инерцию  коротким  гребком
ласт и сохранив прежнее  положение  тела.  Новичкам  это,  как  правило,  не
удается, поэтому двенадцатисантиметровые пули-стрелы калибра 5, 66 мм  могут
полететь в любом направлении. Как бы  кто-то  из  молодых  не  попал  вместо
мишени в живое тело. Меры  безопасности  приняты;  пространство  разбито  на
сектора и уровни,  в  каждом  -  только  один  стрелок,  со  всеми  проведен
подробный инструктаж, ведение огня  очередями  запрещено.  Но...  Под  водой
всякое случается. Перевести дух можно будет, лишь когда стрельбы  закончатся
и участники невредимыми поднимутся на поверхность.
   Еще один проблеск, еще... Это цели.  Дистанция  шесть-восемь  метров.  На
такой глубине  убойная  дальность  автомата  подводной  стрельбы  составляет
одиннадцать метров. Но куда стрелять, если мишень не видна! Лампочка  иногда
крепится в верхней части бревна, иногда - в  нижней,  а  само  бревно  может
располагаться горизонтально или вертикально...
   Задача  не  поддавалась  логическому   разрешению.   Еремеев   действовал
интуитивно, представляя, что перед ним пловцы противника.  Выстрелов  слышно
не было,  но  оружие  ощутимо  дергалось,  замедленно  вылетали  гильзы,  да
угадывались пузырьки газов у среза  ствола.  Раз,  два,  три,  четыре...  Он
прекратил стрельбу, не израсходовав полностью боезапас, так как понял - цели
поражены. Оставалось ждать яркой звезды сигнального огня - команды  съема  с
позиций.
   Наверху было ветрено, небо затянуто тяжелыми серыми  тучами,  но  Еремеев
почувствовал себя так, будто выбрался из преисподней и попал прямиком в рай.
Пробив головой морщинистую водную поверхность, он сразу выплюнул загубник  и
теперь глубоко вдыхал настоящий, без привкуса резины и  металла,  живительно
свежий воздух. Туг  и  там  на  небольшой  зыби  появлялись  черные  головы,
отблескивающие  огромными  стеклянными  глазами,  к  ним   подходили   боты,
вылавливая удлиненные ластами, горбатые, с  гофрированными  шлангами  вокруг
плеч, мокрые тела.
   Еремеев дождался, пока бот с выведенной тусклой масляной  краской  цифрой
"девять" на носу собрал  его  группу  -  шесть  человек,  три  боевые  пары.
Командир выходит последним и должен подавать пример для подражания,  поэтому
он не стал переваливаться через борт тяжелым кулем, а, глотнув воздуха, ушел
в глубину метров на пять, включил ноги и, разогнавшись как торпеда,  вылетел
из воды, одним махом запрыгнул в бот с устрашающим рыком  и  выставил  перед
собой автомат. Пацаны с писком шарахнулись в стороны, суденышко закачалось с
борта на борт, будто собираясь опрокинуться.  Пижонство,  конечно,  но  зато
красиво. И способствует уважению со стороны личного состава.
   Взревел мотор. Сбросив маски  и  акваланги,  уродливые  морские  чудовища
превратились в усталых и перемерзших матросов второго года  службы,  которым
еще предстояло стать настоящими "тюленями".
   На берегу осмотрели мишени. Лейтенант поразил все три, причем одну  тремя
пулями, а одну - двумя. Салажата, конечно, промазали. Все, кроме Ярцева,  он
попал-таки разок. И ножом хорошо работает. Молодец, толк будет.  Но  хвалить
его Еремеев не стал, чтобы не портить. Раз норматив не выполнен, хвалить  не
за что.
   В сауну они не  попали.  Приняли  короткий  горячий  душ,  переоделись  и
выстроились  на  плацу.  Три  гроба,  обтянутых  дешевой   красной   тканью,
официально-печальные речи подполковника Сушнякова,  его  зама  по  работе  с
личным составом - худого, болезненного  вида  капитана  Мелешко,  вымученные
косноязычные выступления сослуживцев по составленному Мелешко  обязательному
списку, плач  родственников,  тягомотина  военного  оркестра,  с  одинаковым
отвращением играющего Государственный гимн  и  похоронный  марш,  следование
скорбной процессией к дальнему краю полигона,  где  зияют  три  свежевырытые
могилы, троекратный залп, когда красные прямоугольники повисли на  веревках,
сухой стук комьев земли о тяжелые  мокрые  доски...  Символические  похороны
проходят точно так же, как обычные, только  в  гробах  вместо  тел  -  камни
соответетвующего веса. Потому что мичман Крутаков,  старшина  второй  статьи
Прокопенко  и  старший  матрос  Тимофеев  погибли  в  дальнем   походе   при
засекреченных обстоятельствах и предать их земле по христианскому обычаю  не
было никакой возможности.
   Потом все медленно расходились, мужчина и женщина в черном  шли  рядом  с
Еремеевым.
   - Он же сказал: живой и здоровый, - сквозь плач выдавливала женщина. - Да
как у него язык повернулся...
   - Может, не знал тогда... Или не мог сказать - дело военное...
   - Да чтоб они все посдыхали...
   Лейтенант ускорил шаг, разрывая дистанцию. Кто-то взял его за рукав.
   - Сушняков вызывает, давай быстрей! Еремеев обернулся.  Перед  ним  стоял
старший инструктор Кисляков, когда-то они работали в паре.
   - Не знаешь зачем? Кисляков пожал плечами.
   - Тебя, меня и Ершова.
   - Сережку? Ты с ним, кажется, плавал?
   - Четыре года, сразу после тебя.
   - Ну ладно, пошли.
   По дороге к штабу Еремеев прикинул возможные при-чины вызова. Трое  самых
сильных пловцов с опытом со-вместной работы, что очень важно  для  подводных
опера-ций. Значит, затевается что-то "горячее", и именно они должны работать
в пекле.
   У входа их ожидал высокий худощавый Ершов. Он был явно озабочен.
   - Посылают куда-то... Не к добру это...
   - Чего вдруг? - спросил Кисляков. - Всегда к добру, а сегодня не к добру?
   - А того! Приметы смотри какие. - Пловец махнул рукой в сторону пирса,  у
которого стояла лодка "У-762", а потом в сторону полигона,  откуда  еще  шел
народ. - Их трое, и нас  трое.  Их  с  бухты-барахты  отправили  по-срочному
неизвестно куда, теперь нас... Да еще в день похорон... Нет, не к добру!
   Сушняков  встретил  подчиненных  широкой   улыбкой.   -   Собирайтесь   в
командировку, ребята, - весело сказал начальник  морского  отделения,  будто
только  что  с  большим  трудом  вырвал  для  них  отпуск   у   высокого   и
неуступ-чивого  руководства.  -  Эгейское  море,  вода  -  плюс  семнадцать,
курорт...

   ***
   Боевых пловцов для военно-морских  сил  США  готовят  на  двух  базах:  в
Литтл-Крик, штат Вирджиния,  -  для  Атлантического  флота  и  в  Корронадо,
Калифорния, - для Тихоокеанского. Поскольку атлантическая база дислоцируется
ближе к Средиземному морю,  то  шифрограмма  из  Объединенного  командования
специальными операциями поступила в Литтл-Крик.
   Здесь как раз заканчивалась "адская неделя" - третий этап базового  курса
подготовки "тюленей". Весь курс занимает  шестнадцать  недель.  Кандидаты  -
отлично   подготовленные   физически   и   неоднократно    проверенные    на
психологическую  устойчивость  парни  в  возрасте  до  двадцати  пяти   лет,
отслужившие не менее двадцати восьми месяцев  во  флоте,  -  проходят  здесь
проверку на прочность.
   "Темный коридор" - заполненный водой  лабиринт  из  труб  трех  футов*  в
диаметре, по которому нужно проползти с аквалангом за плечами, уложившись  в
жесткий временной норматив. Когда впереди забрезжит свет и появляется мысль,
что испытание позади, кандидат упирается в прутья решетки,  о  существовании
которой его никто не предупреждал.  Запас  воздуха  ограничен,  а  поведение
новичка фиксируется на видеопленку. Через семь минут преграда убирается,  но
выдержавшим тест считается лишь тот, кто не поддался панике и пытался любыми
путями прорваться  на  волю:  выломать  решетку,  перепилить  прутья  пилкой
водолазного ножа, подать сигнал на поверхность...
   "Купание в одежде" - заплыв на  триста  метров  в  полном  снаряжении,  с
оружием и буксировкой груза.
   "Дыхательный мешок" - час в барокамере под повышенным  давлением,  дышать
приходится чистым кислородом.
   "Резиновое пузо" - один из многочисленных элементов  полосы  препятствий,
требующий  не  только  железных  мышц,  но  и  сообразительности,  смелости,
сноровки. На  два  параллельных  толстых  бревна  положены  полтора  десятка
круглых, отполированных чурбаков  по  футу  в  диаметре.  Проползти  по  ним
обычным способом невозможно, надо с разбега бросить  тело  на  крутящиеся  и
разъезжающиеся  де-ревяшки  и   прокатиться   по   ним   под   аккомпанемент
взрывающихся рядом зарядов...
   Есть еще "Страшный Джонни",  "Учебное  бревно",  "Ленивая  змея",  "Живая
торпеда" и множество  других  испытаний,  призванных  отсеять  не  годных  к
тяжелой службе боевого  пловца.  При  этом  инструктора  постоянно  донимают
кандидатов придирками, глупыми и нелогичными приказами, а каждое  проявление
недовольства пресекается методами, еще более провоцирующими  к  непослушанию
Кому понравится отжиматься  сто  раз  посреди  грязной  лужи,  погружаясь  в
отвратительную жидкость при каждом сгибании рук? Или перетаскивать  воду  из
одного участка моря в другой, да еще двигаясь спиной вперед? Далеко не всем!
Возникают  конфликты,  психологические  срывы  А  зоркая  приемная  комиссия
отчисляет  как  неспособных   выдерживать   физические   нагрузки,   так   и
психологически неустойчивых. Отсев на данном этапе составляет около тридцати
процентов: люди,  склонные  задумываться  над  це-лесообразностью  приказов,
противопоказаны отрядам "Силз".
   И вот, когда кажется, что из лучших  остались  самые  лучшие,  начинается
"адская неделя".
   В час ночи, когда сон наиболее крепок, но еще не успел  снять  усталость,
инструктор третьего отряда Джерри Вин-доуз бросил  в  проход  между  койками
шумовую шашку и диким голосом заорал: "Тревога!"  Одновременно  со  взры-вом
отключили электроэнергию, и вокруг казармы вспыхнула стрельба.  В  кромешной
тьме курсанты вылетали на улицу.
   - Стройся!  -  продолжал  орать  Джерри,  отмечая,  что  его  ученики  не
поддались атмосфере сумятицы и неразберихи, когда капрал  Томпсон  попытался
утащить за собой первого, кто попался под руку,  его  мгновенно  свалили  на
землю, сорвали черную маску, и только умение парней ви-деть в темноте спасло
помощника инструктора от неминуемой расправы. - Нападение противника с моря.
Задача - контратаковать и уничтожить  вражеские  суда!  Боевое  охранение  -
хорошо подготовленные "лягушки"! Ножи не применять - командовал Виндоуз.
   Последняя команда была вызвана тем, что  роль  охраны  "вражеских"  судов
исполнял первый отряд  инструктора  Джонсона.  И  если  заряды  в  подводных
пистолетах и автоматах легко заменить на холостые без ведома  курсантов,  то
обезопасить  участников  учений  от  острой  стали  можно  лишь  специальным
запретом. Хотя он и снижает психологическую остроту восприятия ситуации.
   Через  десять  минут  четырнадцать  пловцов  на  семи  ску-терах-тандемах
уходили в открытый океан. Джерри шел замыкающим на индивидуальном  носителе.
Целей было две: эсминец и лежащая на грунте  подводная  лодка.  Курсанты  об
этом не знали, им еще предстояло их обнаружить.
   Видимость нулевая, винты носителей оставляют  призрачный  флюоресцирующий
след. Семь шлейфов  демаскируют  отряд,  но  зато  позвоялют  контролировать
местоположение каждой боевой пары. У "противника" те же  проблемы,  так  что
они находятся в равном положении. Вода довольно  холодная,  но  энергоресурс
курсантов не успел  снизиться,  поэтому  регуляторы  обогрева  гидрокостюмов
находятся в первом положении. Встроенные в маски гидрофонические  устройства
позволяют издавать  звуки,  обмениваясь  условными  сигналами,  однако  пока
соблюдается  полное  молчание.  У  головных  пловцов  имеются  маг-нитный  и
акустический искатели, скоро они должны срабо-тать..
   Плавный поток мыслей инструктора  неожиданно  прервался.  Впереди  что-то
лязгнуло - передний скутер влетел в стальную  заградительную  сеть.  Тут  же
вспыхнули прожектора,  и  темные  фигуры  метнулись  наперерез  диверсантам.
Начинался подводный встречный бой.
   В конце концов ребята Виндоуза "уничтожили"  эсминец,  но  подобраться  к
субмарине так и не смогли. Три пловца "погибли", одна пара "попала в  плен".
Неудачники подлежали отчислению.
   Потом был восьмичасовой переход на двадцати пяти  метрах.  Регенерирующие
патроны в дыхательных аппаратах меняли, не  поднимаясь  на  поверхность,  на
глубине принимали и пищу - питательную смесь из пластиковых туб.
   В квадрате сбора еле живых курсантов выловил ожидающий сторожевик, и пока
он шел к берегу, смертельно уставшие парни имели возможность поспать. Но уже
через три часа Джерри бодрым голосом скомандовал: "Подъем!  Стройся!  Слушай
боевую задачу!"
   Так и прошли четыре дня "адской недели": ни дня, ни ночи,  круглосуточные
подводные и надводные бои, атаки из-под  воды,  предельное  напряжение  сил,
дефицит сна.  Заключительным  аккордом  явилась  высадка  на  побережье  под
шквальным огнем "противника" - сквозь пожары, взрывы  и  пулеметные  очереди
"тюлени" прорвались за линию обороны и сразу же пошли в двадцатикилометровый
марш-бросок - бегом и ползком по песку, грязи и болоту.
   Казалось, что это никогда не кончится, но наступил миг, когда  оставшиеся
семь курсантов, построившись  для  получения  очередного  приказа,  услышали
поздравления с прохождением труднейшего из  испытаний.  Как  всегда  свежий,
Джерри вручил каждому алый подшлемник с написанным черными буквами именем.
   - Конечно, это только символ, - сказал он. -  На  боевые  задания  вы  не
сможете их надеть - "тюлени" воюют и умирают безымянными. Да  вы  еще  и  не
стали "тюленями" - лишь прошли отбор. Пока вы только ножевая  сталь,  теперь
из  вас  предстоит  выковать  острые  клинки.  Сутки  отдыха,   и   обучение
продолжится. Вопросы есть?
   Пловцы оцепенело молчали.
   - Вопросов нет, - констатировал Виндоуз. - Разойдись!
   Но сил выполнить эту команду у курсантов не оставалось. Они опустились на
землю и расслабили дрожащие мышцы. Джерри чуть заметно  улыбнулся.  Когда-то
он сам обессиленно повалился после "адской недели" прямо на  плац.  И  потом
много раз наблюдал такую картину. Но теперь никто не смог бы сказать, что он
перенес запредельные нагрузки наряду с курсантами.
   - Счастливого отдыха, ребята! Четко развернувшись, инструктор  направился
к офицерскому жилому блоку. Но на половине  пути  его  остановил  чернокожий
вестовой.
   - Вас вызывает полковник Симменс, сэр! - почтительно сообщил он. -  Прямо
сейчас. Позвольте вас проводить.
   Когда Виндоуз  зашел  в  кабинет  начальника  базы,  там  уже  находились
инструкторы  Джонсон,  Гарднер  и  помощник  инструктора  Томпсон.  Плотный,
коротко стриженный полковник Симменс стоял с указкой в руке у  огромной,  во
всю стену, карты.
   - Привет, Джерри! - дружески поздоровался он и жестом предложил садиться.
- Хочешь понырять в теплой воде?  Ребята  уже  согласились...  -  И  другим,
резким командным, тоном продолжил: - Эгейское море, глубина  более  шестисот
футов, лодка-"малютка", по всей вероятности, русская... - Полковник ткнул  в
карту указкой. - Дело щекотливое: политика, дипломатия... - Последние  слова
он произнес с явным отвращением. - Я бы не стал туда соваться, но это приказ
штаба ВМС, так что ничего не поделаешь...

   ***
   В одно и то же время российские и американские боевые пловцы готовились к
экспедиции по обследованию сверхмалой подводной лодки, затонувшей на  шельфе
острова Тинос. Они не знали друг о друге, но  боевая  операция  предполагает
любые неожиданности и осложнения. Поэтому в числе прочего снаряжения  группа
Еремеева взяла с собой автомат АПС* калибра 5,66 мм и  два  четырехствольных
подводных пистолета СПП-1* калибра 4,5 мм.
   Американцы вооружились тринадцатизарядными  револьверами  конструкции  В.
Барра - громоздкими инструментами, напоминающими приделанный  к  пистолетной
рукояти  корпус  мясорубки.  Только  многочисленные  отверстия   толстенного
ствола-барабана вместо колбасок мясного фарша выпускали  реактивные  стрелы,
способные  превратить  в  фарш  человеческое  тело.  Обе  стороны,  конечно,
прихватили ножи. Ножи у боевых пловцов всего мира мало  отличаются  друг  от
друга.

   ***
   - Осложнения не возникали?  -  спросил  Верлинов,  без  особого  интереса
рассматривая содержимое черного кейса, небрежно раскрытого Христофором прямо
на полу, рядом с сервировочным столиком. Там находились деньги. Много денег.
Пятьдесят пачек стодолларовых банкнот.
   -  Никаких.  Все  прошло  исключительно  гладко.  Моего  человека  только
предупредили, что  все  расчеты  в  республике  осуществляются  национальной
валютой, и посоветовали открыть счет в драхмах. Он сказал, что именно так  и
поступит...
   Христофор  опустил  крышку  чемоданчика  и   щелкнул   замком.   Высокий,
худощавый, с седой головой и  густыми  черными  усами,  он  выглядел  весьма
импозантно. Диета и регулярные  физические  упражнения  сыграли  свою  ропь,
молоденькие девушки, с которыми он любил проводить  время,  не  подозревали,
что хозяину "Марии" исполнилось шестьдесят.
   - Здесь пахнет гарью, - не то вопросительно, не то ут-вердительно  сказал
Христофор. В живых черных глазах вспыхнули искры, как будто кто-то дунул  на
не до конца погасшие угольки.
   - Уже нет. - Верлинов невозмутимо плеснул  в  стакан  мартини.  -  Хочешь
выпить?
   - Чуть позже...
   Хозяин разгладил безукоризненно отутюженные лацканы белого костюма. Белый
цвет молодит, так же как и без-упречное состояние одежды.
   - Хочешь знать, что я сжег?
   Они  разговаривали  на  английском,  которым  Верлинов  владел  почти   в
совершенстве.
   - Почему ты  так  подумал?  -  Христофор  ответил  по-русски,  с  сильным
акцентом. Переходя на родной язык генерала, он  выражал  особое  уважение  к
гостю.
   - У меня с  собой  был  один  документ.  Я  его  приклеил  к  животу  под
гидрокостюмом. А потом спрятал в подкладку...
   Верлинов отвернул полу пиджака, демонстрируя разорванный шов.
   - Теперь я его сжег. А поскольку этот документ имел  сложное  графическое
выражение, я его не смогу воспроизвести. Ни при каких обстоятельствах.
   Христофор принужденно рассмеялся.
   - Меня не интересуют никакие  документы.  Разве  только  расчеты  цен  на
рыбу...
   Верлинов вежливо улыбнулся.
   - Но почему ты решил именно сейчас от него избавиться?
   - Потому что всплыли трупы. И полиция ищет убийцу.
   - М-да... - Христофор пожевал губами. - Но откуда ты все это знаешь?
   - "Муравей" сообщил. Этот парень с "Морской звезды".
   - Адам? Разве ты с ним знаком? И потом - он не заходил в дом...
   - А что он сообщил тебе? - задал Верлинов встречный вопрос.
   - Мне? - Черные угольки потускнели. - Ты прав. Адам выловил  акваланг,  и
сейчас полицейские взяли его в оборот.  Они  разыскивают  человека,  недавно
появившегося в наших краях.
   - А где мой скутер?
   - Глубоко-глубоко, среди обломков скал. Его не найдут...
   - Каковы перспективы изменения цен на рыбу?
   - Что? А-а-а... Рыба все дешевеет.
   - Я живу у тебя на всем готовом, поэтому мне не нужны деньги.  Разве  что
тысяч пятьдесят на личные нужды. Остальное можешь оставить себе.
   - Почему ты обо всем этом заговорил?
   - Просто так. Что еще нашли в море?
   Христофор помолчал, внимательно разглядывая своего гостя. Верлинов помнил
этот взгляд. Много лет назад провалившийся агент ЦРУ Григориадис смотрел так
на  допрашивающею  его  офицера  КГБ,   пытаясь   распознать   уровень   его
осведомленности. Уровень неизменно оказывался высоким.
   - Лодку-"малютку". Она лежит на грунте. Скоро  ее  поднимут.  Кстати,  ты
ничего не сказал мне ни о лодке, ни об аквалангистах.
   - Это могло изменить ситуацию?
   Вопрос прозвучал жестко.
   - Нет. Конечно, нет. Просто...
   Христофор замолчал. На веранду вышел Гурий с подносом.
   - Ваше вино, хозяин.
   Христофор взял стаканчик, пригубил, одобрительно кивнул.
   - Можешь идти.
   На веранде наступила тишина. Верлинов смотрел  на  море.  Шхуна  "Морская
звезда" уходила в сторону Тиноса.
   Дело принимало совсем плохой оборот. Трупы в  снаряжении  боевых  пловцов
Российского Флота, русская