зи-
мого отправления, ни его стоимость, ни адресат, ни обстоятельства  пере-
дачи не должны быть известны никому, кроме нас троих.  Вы  меня  поняли?
Если есть вопросы - задайте.
   - Что это за Экспедиция? - хрипло спросил Макс и прокашлялся. - Изви-
ните.
   Но генералиссимус не обратил внимания на мелкую оплошность.
   - Существует обычная экспедиция - почта, посылки, бандероли.  А  есть
отдел, переправляющий помощь нашим друзьям. Его условно  назвали  вторая
экспедиция. Или просто Экспедиция - с большой буквы. Посвященные  знают,
что это такое. Но круг посвященных очень  узок.  Пять-семь  человек,  не
больше. Почти все сотрудники Экспедиции, а их там около тридцати,  поня-
тия не имеют об истинных задачах своего подразделения. Центральная фигу-
ра Экспедиции - специальный курьер, то есть вы. Задача остальных - обес-
печить выполнение вами задания. Документы, визы, билеты, прикрытие,  ох-
рана - одним словом, техническая сторона дела.
   Хотя голова у Макса шла кругом, он заметил порез на шее  генералисси-
муса - видно, дрогнула рука при бритье. Эта деталь сразу изменила  восп-
риятие: несмотря на не имеющую аналогов должность и  беспримерное  могу-
щество, Евсеев обычный живой человек из плоти и крови, он бреется,  ест,
пьет, пьянеет, оправляется, трахается точно так же, как какойнибудь  му-
жик с тиходонского завода п/я 301, и при этом его величие  и  высокопос-
тавленное положение никак не проявляется. Больше того, если бы он заснул
в казарме, как прапорщик Усков, и сержант Пономарев проделал бы с ним ту
изощренную шутку, ему тоже пришлось бы пережить  скандал  с  супругой  и
несколько дней вонять керосином...  Хотя  нет,  нашлись  бы  другие  ле-
карства...
   Макс вонзил ноготь себе в ладонь, прогоняя идиотские мысли. Наверное,
он недостаточно закален в идейном отношении, если во  время  беспримерно
серьезного разговора в голову лезет подобная ерунда... А может, это ста-
билизирующая реакция психики, "заземляющей" происходящее...
   - В техническом отношении вы должны выполнять распоряжения  Куракина:
прибыть в такое-то время в такое-то место и т, н. Но не больше. Содержа-
тельную сторону, вашей работы определяют Генеральный секретарь и  Между-
народный отдел. Вам что-то непонятно?
   - Необходимо планирование операций, их обеспечение на месте, последу-
ющий "коридор" ухода. Кто станет заниматься всем этим?
   - Механизм отработан. Вы будете составлять схему  каждого  задания  и
передавать ее нам. А мы поручим Рябиненко разработать конкретный план  и
обеспечить его на месте силами внешних резидентур. Если  понадобится,  и
вы будете контактировать с нашими разведчиками. Но никто из них не  дол-
жен знать конечного результата. Может, кто-то  догадается,  но  догадку,
как говорится, к делу не пришить. Вы меня поняли?
   Карданов кивнул.
   - Тогда последнее. Щепетильность заданий, кроме всего прочего, связа-
на с тем, что вы будете получать под отчет очень крупные суммы.  В  ряде
случаев они передаются без всяких расписок. Поэтому мы  должны  быть  на
сто процентов уверены в вашей кристальной честности и  безоглядной  иск-
ренности. После каждого задания вам придется проходить испытание на  де-
текторе лжи и психологическую проверку. Это заодно разгрузит вашу  нерв-
ную систему. И Виктор Панфилович, и  товарищ  Горемыкин  тоже  регулярно
подвергаются такой процедуре. Возражений нет?
   - Нет.
   Это условие вообще показалось Максу мелочью. Его беспокоило другое.
   - Можно вопрос, Леонид Васильевич?
   - Пожалуйста, - благосклонно кивнул Евсеев.
   - Мой напарник тоже будет задействован в этой работе? Он мой двойник,
нас готовили работать в связке...
   - Как вы посчитаете нужным. Если от него будет польза... Но  он  тоже
не должен знать сути и содержания операций. Только обеспечивающие  функ-
ции. У вас есть просьбы, проблемы, требующие решения?
   - Насчет напарника... У него нет квартиры...
   Евсеев едва заметно улыбнулся каким-то своим мыслям и кивнул  Пачули-
ну:
   - Запиши, Виктор Панфилович. И позвони Горемыкину.
   Он встал и протянул Карданову руку.
   - До свидания. Нам придется часто встречаться. Перед каждым заданием.
   Макс не знал, что сказать, и сказал первое, пришедшее в голову:
   - Служу Советскому Союзу!
   Вторая экспедиция располагалась в двух шагах от  Красной  площади,  в
двухсотметровом проулке, где бредущие от метро "Площадь Ногина"  провин-
циалы уже начинали расспрашивать про ГУМ. Здесь было несколько  "хитрых"
подворотен без вывесок и других опознавательных знаков, зато глухие  во-
рота, легкие полосатые шлагбаумы с двухцветными (красный - зеленый) све-
тофорами и несущие службу солдаты выдавали  их  специальное  назначение.
Осведомленные люди знали, что здесь располагаются вспомогательные службы
ЦК КПСС, а неосведомленные рядом с историческим и торговым центром Моск-
вы задумывались над совсем другими проблемами.
   Их ворота были вторыми, если заезжать с улицы 25-го Октября.  Имелись
еще несколько выходов, в том числе и потайных, но тогда Макс об этом  не
знал. Он только вышел от Петра Георгиевича Горемыкина, управляющего  де-
лами ЦК КПСС. Насколько он начал понимать партийную иерархию,  это  была
хозяйственно-техническая должность, однако монументальность фигуры,  ве-
личавость манер, обстановка кабинета, количество телефонов и обслуживаю-
щей челяди наводили на мысль, что в действительности Петр Георгиевич за-
нимает более высокую ступеньку цековского государства.
   - Вторая экспедиция входит в состав Управления делами  и  подчиняется
мне, - с такого разъяснения начал он беседу. - Непосредственно руководит
там Михаил Анатольевич Куракин, он из ваших и сидел все время на контак-
тах с фирмой Рябиненко. Может быть, вы его знаете...
   Горемыкин был высок, толст и медлителен, с большой яйцеобразной голо-
вой, то ли бритой до блеска, то ли облысевшей до такого  состояния.  Уз-
кие, явно привозные очки с затемненными стеклами придавали ему экстрава-
гантный вид и скрывали глаза. А вообще он производил впечатление не пол-
ностью ожившей статуи в обычной униформе: однотонный костюм, светлая со-
рочка и галстук.
   - Не приходилось, - ответил Карданов. - Я же только начинаю работать.
   - Возможно, пользуясь вашей неопытностью, Куракин  попробует  подмять
вас под себя. Но вы должны помнить о своем  статусе.  Вы  -  специальный
курьер ЦК. Вам уже говорили, кому вы подчинены. И больше  никому.  Мили-
ция, прокуратура, суд, КГБ - не властны над вами.  У  вас  будут  специ-
альные документы. Обычно их вполне хватает. Но на всякий  случай  я  вам
дам свою визитную карточку. В любой сложной ситуации, которая может воз-
никнуть на территории СССР, эти телефоны помогут вам найти  выход.  Если
проблемы возникнут за рубежом, можете обращаться к нашим послам от моего
имени - они сделают все, что в их силах. Да и не в их силах тоже...
   На полированный стол лег твердый глянцевый  прямоугольник  с  золотым
тиснением. Это была большая диковинка. Макс не удержался и заглянул: Го-
ремыкин Петр Георгиевич, три служебных телефона,  три  домашних...  Хотя
должность скромно не указана, каждому ясно, что это очень непростой  че-
ловек...
   - Материальные вопросы: квартира, машина, поликлиника, санаторные пу-
тевки, продукты и одежда, - все это тоже будет обеспечено по вашим  пот-
ребностям. Ваша просьба насчет напарника удовлетворена, он получит одно-
комнатную, улучшенной планировки на Юго-Западе, неподалеку от метро. Ка-
жется, все. Мой помощник отвезет вас...
   Через несколько минут Макс познакомился с  Куракиным.  В  отличие  от
всех остальных он не сразу обратил внимание на звериные уши, оценив вна-
чале тяжелые плечи, крепкую круглую голову на короткой шее и пристальный
гипнотизирующий взгляд. Уши только дополнили картину. С таким  человеком
лучше не враждовать. Но и дружить с ним Макс бы не хотел.
   - Какой у вас опыт работы? - сразу спросил  Куракин,  хотя  прекрасно
знал ответ.
   - Семьсот двадцать часов чистого времени боевых операций на тренажере
виртуального моделирования, - с достоинством ответил Макс. -  Это  соот-
ветствует пяти годам плотного оперативного стажа.
   - М-да, - Куракин плотнее сжал губы. Атака не удалась. -  А  что  это
такое?
   Он достал из ящика стола толстую многоцветную ручку,  покрутил  перед
лицом Карданова, написал несколько слов в настольном  блокноте.  Получа-
лось, что начальник второй экспедиции действительно держит обычную  руч-
ку. Но зачем задавать вопрос, ответ на который очевиден? Спец  рассказы-
вал про "стрелку", показывал фотографию - она выглядела как  серебристый
цилиндрик диаметром с карандаш. Он говорил, что разрабатывается многоза-
рядный вариант...
   - "Стрелка", - буднично сказал Макс, не вдаваясь в подробности.
   - Молодец, - криво усмехнулся Куракин. - Бизон научил? Или Спец?
   - А кто это? - искренне удивился Карданов.
   Куракин одарил его долгим тяжелым взглядом, который должен был отбить
охоту шутить.
   - Стрелять пробовал?
   - Только на тренажере.
   Начальник нажал кнопку селектора.
   - Бачурина ко мне!
   Через несколько минут в кабинет вошел человек, который мог быть двой-
ником начальника второй экспедиции, только уши нормальные, человеческие.
Возможно, когда-то они тоже работали в паре.
   - Новый курьер, оперативный псевдоним Макс Карданов, - представил Ку-
ракин. - Весь опыт на виртуальном тренажере. Обучишь работать со "стрел-
кой" и другим снаряжением.
   - У меня вопрос! - неожиданно вскинулся Макс, озабоченный мыслью, ко-
торая внезапно пришла в голову. - Я новый курьер, а куда делся старый?
   - Срок работы в этой должности пять  лет.  Потом  происходит  замена.
Твой предшественник вернулся к себе в подразделение,  на  ту  должность,
которую сам и выбрал.
   Это в равной степени могло быть и правдой и ложью.  Макс  всмотрелся.
Глаза и лицо Куракина ровно ничего не выражали.
   Прага, 7 августа 1987 года, жара, плюс тридцать в тени.
   Самолет из Москвы приземлился по расписанию, черная "Волга" советско-
го посольства подъехала прямо к трапу,  сорокалетний  водитель,  слишком
солидный для простого шофера, напряженно вглядывался в открывшийся проем
люка. Макс вышел первым и сразу узнал резидента ПГУ, фотографию которого
ему показали перед вылетом. Стараясь как можно небрежней держать увесис-
тый черный атташе-кейс, Карданов сбежал по трапу. Кейс был  тяжелым  сам
по себе: титановый корпус гарантировал сохранность содержимого и  позво-
лял использовать его как бронещит при  огневом  нападении.  Кроме  того,
один миллион долларов сотенными купюрами вытягивал на десять кило.
   Валюта, тем более в таких количествах, запрещена к вывозу из СССР, да
и к ввозу в ЧССР тоже. Но в Шереметьеве проблем, естественно, не  возни-
кало, а здесь разрешить их призван представитель посольства.
   - Здравствуйте, Андрей Викторович.
   - Здравствуйте, Макс Витальевич.
   Резидент тоже видел фотографию Макса. Они крепко  пожали  друг  другу
руки. Машина тронулась и вскоре беспрепятственно выехала за ворота аэро-
порта.
   "В братских странах работать легко, - вспомнил Макс напутствие Евсее-
ва. - Но расслабляться все равно нельзя, могут произойти любые неожидан-
ности. От провокаций империалистических спецслужб до  нападения  обычных
бандитов". Впрочем, как можно расслабиться, имея при себе  такую  сумму,
он не представлял.
   - Как там Москва? - вежливо спросил резидент. То, что он лично  сидит
за рулем, показывало, какое значение с подачи Евсеева  придал  Рябиненко
простой операции.
   - По-прежнему, - ответил Макс. - Жарко. Дома и  асфальт  раскаляются,
сил нет.
   Уловив нежелание продолжать беседу, Андрей Викторович замолчал.  Судя
по возрасту и должности, он как минимум подполковник. И  ему,  наверное,
досадно выполнять роль шофера при зеленом лейтенанте.
   - Приехали, - сказал резидент, остановив машину. Макс и сам уже  уви-
дел черную, с золотыми буквами, вывеску: "Проблемы мира  и  социализма".
Издательство и журнал". По другую сторону подъезда висела  точно  такая,
но на чешском языке.
   Внутри было довольно пустынно. Карданов внимательно изучил схему рас-
положения помещений и потому сразу нашел  кабинет  директора.  Навстречу
ему поднялся кряжистый, простоватого вида  мужчина  в  дешевых  очках  с
круглой оправой. Весь его облик никак не соответствовал ни  конспирации,
ни тайным операциям спецслужб, ни секретным финансированиям.
   - Вы очень точны, - улыбнулся директор  и  запер  дверь.  Он  говорил
по-русски почти без акцента.
   Не тратя времени зря, Макс отпер чемоданчик. Несмотря на  стандартный
вид, он имел сложный и прочный замок.
   - Считайте!
   Простоватый очкарик  принялся  сноровисто  извлекать  пачки  банкнот,
быстро проверять контрольные ленты и привычно складывать их  в  открытую
тумбу обшарпанного стола.
   - Один, два, три, четыре,  -  по-русски  приговаривал  он.  Глядя  на
мелькающие руки директора, Макс понял, что через них прошло немало  мил-
лионов. И этот растечется через пражские гостиницы и карлововарские  са-
натории в карманы гостей из Индии, Ирана, Латинской Америки...
   - Девяносто восемь, девяносто девять, сто! - Директор захлопнул тумбу
и широко улыбнулся. - Как в аптеке! Правильно? У вас есть такая поговор-
ка! Сейчас я напишу расписку, а потом переложу все в сейф... Как раз  на
этой неделе приедут представители наших филиалов -  из  Англии,  Италии,
Алжира...
   Макс отметил, что очкарик много болтает. Впрочем, он для него -  пос-
ланец ЦК, пользующийся самым высоким доверием...
   - Готово! Теперь можно по рюмочке?
   Макс спрятал расписку в портмоне, а портмоне  положил  во  внутренний
карман легкого пиджака.
   - Спасибо. Нет времени. Дайте мне лучше старых журналов или любых не-
нужных бумаг. Чтобы набить чемодан.
   Второе предложение выпить он получил от затомившегося в машине Андрея
Викторовича. Понял ли резидент, зачем московский гость посещал "Проблемы
мира и социализма", сказать трудно, но на увесистый чемодан  взглянул  с
удивлением. Напряжение отпустило, и Макс с удовольствием бы  пообедал  и
выпил, но обратный рейс вылетал через сорок минут. Они еле успели, и пе-
рекусил он уже в самолете.
   Ужинал Макс дома. Самая первая специальная поездка заняла у него один
день. Она действительно оказалась несложной.
   Нью-Йорк, 13 октября 1989 года, 20 часов по местному времени.
   Посадка была нелегкой: из-за низкой облачности и грозы диспетчеры аэ-
ропорта Кеннеди навели громоздкий "Ил" на полосу только с третьего захо-
да, и каждый последующий крут усиливал панику в салоне. Карданов сидел в
первом ряду, рядом с пилотской кабиной, командир корабля  знал,  что  на
борту находится человек, чьи указания обязательны  для  исполнения,  как
только он назовет пароль, но сейчас никаких команд Макс отдавать не мог,
а потому сидел молча, зажимая ногами черный "атташе", и ждал  разрешения
своей судьбы, как и остальные сто пятьдесят пять мужчин и женщин.
   За иллюминатором змеились молнии, машину то и дело подбрасывало, сза-
ди молились на английском и ругались по-русски. "Когда сядем, таможенни-
ки будут либеральней", - подумал Макс, хотя его, как обладателя диплома-
тического паспорта, это не беспокоило. Но ход мыслей  отражал  специфику
настроя личности: он не допускал, что  самолет  разобьется,  потому  что
впереди предстояла важная операция и он должен обеспечить ее  любой  це-
ной. Иначе сорвется очередной съезд Коммунистической партии США, который
должен на весь мир заявить  о  поддержке  прогрессивных  преобразований,
происходящих в Советском Союзе. В черном "атташе"  находились  восемьсот
тысяч долларов наличными и несколько кредитных карточек, по которым под-
ставные владельцы карликовых торговых фирм Джека Голла получат еще  пол-
тора миллиона в счет оплаты поставок вина и рыбных консервов в  Молдавию
и на Украину.
   За два с небольшим года Макс уже перевез около шестидесяти "отправле-
ний" на сумму, которую затруднился бы определить. Миллион Компартии Пор-
тугалии, девятьсот тысяч - КП Греции, восемьсот тысяч  -  КП  Израиля...
Коммунисты Эквадора, Боливии и Люксембурга получили по двести  пятьдесят
тысяч, Народная партия Панамы - двести, КП Мальты - сорок, а КП  Непала,
Лесото и партия Авангарда Сомалийского народа - по десять  тысяч  долла-
ров.
   Иногда операции проходили гладко, иногда не очень. В Сомали  по  нему
стреляли из советского "ППШ", но удалось  загородиться  чемоданчиком,  и
пули устаревшего автомата не смогли одолеть титановую броню. По  пути  в
Израиль чуть не угодил в ловушку "Всемирного джихада",  точнее,  угодил,
но сумел вырваться прежде, чем она захлопнулась, оставив  за  собой  два
трупа бородатых арабов.
   Он выполнил все задания, не позволяя комулибо себе помещать. Но  сей-
час на пути встала, стихия. Прудков сидел в хвосте, у него  больше  шан-
сов, если он останется жив, то заберет "дипломат", по  крайней  мере  не
пропадут деньги, хотя операция провалится: Голл не примет посылку ни  от
кого, кроме него. Да никто и не знает ни  адресата,  ни  контактных  то-
чек...
   "Ил" коснулся бетонки и тяжело пробежал мимо здания аэровокзала,  ше-
ренги высоких, с округлыми носами "Боингов", приземистых,  на  маленьких
колесиках, "Геркулесов", почти касающихся  земли  провисшими  брюхами...
Теперь начиналась работа.
   Предъявив дипломатический паспорт, он беспрепятственно миновал погра-
ничный и таможенный контроль, прошелся по залу прилета, набрал вымышлен-
ный номер из ближайшего автомата. Он не проверялся, но знал, что советс-
кий дипломат вполне может быть взят под превентивный контроль ФБР. Тамо-
женники действительно проявляли лояльность, и вскоре  прошедший  досмотр
седой, чуть прихрамывающий человек в мешковатом мятом  дождевике  напра-
вился в туалет. Растрепанные черные усы и очки в массивной оправе прида-
вали ему чудаковатый вид, через плечо висела желтая дорожная сумка.  Это
был второй номер, Генка Прудков.
   Макс вошел следом в просторный, светлый и удивительно чистый зал  без
специфических запахов и внуковско-шереметьевской толчеи. Почти  все  ка-
бинки были свободны, и он занял соседнюю. Дверь в зал больше не открыва-
лась, что свидетельствовало об отсутствии плотного  наблюдения.  Значит,
целенаправленного интереса к ним еще не проявляли. Макс отпер кейс, изв-
лек тщательно упакованный пакет, а чемоданчик вместе с удлиненным  деми-
сезонным пальто и темно-синей шляпой через верх передал напарнику.  Вза-
мен тут же получил дождевик и яркую сумку. Он взглянул на часы. Сейчас в
аэропорту появились сотрудники советского посольства, в том числе и  ус-
тановленные разведчики, которые враз сконцентрировали на  себе  внимание
агентов ФБР.
   Второй номер вышел из кабинки, вымыл руки, разглядывая себя в  зерка-
ло, смыл чуть заметные остатки клея над верхней губой. Теперь он  выгля-
дел неотличимым от прибывшего дипломата. Придерживая пальцем черный "ат-
таше", Карданов-2 вернулся в зал  и  через  несколько  минут  был  тепло
встречен представителями посольства, которые,  обступив  гостя  со  всех
сторон, быстро повели его к машине.
   Карданов в парике, очках и усах, мятом дождевике и с приметной сумкой
через плечо, покинул туалет через четверть часа. Силы ФБР уже оттянулись
на перспективные фигуры, он никого не интересовал. Старательно прихрамы-
вая, Макс вышел на площадь и взял такси до Брайтон-Бич. Отпустив машину,
он прошел несколько кварталов и, не обнаружив  наблюдения,  вновь  нанял
таксиста. Третьеразрядный отель "Луна" находился в  получасе  езды,  там
всегда имелись свободные номера, Макс попросил четыреста третий - в кон-
це коридора рядом с запасной лестницей. Ровно в полночь он  незамеченным
спустился вниз, дошел до перекрестка и, открыв заднюю дверь, сел в  чер-
ный "Линкольн", который немедленно тронулся с места.
   - Все в порядке? - спросил человек за рулем. На нем был черный плащ с
поднятым воротником и надвинутая на глаза шляпа, но