ик сделал несколько шагов. До  трапа  было
рукой подать. Но никогда в жизни он не казался ему таким узким и крутым.
   Старший лейтенант Ивашкин не отличался ревностным отношением к  служ-
бе. Но появление на  пирсе  неизвестного  отряда  показалось  ему  очень
странным, чтобы не сказать пугающим. Да, именно пугающим,  причем  не  в
переносном, а в самом прямом смысле. Когда они встретились, он явственно
ощутил исходящую от незнакомцев опасность. Правда,  вел  их  прямой  на-
чальник и приятель Сашка Чижик, но его объяснение прозвучало как-то неу-
бедительно.
   Почему сменный экипаж доставили поздним вечером? Почему не  в  полном
составе? Почему нет заявки на транспорт? Почему у пирса  стоит  грузовик
без водителя? Почему на перевозку людей не направили пассажирский  авто-
бус? Почему о прибытии ничего не известно дежурному офицеру?  И  как  их
смог встретить Чижик, если нет ни телеграмм, ни радиограмм, ни  телефон-
ных сообщений? Откуда он узнал про приезд  сменной  команды?  Почему  не
послал Петухова или кого-нибудь из мичманов?
   Постояв в задумчивости у брошенной  машины,  старлей  зажег  фонарик,
заглянул в кабину, потом, откинув брезент,  залез  в  кузов.  Желтоватый
круг пробежал по истертым доскам пола, обогнул старую, с лысым протекто-
ром "запаску". В щели у борта чтото блеснуло. Азарт  следопыта  заставил
сердце учащенно забиться. Ивашкин наклонился, поддел мизинцем  небольшой
цилиндрик из желтой латуни. На ладони лежал пистолетный патрон. Не  при-
вычный, похожий на желудь макаровский и не  бутылочнообразный  тэтэшный.
Значит, иностранного производства!
   В душе старлея ворохнулось давно забытое чувство, которое  появлялось
в далеком пионерском детстве, когда отряд пел тревожную песню: "А пугов-
ки-то нету у правого кармана, и сшиты не по-русски широкие штаны... А  в
глубине кармана - патроны от нагана и карта укреплений советской  сторо-
ны..." Вот как просто разоблачаются шпионы! И гремит горн в  сердце  со-
ветского мальчика,  требует  по-гайдаровски:  "Поднимайся,  барабанщик!"
Можно спустя рукава нести службу, напиваться мутным "шилом" и ходить  по
бабам, но когда запахло изменой, надо выполнять свой  святой  долг,  туг
спирт, юбки и дружбу с коварным иудой - в сторону! Хоть и риск для жизни
имеется, но обороноспособность страны важнее!
   Ивашкин расстегнул кобуру и осторожно выглянул наружу. Никого. Перес-
кочив через борт, он побежал было на пирс, но будто ударился о невидимую
стену. Их там девять головорезов, пристукнут - и пикнуть не успеет...  А
может, и другие на базу проникли, того и гляди штаб захватят, связь отк-
лючат, вырежут всех под корень да как жахнут из шестнадцати пусковых ус-
тановок! Его бросило в жар. Распахнув шинель, он  развернулся  и  быстро
пошел к штабу. Кречко знает, что и как делать, ему за это зарплату  пла-
тят...
   По дороге ничего подозрительного не встретилось, несколько матросов с
удивлением посмотрели на взволнованного офицера: если бы  не  зажатый  в
кулаке патрон, он решил бы, что ему просто  померещились  всякие  ужасы.
Особиста в штабе не оказалось, Ивашкин позвонил  на  квартиру.  Тот  уже
спал и долго не мог понять, что именно случилось.
   - Сменный экипаж, с Чижиком? Ну? Так чего панику гнать?
   Чувствуя себя дураком, старлей снова и снова  излагал  основания  для
подозрений. То ли окончательно проснувшись, то ли вспомнив, что  коллега
с корабля тоже говорил о  многочисленных  странностях  последнего  рейса
"барракуды", Кречко наконец вник в ситуацию.
   - Объявляй тревогу, дежурное отделение - к пирсу! Я сейчас буду...
   Через минуту надрывно завыла укрепленная над штабом сирена, и в кара-
ульном помещении автоматы в мгновение ока повылетали из  своих  гнезд  в
пирамиде. Чтобы добежать до "барракуды", дежурному отделению требовалось
десять минут.
   Матрос второго года службы Сазонов  чувствовал  себя  очень  неловко.
Кап-три Дисков приказал обо всех подозрительных событиях немедленно док-
ладывать ему. Переносной телефон находится под рукой, технически  испол-
нить распоряжение контрразведчика несложно. Однако  могут  ли  считаться
подозрительными действия хотя и временного, но командира?
   Чижик подошел к матросу вплотную.
   - Получен секретный приказ, корабль срочно перегоняется в другое мес-
то. Эти люди прибыли для доукомплектования экипажа.
   В армии и на флоте у каждого есть свой уровень компетентности,  выхо-
дить за который не принято. Не дело дизелиста обсуждать столь глобальные
вопросы, как перегон крейсера. Конечно, по уставу часовой является лицом
неприкосновенным и ответственным, ему сам черт не брат и Главком ВМФ  не
указ. Появились без всякого предупреждения неизвестные люди -  клади  их
лицом на бетон и вызывай старшего начальника. Но старший  начальник  вот
он, перед ним. К тому же устав - одно, а жизнь - совсем другое, особенно
в последнее время, и даже двадцатилетнему парню это ясно.
   Пауза затягивалась, и Чижик почти  физически  ощущал,  как  нарастает
напряжение за спиной. От того, как себя поведет и что скажет круглолицый
пацан, зависел успех операции. Впрочем, нет, зависела жизнь этого  паца-
на.
   - А куда мы пойдем? - по-мальчишески спросил Сазонов. Напряжение раз-
рядилось.
   - Когда надо будет, узнаешь, - именно так и должен ответить  командир
в подобной ситуации. - Давай на борт, мы отходим немедленно.
   Списание на берег опять откладывалось. Чертыхаясь про  себя,  часовой
принялся сматывать телефонный провод. Он нарушил правила  несения  кара-
ульной службы, не выполнил распоряжение контрразведчика Лискова, не про-
явил должной бдительности, пропустил на боевой корабль  посторонних  лю-
дей, словом, совершил целый ряд серьезнейших  проступков.  И  тем  самым
спас себе жизнь. Парадокс состоит в  том,  что  скрупулезное  выполнение
служебного долга неминуемо вело парня к немедленной смерти и безвозврат-
ному нырку в стылую черную воду. Столь наглядная альтернатива ставит под
серьезное сомнение все рассуждения о необходимости любой ценой соблюдать
устав.
   Неуклюжая фигура в нелепом балахоне и с телефоном под мышкой  нырнула
в люк у основания рубки. Чижик следом ступил  на  вертикальную  стальную
лестницу. Восьмерка лжеморяков быстро убрала сходни, потом семеро  спус-
тились в стальное чрево ракетоносца. Один остался  у  темной  горловины,
наблюдая за обстановкой на берегу.
   В Центральном посту находились лейтенант Максимов и мичман  Ивантеев.
Оба удивленно уставились на Чижика и сопровождавших его незнакомцев.
   - Получен приказ на переход, объявите  по  внутренней  трансляции,  -
распорядился Чижик, становясь на место командира. Прибывшие с ним  люди,
не дожидаясь команд, сноровисто заняли места рулевого-сигнальщика,  гид-
роакустика и радиста. Чувствовалось, что они хорошо знают свое дело.
   - Начальству вечно неймется! - буркнул Максимов. - То одно придумают,
то другое...
   И нехотя сказал в микрофон:
   - Внимание, поступил приказ на выход в море. Экипажу занять места  по
штатному расписанию.
   И, осознав нелепость происходящего, повернулся к Чижику.
   - У нас некомплект девяносто процентов! Какой может быть выход?
   Тот пожал плечами, давая понять, что приказы, даже и  идиотские,  об-
суждению не подлежат.
   - БЧ-5 не обеспечена, я сам пойду к машине,  -  сказал  лейтенант.  -
Среди прибывших механики есть?
   Два лжеморяка молча двинулись за ним.
   - Мною, капитан-лейтенантом Чижиком, принято командование, над  крей-
сером "К-755". Объявляю контроль функционирования... - он  сам  удивился
тому, что голос сохранил твердость.
   Привычно зазвучали доклады о готовности. Рапорт  получился  неполным:
целые боевые части не отзывались, потому что там просто не было  личного
состава. И если молчание БЧ-2 практического значения не имело, поскольку
использование ракетного комплекса не входило в планы Чижика, то малочис-
ленность группы механиков могла вызвать серьезные осложнения в  дальней-
шем. Впрочем, загадывать наперед сейчас не приходилось. Хорошо,  что  на
ключевых местах люди имелись.
   Сзади тяжело сопел Лисогрузов.  Чижика  его  присутствие  раздражало,
возникшая антипатия усиливалась, и он чувствовал ответную волну неприяз-
ни.
   Оживали приборы, завелся дизель. Чижик любил звуки просыпающегося ко-
рабля: мелкую вибрацию корпуса, легкий гул - словно вдалеке гудел огром-
ный океанский лайнер, уносящий пассажиров  в  экзотическое  кругосветное
путешествие. Он любил и запахи лодки - металла и машинного масла,  кото-
рые вскоре перестают ощущаться и воспринимаются как компоненты очищенно-
го регенеративными установками до стерильности, до  химической  формулы,
воздуха. За время похода к нему привыкаешь настолько,  что  на  стоянках
обычный атмосферный воздух поначалу пахнет сероводородом,  напоминая  об
экологическом неблагополучии планеты. И тем не менее никакая живность на
лодке жить не может. Дохнут попугаи и канарейки, щенки и котята... Толь-
ко человек выдерживает перепады давлений и температур, замкнутое  прост-
ранство и толщу воды над головой.
   - Отдать швартовы! Люки задраить! -  слегка  потрескивающие  динамики
разнесли по отсекам очередную команду. Лисогрузов чуть качнул головой, и
прикрывавший его со спины остролицый парень полез по трапу. Чем выше  он
поднимался, тем настойчивей становился непонятный поначалу звук,  проры-
вающийся сквозь узкую горловину люка. Над морем ревела сирена.
   - Что вы там чикаетесь?! - нервозно встретил сотоварища восьмой  член
бригады - приземистый кривоногий мужик с маленькими глазками на  плоской
физиономии. - Слышь - тревогу подняли! Потопят к долбанной матери!
   Как огромный краб, он боком пробежал по черной резине  и  остервенело
резанул ножом толстый канат. Остролицый пришел ему на помощь. Вой сирены
тупым стеклом пилил по нервам, каждую минуту  могли  грохнуть  выстрелы,
клинки отскакивали и срывались с тугих пеньковых волокон.
   - Хорошо не тросы, - тяжело выдохнул остролицый. Действительно, вдво-
ем они бы не смогли снять с кнехтов натянутые тросы толщиной с руку, тут
надо действовать втроем-вчетвером...
   Через несколько минут с канатами было покончено. По пирсу бежали  ав-
томатчики.
   - Живей, живей! - суетливо осмотревшись, крабообразный рукояткой ножа
разбил лампочку и, едва не наступая на плечи напарника, нырнул в люк,  с
лязгом захлопнул крышку и остервенело рванул рычаг  запирающей  системы.
Автоматчики были уже совсем близко, но щелчок кремальеры  оставил  их  в
другом мире.
   - Малый назад!
   Дизель набирал обороты. Черный закругленный нос корабля пошел  назад,
полоска черной холодной воды между ним и серым бетоном пирса становилась
все шире.
   Ивашкин размахивал пистолетом. Несанкционированный выход  ракетоносца
- явное преступление. Его следовало пресечь. Но как? Как?! Как?!!
   - Оружие к бою! - в горячке скомандовал старлей.  Защелкали  затворы.
Осталось назвать точку прицеливания и крикнуть: "Огонь!"  Стволы  шарили
по сигарообразному корпусу, будто отыскивая уязвимые точки.  Подпираемые
пружинами магазинов остроконечные патроны нетерпеливо ждали своей очере-
ди.
   - Отставить! - опомнился офицер.  Автоматом  не  остановить  ракетный
крейсер.
   Через несколько минут "барракуда" растворилась в ночной темноте. Под-
бежавший Кречко увидел растерянного Ивашкина, опустивших бесполезные ав-
томаты матросов и свисающие с кнехта обрывки швартовочных канатов.
   - Паскуда! - яростно закричал контрразведчик, проклиная себя  за  то,
что невнимательно отнесся к встревоженности Лискова. Теперь точно уволят
без пенсии! - Быстро спецсообщение! Надо сторожевики на перехват...
   Описав полукруг, "барракуда" развернулась и ходко пошла к  выходу  из
бухты. Первый этап акции прошел успешно. Если удастся достигнуть  подхо-
дящих глубин, запустить реактор и нырнуть, никто не отыщет  субмарину  в
океанской пучине.
   - Реактор к выводу на рабочий режим! - приказал Чижик.
   Не успел он закончить фразу, как в  Центральный  пост  вошел  капитан
третьего ранга Лисков. На данный момент он был единственным из  экипажа,
который понял, что происходит. Но внешне только напряженное лицо выдава-
ло это знание.
   - Кто отдал приказ на выход в море? - спросил он, обращаясь к Чижику.
   - Главный штаб ВМФ...
   - Где предписание?
   - У меня, - сказал незнакомый особисту квадратный человек со сплющен-
ными ушами борца.
   Бегло осмотревшись, контрразведчик понял, что захватчиков  немного  -
около десятка. Большая часть - специалисты, знающие  подводное  дело,  и
несколько боевиков. "Квадрат", несомненно, решал силовые вопросы.
   - Предписание у меня, - повторил Лисогрузов и сделал шаг навстречу.
   Сообщение о ЧП поступило в дежурную часть Главного штаба ВМФ в  двад-
цать два пятьдесят. Ответственный дежурный -  грузный  капитан  третьего
ранга Боровиков растерянно провел пятерней по еще густому "ежику"  седых
волос и оторопело крякнул.
   "С акватории в/ч 0752 произведен  несанкционированный  выход  в  море
РПКСН "К-755". Кораблям, несущим службу в  прилегающих  квадратах,  дано
задание на перехват. Прощу указаний по степени силового воздействия. Ко-
мандующий Приморской флотилией контр-адмирал Козлитин".
   Сдержанно-официальный тон шифрограммы не  мог  скрыть  чрезвычайности
происшедшего. За всю историю существования не только российского,  но  и
советского флота имела место лишь одна попытка угнать за границу военный
корабль - только вышедший с капитального ремонта тральщик, возможности и
огневая мощь которого несравнимы с  боевыми  характеристиками  ракетного
подводного крейсера стратегического назначения.
   Тяжело вздыхая, Боровиков потянулся к телефону. Высокое начальство не
любит, когда его тревожат во внеурочное время,  и  виновником  всех  бед
считает того, кто принес дурную весть. Дотронувшись до  трубки,  капитан
третьего ранга отдернул руку. Надо собрать максимально полную информацию
об этом крейсере, чтобы при докладе руководству досконально владеть воп-
росом.
   В огромном, отделанном пластиком, а потому всегда душном  летом  зале
дежурной части ответственный занимал  прозрачную  выгородку  у  торцевой
стены. Под его взором работал за главным пультом оповещения и связи опе-
ративный дежурный, за вспомогательными пультами - два его помощника. Бо-
ровиков переключил клавишу селектора.
   - Какие последние сообщения по "К-755" в Приморье? -  строго  спросил
он, давая понять, что все неприятности на флоте случаются из-за халатно-
го несения службы его подчиненными.
   - Сейчас уточним, товарищ капитан третьего ранга, - поспешно отозвал-
ся дежурный и полез в толстый, изрядно потрепанный журнал, а один из по-
мощников взгромоздился на стремянку и приник к карте. Вскоре  он  развел
руками и слез, а дежурный нашел нужную запись и, старательно шевеля  гу-
бами, прочел:
   - "К-755" снят с оперативного контроля как выведенный с боевой работы
и поставленный на разукомплектование. Распоряжение о снятии дал контрад-
мирал Косилкин.
   Уф! Боровиков с облегчением пригладил седой "ежик".  Поступающая  на-
верх информация имеет тенденцию сгущать краски. Какие-то идиоты явно все
перепутали. Но доложить все равно необходимо...
   Контр-адмирал Косилкин снял трубку после второго звонка,  внимательно
выслушал.
   - Это плановый перегон, - наконец сказал он. - Главком в курсе. Завт-
ра поступят нужные документы.
   - Есть, товарищ контр-адмирал, я понял, - бодро отрапортовал  Борови-
ков. - Как быть с заданием на перехват? Отменить?
   - Конечно, отменить! А то эти мудаки наломают там дров...
   Положив трубку, Косилкин несколько минут посидел неподвижно. Что-то в
поступившем сообщении ему не понравилось. По его расчетам корабль должны
перегонять на следующей неделе. И  постановление  правительства  еще  не
подписано... Что за спешку гонит Пашка Мотин, все ему не терпится  отли-
читься - сделать и доложить! Не понимает, что в делах такого уровня  го-
лову можно сломать на малейшей шероховатости...
   Контр-адмирал набрал номер своего помощника по особым поручениям.  Но
телефон не отвечал. "Ладно, завтра разберемся, - подумал Косилкин. - Па-
рень хороший, но придется надрать ему задницу, чтобы был умнее..."
   Сторожевик "Бдительный" резал мелкую волну, как нож масло. Он оказал-
ся ближе всех к квадрату перехвата и в течение часа должен был выполнить
задачу. Лобовое стекло рубки густо покрывали крупные капли воды,  дальше
стояла сплошная, непроглядная чернота. Но на экране радара уже появилась
цель, по характеру отметки похожая на подводную лодку, движущуюся в над-
водном положении.
   - До цели десять кабельтовых, - доложил наблюдатель. Зеленые отблески
флюоресцирующего экрана делали его похожим на мертвеца. Впрочем, о руле-
вом и капитане Снурове можно было сказать то же самое.  Снурову  недавно
исполнилось двадцать восемь, а он уже получил корабль. Впереди  открыва-
лись широкие перспективы, надо только постоянно проявлять себя, набирать
баллы, необходимые для дальнейшего продвижения по службе.  И  выполнение
боевого задания могло существенно поспособствовать карьере.
   - Запроси штаб насчет открытия огня! - приказал он радисту  по  внут-
ренней связи. Он не знал, что произошло и почему надо перехватить  неиз-
вестную, очевидно свою, подлодку. Но был уверен, что без применения ору-
жия выполнить задачу не удастся. Хотя глубина здесь не позволяла  субма-
рине нырнуть, но она вполне может обойти сторожевик, а через полторы ми-
ли шельф резко уходит вниз... В сеть же ее не поймаешь...
   - Полградуса влево, - напряженно процедил капитан, вглядываясь в неп-
роницаемую тьму. Сторожевик уверенно шел наперерез "барракуде".
   На мостик поднялся вестовой с бланком радиограммы под полой брезенто-
вого плаща.
   "Бдительному" отбой, перехват отменяется. Следовать своим курсом",  -
прочел Снуров и выругался.
   - В бирюльки они там играются или боеготовность проверяют? А нам  тут
дергаться!
   Сторожевик лег на прежний курс.
   Богатый милицейский опыт Лисогрузова научил его верному способу  под-
чинять людей. Схлестнувшись с незнакомым кодланом, надо определить вожа-
ка и расквасить ему харю, остальные немедленно приходят  к  повиновению.
Он знал, что на крейсере придется брать экипаж под контроль, и  пригото-
вился действовать аналогичным образом. Капитан  третьего  ранга  являлся
подходящей для наглядного примера фигурой. Квадратный  человек  с  ушами
борца, не скрывая угрозы, сделал еще один шаг.
   - Стоять на месте, майор! - скомандовал Чижик.
   Лисогрузов недовольно повернул хмурое  лицо,  но  остановился.  Капи-
тан-лейтенант был единственным, кто знал штурманское дело и мог привести
корабль к месту назначения. Поэтому с ним приходилось считаться.
   Контрразведчик повернулся и исчез в длинном палубном коридоре.
   В этот миг что-то изменилось. В многочисленные шумы работающих  меха-
низмов вплелся мощный и ровный гул реактора. Энергосистема  корабля  на-
полнилась новой силой, казалось, даже лампочки стали гореть чуть ярче.
   На экране эхолота донная линия резко пошла вниз.
   - Глубина триста метров, - доложил гидроакустик.
   - Погружение!
   Зашипел стравливаемый из балластных цистерн воздух. Его место занима-
ла вода, придавая кораблю отрицательную плавучесть. Словно  тяжело  гру-
женный лифт, "барракуда" начала долгий спуск в пучину.
   Как всегда, ровно в семь тридцать утра Мотин заехал за шефом, сторож-
ко глядя по сторонам, вывел его из подъезда и посадил  в  машину.  Кроме
всего прочего, он выполнял при нем функции телохранителя.
   - Какого черта ты поспешил с перегоном? - брюзгливо спросил контр-ад-
мирал. - Собирались на той неделе, решение правительства еще не подписа-
но, я ничего не знаю... Кто кем командует?
   Беседа преследовала чисто воспитательные цели,  но  тяжелое  молчание
порученца насторожило Косилкина.
   - Что молчишь?
   - Какой перегон? - казалось, голос Мотина звучит из-под резины  дыха-
тельного аппарата.
   Коси