дождаться перевода денег и получить наконец копии так необходимых им всем документов.

     Эрфурт.
     4 ноября 1999 года

     Романтичной работа разведчиков бывает только в кино и книгах. На самом деле самый успешный шпион тот, о котором никто ничего не знает. А самая лучшая работа разведчика та, о которой не знают даже его близкие. Но любая история нуждается в эффектных трюках и приключениях, чтобы оправдать деятельность сотрудников спецслужб, тогда как на самом деле чем незаметнее их работа, тем лучше. А самое главное в работе разведчиков - умение думать и умение ждать.
     Согласившись на план Андрея, они вынуждены были ждать каждый в своем номере его звонка. Но был уже полдень, а его телефон упрямо показывал, что его владелец и не думал включать аппарат. Дронго, которому надоело звонить, в первом часу подошел к номеру Ларисы и громко постучал. Она открыла дверь и впустила его в номер. Очевидно, она лежала на постели, так как была в белом гостиничном халате.
     - Не понимаю, что происходит, - сказал Дронго. - Мы договорились, что он нам позвонит, а вместо этого его аппарат до сих пор не включен. Что там могло произойти? Это все-таки Германия, а не Колумбия, здесь просто так люди не пропадают.
     - Мы должны ждать, - сказала Лариса, - он обязательно позвонит.
     - У меня не хватает терпения. К тому же сегодня уже четвертое ноября. Сколько нам ждать? Час, два? Не забывайте, что мы еще должны поговорить с Менартом и вернуться в Берлин, чтобы разобраться, что произошло там. У нас совсем нет времени.
     - Вы предлагаете поехать в Зуль и выяснить все на месте? - поинтересовалась Лариса. - Или мы все-таки подождем, когда позвонит Андрей Константинович?
     - Нет. Мы сделаем по-другому. Вы поедете в Зуль и попытаетесь выяснить, что там произошло.
     - Я? - Очевидно, Лариса и раньше не очень верила в суперменов. Теперь ее лицо выражало крайнюю степень презрения.
     - Постараюсь объяснить, почему я не люблю самоуверенных женщин и ненавижу феминисток, - пояснил Дронго. - Самое главное достоинство любого мужчины это - мозги. Я считаю, что необходимо максимально, по возможности, конечно, загружать их работой. Так вот, прежде чем бросать на меня такие презрительные взгляды, вы могли бы воспользоваться вашим серым веществом. Дело в том, что в Зуле наверняка ждут появления иностранца, желательно из России, который постарается договориться с Менартом. Или хотя бы с ним переговорить. Я думаю, немцы не идиоты и уже знают, что к Габриэлле приходил какой-то высокий мужчина. Сейчас они его ищут. А ваше появление в Зуле пройдет незамеченным. Тем более что вы владеете немецким, и к тому же вас никто не ждет.
     - Я ничего вам не сказала. Я и не думала, что вы струсили.
     - Спасибо и на этом. Правда, не понимаю, какой смысл мне бояться. Немецких законов я не нарушал, а разговор с Менартом - не уголовное преступление. Что касается убийства Нигбура, то меня в нем тоже нельзя обвинить, так как меня тогда не было в Германии. Поэтому мне лично нечего бояться. Но на самом деле я боюсь. Боюсь за свою репутацию. Боюсь по-глупому потерпеть поражение, если не сумею раскрыть всей этой загадочной истории.
     - Андрей Константинович приказал мне ждать его звонка, - сообщила Лариса. - Я должна оставаться рядом с вами.
     - Спасибо за заботу. Но меня больше интересует, почему не отвечает телефон вашего напарника. Хотя, кажется, он старший в вашей паре.
     - Мы будем его ждать. - Она упрямо не отвечала ни на один из его вопросов.
     - Конечно. Только учтите, что я буду ждать до вечера. Если Андрей не позвонит, я буду вынужден сам отправиться в Зуль. Ждать больше я не смогу.
     Он церемонно кивнул ей и вышел из номера. Минул час, другой, третий. Андрей так и не позвонил. В шестом часу вечера Дронго снова постучал в номер Ларисы. На этот раз никто не ответил. Он постучал второй раз. И опять никто не ответил. Дронго уже собирался вернуться в свой номер, как увидел, что Лариса идет по коридору.
     - Где вы были? - поинтересовался Дронго. - Опять "тайны мадридского двора"?
     - Он до сих пор не позвонил, - сообщила Лариса. - Я думаю, нам нужно позвонить в его отель.
     - Давайте, - кивнул Дронго. - И учтите, что я завтра утром уеду в Зуль. Даже без вас.
     - Мы поедем вместе, - решила она. - Я не понимаю, что могло случиться. Он такой обязательный человек. Честно говоря, я очень беспокоюсь. Может, нам не нужно ждать до завтрашнего утра? Он бы обязательно позвонил.
     - Я думаю, что звонить ему не стоит. Если что-то случилось, это вызовет еще больше подозрений. - Дронго нахмурился: - Собирайте чемодан, Лариса, мы едем в Зуль. Прямо сейчас. Придется нам выдать себя за супружескую пару. Я куплю пластырь в аптеке и наложу его себе на щеку. Пусть думают, что у меня болят зубы или фурункул. Едем немедленно, я закажу билеты в вагон первого класса.
     Через полчаса они были уже на вокзале. Дронго внес чемоданы в купе, и они разместились. Почти всю дорогу в Зуль ехали молча. Дронго дремал, а Лариса пыталась дозвониться своему напарнику. Неожиданно раздался телефонный звонок. Она сразу включила аппарат. Дронго проснулся.
     - Нет, - сказала Лариса, - нет. Он еще не звонил.
     Она отключила аппарат и пояснила:
     - Это из Москвы.
     - Я вас ни о чем не спрашивал, - улыбнулся Дронго, - но нетрудно было догадаться. Они, видимо, нервничают. Только я думаю, что они не в Москве. По моим расчетам, они должны быть где-то близко. В Берлине или, может быть, в Эрфурте. Убийцы уже ждут условного сигнала. Может быть, ваш человек уже дежурит у постели раненого Бутцмана, чтобы перекрыть ему кислород. И следит за домом Габриэллы, чтобы выстрелить в тот момент, когда она выйдет на улицу, чтобы отвезти детей в школу.
     - Вы сами слышите, что говорите?
     - Конечно, слышу. И знаю, что так и случится, если я ничего не найду. Их убьют всех, всех до единого. Не пожалеют даже Шилковского, которого столько лет лечили в больнице. Чтобы гарантировать себя от возможного ущерба, любое государство пойдет на все. Есть такое понятие - государственная целесообразность. Это тот случай, когда нужно убрать несколько человек, чтобы спасти гораздо больше людей. Это и есть оборотная сторона работы любой спецслужбы мира. Вот такая - грязная и подлая. Поэтому я не работаю на государство, понимая, что в какие-то моменты его интересы могут прийти в противоречие с моими принципами.
     Она молчала, понимая, что он прав.
     - Когда приедем в Зуль, нам нужно взять такси, хотя отель находится около вокзала, - сказал Дронго, - но там придется пересечь небольшую площадь. А мне бы не хотелось, чтобы нас сразу обнаружили.
     - Хорошо, - ответила она, и дальше они ехали молча.
     В Зуль приехали поздно вечером. На вокзале не было ни одной машины. Дронго прошел к служащему и только спросил, где можно заказать такси. Тот показал на номер, указанный рядом с телефонным аппаратом. Дронго обернулся и заметил у выхода мужчину средних лет, который внимательно следил за ними. Дронго улыбнулся, подошел к Ларисе и показал ей на телефонный аппарат. Она поняла все без слов, подошла к телефону, набрала нужный номер и вызвала машину на немецком языке, выговаривая слова достаточно громко, чтобы их мог услышать стоявший у дверей неизвестный мужчина.
     - Таксист нас разорвет, когда узнает, куда нужно ехать, - заметила Лариса.
     - Ничего, у меня есть для него утешение, - сказал Дронго, доставая купюру в пятьдесят марок.
     Машина появилась через пять минут. Они погрузили чемоданы. Лариса оказалась права. Водитель побагровел, услышав, куда нужно ехать. Дронго спокойно положил рядом с ним желтую купюру и снова показал на здание отеля. Водитель взглянул на деньги и сразу успокоился.
     Едва они отъехали, как за ними медленно тронулась машина, стоявшая чуть в стороне от вокзала. В "оппеле" находились два человека. Когда такси остановилось у отеля, "оппель" проехал мимо. Очевидно, его пассажирам важно было убедиться, что иностранцы приехали именно сюда.
     В отеле миловидная девушка, весело улыбаясь, оформила для них номер. Видимо, в ноябре здесь уже появлялось достаточно много туристов. Лариса оформила номер-сюит с большой спальней и гостиной. Они прошли в номер, и Дронго с неудовольствием обнаружил, что в гостиной стояли небольшой диван и два кресла, а в спальне - большая двуспальная кровать.
     - Я пойду осмотрю номер Андрея, - сказал Дронго.
     - Мы пойдем вместе, и я вас подстрахую, - предложила она.
     По лестнице они спустились на нижний этаж, где находился номер, в котором должен был остановиться А