дателя  федерации:
возможности Колпакова гений интриги умело использовал  в  своих  сложных
взаиморасчетах с окружающими.
   Колпаков считал себя самостоятельным человеком, но мнения окружающих,
тем более близких людей, оказывали на него влияние. И он решил остаться.
   "Если не выгонят с треском, - подумал он. - Гришка, подонок, на  всех
углах   трубит   про   несправедливость:    рядовых    тренеров,    мол,
дисквалифицировали, а председатель процветает, хотя тоже грешен..."
   Ближайшее   заседание   федерации   посвящалось   нарушениям   правил
тренировок по карате. С сообщением выступал Крылов.
   -  В  последнее  время  установлены  случаи  незаконного   обогащения
отдельных лиц, использующих интерес к новому виду спорта.
   Колпаков напрягся. Впрочем, внешне это никак не проявлялось: он  умел
великолепно владеть собой.
   - Некоторые  "тренеры",  -  интонацией  капитан  выделил  кавычки,  -
получали до нескольких тысяч рублей в месяц.
   Присутствующие ахнули. Колпакову стало спокойней - на  фоне  подобных
масштабов он неразличим. Кто же ухитрялся так дурить простаков?
   - К ним предъявлены судебные иски о  взыскании  незаконно  полученных
сумм в доход государства, приняты меры общественного  воздействия,  двух
инструкторов  дисквалифицировали.  Но  корысть  -  только  одна  сторона
медали.
   Крылов поставил на  полированный  стол  раздутый,  тяжело  звякнувший
портфель,  откинул  крышку  и  начал  выкладывать   предметы,   знакомые
присутствующим  в  основном  по  картинкам.  Разнообразные  нунчаки:  из
дерева, гетинакса, пластмассы, на  короткой  цепочке,  отрезке  ремешка,
шарнире...
   Короткие заостренные, иезуитского вида метательные палочки...
   Блестящую полированной сталью когтей "тигровую лапу"...
   Грубые ножи с веревочными стабилизаторами...
   - За незаконное изготовление и ношение холодного оружия привлечены  к
ответственности четверо, изъято более двадцати единиц подобных  штук.  -
Крылов прихлопнул горку зловещих, каких-то  чуждых  здесь  предметов.  -
Осужденный год назад Слямим за отдельную  плату  обучал  метанию  ножей.
Известный вам Габаев пытался создать для себя отряд телохранителей и  по
ночам учил их смертельным ударам...
   "Так вот чем он занимался на поздних тренировках! Ну и  гад",  -  зло
подумал Колпаков.
   - В городе участились случаи хулиганских нападений с целью  отработки
приемов карате...
   - Так нельзя, - с места сказал Окладов, глаза его яростно блестели. -
Если хулиган ударил кого-то ногой, то при чем здесь карате? Разве раньше
подобного не случалось? Настоящий спортсмен никогда не поднимет руку  на
слабого!
   - А ногу поднимают, - с обычной суровостью пробасил Литинский. -  Раз
запреты сняты - бей чем и куда хочешь? Чего церемониться? Вот и бьют.
   - Хулиганы были всегда!
   - Верно. А теперь они получили пример для  подражания.  Бух  ногой  в
живот, без всякой техники, а результат - смертельная травма!
   Окладов собирался возражать, но Колпаков  попросил  не  перебивать  и
предложил оперуполномоченному продолжать выступление.
   - Таким образом, развитие карате отрицательно отразилось на состоянии
законности в городе.
   Крылов сложил экспонаты в портфель и оглядел присутствующих,  как  бы
раздумывая, говорить что-то еще или нет.
   - Вывод? - громыхнул Литинский.
   - Мы считаем  целесообразным  прекратить  популяризацию  этого  вида,
резко ограничить число секций...
   Окладов скривился как от зубной боли.
   - В настоящее время рассматривается проект закона об  ответственности
за нарушение правил обучения карате.
   -  Но  поймите,  нельзя  из-за   нескольких   случаев   перечеркивать
полезнейшее  дело,  -  взволнованно  заговорил  Окладов.  Страдальческая
гримаса не покидала его лица. - Это совершеннейшая система физического и
духовного развития! Ее  надо  окультурить,  привить  к  нашим  условиям!
Изучать с детского сада, потом в школе...
   - Прекраснодушная близорукость, - раздраженно ответил Крылов и сел.
   - Может быть, Николай, ты предложишь раскармливать молодых  людей  до
ста пятидесяти килограммов и выпускать в круг -  кто  кого  вытеснит  за
черту?  Ведь  борьба  сумо,  по-твоему,   тоже   полезна,   -   вмешался
Серебренников.
   - Это другое... Но карате... Развитие тела, познание себя, воспитание
воли... - Окладов мучился от непонимания окружающих.
   - Убежденность, конечно, хорошее качество, - продолжил Серебренников.
- Но нас тревожит, что комсомольцы, да  и  несоюзная  молодежь  пытаются
часами просиживать в трансе,  добиваясь  какого-то  "просветления"...  -
Голос Владимира стал жестким. - Нас  тревожит,  что  они  одурманиваются
всякой мистической чепухой, читают  кустарно  размноженные  трактаты  по
даосизму, дзен-буддизму и еще черт знает чему.
   -  Кстати,  незаконное  использование  множительной  и  копировальной
техники является правонарушением, - дал справку Крылов.
   - И мы будем решительно бороться со всем этим. - Серебренников  резко
взмахнул рукой. - Позиция городского комитета комсомола - карате в наших
условиях приносит вред!
   - Да нельзя же так, нельзя,  -  продолжал  страдать  Окладов,  обводя
горячим убеждающим взглядом членов федерации.  -  С  водой  выплескивать
ребенка...
   - Прекраснодушная близорукость! - повторил Крылов и  встал.  -  Я  не
хотел сегодня об этом говорить, но придется. -  Он  сосредоточенно  свел
брови. -  Вчера  в  Зеленом  парке  совершено  убийство.  По  заключению
экспертов  -  одним  из  приемов  воспеваемой  этим  молодым   человеком
прекрасной системы физического и нравственного развития.
   Сообщение произвело впечатление разорвавшегося снаряда. Даже  Окладов
побледнел и не произнес ни слова.
   Федерация приняла решение оставить в городе две секции, ограничить их
численность, принимать только зарекомендовавших себя активистов из числа
дружинников и членов комсомольского оперативного отряда.
   Решение прошло единогласно при одном воздержавшемся.
   Колпаков вышел из ДФК вместе с Крыловым.
   - Что за парень этот Окладов? Прямо фанатик какой-то.
   - Он действительно очень увлечен. Даже  вел  переписку  с  различными
инстанциями о введении преподавания карате с младших классов. Огорчался,
что его не поддержали.
   Капитан  раздраженно   передернул   плечами,   громыхнув   содержимым
раздутого портфеля.
   - Николай вообще идеалист. Но он искренен и честен, у него совершенно
чистые руки. Он считает, что такие качества присущи большинству людей, а
карате способно очистить и облагородить самую замшелую душу...
   - Прекраснодушная близорукость! -  в  третий  раз  сказал  Крылов.  -
Опасная и вредная!
   - Вы судите со своих, милицейских позиций...
   - Расскажите это матери убитого вчера человека!
   - Николай прав в одном: тот, кто сумел освоить азы карате, а  на  это
уйдет два-три года, проникается одновременно убежденностью...
   - Да ничем он не  проникается!  Оглянитесь  вокруг,  даже  без  нашей
статистики видно, во что  выливаются  "безобидные"  увлечения!  На  Руси
всегда существовало правило: драка  до  первой  крови,  ноги  в  ход  не
пускать, лежачего не бить... И вдруг запрет снимается: все дозволено!
   - Можно подумать, до введения карате не было хулиганства...
   - Было. Но сейчас  положение  ухудшилось.  Пример  тому  -  вчерашний
случай.
   - Многое просто-напросто преувеличено. Любой боксер, борец, футболист
могут нанести смертельный удар. И пусть он окажется  не  столь  сложным,
как этот...
   Они шли вдоль огораживающего стройку  забора,  и  движение  Колпакова
напомнило капитану выхватывание пистолета для выстрела  в  воздух:  рука
метнулась к левому бедру и резко выпрямилась, направляя ствол вверх;  но
никакого оружия в ней не было, а короткий сухой  треск  оказался  звуком
лопнувшей доски.
   Колпаков выпустил воздух и спокойно продолжил:
   - Потерпевшему никакой разницы не будет.
   Крылов остановился, рассматривая  повреждение.  Древесина  вогнулась,
треснула, как переносица... И на таком же уровне...
   - Где вы находились вчера вечером в девять часов?
   Вопрос оперуполномоченного прозвучал резко, почти враждебно.
   - А в чем дело? - по инерции  спокойно  спросил  Колпаков.  -  Уж  не
подозреваете ли вы меня?
   - Пока нет. Но похоже, убийство совершено именно таким ударом.
   Геннадий  посмотрел  Крылову  в  лицо:  не   шутит   ли?   И   ощутил
растерянность - капитан не шутил.
   - Ну... глупо... разве б я стал демонстрировать...
   - Где вы находились вчера вечером?
   - Сейчас...  -  Он  вспомнил,  что  заходил  к  Колодину  и  просидел
час-полтора, но во сколько это было? Есть ли у него алиби?
   - Быстрее!
   Заледеневшие глаза Крылова сверлили насквозь.
   - У Сергея Павловича. Но времени не помню.
   Доставая    записную    книжку,    капитан    втиснулся    в    будку
телефона-автомата, набрал номер.
   Сердце Колпакова билось учащенно. В чем дело?  Он  же  ни  в  чем  не
виноват, бояться совершенно нечего...
   Когда Крылов вышел из кабинки, лицо его расслабилось.
   - Извините.
   Обычный  голос,  обычные  серые  глаза.   Но   он   умеет   атаковать
стремительно и неудержимо, внушая парализующий страх, - высшее  качество
бойца карате. Ведь испугаться - значит проиграть еще до начала  схватки.
Чего же он испугался? И кто из  них  сильнее  духом:  известный  сенсей,
отдавший Системе десять лет жизни, или этот худощавый  парень,  буднично
исполняющий свой служебный долг?
   Колпаков привык быть первым. Он научился работать  жестче  габаевских
"зверей", на соревнованиях  выбивал  их  одного  за  другим  и  вплотную
приблизился к мастерскому нормативу, но сейчас, глядя новым, только  что
открывшимся зрением на Крылова, не был уверен,  что  сумел  бы  победить
его, как любого другого.
   - В нашем деле следует тщательно проверять каждое сомнение. -  Крылов
не совсем точно истолковал затянувшееся молчание спутника. - Зато теперь
я смело могу обратиться к вам с просьбой...
   - С просьбой? - вяло переспросил Колпаков, мучительно размышляя,  чем
же объясняется отчетливо  ощущаемое  превосходство  Крылова,  и  пытаясь
понять причину своего испуга.
   - ...Принять участие в следственном эксперименте.
   - Что я должен сделать?
   -  Показать  удары,   которыми   можно   нанести   интересующее   нас
повреждение. И еще попросим вас как специалиста  высказать  мнение:  кто
может владеть подобным ударом - стаж тренировок, спортивная квалификация
предполагаемого убийцы...
   Колпаков машинально кивал.
   - Договорились. Завтра позвоню.
   Ладонь оперуполномоченного была жесткой и тяжелой.
   "Не боится подозрений только честный человек, - сформулировал наконец
Колпаков. - За кем водятся грешки, тот опасается любой  проверки:  вдруг
что-нибудь выплывет..."
   Мысль была унизительной, и он ее отогнал.
   На следующий день в одном из залов провели следственный  эксперимент.
Колпаков наносил сокрушительные удары в  голову  распятого  на  шведской
стенке  борцовского  манекена,  молчаливый  фотограф   щелкал   затвором
аппарата,  багроволицый,  с  близко  посаженными  глазами  судмедэксперт
помечал что-то в блокноте. Чуть в стороне  на  длинной  низкой  скамейке
сидели понятые.
   - А не был ли один из таких ударов на  Садовой?  -  услышал  Колпаков
вопрос инспектора.
   - Нет, там боксерские  дела,  -  уверенно  ответил  судмедэксперт.  -
Картина повреждений совершенно другая.
   - Вот, пожалуй, и все, - переведя дух,  сказал  Колпаков  и  привычно
опустился на колени. Эта  поза  показалась  ему  сейчас  неуместной,  но
менять ее он не стал.
   - Ваше мнение, доктор? -  Крылов  заглянул  в  блокнот  задумавшегося
эксперта.
   - Третий... Или пятый... Можно их повторить?
   Колпаков снова подошел  к  манекену,  снова  дергалась,  сплющивалась
ватная голова и дрожали толстые деревянные перекладины.
   - Нет, все же третий... Да, точно! Так и запишите: наиболее вероятно,
что смертельная травма причинена ударом под номером три.
   Потом Крылов дал Колпакову прочесть материалы  дела.  Драка  возникла
сразу после танцев. Силы противников были явно неравны, рослый  здоровяк
- признанный "король" дискотеки, окруженный многочисленными  подданными,
и никому не известный парень в черных кожаных брюках и зеленой рубашке с
вышитым на плече клеймом "Армия США". К удивлению очевидцев,  именно  он
явился зачинщиком ссоры, которая не сулила ничего, кроме  неприятностей,
- "король" жестоко подавлял посягательства на свой авторитет.
   Но в этот раз обернулось все по-другому. Парень  без  труда  ушел  от
тяжелых ударов, низко  присел  на  широко  расставленных  ногах,  грозно
выставил растопыренные пальцы, и сразу стало  ясно,  что  он  не  пьяный
неосмотрительный  задира,  ввязавшийся  сдуру  в  скверную  историю,   а
расчетливый и умелый боец, преследующий какую-то цель, известную  только
ему. Да, пожалуй, еще трем-четырем  новичкам  танцплощадки,  внимательно
наблюдающим за развитием событий.
   "Король"  топтался  вокруг,   тщетно   пытаясь   достать   непривычно
обороняющегося противника, потом, потеряв терпение, ударил ногой, но тот
поймал и резко  вывернул  ступню,  бросив  его  на  пыльный  заплеванный
асфальт.
   Разъяренный  "король"  атаковал,  как   бешеный   бык,   единственным
результатом стали еще несколько падений и обширный кровоподтек на скуле.
   - Все.  Макс,  заканчивай!  -  сказал  один  из  новичков,  постоянно
поглядывавший на часы.
   В это время испивший до дна чашу унижений  "король"  схватил  обломок
кирпича и швырнул в собравшегося уходить обидчика. Лицо Макса  искривила
гримаса боли и ярости, он неуловимым движением уложил  бывшего  "короля"
на землю и в поднявшейся суматохе  скрылся  вместе  с  наблюдавшими  бой
незнакомцами. Когда  приехала  "Скорая  помощь",  пострадавший  был  уже
мертв.
   Примет Макса и  его  товарищей  свидетели  не  запомнили,  хотя  один
заявил, что сможет их опознать, если увидит.
   - Что скажете? - спросил капитан, когда Колпаков закончил читать.
   - Скорей всего, они опробовали защиту... Или на спор этот Макс должен
был выстоять определенное время против более  сильного  противника...  А
последний удар получился случайно, как бы сам собой, такое бывает...
   - Вот как? - саркастически улыбнулся Крылов. - И часто?
   - Бывает, - упрямо повторил Геннадий. - Когда  навыки  закреплены  на
рефлекторном уровне, но им не сопутствует умение владеть собой.
   - Какой стаж занятий у убийцы?
   Страшное слово, умышленно произнесенное оперуполномоченным,  резануло
слух. Колпаков внутренне обмяк.
   - Не начинающий... Лет около четырех... Эта низкая  стойка...  Скорей
всего, "дракон"... Группа Слямина? Они любили всякие эффектные споры...
   Крылов слушал с напряженным вниманием.  От  него  веяло  неотвратимой
целеустремленностью, словно от самонаводящейся торпеды в  момент  пуска.
Как бы тщательно ни прятался фирменно наряженный Макс, как бы далеко  он
ни убежал, как бы надежно ни замаскировался - промаха не  будет.  Отыщет
его капитан, достанет из любой норы и возьмет - никакие навыки и  приемы
тому не помогут.
   Колпаков остро ощутил, что  ему  бы  не  хотелось  иметь  противником
Крылова. Никогда и ни при каких обстоятельствах.
   Значит,  постулаты  Системы,  пригодные  для   затерянных   в   горах
монастырей средневекового Китая, действительно не  срабатывают  в  наших
условиях? И  умение  голой  рукой  раздробить  кирпич  вовсе  не  делает
человека всемогущим, не возвышает над окружающими? И Гончаров был  прав?
Есть котлеты палочками... Глупо. И смешно.
   Смеяться Колпакову совсем не хотелось.
   - А что за случай на Садовой? - поинтересовался он,  чтобы  заполнить
паузу.
   - Довольно странная история. Постучали трое, но один ударил хозяина и
ушел, остальные все в квартире вверх  дном  перевернули,  но  ничего  не
взяли. Если, конечно, верить потерпевшему.  Он  побывал  в  нокауте,  но
переломов нет: то  ли  в  боксерской  перчатке  его  били,  то  ли  руку
специально обматывали. Хозяин  -  личность  одиозная,  у  него  прозвище
Миллионер, не слыхали? И знает он, конечно, тех,  кто  у  него  был,  но
раздувать дело не хочет. Хулиганы, говорит, и точка. Если бы  соседи  не
позвонили, мы бы вообще ничего не узнали.
   Колпаков сглотнул. Миллионер, свисток,  бегущий  бывший  чемпион,  от
которого не осталось  ничего,  кроме  нокаутирующего  удара...  Мало  ли
совпадений! Как он сказал: "Ходячая отмычка"?
   - О чем задумались?
   - Да так, ни о чем.
   - Напрасно. С одной стороны - пропаганда силы, культ  всесокрушающего
удара, с другой - убийство в Зеленом парке, разбой  на  Садовой.  Можно,
конечно, считать, что никакой  связи  тут  нет,  но,  по-моему,  следует
задуматься об обратном.
   "Сказать? - билось в голове Колпакова. - Но что  я  скажу?  Они  сами
выяснят, точно и наверняка..."
   - Вы, конечно, не согласны?
   - Ну, какая связь, обычное совпадение, - промямлил Колпаков.
   - Тогда до свидания. И спасибо за содействие.
   Крылов крепко сжал ему руку.
   После ноябрьских праздников Колпаков собрался в  Москву  -  оформлять
внедрение результатов диссертационного исследования. Сборы были недолги:
по картотеке он выбрал ученика с  выходом  на  железнодорожные  кассы  и
заказал место в спальном  вагоне,  уложил  красивый  кожаный  саквояж  с
номерными замочками, получил последние наставления Писаревского, оставил
машину на платной стоянке у привокзальной площади и за десять  минут  до
отправления подошел к сверкающему голубому составу.
   Лена его не провожала: она не любила расставаний, к тому  же  занятия
по сосредоточению и куча всяких важных дел...  Вагон  сиял  чистотой,  в
комфортабельных  двухместных  купе  неторопливо  устраивались  солидные,
сопровождаемые услужливыми провожающими неулыбчивые мужчины. "В СВ ездят
начальники,   можно   завести   полезные   знакомства",   -   говаривала
дальновидная Лена, а Гришка Габаев хвастался, что именно  таким  образом
сдружился с несколькими известными в городе людьми.  Не  исключено,  что
врал.
   Колпаков расположился на широком мягком диване, удобно вытянул ноги и
раскрыл  рукопись  пособия  по  рукопашному   бою,   которую   собирался
предложить в одно из спортивных издательств.
   - Уф, еле успел! -  отдуваясь,  перевалился  через  порог  начинающий
полнеть коренастый человек с изборожденным морщинами  лицом.  Ему  можно
было дать лет пятьдесят с  гаком,  изрядно  поредевшие  седые  волосы  и
усталые глаза говорили, что гак этот достаточно велик.
   - Значит, вместе едем, - то ли спросил, то  ли  констатировал  он.  -
Очень хорошо. Илья Сергеевич.
   Рука у него оказалась неожиданно твердой.
   - Хоть дух перевести...
   Попутчик откинулся на  диван,  вытер  аккуратно  сложенным  платочком
вспотевший лоб, затем достал  блокнот,  будто  спеша  записать  внезапно
пришедшую мысль.
   - Впрочем, засиживаться нельзя, надо дела делать. Это вам на память.
   Он вырвал и положил на  столик  листок  с  рисунком.  Быстрые  точные
штрихи изобразили угол купе и глядевшего в окно Колпакова.
   - Вы художник?
   - В душе, только в душе, - весело отозвался Илья Сергеевич,  деловито
устраивая вещи - черный  пластмассовый  "дипломат"  и  большую  дорожную
сумку.
   Затем он снял и повесил на вешалку пиджак,  ослабил  галстук,  сменил
туфли на мягкие домашние тапочки.
   Чувствовалось,  что  он  энергичен,  домовит,  основателен  и   любит
удобства. Колпакова сосед заинтересовал. Интересно, чем он занимается?
   Поезд  медленно  тронулся  с  места,  лавируя   между   пассажирскими
составами и товарняками,  выбрался  со  станции,  осторожно  протиснулся
сквозь решетчатую ферму моста и, вырвавшись в загородный простор, быстро
набрал скорость.
   Колпаков просматривал рукопись, попутчик изучал газеты.
   - Наконец-то! - неожиданно нарушил  тишину  Илья  Сергеевич  и  ткнул
пальцем в небольшую заметку. - Построен деревообрабатывающий комплекс  с
полной утилизацией отходов