зиденту, тот предпринял  меры  к  ее
подтверждению или оценке серьезности источника, после чего направил  су-
хие строчки в Москву. По принятой ранее схеме, на  этом  полномочия  ГРУ
заканчивались: информация передавалась в ФСБ и все лавры в случае  удачи
доставались контрразведке. Но это дело стало первым, по которому  "лету-
чие мыши" сами провели проверку.
   В лежащем перед полковником досье  находились  милицейские  материалы
осмотра места катастрофы автомобилей на Ярославском шоссе и копия заклю-
чения экспертизы о том, что взрыв вызван миной нажимного  действия,  по-
павшей под правое колесо "БМВ-850". От детонации, по  мнению  экспертов,
взорвался заряд, находившийся в багажнике автомобиля,  в  отделении  для
запасного ската. Как удалось установить мину на  асфальте  оживленнейшей
трассы да еще придать ей избирательную способность влезть под определен-
ный автомобиль, было непонятно. Удивляло также отсутствие остатков  кор-
пуса и химических следов взрывчатки, даже спектральный анализ оказался в
данном случае бессильным.
   В папке имелись фотографии взорванных подобным же образом автомобилей
в Триполи, Нью-Йорке и Париже. Жертвами были американские  дипломаты,  а
ответственность за покушения взяла известная террористическая  организа-
ция "Джихад до победы". Наиболее квалифицированными исполнителями  "Джи-
хада" являлись Махмуд по прозвищу Шах и Али по кличке  Воин.  Оба  имели
несколько десятков фамилий, оба когда-то учились в Москве.  С  портретов
смотрели достаточно молодые люди характерной восточной  внешности.  Семь
дней назад они получили въездные визы в российском консульстве  в  Дели.
На представленных в консульство фотографиях они выглядели  постарше,  но
не настолько, чтобы их нельзя было узнать.
   В Москве следы Шаха и Воина затерялись, но сегодня группа наблюдения,
взявшая под контроль резидента иракской разведки Ахмеда Турсун-заде, ра-
ботавшего под "крышей" секретаря посольства, зафиксировала его контакт с
террористами. Ахмед отвез их и неизвестного российского гражданина в аэ-
ропорт Домодедово, откуда те втроем улетели на зафрахтованном для  пере-
возки азербайджанских гвоздик самолете в Семипалатинск.
   Конечный пункт полета своей спецификой насторожил Голубовского,  сле-
дом с военного аэродрома немедленно  вылетели  шесть  отборных  "торпед"
оперотдела во главе с Карлом. Чуть позже разведчики установили  личность
третьего спутника - конструктора портативных  ядерных  бомб  Сливина,  и
направленность действий посланцев "Джихада" стала очевидной. Карлу  нап-
равили шифрограмму с подробными инструкциями. Теперь  оставалось  только
ждать. Через несколько часов ГРУ реализует собственную разработку и  по-
кажет, что способно успешно тягаться и с несколько ослабевшим ФСБ,  и  с
набирающим силу ГУО.
   Собрав бумаги, Голубовский отправился к начальнику управления,  чтобы
доложить об очередном этапе операции.


   * * *

   Федор Степанович Евсеев уже больше года безуспешно пытался найти при-
менение своим необычным способностям. Оказалось, что в сфере  парапсихо-
логии, как, впрочем,  и  в  других  областях,  позволяющих  зарабатывать
деньги, существует жестокая конкуренция и кишмя кишат откровенные мошен-
ники и проходимцы.  В  центральном  академическом  институте,  изучающем
сверхвозможности человеческого организма, его записали в очередь, растя-
нувшуюся на несколько лет. Отраслевые медицинские  и  физико-технические
лаборатории относились к человеку  со  стороны  настороженно,  сразу  же
предполагая корыстные намерения и обман.
   Отчаявшись, он пошел в цирк. Но и там подстерегала неудача.
   - Дорогой мой, - прочувствованно пояснил  администратор,  похожий  на
постаревшего клоуна. - Зажечь свечу с десяти метров, открыть на расстоя-
нии спичечный коробок, изменить направление полета мяча может любой  на-
чинающий фокусник. Правда, вы исполняете это натурально, а он  -  с  по-
мощью специальной аппаратуры, но ведь для публики важно не это!  Главное
- зрелищность. Хороший номер разрабатывается несколько  лет:  оборудова-
ние, декорации, реквизит, костюмы, ассистенты... Его ставят десятилетия-
ми, передают по наследству, продают... А вы выходите и зажигаете  свечу.
Ну и что? Разве это сравнится с "огнедышащим" факиром? Или с  глотателем
шпаг? Конечно, нет! Если вы приготовите эффектный номер: красивый, весе-
лый, развлекательный, - тогда милости просим! Кстати, вы  уже  пробовали
где-нибудь с этим работать?
   Евсеев попрощался, не ответив на последний вопрос. Он работал на  ма-
кетах типового пульта запуска стратегических ракет стран  НАТО.  И  срыв
планового запуска, и несанкционированный пуск получались  одинаково  ус-
пешно. Но вряд ли с этим номером можно выступать в цирке, тем более  что
подписка о неразглашении действует двадцать пять лет... Или газовый кран
на сорока метрах. Или тормозной шланг в несущейся на полном  ходу  маши-
не... Конечно, ничего красивого, веселого и развлекательного в  этом  не
было. Последние два эпизода он хотел вычеркнуть из памяти,  забыть  нав-
сегда, как страшный сон. Но не получалось. И когда он подходил к  дверям
своей квартиры в престижном районе столицы, то почти  всегда  вспоминал,
каким путем заслужил ее.
   - Ну что, Федя? - обычным вопросом встретила в прихожей жена. Она ра-
но поседела, располнела и выглядела старше своих сорока девяти.  Послед-
ние три года она была безработной и регулярно ходила на биржу труда, что
молодости, естественно, не прибавляло.
   Он развел руками. Надежда в чуть выпуклых, начинающих блекнуть глазах
потухла.
   - Пособие опять задержали. Придется, видно, продать что-нибудь...
   Но и он и она знали: то, что они могут продать, никто не  купит.  По-
держанные вещи выпали из торгового оборота - исчезли комиссионные  мага-
зины и скупки, имущие попросту выбрасывают старье в мусорные баки, а не-
имущие извлекают его оттуда, но это перераспределение носит  безвозмезд-
ный характер.
   - Может, квартиру... Переедем на окраину... Какая нам польза от этого
центра?
   Федор Степанович вспыхнул. Квартира была действительно их  единствен-
ной ценностью. Он заплатил за нее жизнями двух людей и  собственной  ду-
шой.
   - А что потом? - раздраженно закричал он. - Деньги сожрет инфляция, и
что ты будешь продавать через месяц или через год?
   Коротко позвонили в дверь.  Не  успевший  разуться  Федор  Степанович
щелкнул замком. На пороге стоял строго одетый человек со строгим  офици-
альным лицом.
   - Товарищ Евсеев? - человек извлек  красное  удостоверение,  раскрыл,
приблизил и спрятал - все одним отработанным движением. - Генерал Верли-
нов приглашает вас для консультаций.
   - Верлинов? - переспросил индуктор. Он порвал с прошлым  и  предпочел
бы никогда не слышать это имя. Но генерал всегда держал слово  и  хорошо
платил.
   Федор Степанович переглянулся с женой. Та связывала фамилию Верлинова
с постоянной работой супруга, солидным заработком, премиями к праздникам
- Вряд ли она поняла бы его принципиальность и одобрила отказ.  Особенно
при сложившихся обстоятельствах.
   Через час Федор Степанович вошел в кабинет к Верлинову. После  корот-
кой убедительной беседы, на которые генерал был мастером, он лично  про-
водил индуктора в комнату, где перед большим плакатом и  горой  чертежей
задумчиво сидели два человека.
   - Лыськов, - мрачно представился полноватый пожилой  мужчина,  озабо-
ченно потирая подбородок.
   - Самохин, - растрепанный нервозный тип с отрешенным от всего мирско-
го взглядом напоминал безумного изобретателя из западного триллера.
   На плакате изображался в разрезе конусообразный предмет,  похожий  на
снаряд. Витавшее в комнате напряжение было напрямую связано с этим пред-
метом.
   - Похоже, решения нет, Валерий Антонович, - глядя в  сторону,  сказал
Лыськов. - Может, Князев или Лавров что-нибудь нащупают...
   Верлинов покачал головой. Он очень плохо выглядел: черты лица  заост-
рились, запали глаза, посерела кожа.
   - Князева нет в Москве, уехал и никаких следов. А Лавров выбросился с
балкона прошлым летом. Выпил бутылку водки и прыгнул.
   Движением руки генерал пресек поток сожалений и вопросов.
   - Объясните товарищу Евсееву, как включить двигатель  подземохода.  В
принципе. Если бы к нему можно было подобраться.
   - Тогда бы никакой проблемы и не было, - раздраженно оскалился  Само-
хин. - Есть рукоятка в аварийном лючке, можно закоротить  группу  запус-
ка...
   - Вот и расскажите это Федору Степановичу. Очень подробно и наглядно.
Чтобы он мог все хорошо представить.
   - Мне нужны фотографии, - вмешался индуктор. - А еще  лучше  -  соот-
ветствующие детали. Эта рукоятка, например...
   - И что это даст?! - вскинулся Самохин.
   - Не вдавайтесь в частности, - холодно сказал Верлинов. -  Объяснить,
показать фотографии и детали. Ясно?
   Лыськов и Самохин кивнули.


   * * *

   В своем огромном, отделанном мореным дубом кабинете адмирал флота Ис-
томин не был похож на тракториста, и ни одной бабке, если бы она  сумела
просочиться сквозь многочисленные посты Главкомата ВМФ, не пришло  бы  в
голову предлагать ему магарыч. Обстановка власти и строгий, расшитый зо-
лотом мундир облагораживали внешность, и средней руки физиономист не ус-
мотрел бы черт бабника и выпивохи в лице крупного военачальника и ответ-
ственного государственного деятеля. Сейчас маленькие глазки лучились  не
хитростью, а гневом, и стоящий на ковре перед массивным столом Косилкин,
несмотря на контр-адмиральскую форму, выглядел нашкодившим мальчишкой.
   - Что я должен был сказать министру... твою мать? - гремел главком. -
Он получил первостатейный пропиздон, когда ноту американцев прочли  там,
наверху! И сам не мог ничего объяснить! А потому потребовал объяснений с
меня! Ты соображаешь, что это значит?!
   Косилкин скорбно кивнул. Он понимал, что стоит на краю. При скандалах
такого масштаба личные дружеские отношения ничего не значат. Правда, об-
щие дела, особенно денежные, могут сыграть свою роль. Но лишь до опреде-
ленного уровня скандальности. Как только  ситуация  станет  критической,
вступает в силу принцип "каждый за себя", и тогда рубятся все связи, без
разбора, в жертву приносится любой, кого удается подсунуть вместо себя.
   - Ни хера ты не соображаешь! Знаешь, что они написали? - Истомин  на-
дел узкие очки и заглянул в лист ксерокопии. - "Правительство  Соединен-
ных Штатов выражает озабоченность фактом несанкционированного  выхода  в
открытое море атомного ракетного крейсера "К-755" и утратой контроля  за
ним со стороны командования флотом..."
   Главком глянул поверх очков так грозно, будто и не выпита ими  вместе
бочка водки, заменяющая в руководящей среде пресловутый "пуд соли".
   - Факт выхода зафиксирован спутниковым слежением, это  понятно...  Но
откуда они узнали про несанкционированность и утрату контроля?! -  Исто-
мин яростно потряс ксерокопией. - Гонтаря это заинтересовало больше все-
го! Дело пахнет шпионажем в Главкомате! И он поручил ГРУ разобраться  во
всем нашем дерьме. А чего разбираться? Про угон знали я и  ты!  Двое!  Я
держал язык за зубами, выходит, ты настучал американцам!
   От обвинения в столь чудовищном грехе у Косилкина подогнулись колени.
   - Почему двое? А на базе? А шифровальщики? А дежурный  по  штабу?  Да
мало ли кто еще? Может, весь этот угон подстроили американцы? -  лихора-
дочно оправдывался он, прикидывая, насколько убедительными выглядят  его
доводы.
   Адмирал устало махнул рукой и сбавил тон.
   - Не устраивай детский сад.  Они  тут  пишут:  "Надеемся,  что  соот-
ветствующие российские власти  способны  взять  ситуацию  под  контроль,
вместе с тем оставляем за собой право принятия мер, исключающих  ее  ка-
тастрофическое развитие. С пожеланием успехов  и  выражением  искреннего
уважения..." Ну и прочие дипломатические штучки. Как по-твоему, о  каких
мерах идет речь?
   Смягчение главкома было добрым знаком, но Косилкин все еще пребывал в
оцепенении. Он только пожал плечами.
   - Потопят к чертовой матери и поднимут скандал в ООН! И окажутся пра-
выми, выступят в роли спасителей человечества, потому что пресекли  неп-
рогнозируемое развитие событий: шестнадцать ракет с атомными боеголовка-
ми представляют угрозу для всей планеты! Так?
   - Так, - кивнул контр-адмирал.
   - Значит, первоочередная задача - узнать, кто  осуществил  захват,  и
попробовать потянуть ниточку обратно. Не получится - самим потопить ее и
отказаться от несанкционированного выхода и всего остального. Ясно?
   Косилкин снова кивнул.
   - Я послал Мотина в Ракушку. Сегодня он вернется и доложит, что  уда-
лось раскопать.
   - Какого Мотина? Который кабанов сырьем жрет? -  напоминание  о  сов-
местном проведении досуга явилось хорошим знаком: главком давал  понять,
что они по-прежнему вместе.
   - Его, товарищ адмирал флота, - благодарно улыбнулся контр-адмирал.
   - Ну, он все вытянет вместе с кишками...  -  на  этот  раз  в  голосе
чувствовались одобрительные нотки. - Давай, иди, командуй...


   * * *

   Атомные подводные лодки России и США  постоянно  ведут  игру  в  кош-
ки-мышки. Стратегические ракетоносцы, образно и метко называемые  газет-
чиками "убийцами городов", барражируют в установленном районе,  выдержи-
вая так называемый залповый курс, рассчитанный с учетом  десятков  физи-
ко-гидрологических факторов: от температуры и плотности воды до  направ-
ления вращения земного шара - и обеспечивающий  стопроцентное  поражение
целей. Их выслеживают более скоростные и маневренные торпедные  лодки  -
"охотники", стремящиеся согнать "убийцу городов"  с  залпового  курса  и
пристроиться сзади, нацелив в корму полуметровые жерла торпедных аппара-
тов. Крейсер пытается оторваться, используя акустические заслоны и  ими-
таторы, бортовые компьютеры спешно вносят новые данные в системы наведе-
ния пускового комплекса, поднимая "провалившийся" процент уверенного по-
падания. Потерявший ракетоносец "охотник" бросается на поиски, привлекая
на помощь данные спутниковой,  авиационной  и  корабельной  разведки,  а
"убийца городов" маскируется, маневрируя, прячась под слоем  скачка  или
ныряя на предельную глубину.
   Так и кружится в зеленой, голубоватой или угольно-черной толще  Миро-
вого океана эта нескончаемая  карусель,  являющаяся  сутью  боевого  де-
журства подводного флота в мирное время. Обеспечивающая успех скрытность
действий атомных субмарин требует выполнения ряда требований и, в  част-
ности, выбора малошумных скоростей хода. "Убийцы  городов"  крадутся  на
десяти-пятнадцати узлах, оставляя неиспользованную  мощность  двигателей
на случай чрезвычайных обстоятельств.
   Наплевав на скрытность, "барракуда" развила все тридцать узлов, кото-
рые позволяли конструктивные особенности силовой  установки.  Вибрировал
корпус, гудел главный турбозубчатый агрегат, стонали парогенераторы, ис-
терически бились циркуляционные насосы, лопались  кавитационные  полости
на лопастях бешено взбивающих воду гребных винтов. Со скоростью курьерс-
кого поезда стодвадцатиметровая махина водоизмещением в девятнадцать ты-
сяч тонн неслась по миру вечного безмолвия, распугивая косяки рыб, изда-
вая слышимый за много миль акустический рев и оставляя за собой широкий,
долго не исчезающий кильватерный след.  Этот  "хвост"  из  мириадов  пу-
зырьков воздуха и взбитой пены отлично просматривался  с  высоты  триста
сорок пять километров, делающий очередной виток "Плутон" сфотографировал
его и передал на командный пункт, в очередной раз зафиксировав положение
беглой атомарины.
   Повышенный шум и вибрация вызывали дополнительное раздражение у  эки-
пажа. Офицеры и матросы понимали: с этим рейсом что-то нечисто. Но глум-
ливая поговорка "куда ты денешься с подводной лодки" в данном случае ут-
рачивала метафоричность и представала жестокой правдой - деваться  неку-
да. Тем более что внешне ничего особенного вроде и не происходило,  если
не проявлять ненужную сообразительность и всегда наказуемую в армии и на
флоте инициативу, то можно сделать вид,  будто  они  находятся  в  самом
обычном походе. И выполнять команды: слушать  воду,  прокладывать  курс,
давать ход, обеспечивать живучесть... Потому что только таким путем мож-
но выжить. Но загнанные внутрь сомнения вызывают  неудовлетворенность  и
глухую злобу, и без того тяжелая  психологическая  атмосфера  подводного
плавания теперь была пронизана нитями недовольства и подозрительности.
   - Куда это мы так летим? - язвительно сказал главный механик, которо-
го на всех лодках - и атомных и дизельных - зовут "дедом". - За все вре-
мя службы ни разу такого не видел! На борту некомплект,  сменности  нет,
люди засыпают на вахтах... Что за бардак!
   Никто из находящихся в центральном посту  ему  не  ответил.  Рулевой,
гидроакустик и радист были малоразговорчивыми  неприметными  личностями.
Они молча делали свою работу, механически жевали сухие  пайки,  подменя-
ясь, выкраивали час-другой для отдыха. По наблюдению Чижика,  они  явля-
лись специалистами, а не боевиками. Маячивший постоянно за спиной Лисог-
рузов не ввязывался в беседы, не имеющие практического значения.  А  сам
капитанлейтенант слишком хорошо знал историю "деда",  чтобы  вступать  с
ним в дискуссии.
   Лет двенадцать назад молодой капитан третьего ранга  Казаков  получил
назначение главным механиком на РПКСН Северного подводного флота "К-490"
- "Ленинский комсомол". Только вновь назначенный главмех начал принимать
дела у своего предшественника, как приходит приказ на  переход  в  Южное
полушарие. Причем не простой переход, а  посвященный  очередному  съезду
КПСС. Отсюда и срочность, и чрезвычайность, и важность, и  все  то,  что
последовало.
   - Раз переоформиться не успели, я тебя в списках показываю вторым ме-
хаником, - говорит командир. - А фактически будешь "дедом". Давай, руко-
води, а то Дьячков, сукин сын, все запустил. Насосется спирта и ползает,
как сонная муха, а холодильная машина уже второй поход  барахлит,  помпы
разваливаются...
   Чтобы показать значимость мероприятия, "К-490" погнали не  кратчайшим
северным путем, а южным - через Норвежское  море,  мимо  Великобритании,
вокруг Африки, короче, в кругосветку. Почти сорок суток шли. Дьячков де-
ла сдал и вел себя словно на пенсии: выпьет и спит,  проснется  -  опять
выпьет. А Казаков крутился, как балерина - агрегаты и узлы  отремонтиро-
вал, холодильную машину в порядок привел, сразу температура в отсеках на
пять градусов снизилась, людям жить и работать легче стало. Когда  эква-
тор пересекали, в реакторе давление охлаждающей жидкости  падать  стало,
такой случай уже был в семидесятых - чуть промедлили, и половина экипажа
погибла, а лодка превратилась в радиоактивный гроб  и  стала  на  вечный
отстой. На этот раз главмех сразу решение  нашел,  предотвратил  аварию,
правда, седых волос и у него, и у командира изрядно прибавилось.
   По плану, точно к съезду "Ленинский комсомол" прибыл  к  месту  новой
дислокации. Как водится, отрапортовали, доложили, в газетах пропечатали,
стали награды раздавать. Командиру и главмеху за  такой  поход  положено
Героя. А главмех по спискам Дьячков. Вот и получил Дьячков Золотую Звез-
ду. Ну и дальше кому что следует: старпому  -  орден  Ленина,  командиру
БЧ-1 - Красную Звездочку, словом, всем сестрам по серьгам. А второму ме-
ханику ничего не полагается, так и остался Казаков с  пустой  грудью.  И
командир сочувствовал, и другие офицеры, только поправлять  больших  на-
чальников никто не решился. А Казаков на том и сломался:  выпивать  стал
да на все хер забил. Циничные замечания отпускает, критиканствует,  под-
начивает кого придется без оглядки на звания, очерняет, в общем,  флотс-
кую действительность. Потому так кап-три и остался.
   - Какой идиот приказал давить тридцать узлов? -  не  унимался  "дед".
Ему недавно исполнилось сорок два, но на вид можно было дать и  шестьде-
сят восемь. Не столько из-за косматой бороды