ям все их прегрешения.
   - Я не  уверен,  что  грешник  заслуживает  прощения,  -  пробормотал
Дронго, - и не уверен, что все грешники нравятся Аллаху.
   - Человек ничтожен, а Аллах всемогущ, -  возразил  Усманов,  -  и  он
знает все пороки своих рабов и прощает им.
   - Это философский вопрос, - настаивал на своем Дронго. - Может  быть,
вы и правы. Но человек должен отвечать за свои поступки. И желательно  в
этой жизни, не дожидаясь Страшного суда.
   - Вы максималист, - улыбнулся Усманов.
   - Бога нет, - вздохнул Погорельский,  -  а  значит,  нет  и  дьявола.
Ничего нет. Реальна только наша жизнь... - Он подумал немного и добавил:
   - И наша смерть.
   После этого он протянул руку, снова щедро налил себе  водки  и  также
залпом выпил. И снова посмотрел на  дольку  лимона,  чуть  поморщившись.
Затем, подумав немного, он взял ее и, опять сморщившись,  провел  языком
по поверхности лимона. После чего посолил дольку и с аппетитом съел.
   - Жалко, текилы нет, - сказал он со вздохом. - Вы  любите  текилу?  -
спросил он у Дронго.
   - Честно говоря, из спиртных напитков я люблю только хорошее  красное
вино. Но иногда позволяю себе выпить именно текилы.
   - Вот-вот, - обрадовался режиссер, - меня в  Мексике  научили.  Такая
прелесть!
   Свет от двух  горящих  свечей,  стоявших  на  столике,  освещал  лишь
пространство вокруг него. Дронго неожиданно почувствовал за своей спиной
какое-то движение. Он резко обернулся.  В  темноте  ничего  нельзя  было
различить, но Дронго явно чувствовал, что у лестницы происходит какое-то
движение.
   - Кто здесь? - громко спросил он оборачиваясь. -  Кто  здесь?  -  еще
громче переспросил он.

Глава 8

   Послышались быстрые шаги  на  лестнице.  Дронго  вскочил  и  бросился
следом, но, не рассчитав своих движений в темноте, с громким  проклятием
упал.
   Погорельский и Усманов поднялись следом.
   - Что случилось? - спросил режиссер. - Куда вы побежали?
   - Мне послышалось, что кто-то  спускается  по  лестнице,  -  объяснил
Дронго, поднимаясь и подходя к столу.
   - И куда он делся? - насмешливо спросил Погорельский.
   - Не знаю, кажется, побежал наверх. Эдгар, как  у  вас  там  дела?  -
крикнул Дронго.
   - Все нормально! Мы все здесь! - прокричал в ответ Вейдеманис.
   - Я ничего не слышал, - сказал режиссер, - у вас сдают нервы.
   Дронго взял тарелку со свечой.
   - Поднимусь наверх и посмотрю, как там  дела,  -  пробормотал  он,  -
заодно проверю, насколько сдают у меня нервы.
   - Я тоже слышал какой-то шорох, - поддержал Дронго Усманов.  -  Может
быть, мы не закрыли дверь и кто-то посторонний вошел в комнату?
   - Господи! - испугался Погорельский. - Опять этот убийца!
   Дронго подошел к двери, проверил замок. Дверь была закрыта.
   - Здесь все нормально, - сказал он. - Я поднимусь  наверх  и  проверю
все сам.
   - Сумасшедший дом и сумасшедшая ночь, пробормотал Погорельский.  -  В
такую ночь лучше напиться до чертиков, чтобы потом ничего не помнить.
   - Лучше быть трезвым, - возразил Усманов, - так будет надежнее.
   Поднимаясь по лестнице, Дронго внимательно  смотрел  себе  под  ноги,
словно стараясь что-то найти. Он прошел на кухню и  увидел  столпившихся
там мужчин. Отари уже поднял  Мамуку  и  отвел  его  в  сторону.  Дронго
подошел к Вейдеманису.
   - Эдгар, кто-нибудь выходил отсюда? - тихо спросил он.
   - Нет,  -  покачал  тот  головой,  -  хотя  при  этих  свечах  ничего
невозможно разобрать. Но, кажется, все  были  здесь.  Олег  Шарай  стоял
прямо рядом со мной.
   Отари увел Мамуку. Алтынбай был у холодильника.
   - Он мог незаметно уйти из кухни на несколько секунд?
   - Не думаю, - прошептал Вейдеманис. - Впрочем, может  быть.  Мы  были
заняты Мамукой, а Сергея ты сам послал к женщинам.
   - Мимо вас никто не проходил?
   - Думаю, нет. Но я был на кухне, и не  смотрел  в  сторону  коридора.
Такая темень, что ничего нельзя различить.
   - Да, конечно. Отнесите скорее тело убитой в  комнату  и  спускайтесь
вниз. Только оставьте одну свечу на столе в кухне, - попросил Дронго.
   - Кончится тем, что мы подожжем дом, - проворчал Вейдеманис. - Скорее
бы наступило утро.
   - Утро наступит тогда, когда оно должно наступить, - загадочно сказал
Дронго, проходя дальше в коридор. Он открыл дверь в комнату,  где  лежал
Гасан.
   Там горела свеча. Над поваром стояла  женщина.  Когда  Дронго  открыл
дверь, она обернулась. Это была Людмила.
   -  Я  подумала,  что  нужно  его  проведать,  -  объяснила  она  свое
присутствие, - ему может быть плохо, а Нани... -  ее  голос  дрогнул,  -
Нани... уже не сможет ему ничем помочь.
   - Вы правы, - мягко согласился Дронго, - спасибо вам большое.
   Он осторожно закрыл дверь и прошел в другую комнату. Здесь никого  не
было, если не считать лежавшей на кровати убитой актрисы. Дронго подошел
ближе.
   Его не пугало мертвое тело. Он  привык  к  подобным  вещам,  так  как
слишком часто сталкивался с ними в своей беспокойной жизни.
   Дронго подошел ближе, оглянулся по  сторонам  и  приподнял  простыню.
Катя словно спала. Он нахмурился и, поставив на столик свечу с тарелкой,
которые он держал в левой руке, накрыл лицо погибшей.
   Затем он вышел в коридор и направился  в  третью  спальню.  Когда  он
вошел в комнату, Наталья Толдина  сидела  на  стуле,  а  стоявший  рядом
Сергей в чем-то настойчиво ее убеждал.
   - Я думаю, так будет правильно, - говорил он, обращаясь к актрисе.
   Когда  Дронго  появился  на  пороге.  Буянов  замер  и  оглянулся  на
входившего. Увидев эксперта, он облегченно вздохнул.
   - Вы выходили из комнаты? - спросил его Дронго.
   - Неужели это так важно? - нахмурился Сергей.
   - Если я спрашиваю, значит, очень важно, - подтвердил Дронго.
   - Только что выходил. Хотел попросить сигареты. Но в коридоре  ничего
не видно, а свечу я  оставил  в  комнате,  поэтому  пришлось  вернуться.
Почему вы спрашиваете?
   - Просто я хотел знать. Вы никого не встретили в коридоре?
   - Нет, никого. Если бы даже и встретил, то все  равно  никого  бы  не
узнал. У вас есть своя свечка, и вам удобнее ходить  по  коридору,  а  я
чуть не грохнулся.
   - Почему вы не рассказали мне, что были вместе с Шевчук в Турции  два
года назад?
   - Погорельский уже успел наябедничать, -  нахмурился  Буянов.  -  Вот
паразит! Ведь прекрасно знает, что мы ни в чем не виноваты, но все равно
каждый раз вспоминает про эту историю.
   - Значит, есть что вспоминать.
   - Ничего нет, - возразил Буянов. - Мы все вместе были в Турции. Там я
и познакомился с Катей. А потом, когда  вернулись  домой,  обнаружилось,
что в наших вещах кто-то рылся. Ну и конечно, нам подсунули эти  грязные
наркотики. Да и не наркотики это вовсе были, а трава одна.
   - Откуда вы знаете, что трава, если их вам подложили?
   - Мне ведь показали эту траву. Целый день на таможне продержали.
   Милицию вызывали, ФСБ. Вся группа оставалась  там  до  вечера.  Потом
разобрались и  отпустили.  А  Погорельскому  нравится  рассказывать  эту
историю. Каждый  раз,  когда  он  бывает  недоволен  нами,  он  начинает
вспоминать об этой турецкой истории. Я его уже  сколько  раз  просил  не
делать этого,  объяснял  ему.  Все  бесполезно.  Он  считает,  что  Катя
виновата в том, что у него ничего не выходит. Говорит, что она  приносит
несчастье.
   - Бедная Катя! - вдруг сказала Толдина. - Бедная девочка...
   -  Она  ни  в  чем  не  виновата,  -  твердо  заявил  Сергей,  -   но
Погорельского трудно переубедить.
   В коридоре послышался шум. Дронго выглянул из комнаты и посветил себе
свечой. Отари, Олег, Алтынбай и Мамука несли  тело  несчастной  женщины.
Эдгар шел впереди,  освещая  скорбной  процессии  путь  свечой,  которую
держал в руках.
   Они вошли во вторую спальню, превратившуюся в своеобразный склеп.
   Оттуда донеслись рыдания Мамуки. Дронго нахмурился.
   - Вот так мы все и умрем, - вдруг сказала Толдина. - Мы все умрем,  -
повторила она уже более громко.
   Дронго раздраженно повернулся и прошел ко второй спальне. Он вошел  в
комнату в тот самый момент, когда  мужчины  укладывали  тело  убитой  на
постель.
   При этом Эдгар благоразумно прикрыл ладонью свечу,  чтобы  Мамука  не
видел раны на спине своей супруги. Он полагал, что ее тоже задушили.
   - Почему, почему? - плакал  Мамука.  -  Почему  ее  убили?  Кому  она
мешала?
   - Пойдем, Мамука. Нельзя тебе здесь оставаться. Давай спустимся  вниз
и посидим там, - предлагал Отари.
   - Нет! - оттолкнул его руку Мамука, снова падая на колени перед телом
супруги. - Я буду здесь до утра.  Не  трогайте  меня!  Уйдите  отсюда  и
оставьте меня одного. Мне нужно побыть здесь.
   Отари подошел к Дронго.
   - Его нельзя здесь оставлять, - твердо сказал художник. -  Здесь  два
трупа и нет света. Он может сойти с ума.
   - Как его увести, - спросил Дронго, - если даже вы, его самый близкий
друг, не можете на него повлиять?
   - Не знаю, - пожал плечами Отари, - я лучше  останусь  здесь,  посижу
рядом с ним. Его нельзя оставлять одного.
   - Правильно, - поддержал его Вейдеманис, услышавший этот разговор,  -
пусть останутся вместе. А мы спустимся вниз.
   Отари и Мамука остались в комнате, остальные мужчины вышли в коридор.
   - Я вернусь к Толдиной, - сказал Дронго, обращаясь к Эдгару, -  а  вы
спускайтесь вниз.
   Он снова прошел к третьей спальне и толкнул дверь. На этот раз Буянов
сидел рядом с Толдиной и молчал.
   - В прошлый раз,  когда  я  входил,  вы  убеждали  свою  собеседницу,
доказывая, что так  будет  правильно,  -  сказал  Дронго.  -  О  чем  вы
говорили?
   - Господи! - произнесла Толдина с каменным выражением лица. - Вы  еще
и подслушивали!
   - Нет, не подслушивал, - возразил Дронго. - Я открыл дверь и  поэтому
услышал его слова.
   - Воспитанные люди прежде всего стучат, - желчно заметила Толдина.
   - А я невоспитанный человек, -  парировал  Дронго.  -  После  второго
убийства я стал невоспитанным. Мне кажется, что вам нужно объяснить,  на
чем вы настаивали.
   - Я думаю, что  нужно  прекратить  съемки,  -  пояснил  Буянов,  -  и
вернуться в Москву. Все равно сцены с Катей  придется  переснимать.  Все
остальное можно снять в павильонах.  Я  просил  Наташу  убедить  в  этом
Погорельского.
   - Он не согласится, - медленно и мрачно сказала Толдина.
   - Должен согласиться, - вспыхнул Буянов, - обязательно должен!
   - Вы можете рассказать мне, что произошло с вашей подругой  во  время
съемок первого фильма? - спросил Дронго.
   - Вам это так важно?
   - Вы уже поняли, что  очень  важно.  Возможно,  что  от  этого  будет
зависеть наше расследование.
   - Сережа, - снова обратилась к Буянову актриса,  -  достань  мне  еще
одну сигарету. Только не выходи без свечи. Возьми свечку у нашего гостя,
тогда быстрее найдешь лестницу. Иначе ты свалишься, и я буду переживать.
   - Мне скорее всего никто и не даст сигарету,  -  пробормотал  Сергей,
поднимаясь со стула, и взял тарелку со свечой, которую принес Дронго.
   Едва он вышел из комнаты, как Толдина сказала:
   - Поймите меня наконец, что это не  только  мой  секрет.  Я  не  могу
рассказывать при нем, осквернять память Катеньки. Какой вы  неделикатный
человек!
   - Сейчас не  время  для  церемоний.  Убиты  две  женщины.  Вы  должны
рассказать мне правду.
   - Они были на съемках в горах, когда трое отстали от группы.  Катя  и
еще двое мужчин. Кажется, звукооператор и помощник режиссера.  В  общем,
они попали в очень неприятную историю -  нарвались  на  бандитов.  Обоих
спутников Кати убили у нее на глазах.
   - Это я уже знаю. Но ее оставили в живых?
   - Ее изнасиловали, -  выдохнула  Толдина.  -  Она  никому  ничего  не
говорила. Только мне рассказала после той поездки в Турцию. Сказала, что
это уже второе несчастье в ее жизни. Она была так потрясена,  что  потом
целый год лечилась в больнице от нервного срыва. И затем  твердо  решила
уехать. Переехала в Москву, сначала устроилась в какую-то студию,  потом
перешла на работу в наш театр. Она была очень талантливым человеком,  но
играла с каким-то надломом. Это трудно  объяснить,  нужно  было  видеть.
Свои чувства она не играла, она переигрывала, эмоций иногда было слишком
много. Впрочем, я ее не виню. Ей такое пришлось пережить!
   - Понятно, - сказал Дронго. - Но когда вы  в  первый  раз  спустились
вниз за  сигаретой,  вы  заявили,  что  не  хотите  находиться  в  нашей
компании. Что вы имели в виду?
   - То и имела. Я думаю, что вы поняли, почему у Кати случился  нервный
приступ. Когда мы сюда  приехали,  она  вдруг  обнаружила  среди  мужчин
одного из тех, кто был тогда среди ее насильников. Вы же понимаете,  как
это страшно. Она заперлась в комнате и сказала, что не выйдет оттуда  до
утра, пока мы не уедем отсюда.
   - Она назвала кого-то конкретно?
   - Нет. Но  она  видела  вас  всех.  Это  кто-то  из  мужчин,  которые
находятся в доме.  Когда  ее  убили,  я  подумала,  что  это,  возможно,
случайность - поверила в неизвестного маньяка.  Тем  более  что  вы  так
ловко влезли в окно через веранду.
   Мне казалось, что  убийца  -  неизвестный  маньяк,  который  случайно
напоролся на Катеньку. Но, видимо, я ошиблась. Я не думаю, что Нани убил
все тот же маньяк.
   - Тот же, - выдохнул Дронго, - только он хотел убить не ее, а вас.  В
темноте он решил, что это вы вышли из комнаты, где лежит убитая Шевчук.
   Вспомните, Нани заходила к вам перед смертью?
   - Да, - растерянно сказала Толдина. - Вы  думаете,  что  это  меня...
Боже мой! Какой ужас!
   - Убийца ждал вас. Он увидел женщину, выходившую из комнаты, где была
убитая Шевчук, и принял ее за вас. Времени у него было мало.  Он  открыл
окно, чтобы имитировать побег, и ударил  несчастную  женщину  ножом  под
сердце. Точно ударил.
   - Значит, на ее месте должна была быть я... -  Толдина  закрыла  лицо
руками. - Какое несчастье! Какой ужас!
   - Успокойтесь, - попросил Дронго. - Будет лучше, если вы успокоитесь.
   - Значит, ее вместо меня?.. - Она снова заплакала.
   - Подождите, - дотронулся до ее плеча Дронго. - Сейчас придет Сергей,
а мне нужно задать  вам  еще  один  вопрос.  Вы  уверены,  что  мужчина,
которого она боялась, был среди гостей нашего дома? Вы в этом уверены?
   - Не знаю, - простонала Толдина, - я теперь ничего не  знаю.  Господи
Боже ты мой, какое несчастье!
   - Но Катя испугалась кого-то из присутствующих?
   - Да,  да,  -  убрала  руки  Толдина,  -  да.  Может  быть,  она  вас
испугалась?
   Или кого-нибудь другого? Я не знаю, не знаю,  кому  верить.  Как  мне
теперь жить?
   Что же мне делать?
   - У меня еще несколько вопросов. Вы кого-нибудь подозреваете? Скажите
мне, вы кого-нибудь подозреваете?
   - Нет, - вздохнула  она,  -  нет.  Никого.  Как  я  могу  на  кого-то
подумать?
   - Почему Шевчук сразу не сказала  нам  о  своих  подозрениях?  Почему
сразу не указала на человека,  который  показался  ей  похожим  на  того
бандита?
   - Разве вы не понимаете? - вздохнула Толдина, вытирая слезы. - Она не
могла. Она не хотела, чтобы о ее  позоре  кто-нибудь  узнал.  Тем  более
Сергей. У них и без того случилась эта неприятная история с  поездкой  в
Турцию, о которой вам рассказал Погорельский.
   - Он плохо относился к Кате? - спросил Дронго.
   - Только не он. - Слабая улыбка мелькнула у нее на лице, где  еще  не
высохли слезы. - Только не он. На него вы не грешите.
   - Я не спрашиваю, убил он или  нет.  Я  спрашиваю:  он  плохо  к  ней
относился?
   - Не совсем хорошо, - чуть подумав, ответила она, - но на убийство он
не способен. Нет, совсем не способен.
   - Надеюсь, - пробормотал Дронго, и в  этот  момент  в  комнату  вошел
Сергей.
   - Нашел сигарету, - радостно сказал он, - но, кажется, это последняя.
   Почти у всех сигареты кончились. Люди нервничают, волнуются.
   - Спасибо, - поблагодарила, протянув  руку,  Толдина.  Сергей  поднял
свечу, недоуменно взглянув на Дронго.
   - Опять вы ее доводили? - спросил он со скрытой угрозой.
   - Ничего, ничего, Сереженька, все в порядке, - пробормотала Толдина.
   - Останьтесь с ней, - строго произнес вместо ответа Дронго, забирая у
Буянова  свою  свечу.  -  И  не  оставляйте  ее  одну   ни   при   каких
обстоятельствах, - добавил он, выходя из спальни.

Глава 9

   Спустившись  вниз,  Дронго  обнаружил  сидевших  за  столом  уставших
мужчин.
   Перед Усмановым стоял  стакан  чая  "армуды".  Он  был  грушеобразной
формы, чтобы  долго  сохранять  тепло.  Рядом  с  ним  на  диване  сидел
Погорельский. Около  него  разместился  Олег  Шарай,  устало  откинувший
голову на спинку  дивана.  В  другом  кресле  расположился  Алтынбай.  И
наконец, на стуле сидел Эдгар Вейдеманис.
   - Как там себя чувствует Мамука? - спросил Эдгар.
   - Плохо, - признался Дронго. - Отари остался  рядом  с  ним,  но  ему
очень плохо.
   - Нам всем плохо, - тихо произнес Вейдеманис, - в такую ночь.
   - Нужно было еще раз поискать вокруг дома, - вставил  Олег  Шарай.  -
Может быть, убийца все еще здесь.
   - Какой убийца? - спросил Усманов. - Я думаю, что если убийца и  был,
то он давно уже сбежал.
   - Никуда он не сбежал, - мрачно выдавил Алтынбай. - Вполне  вероятно,
что убийца находится среди нас.
   - У тебя всегда  самые  мрачные  предположения,  -  сказал  на  фарси
Усманов.
   - Я просто подхожу к любому вопросу рационально, - ответил  также  на
фарси Алтынбай.
   - Нужно достать все свечи, - предложил Вейдеманис.  -  Сейчас  второй
час ночи. Через несколько  часов  начнет  светать,  и  нам  они  уже  не
понадобятся.
   - Думаете, что завтра придет помощь? - уточнил  Погорельский.  -  Мне
кажется, что нас отрезало надолго. Может быть,  мы  просидим  здесь  еще
одну ночь или даже несколько дней.
   - Думаю, до этого не дойдет, - сказал Дронго. - Кажется, ветер уже не
такой сильный. И дождь не  напоминает  тропический  ливень.  Думаю,  что
завтра к нам приедут люди.
   - Надеюсь, - пробормотал Погорельский, - иначе было бы слишком  глупо
- остаться здесь еще на одну ночь и снова пережить все эти кошмары.
   - Убийца не трогает мужчин, -  сказал  Алтынбай,  -  он  охотится  за
женщинами. У нас осталось их только две. Надеюсь, что они  под  надежным
присмотром.
   - Людмила сейчас у Гасана, но затем пойдет в комнату,  где  сидит  ее
муж, - сообщил Дронго. - Он сможет обеспечить ее безопасность. А Наталья
Толдина сидит с Буяновым.
   - Вы им доверяете? - спросил Погорельский. -  Ведь  вполне  возможно,
что убийца - один из них.
   - Сначала Мамука выдвигал  свои  версии,  а  теперь  вы,  -  вздохнул
Дронго.
   - Я ведь не могу всю ночь дежурить около каждой женщины.
   - Хочется  верить,  что  больше  ничего  не  случится,  -  согласился
Погорельский, - хотя Сергей в ужасном состоянии. Ему, кажется, нравилась
Катя.
   Можете себе представить, как он переживает.
   - А вам?
   - Что? - не понял Погорельский. Он уже был сильно пьян и  поэтому  не
выговаривал некоторые слова до конца.  -  Почему  она  мне  должна  была
нравиться?
   - Она вам не нравилась?
   - А вам может понравиться  женщина,  которая  дважды  срывает  съемки
фильмов? И плюс еще эта турецкая история. Я ведь не  хотел  ее  брать  с
собой, но меня Наташа уговорила. И вот видите, что случилось.
   - Как вы думаете, почему именно ее убили?
   - А разве маньяк выбирает, кого убивать? - удивился Погорельский.  Он
слабо  икнул.  Несмотря  на  свое  состояние,  он  сохранял  способность
осмысленно рассуждать.
   - Что вы теперь будете делать? Снова переснимать свой фильм?
   - Не знаю, - зло ответил Погорельский, - и думать не  хочу.  Зачем  я
только согласился взять ее с собой в эту поездку!
   Алтынбай шумно поднялся и пошел  в  сторону  бильярдной  комнаты.  Он
уселся там перед камином, давая понять, что не собирается больше слушать
бесполезные разговоры.
   - Нужно достать все свечи, - еще раз предложил Вейдеманис.
   - Я думаю, что нужно экономить, - возразил Усманов,  -  мало  ли  что
может произойти.
   - Правильно, - сказал О