али...
   Дело рискованное, три судимости, никогда не признавалась: я не  я,  и
хата не моя - вот весь разговор. Деньги в бутылках хранила: зальет  гор-
лышко сургучом - и в землю в разных местах. В шестьдесят восьмом  у  нее
обыск делали - весь огород перекопали, замучились, шесть бутылок  нашли,
а сколько их всего? Небось сама не помнит...
   После того раза затихла, сшибает копейки, опасается, нюх как у  лисы,
сколько контрольных ни делали -  обсчет  мизерный,  извиняется,  кается,
ошиблась, мол, без того умысла, неграмотная, старая, больная, одинокая -
пожалейте... За три копейки не судят, ну, объявят выговор да премии  ли-
шат. А она в день две тысячи пирожков продает!
   - Кошмар какой-то! - Рита невольно оглянулась. - С виду  обычная  те-
тенька... Как же так?
   - А ты хотела, чтобы у нее клыки росли?
   - Да нет, но вообще... И зачем ей деньги в земле?
   - Спроси. Она, конечно, откровенничать не будет, но  для  самой  себя
объяснение у нее имеется, не сомневайся. И по нему выходит, что она  ум-
ней, хитрей и достойней всех вокруг. А ощущать себя так ей  помогают  те
бутылочки закопанные. Кстати, в определенных кругах она авторитет, к ней
прислушиваются, советуются. Пару раз видел: подъедет какой-нибудь  франт
- машина разукрашена, стекла темные - и беседует с  тетей  Машей  почти-
тельно, а то и домой подвезет, не боится, что жиром сиденья испачкает.
   - Никогда не подумаешь...
   Переулок закончился, Крылов с Ритой вышли на  светлый  широкий  прос-
пект, Рита вздохнула:
   - Здесь все совсем по-другому. Бедный ты мой сыщик!
   - Почему бедный?
   - Тебе большую часть жизни приходится проводить в таких закоулках.
   - На красивых улицах тоже есть для меня работа...
   Они шли мимо модного в городе коктейль-бара. За  тяжелыми  портьерами
метались сполохи цветомузыки, гремели динамики  мощных  стереоустановок,
клубился табачный дым, но толстые стекла наглухо отгораживали все проис-
ходящее внутри от неудачников, не догадавшихся заранее приобрести  вход-
ной билет и томившихся в отдалении от интимного полумрака, подсвеченного
изнутри танцевального круга, модерновой, обтянутой красной кожей  стойки
с высокими табуретами, коктейлей в запотевших стаканах. Томление  усили-
вали яркие блики, прорывающиеся сквозь щели в шторах.
   Среди ожидавших у Крылова было много знакомых, большинство  отворачи-
вались или делали вид, что не узнают инспектора, который вряд ли вызывал
у них положительные ассоциации, наоборот - напоминал  о  старых  грехах,
забытых обещаниях, невыполненных обязательствах, так и оставшейся  неиз-
мененной жизни и других неприятных вещах.
   Три симпатичные, без чувства меры использующие косметику  девицы  все
же поздоровались, с явным интересом разглядывая Риту.
   - Это и есть твоя работа? - с сарказмом спросила она.
   - Именно.
   - Молодые, красивые...
   - С расстояния не меньше трех метров.
   - ...одеты, как кинозвезды.
   - И что интересно, стоимость наряда на каждой превышает сумму годово-
го заработка. А две вообще не работают последнее время.
   - Как же это им удается?
   - По-разному. Клянчат у родителей - это называется "доить  стариков",
спекулируют, не брезгуют и приемами древнейшей профессии...
   - Такая же плесень, как твоя тетя Маша. Только вид фирменный.
   - И резоны у них свои имеются: дескать, умеют жить красиво, не в при-
мер сереньким мышкам, вкалывающим за зарплату и  попадающим  в  ресторан
два раза в год. У них каждый день  праздник,  такси,  бары,  шампанское,
коньяки. Они выходят "на охоту", чтобы самим выбирать себе партнера, как
это делают мужчины. И тешатся мыслью, что это им удается.
   - А на самом деле разве нет?
   - Обойти особенности пола нельзя, и срабатывают извечные законы  при-
роды: выбирают все-таки их, хотя они и  получают  некоторую  возможность
корректировать этот выбор, возможность, ограниченную степенью спроса  на
предлагаемый товар. А выглядит такая, с позволения сказать, "охота"  го-
раздо постыднее, чем соответствующее занятие мужчин, и обозначается сло-
вом, не допускающим двояких толкований. Они знают это и пытаются изобра-
зить себя этакими свободными женщинами, стоящими выше предрассудков...
   Крылов внезапно замолчал и усмехнулся:
   - Я разговорился, как на лекции.
   - Мне было интересно. Ты, оказывается, еще и философ да вдобавок зна-
ток женских душ... Бедный Сашка...
   - Опять "бедный"! Почему же?
   - Нельзя быть знатоком женских душ. Иначе неизбежно  станешь  циником
или несчастным разочаровавшимся человеком, а то и  подлецом.  Да-да,  не
перебивай меня, я знаю, что говорю. Так что ты не заглядывай,  пожалуйс-
та, мне в душу, ладно? И вообще никому, если не по службе. Пока  бродишь
там, в нехороших темных переулках - дело одно, а вышел - все!
   - Ты меня пугаешь? У тебя в душе есть что-то такое,  что  не  хочется
показывать?
   Крылов хотел сказать это весело, но шутливый  тон  не  получился.  Он
привык находить ясность во всем и не терпел недомолвок, умалчиваний, ту-
манных намеков. С Ритой достигнуть полной ясности не удавалось. Иногда у
нее резко менялось настроение, и он не мог понять,  почему.  Как-то  раз
она неделю избегала его, потом все пошло,  как  прежде,  объяснить,  что
произошло, она отказалась. Она вообще не  любила  рассказывать  о  своей
прошлой жизни, Крылов так и не узнал, кто был холеный, в летах  мужчина,
поздоровавшийся как-то с Ритой на улице, почему она не ответила и у  нее
на весь вечер испортилось настроение. И что она имела в виду сейчас?
   - Просто предостерегаю тебя. Это еще хуже,  чем  идеализировать  нас:
когда стремишься к идеалу, всегда разочаровываешься. Вот я и  предупреж-
даю: не надо заглядывать внутрь, копаться в чувствах, мыслях, поступках,
не надо...
   Неясности, связанные с Ритой, задевали  Крылова  за  живое,  вызывали
беспокойство, он понимал,  что  ревнует,  а  поскольку  считал  ревность
свойством слабых натур, злился на себя и отчасти на Риту. Сейчас он тоже
ощутил раздражение и не  посчитал  нужным,  а  может,  просто  не  сумел
скрыть.
   - Я не патологоанатом, чтобы "заглядывать внутрь" и в чем-то там "ко-
паться"! Но анализировать чувства близкого человека,  стремиться  узнать
его духовный мир, радости, сомнения, переживания - естественная  потреб-
ность каждого. Исключая, конечно, дураков. И если  тебе  это  неприятно,
если есть что скрывать, то, может, имеет смысл подыскать мне замену?
   Крылов остановился, Рита, по инерции сделав несколько шагов,  оберну-
лась, они напряженно смотрели друг на друга. Рита не терпела резкого то-
на, при каждом удобном случае любила подчеркнуть свою  независимость,  и
Крылов был почти уверен, что сейчас она вздернет подбородок и  медленно,
почти по слогам скажет: "Может, и имеет".
   И все закончится, он повернется и уйдет, забудет адрес и  телефон,  а
она, конечно, тоже не придет и не позвонит. Но получилось по-другому.
   Рита подошла вплотную, взяла его под руку, коснутлась губами щеки.
   - Ладно, извини, не будем... Это я так.
   И без всякого перехода спросила:
   - Ты расследуешь дело Нежинской?
   Крылов даже растерялся от неожиданности. Он никогда не говорил с  Ри-
той о "живых" делах, тех, что находятся в производстве,  еще  не  прошли
через суд и не сданы в архив, и сейчас молниеносно прокрутил  в  голове,
где и как он мог проговориться. Нет, ничего.
   - Откуда ты знаешь?
   - Встретила институтских подружек, они  и  рассказали,  что  в  Марию
кто-то стрелял через окно. Высоко, седьмой этаж, а ты  рассказывал,  что
на кран лазил. Здорово? Кажется, это называется дедукцией?
   Рита говорила весело, оживленно, как будто между ними не было никакой
размолвки. Да и Крылов, ошеломленный услышанным, мгновенно забыл  проис-
шедший только что инцидент.
   - Ты училась с Нежинской?
   - На одном курсе. Только группы разные.
   - Вот так совпадение! И что за человек?
   Рита засмеялась:
   - Теперь я представляю, как ты допрашиваешь!
   У Крылова нетерпеливо дернулся уголок рта.
   - Тихая, ничем не выделялась, училась  средне,  старалась  быть  "как
все". Но себе на, уме: скрытная, девчонки любят посплетничать - она слу-
шала, но о себе никогда не рассказывала.
   - Часто ее видишь?
   - После института встречались случайно раза три в  городе.  "Как  жи-
вешь, кого видишь?" - поболтали и разбежались. Мария за  последние  годы
изменилась: знаешь, есть женщины, которые в тридцать  гораздо  привлека-
тельнее, чем в шестнадцать. Расцвела, одета шикарно, броская, красивая и
фигура по нынешней моде пришлась: высокая, худая, как мальчишка, - фран-
цузский тип. Через дорогу идет: машины притормаживают, сигналят -  приг-
лашают покататься. Она освоилась с новой ролью, держится,  будто  так  и
должно быть.
   - Может, ты говоришь про однофамилицу? Я видел ее фотографию - ничего
похожего...
   - А ты посмотри в натуре. И обрати внимание на одежду. Импорт, фирма,
высший разряд!
   - На какие шиши?
   - Вот этого не знаю. С мужем разошлась, живет одна... Я  тебе  только
одно скажу: одета она явно не по средствам. Слишком дорого для  порядоч-
ной женщины... Да ладно, что мы все черт-те о чем! Хватит. Уже пришли.
   Обойдя припаркованный вплотную к подъезду массивный черный "ЗИМ", они
поднялись на второй этаж.
   - Хотя бы сказала, к кому и по какому поводу.
   Крылов оглядел обитую обожженными досками дверь, бронзовую табличку с
витиеватой надписью: "Р. Рогальский".
   - Галка - школьная подруга, сто лет не виделись, а на  днях  встрети-
лись случайно в магазине... - Рита не закончила фразу.
   - Наконец-то!
   На пороге стояла миниатюрная симпатичная брюнетка  в  рискованно  де-
кольтированном платье, подвижная, быстрая - этакий живчик с  голой  спи-
ной.
   - Думала, уже не придете!
   В одно мгновение она расцеловала Риту в щеки, царственно подала  Кры-
лову расслабленную кисть и, явно удивившись, что он ограничился  рукопо-
жатием, увлекла в комнату.
   Во главе богатого стола сухопарый, с лошадиным лицом человек в  сером
отлично пошитом костюме стоя произносил тост. Прервавшись на  полуслове,
он недовольно повернул к вошедшим строгое лицо с  бородавкой  на  правой
щеке. Эту бородавку Крылов уже; видел, но когда и где - не помнил,  оче-
видно, в одну из необязательных мимолетных встреч, которыми  изобиловала
его служба.
   - Подруга немного задержалась, - извиняющимся тоном сказала Галина и,
указывая пальцем, спешно представила десяток напряженно застывших с рюм-
ками гостей.
   Не успев  опомниться,  Крылов  оказался  между  круглолицей  скованно
чувствующей себя Надеждой и крепко пахнущей дорогими духами Викой, похо-
жей на маленькую тропическую птичку с ярким оперением.
   - ...Но теперь, Ромик, работать тебе будет сложнее, - продолжил  тос-
тующий. - Больше ответственности, строже спрос. Из рядового труженика ты
превратился в руководителя, в подчинении у тебя люди, на плечах -  план.
От души поздравляю, хочу пожелать успеха в новой должности и не сомнева-
юсь, что ты сумеешь преодолеть все трудности!
   Растроганный хозяин протянул через стол мощную, длинную, как оглобля,
руку, тонко запел хрусталь.
   - Ты молодой, растущий, дай Бог, не последний раз пьем за твое  повы-
шение.
   Очевидную снисходительность интонации Рогальский принимал  как  долж-
ное.
   - Спасибо, Иван Варфоломеевич, большое спасибо...
   Необычное отчество оказалось второй броской причиной, и Крылов вспом-
нил все вплоть до фамилии: семь лет назад у Кизирова обворовали дачу,  и
он почему-то старался преуменьшить размер ущерба, чем удивлял работающе-
го по делу Волошина: странный потерпевший.
   Судя по уверенным манеайм,  обкатаным  официальным  оборотам  речи  и
властному тону, он перерос должность прораба  стройуправления.  Вон  как
почтительно слушают его Рогальские, да и остальные, кроме, пожалуй,  Се-
мена Федотовича. Тот всем своим видом дает понять, что тоже важная  шиш-
ка.
   Крылов терпеть не мог незнакомых компаний, пришел сюда  только  из-за
Риты, которую хозяйка посадила между собой и пегим - неудачно  покрасил-
ся, что ли? - Толиком, и сейчас, подавляя нарастающее  раздражение,  пы-
тался определить, что же за люди выпивают, закусывают" смеются  и  ожив-
ленно болтают вокруг него.
   - Ах нет, Семен, я плохо переношу тропики, и  потом  змеи...  Хочу  в
круиз по северным морям, - капризно говорила отстранение - красивая Эли-
забет, отправляя в рот прозрачно-розовый ломтик семги.
   - ...выменял малый альбом Дали - ну и вещь, доложу я вам, - ум за ра-
зум заходит!..
   - ...достань, не пожалеешь: вся жизнь царского двора описана, минист-
ры, военные, и как его убили...
   - ...Алексей Андреевич специальный экстракт принес, финский.  Капнешь
на камни - пар мятой пахнет... Что-то последний раз его не было,  видно,
ревизия не окончилась...
   - Тихо, товарищи! - внушительно сказал Семен Федотович, поднимаясь  с
рюмкой, и шум моментально стих. - Я предлагаю поднять бокалы  за  нашего
друга Алексея Андреевича Бадаева. Многие из присутствующих его  знают  -
это честный и порядочный человек, готовый прийти на помощь в трудную ми-
нуту. Сейчас у него неприятности по работе -  козни  недоброжелателей  и
завистников, но мы не дадим Алексея в обиду, каждый найдет веское слово,
чтобы защитить его от кляузников и анонимщиков!
   - За Алексея Андреевича!
   С суровой сосредоточенностью все истово, будто оказывая помощь попав-
шему в беду товарищу, выпили до дна.
   Крылов поставил на стол чуть пригубленную  рюмку,  поймал  осуждающий
взгляд Кизирова и принял его, увидел мелькнувшую искорку узнавания,  ко-
торая тут же потухла: где уж там - мимолетная встреча в коридорах  отде-
ла, вот Волошина он бы узнал... И все же что-то удержало негласного  та-
маду от готового сорваться замечания, он отвернулся и  принялся  за  бу-
терброд с икрой.
   Строгость момента прошла, снова ели, добродушно улыбались, разговари-
вали.
   - ...с моего номера ничего не видно, тем более туман, ну, думаю,  зря
все, расслабился, а он как раз на меня и вышел...
   Начинающий полнеть парень с развитыми надбровными дугами и носом быв-
шего боксера вскинул воображаемое ружье, и жест получился  убедительнее,
чем его недавние рассуждения о сюрреализме Сальвадора Дали.
   - Ты, Орех, не первый раз засыпаешь, - хохотнул  гориллообразный  Ро-
гальский и угодливо добавил: - Хорошо, что Иван Варфоломеевич не дремал,
- ушел бы зверь!
   - ...Никогда не подумаешь, что из воска! В зале ужасов - мороз по ко-
же, одна из нашей группы чуть в обморок не упала!
   Элизабет повернулась к Рите, в мочке уха вспыхнула сине-зеленая  иск-
ра, Крылов перехватил жадный взгляд Ореха.
   - Вы были в Англии? А во Франции? Где же вы были? Ну что  вы,  обяза-
тельно поезжайте! Париж, Эйфелева башня - на фотографиях совсем не то...
   - ...Зауэр "три кольца" лучше, тут меня никто не переубедит...
   Крылову казалось, что все разговоры нарочиты и призваны создать некий
уровень, отвечающий представлению собравшихся об атмосфере светского об-
щения.
   Но все их старания изобразить если не интеллектуальную элиту,  то  по
крайней мере достаточно близкий к ней круг были  напрасны.  Хотя  Крылов
мог поклясться, что сами они этого не понимают и любуется собой: умными,
развитыми, осведомленными о вещах, недоступных  всяким  середнячкам.  Но
разве может напыжившаяся кошка выдать себя за тигра?
   - Первый раз попала в избранное общество, все такие  умные,  культур-
ные. - Приняв молчаливость Крылова за смущение. Надежда почувствовала  в
нем родственную душу, а выпитый коньяк способствовал  доверительности  и
откровенности. - Мы люди простые - я в магазине, муж слесарем...
   Она вдруг осеклась, будто сболтнула лишнее,  даже  испуг  метнулся  в
глазах:
   - В таких домах никогда не бывала, вот и сижу как дура... Когда  кру-
гом незнакомые и сказать нечего, каждый себя дураком почувствует, правда
ведь?
   - Как же оказались у незнакомых? - нехотя ответил не расположенный  к
беседе Крылов.
   - Галину знаю, доставала ей кое-что: сапоги, пиджак кожаный...
   - Наденька, милая, мне тоже сапоги позарез нужны! - перегнулась через
Крылова, щекоча лицо густо надушенными волосами. Вика. - Зима на носу, а
я разута, сделай, век не забуду! Что надо - с меня!
   Надежда выпрямилась, ощутив привычную почву под ногами, - куда  дева-
лась сконфуженность!
   - Приходи в универмаг, пятая секция, спросишь Толстошееву, - с досто-
инством ответствовала она. - Мы хоть и не начальники,  но  тоже  кое-что
можем!
   - Поменяемся местами? - возбужденно попросила Вика,  переставляя  та-
релки. - Хочу выпить с подругой". А пальто с ламой сейчас есть?
   Крылов пересел, оказавшись рядом с Рогальским.
   - Все кричат: "Ах, какой спектакль! ", билетов не достать, по четвер-
таку продают, ну, купил - чепуха на постном масле...
   - Ты не прав, Ромик, надо воспитывать вкус, чаще  бывать  в  театрах,
постепенно начнешь понимать... - втолковывал Семен Федотович.
   Они продолжали пыжиться. Но запал скоро пройдет, иссякнет запас умных
слов, а выпитое спиртное довершит дело, и вечеринка войдет  в  привычное
русло, когда сразу станет видно, кто есть кто.
   Так и получилось. Минут через сорок в  комнате  стало  шумно,  чинный
строй застольных бесед разлетелся на рваные  осколки,  и  содержание  их
стало более приземленным и практичным.
   - ... с лидазой очень тяжело, но для Бадаева я конечно, постараюсь...
   - ...стекла на веранду и шифер. Иван Варфоломеевич все подписал, надо
машину подогнать и вывезти...
   - ...пятнадцать метров сверх нормы - очень много, придется переписать
акт обследования, я скажу кому следует...
   - ...если переведут на безалкогольные да еще пиво запретят - нам всем
труба...
   - ...провели инвентаризацию - опять недостача двести рублей! Я  гово-
рю: Катька, раз вместе работаем, надо друг другу доверять. А ты  что  же
делаешь?
   "В чудную компанию мы попали", - Крылов снова ощутил волну  раздраже-
ния, тем более что Толик с видом записного соблазнителя обхаживал Риту.
   Какого черта вообще его сюда занесло? Впрочем... Обычно они проводили
время вдвоем или в узком кругу с друзьями, подругами - устойчивые связи,
привычные отношения, неожиданности исключены. Другое дело сейчас: незна-
комое окружение, новые знакомства, обильная выпивка, соблазны - вон  как
сосед старается, тут возможны всякие зигзаги, этакий  "люфт"  поведения,
когда человек раскрывается с неизвестной стороны... Значит,  первый  раз
появилась возможность посмотреть, как Рита проявит себя в тех  или  иных
ситуациях.
   Крылов отогнал возникшую мысль как недостойную,  она  просочилась  из
тех участков  мозга,  которые  пропитаны  сомнениями  и  недоверием,  но
все-таки что ей говорит этот хмырь?
   Крылов напряг слух.
   - Такой женщине обязательно надо иметь свободные деньги, чтобы не за-
думываться, сколько можно потратить...
   - На тряпки? Я сама шью и прекрасно обхожусь.
   - Не только. От красивой женщины должно хорошо пахнуть, значит, фран-
цузские духи, мыло по два рубля...
   - Не обязательно. Нужно мыться каждый день, и запах будет не хуже.
   - Можно в этом убедиться? - В  голосе  Толика  появились  многозначи-
тельные интонации, и он потянулся носом к шее собеседницы.
   - Конечно. - Рита с улыбкой качнула в пальцах вилку, и Толик едва ус-
пел отдернуть голову. - Попробуйте мыться каждый день.
   Крылов рассмеялся.
   - Выпьем за чистоплотных людей! Ваше здоровье, Толик!
   Тот натянуто улыбнулся и поднял рюмку.
   В компании возникло некоторое замешательство:  никто  не  понял,  чем
вызван странный тост Крылова.
   - И за хороший слух! - Низкий баритон Семена Федотовича прозвучал как
разрешение, рюмки опрокинулись, хотя вряд ли  сказанное  Крыловым  стало
понятнее. А сам Крылов уяснил две вещи: во-первых, Семен Федотович здесь
главный, во-вторых, он пристально наблюдает за ним весь вечер.
   - Хватит пить! - весело закричала хозяйка. - Давайте  танцева