сте.
   - Ты боишься?
   - Нет. Просто думаю, как глупо сложилась  моя  жизнь.  В  этот  город
много лет  назад  я  впервые  приехал  для  выполнения  самостоятельного
задания. Знаешь, какое оно было?
   Женщина слушала молча, глядя ему в глаза.
   - Меня решили проверить, так сказать, устроить своего рода розыгрыш.
   Меня попросили в течение  двух  часов  достать  в  незнакомом  городе
огромную сумму денег. И это при том,  что  я  не  говорю  по-французски.
Правда, мне дали провожатого, но от этого суть дела не менялась.
   - Над тобой тогда посмеялись?
   - Нет. Я нашел деньги за два часа. Огромную сумму. Ты бы видела  лица
тех, кто отправлял меня на задание.
   - Каким образом ты достал деньги? -  улыбнулась  она.  -  Ты  ограбил
банк?
   - Нет. Я выбрал ювелирный магазин, узнал  фамилию  комиссара  полиции
этого района и, позвонив хозяину магазина, сообщил о  том,  что  магазин
скоро будет ограблен, но комиссар Барианни просит не  волноваться  и  не
вызывать полицию. Магазин все равно окружен, и когда преступники выйдут,
они будут схвачены с поличным.  Видела  бы  ты,  с  каким  удовольствием
хозяин магазина отдавал мне ценности  и  деньги,  предвкушая,  как  меня
арестуют на улице.
   Она прыснула от смеха. Подвинулась к нему ближе.
   - Тогда я был совсем другой, - закончил  Дронго,  -  тогда  все  было
иначе.
   Тогда мне еще нравились эти игры.
   - А сейчас не нравятся?
   - Не нравятся. Раньше я  занимался  джентльменами,  сейчас  занимаюсь
подонками. Раньше я верил, что представляю великую страну. Сейчас от нее
остались осколки. Раньше мне было интересно, сейчас противно.
   - Твой отец выглядит моложе тебя, - вдруг сказала она, -  ты  знаешь,
мне кажется, что в следующий раз я пойду к нему в номер.
   - Я не страдаю эдиповыми комплексами, -  засмеялся  Дронго,  -  а  он
действительно сумел каким-то образом сохранить молодость в душе. До  сих
пор с удовольствием ухаживает за молодыми девушками. И я боюсь, что твоя
неудачная шутка насчет его номера не совсем шутка. Просто он не отбивает
женщину у сына, а то я давно сидел бы один в номере.
   Она обняла его за шею. Прижала к себе.
   - Тебе нужно заканчивать с этим делом,  -  прошептала  она,  -  давай
прекращай свои расследования. Мир обойдется без Дронго. Ты просто сильно
устал.
   - Только не сейчас, - возразил он, - сначала я найду Мула.
   - А потом свалишься. Я ведь вижу,  как  ты  все  время  держишься  за
сердце.
   Может, тебе лучше уехать?
   - Не сейчас, - возразил он.
   В дверь постучали.
   Она сразу вскочила, потянулась за своей сумочкой, где  у  нее  лежало
оружие. Он встал, поправил рубашку, подошел к двери.
   - Кто? - спросил он.
   - Это я, - услышал он голос отца и сразу открыл дверь.
   Отец вошел, даже не  удивился,  обнаружив  в  комнате  Алису,  словно
ожидал увидеть ее именно здесь.
   - Почему ты сидишь в номере? - спросил он  сына.  -  Только  половина
девятого вечера. Мы могли бы пройтись по городу.
   - Я столько раз бывал в этом городе, - устало ответил сын, усаживаясь
в кресло и пододвигая другое кресло для отца. Алиса села на  стоявший  у
стола стул. Отец опустился в кресло.
   - Ты становишься меланхоликом, - покачал он головой,  -  а  по-моему,
все не так плохо. Ты сумел распутать такой клубок, смог  просчитать  все
действия террористов. По-моему, уже это неплохо.
   - Плохо, - сказал Дронго, - мы до сих пор не знаем, где  они  нанесут
свой удар.
   - А я знаю, - спокойно сказал отец. Они говорили по-русски,  и  Алиса
не понимала, о чем идет речь, но видела, как подскочил сын,  уставившись
на отца.
   - Ты знаешь? - запинаясь, спросил он.
   - Южное побережье Франции, - улыбнулся отец, - если бы  ты  не  лежал
отшельником, а прошелся  по  городу  или  иногда  включал  телевизор  на
французские каналы, то узнал бы, о чем сегодня  говорит  вся  Франция  и
пишут все французские газеты.
   - Ты ведь не знаешь французского, - напомнил сын.
   - А для этого не обязательно знать язык,  -  отец  встал,  подошел  к
телевизору, включил его,  тут  же  переключил  на  один  из  французских
каналов. По телевизору показывали известных актеров Голливуда.
   - Не понимаю, о чем ты.
   - Через несколько дней начинается грандиозный  пятидесятый  юбилейный
фестиваль в Каннах, - объяснил отец, - а ведь  это,  кажется,  на  южном
побережье Франции.
   - Откуда... - Дронго вскочил, ошеломленно глядя на отца.
   - Я всю  жизнь  занимался  преступниками  и  знаю  их  психологию,  -
объяснил отец, - в любом террористе всегда есть что-то  от  истерической
женщины. Если бандит просто хочет получить свои деньги и сбежать с места
преступления, то террорист хочет рекламы. Ему важно, чтобы его  акт  был
не просто устрашающим, но еще и показательным. В террористы обычно  идут
истеричные фанатики. А судя по  твоим  рассказам,  Ахмед  Мурсал  именно
такой тип.  Ему  важно  устроить  грандиозный  террористический  акт,  о
котором будут помнить и говорить. А что может  быть  лучше,  чем  хорошо
спланированный и осуществленный  террористический  акт,  проведенный  во
время такого грандиозного события, как юбилейный кинофестиваль в Каннах?
Об этом будет говорить весь мир. Поэтому я думаю, что  он  готовит  свою
акцию именно там.
   Дронго бросился к телефону. Потом вспомнил про Алису и, посмотрев  на
нее, быстро сказал по-английски:
   - Отец считает, что Мул готовит террористический  акт  в  Каннах,  во
время кинофестиваля, который должен начаться через несколько дней.
   - Какого кинофестиваля? - не поняла женщина.
   - Мы слишком заняты своими проблемами, - ответил Дронго, - и  слишком
часто не обращаем внимания на то, что творится вокруг нас. А он  сегодня
вышел в город и обратил внимание на многочисленные афиши  и  праздничную
атмосферу  на  всех  телеканалах  Франции.  Звони  быстрее.  Нужно  всех
предупредить. Даже если он  ошибается,  то  и  тогда  это  самая  лучшая
версия, какую только можно было придумать.  Одно  дело  травить  обычных
туристов на пляже или в  отеле,  другое  -  отличиться  во  время  этого
фестиваля. Ты представляешь, какой будет скандал?
   Представляешь, как об этом будут писать газеты?
   Он вдруг вспомнил слова  Светлицкого  о  контракте,  разговор  с  Али
Гадыром Тебризли в  Иране  о  подписании  контракта  между  российскими,
французскими и иранскими компаниями.
   - И я точно знаю, - добавил в заключение Дронго, - что он сознательно
идет на этот скандал.

Париж. 4 мая 1997 года

   Он приехал на Монпарнас в это кафе задолго до назначенной встречи.  И
полчаса старательно делал вид, что  не  замечает  сидевшую  за  соседним
столиком Алису. Двое  незнакомцев,  расположившихся  поближе  ко  входу,
проявили некоторый интерес к Дронго, но Алиса спокойно сидела  за  своим
кофе, и он решил не дергаться.
   Нужный ему человек пришел в половине четвертого, когда на улице начал
накрапывать дождь. Он отряхнул капли дождя  со  своей  куртки  и  весело
поздоровался с барменом, который сразу подал ему  горячий  кофе.  Дронго
узнал нужного ему человека и, поднявшись, подошел к стойке, сел рядом  с
ним.
   - Еще один кофе, - попросил он по-английски. И подождав, пока  бармен
поставит перед ним чашечку кофе, тихо спросил:
   - Как ваши дела, Эррера?
   Мужчина дернулся и оглянулся.
   - Спокойнее, - посоветовал Дронго, - не нужно резких движений.
   - Кто вы такой? - нервно спросил Эррера.
   - Друг. Пока еще друг. И не нужно  смотреть  по  сторонам.  Никто  не
собирается стрелять вам в спину.
   - Я вас не знаю, - сквозь зубы выдавил Эррера.
   Его тонкие изогнутые  накрашенные  губы  дрожали.  Подведенные  глаза
затравленно смотрели на Дронго.
   - Зато я вас знаю, Арман Эррера, - усмехнулся Дронго, - и хочу с вами
поговорить. Возьмите свою чашечку и пойдемте за мой столик.  Только  без
глупостей, иначе потом сами пожалеете.
   Он взял свою чашку кофе и пошел к столу. Эррера  подчинился.  Сев  за
столик, он еще раз оглянулся и спросил:
   - Что вам от меня нужно?
   - У меня к вам деловое предложение, - сказал Дронго.
   - Я не бизнесмен.
   - Неизвестно. Думаю, на мое  предложение  вы  можете  согласиться.  Я
предлагаю вам двадцать пять тысяч долларов за пару ваших фраз.
   - Сколько?
   - Двадцать пять тысяч долларов.  Или  примерно  сто  пятьдесят  тысяч
франков.
   - Хорошие деньги, - нагло заявил Эррера.  Он  уже  пришел  в  себя  и
понял, что ему нечего опасаться.
   - И вы получите их немедленно.
   - Что я должен делать?
   - Сказать, где находится Мул.
   - Что?
   - Мне нужна информация, за которую я готов  заплатить.  Скажите,  где
Мул, и сразу получите сто пятьдесят тысяч франков.
   - Вы думаете, меня можно купить? - Он презрительно скривил губы.
   - Абсолютно уверен. Во-первых, вы альфонс  и  живете  за  счет  своих
друзей. Во-вторых, Мул вам тоже платит, но гораздо  меньше.  И  наконец,
в-третьих, об этом просто никто не узнает.
   - Идите вы... - грубо выругался Эррера.  По-английски  он  говорил  с
большим акцентом.
   - Убедили, - кивнул Дронго, - я лучше  заплачу  их  одному  из  ваших
друзей, который окажется гораздо благоразумнее вас. Но обещаю  вам,  что
Мул узнает о том, что именно вы его предали.
   Эррера затравленно оглянулся.
   - Почему вы мне угрожаете?
   - Потому что вы сами ввязались в эту игру. Дайте мне его адрес,  и  я
уйду, оставив вам деньги.
   - У меня должны быть гарантии, - колебался Эррера.
   - Посмотрите мне в глаза. Я же не идиот, чтобы выдавать вас, если  вы
мне поможете.
   - На кого вы работаете? На МОССАД? Или на ЦРУ? А может, на арабов?
   - Я сказал, что это не так важно. Мне нужен адрес Мула.
   - Я не знаю, где он сейчас.
   - Но где он может быть, вы знаете?
   - Да, - нерешительно сказал Эррера, - примерно знаю.
   - В таком случае - адрес. Мне нужен адрес.
   - А мои деньги?
   - За вашей спиной сидит молодая женщина, - сказал Дронго, -  если  вы
чуть повернете голову, сможете увидеть портфель, который лежит у ее ног.
Она просто передаст его вам, и  мы  уйдем.  Про  нашу  сделку  никто  не
узнает.
   - Хорошо, - согласился Эррера.
   -  Но  предупреждаю  вас,  -  Дронго  вдруг  улыбнулся,  -  если   вы
попытаетесь нас обмануть, то я вам не завидую.  В  таком  случае  вы  не
сможете даже сбежать.
   Мы вас все равно найдем.
   - Я знаю, - быстро сказал Эррера, - давайте ваши деньги.
   - Адрес. И не врите, я ведь знаю примерное место его нахождения. Если
хотите, могу даже вам сообщить.
   - Не надо, - Эррера облизнул губы. Он  иногда  баловался  кокаином  и
теперь чувствовал неприятную сухость во рту.
   - Они будут на вилле "Помм де Пимм", - прошептал он, - она  находится
в порту Гримо на дороге между Сен-Тропе и Сен-Максимом.  Там  уже  месяц
живет наш человек. Мул должен приехать  именно  туда.  Можете  все  сами
проверить.
   - Хорошо, - кивнул Дронго, - деньги ваши. Когда я выйду, она  их  вам
передаст. Будьте осторожны, не старайтесь их сразу тратить, иначе у  вас
будут крупные неприятности.
   Он поднялся и вышел из кафе. Через минуту  следом  вышла  Алиса.  Еще
через минуту удалились  двое  сотрудников,  обеспечивающих  безопасность
встречи.
   - Вилла "Помм де Пимм", - повторил Дронго, когда Алиса села  за  руль
автомобиля.
   - "Лесной орех", - перевела женщина и сразу спросила:
   - Где она находится?
   - Между Сен-Тропе и Сен-Максимом. В порту Гримо.
   - Значит, он не соврал, - удовлетворенно заметила женщина.
   - Пусть ваши люди там все проверят, - попросил Дронго, - до  открытия
фестиваля осталось всего четыре дня.
   - Мы его найдем. - Она тронула машину, поворачивая за угол.
   - Есть еще одно обстоятельство, которое меня очень тревожит, -  вдруг
сказал Дронго.
   - Ты о чем? - обернулась она к нему.
   - Я проверил в Дамаске и точно убедился: среди моего окружения кто-то
на него работал. Боюсь, что этот человек все еще работает на Мула.
   - Ты становишься подозрительным. Может, это я или твой отец?
   - Надеюсь, что нет, - улыбнулся Дронго, -  насчет  тебя  у  меня  еще
могут быть сомнения. Но вот отцу я всегда доверял.
   Она засмеялась, увеличивая скорость. Шел сильный дождь.

Ницца. 5 мая 1997 года

   Все газеты и журналы сообщали о предстоящем Каннском фестивале.
   Планировался Приезд на  открытие  звездной  пары  Деми  Мур  и  Брюса
Уиллиса.
   Фестиваль должен был открыться показом самого  дорогого  европейского
кинофильма - фантастической картины Люка Бессона  "Пятый  элемент".  Все
каналы  телевидения  рассказывали  об   истории   Каннских   фестивалей.
Официально сообщалось, что иранские кинематографисты  не  примут  в  нем
участия. По непонятным причинам картина известного  иранского  режиссера
Аббаса Кияростами была запрещена к показу  в  Каннах,  и  Тегеран  решил
отказаться от участия в юбилейных торжествах.
   Председатель жюри фестиваля  актриса  Изабель  Аджани  выразила  свое
сожаление по этому поводу.
   Дронго со своей маленькой группой  приехал  в  Ниццу  пятого  мая  на
поезде.
   Это был специальный экспресс, курсирующий между  Парижем  и  Лазурным
берегом. Они приехали сюда небольшой командой и  разместились  в  Ницце,
так как все отели в Каннах давно  были  заняты.  Предварительные  заказы
делались еще в январе, весь кинематографический  мир  съехался  на  этот
фестиваль.
   Уже  четвертого  мая  вечером  вилла  была   взята   под   наблюдение
специальным отрядом МОССАД, прибывшим во Францию. Две  яхты  израильских
спецслужб подошли к берегу,  готовые  в  случае  необходимости  высадить
дополнительные  силы.  Пятого  мая  утром  в  Ниццу  специальным  рейсом
прилетела  группа  сотрудников  Службы  внешней  разведки   России   под
руководством самого генерала Светлицкого. В Каннах им, конечно, места не
нашлось,  и  большей  части  группы  пришлось  размещаться  в  маленьких
гостиницах Антиба и Ниццы.
   Задействовала своих  сотрудников  и  французская  полиция.  Во  время
фестиваля было решено сосредоточить в самом городке и вокруг него  около
четырех тысяч сотрудников полиции, вызвав для этих целей мобильные части
из других районов Франции. Французская Сюртэ откомандировала на Лазурный
берег несколько десятков своих сотрудников, часть из которых совместно с
израильтянами следила за виллой "Помм де Пимм".
   Дронго, уже полюбивший за  время  своего  прошлого  приезда  в  Ниццу
знаменитый  "Негреско",  остановился  именно  в  этом  отеле.  Дирекция,
узнавшая о его приезде, приготовила для него традиционный набор  фруктов
и цветов с пожеланиями счастливого отдыха. Когда отец  впервые  вошел  в
"Негреско",  он  поразился  роскоши  этого   отеля.   Даже   потрясающий
воображение "Ле Гранд" был не столь совершенным, как этот отель.
   - И ты всегда живешь в подобных гостиницах? - уточнил он.
   - Кажется, да. Это единственное, на чем я никогда не экономлю.
   - Интересно.  Сюда  нужно  привезти  твою  маму.  Она  всегда  любила
роскошную обстановку.
   - Летом вы можете приехать вдвоем, - предложил Дронго.
   - До лета еще нужно дожить, - резонно  заметил  отец,  отправляясь  в
ванную комнату.
   Вечером пятого мая Дронго выехал в Антиб, где его уже ждали.  В  этом
городке   ночью   состоялось   совещание   представителей   французских,
российских и израильских спецслужб. Председательствовал на  нем  генерал
Морис Даете. Это был  невысокий  сухой  француз  с  несколько  вытянутой
головой, зализанными назад  волосами  и  большими,  прижатыми  к  черепу
ушами. У  него  были  печальные,  немного  опущенные  в  уголках  глаза,
делавшие его похожим на какую-то птицу. За столом сидели высшие  офицеры
полиции, французской  разведки,  контрразведки,  генералы  Светлицкий  и
Райский, полковник Мовсаев, Павел Гурвич и еще человек десять незнакомых
Дронго людей.
   - Нам удалось узнать, что на вилле все время  проживает  некий  Майкл
Уэйвелл,  опустившийся  ветеран  Иностранного  легиона,  типичный  ловец
удачи. По нашим данным, он недавно перенес в Африке вирусный  гепатит  и
сейчас успешно губит свою печень постоянными попойками с приглашением на
виллу  разного  рода  девиц  сомнительного  поведения.  На  вилле  часто
остается его подружка Диана Сенье. Кроме того, там живет  консьерж  Эрик
Бонфу со своей семьей. Мы взяли виллу  под  плотную  опеку,  и  вряд  ли
кто-нибудь сможет приехать или уехать без нашего ведома. Но  пока  никто
из посторонних, способных нас заинтересовать, не появлялся.
   - Им нужно было время, - напомнил Светлицкий, - они могли  не  успеть
переработать полученное сырье.
   - Открытие состоится через два дня, - сухо заметил Даете, - и  мы  не
можем  рисковать,  ожидая,  когда  появятся  террористы.  Если   Уэйвелл
попытается покинуть свою виллу  седьмого  числа,  постараемся  выяснить,
куда он поехал. В момент  открытия  нами  предусмотрены  беспрецедентные
меры безопасности. Вокруг города будут стянуты воинские части,  в  самом
городе будут работать наши агенты.
   Не забывайте, господа, что в  Канны  в  воскресенье  ожидается  визит
самого президента Франции. Мы не имеем права рисковать.
   - Может, их арестовать? - предложил кто-то из присутствующих.
   - Нет, - сразу ответил Даете, - пока будем только  следить.  Судя  по
всему, Уэйвелл не тот человек, который может  быть  полезен  в  решающий
момент совершения террористического  акта.  Значит,  он  нас  интересует
только как связной. Поэтому наша задача - следить за ним и  организовать
особенно плотное наблюдение седьмого и одиннадцатого числа.
   - Может, поменять ему девочку? - предложил полицейский  офицер.  -  У
нас есть кандидатура.
   - Мы можем не успеть, -  возразил  Даете,  -  а  появление  на  вилле
постороннего лица может спугнуть настоящих террористов. Нет.  Пусть  все
идет как есть. Но у меня есть очень неприятная новость.  -  Он  не  стал
делать эффектной театральной паузы, а просто продолжал говорить:
   - В последнюю минуту  Иран  подал  заявку  на  участие  их  страны  в
Каннском фестивале. Заявленный фильм Аббаса Кияростами будет представлен
во время конкурсной программы. А это значит, что  завтра  приедет  более
двух десятков гостей из Ирана.
   Пока он говорил эти слова, Райский, Гурвич  и  еще  двое  израильских
офицеров демонстративно повернулись к Дронго, словно спрашивая его,  как
именно он может расценить подобное известие.
   - Значит, иранцы все-таки приедут на фестиваль? - уточнил Райский.
   - Приедут, - подтвердил генерал Даете.
   - В таком случае вы можете арестовать их завтра прямо в аэропорту.
   Половина из прибывших будут  профессиональными  террористами,  гневно
заявил Райский, -  с  самого  начала  это  была  грязная  игра  иранских
спецслужб.
   - Нет, - громко возразил Дронго, решив, что пора вмешаться, - нет,  -
убежденно сказал он. - Я целый месяц охочусь на Мула.  Ему  не  помогают
иранцы, я в этом убежден.
   - Оставьте свои убеждения при себе, - разозлился Райский, - как могли
узнать террористы о вашем пребывании в "Шератоне", если  вы  заранее  не
заказывали себе место в отеле?! Как об этом узнал Мул?
   - Иранцы ничего не знали, - возразил Дронго, - я  намеренно  позвонил
только вам, в Москву и в Баку.
   - Надеюсь, вы не считаете, что мы помогаем террористам? -  с  иронией
спросил Светлицкий.
   - Господа, господа, - заволновался  генерал  Даете,  -  мы  несколько
отвлеклись от темы. Конечно, приезд иранцев для нас несколько неприятная
неожиданность, но мы были к ней готовы.  Вся  иранская  делегация  будет
взята под жесткий контроль наших сотрудников. Ни один из гостей не будет
иметь свободы действия. Я думаю, мы  можем  гарантировать  себя  с  этой
стороны. - Он помолчал немного, затем сказал:
   - У нас появились некоторые проблемы только с гостями из России.
   - Что вы хотите сказать? - спросил Светлицкий. - Наши люди  размещены
в Антибе и в Ницце.
   - Я говорю не про ваших сотрудников, - возразил Даете, - я  говорю  о
ваших миллионерах. Несколько  человек  приехали  в  Канны  и  поп