ской-Ямской, все равно куда, лишь бы идти.
   Как-то вечером без предупреждения появился Пиркс.
   - Быстро собирайся, у меня все готово! Он выглядел очень озабоченным.
   Макс надел новый темно-синий костюм, белую сорочку, галстук, черные туфли
из мягкой кожи. Респектабельный чиновничий вид внушает  доверие.  В  плоский
кейс положил пару белья и бритву "Жиллет". Пять  бриллиантов,  в  том  числе
один крупный, он потерял во время ножевой драки. Оставшиеся  были  аккуратно
завернуты в белую бумагу и разложены по карманам - так надежней. Один, самый
большой камешек чистой воды, он приготовил в подарок Пирксу.
   - Я готов!
   Стемнело, у подъезда стоял серебристый "Ситроен" последней модели,  Пиркс
уверенно сел за руль, набрал скорость и развернулся в сторону Монако.
   - Держи...
   Пиркс протянул ему французский  паспорт  на  имя  Клода  Лежара.  Похоже,
настоящий. Или мастерски подделанный.
   - Он нигде не должен выплыть, иначе у меня будут большие неприятности.
   - Я понял, - сказал Макс.
   Пиркс сжал губы. Вряд ли парень представил, о  каких  неприятностях  идет
речь. И, наверное, думает, что если паспорт нигде не всплывет, то все  будет
нормально... Ну что ж, пусть мальчик ни о чем не догадывается. Это его долг.
А за долги надо платить. Любой ценой.
   "Ситроен" миновал пост жандармерии и выехал из города. Их не  остановили,
очевидно, эту машину хорошо знали.
   Пару миль спустя начался широкий пустынный пляж.
   Пиркс притормозил у обочины, посмотрел на часы.
   - Через пять минут тебя заберет вертолет.  Два  часа  лету  до  Лиона,  в
двадцать три сорок оттуда отправляется  рейс  на  Лондон.  Ты  успеваешь.  И
еще...
   Пиркс протянул ему маленький, уместившийся на ладони "браунинг".
   - Если пилот примет радио и попробует изменить курс, заставишь его лететь
в Лион. Больше я ничего не могу для тебя сделать...
   Голос Пиркса дрогнул.
   - Прощай.
   -  Это  тебе!  -  Макс  вытащил  испускающий  красно-зеленоватые   лучики
бриллиант. Камень стоил целое состояние,  но  Пиркс  небрежно  сунул  его  в
карман, не спуская глаз с лица сидящего перед ним человека. Как будто  хотел
навсегда впитать в себя его образ.
   - Прощай.
   Макс крепко обнял прожженного двойного шпиона, купившего  благополучие  и
свободу ценой предательства. Обнял своего отца, спасшего ему жизнь. От  него
пахло  крепким  одеколоном  и  еще  чем-то  неуловимо  родным  и  близким...
Невоспроизводимым запахом детства. Ему опять, как много лет назад, надо было
бежать, оставляя отца в другом измерении. Но теперь он сам  мог  планировать
будущее.
   - Я вернусь, папа... Я обязательно вернусь! Ярко светила луна,  загадочно
плескалось серебристое море. Из темноты вынырнул  мигающий  красный  огонек,
послышался стрекот вертолетного двигателя. Машина привычно коснулась песка и
замерла в какой-нибудь сотне метров. Лопасти медленно вращались.
   - Беги! - сдавленно сказал Томпсон-Пиркс и отвернулся.
   Чуть замешкавшись, Макс бросился к вертолету.
   Томпсон-Пиркс проводил взглядом взлетающую машину и смотрел вслед до  тех
пор, пока мигающий огонек не  растворился  во  мгле.  И  потом  долго  сидел
неподвижно, опустив  стекло  и  жадно  глотая  холодный,  насыщенный  ионами
морской воздух. Спешить  некуда  -  для  него  все  закончилось.  Попытаться
спастись можно только одним путем: сбежав за  тридевять  земель.  Но  в  его
возрасте четвертую жизнь не начинают.
   Впрочем, одно  дело  у  него  еще  осталось.  Пиркс  вытащил  из  кармана
бриллиант, отстраненно полюбовался  играющим  вокруг  него  ореолом.  Открыл
перчаточный ящик: там лежали девятимиллиметровый револьвер и кнопочный  нож.
Перегнувшись назад, подрезал снизу сиденье и засунул камень туда.
   Потом достал телефон и позвонил Луизе.
   - Послушай, девочка... Я оставил  для  тебя  кое-что  в  заднем  сиденье.
Подарок. Загони машину в гараж, сними сиденье, и ты найдешь эту вещь.
   - Что случилось? - испуганно спросила женщина. - Что с тобой?
   - Ничего... Все нормально...
   - Это связано с тем парнем? Я так и знала! Где ты? Когда ты вернешься?
   Луиза была в панике. Странно. На нее это  не  похоже  -  очень  спокойная
женщина... Он хотел сказать ей что-то хорошее, успокоить, но не смог и нажал
клавишу  отключения.  Телефон  тут  же  зазвонил  снова,  он  подумал,   что
перезванивает Луиза, но оказалось, что это Ричард Уоллес. Голос  его  звучал
глуховато и немного печально.
   - Я не могу связаться с вертолетом, Рон. Ты не знаешь, в чем дело?
   - Знаю, Дик. Он должен долететь до места, и он долетит. На борту мой сын.
   Наступила продолжительная пауза. Эфир был чистым, без шорохов и тресков.
   - Я так и думал, что  за  этим  стоит  нечто  неординарное.  Ты  ведь  не
продался бы за деньги... Томпсон-Пиркс молчал.
   - Надеюсь, ты понимаешь,  что  это  ничего  не  меняет?  -  вновь  возник
надтреснутый голос шефа Южного бюро.
   - Да, я это понимаю.
   - Ты очень подвел меня, Рон. Да и всех  нас  подвел.  Я  ведь  сообщил  в
Центр, что успешно провожу "Замещение", и там ждут результатов. А  теперь  я
сообщу о провале и о тебе... Вряд ли я после этого останусь на службе.
   - Извини, Дик. Мне очень жаль. Уоллес вздохнул.
   - Ладно, Рон. Мы долго работали вместе, какие тут могут быть счеты. Но ты
знаешь порядок. И я не могу ничего изменить.
   - Я понимаю, Дик. Не волнуйся...  Я  знаю  -  ты  всегда  хорошо  ко  мне
относился.
   - Где ты сейчас?
   - Там, куда  садился  вертолет.  Скоро  поеду  обратно.  Наверное,  через
полчаса?
   - Да, Рон, это будет нормально. Через полчаса. Ты настоящий мужчина.  Мне
чертовски жаль, что так получилось. Прощай.
   - Прощай, Дик.
   Телефон ожил снова. На этот раз звонила Луиза.
   - Ты где, Рональд? Я хочу приехать к тебе!
   - Я сам приеду к тебе, девочка. Знаешь, раньше меня звали  Томом.  А  еще
раньше - Петром.
   - Что? Что ты говоришь?! Ты где, Ронни?!!
   Пиркс совсем отключил телефон.
   Ровно через полчаса, опустив левое и  правое  стекла,  он  развернулся  и
медленно поехал в сторону города. Вскоре впереди  раздался  рев  мотоциклов,
четыре фары, как неводом перекрыв шоссе, быстро приближались.  Они  охватили
"Ситроен" полукольцом: черные кожаные куртки,  темные  отблескивающие  маски
вместо лиц, пистолеты, удлиненные цилиндрами глушителей...
   Он выстрелил первым: вначале влево  -  темное  стекло  шлема  разлетелось
вдребезги, на миг за ним мелькнуло белое лицо, но  оно  тут  же  тоже  стало
темным и опрокинулось вместе с мотоциклом.
   - Пш!  Пш!  Пш!  -  лобовое  стекло  машины  брызнуло  осколками,  сквозь
маленькие дырочки ворвался ледяной ветер смерти. Перегнувшись вправо,  Пиркс
выстрелил еще дважды - второй мотоциклист слетел в кювет, но тут  сразу  две
пули угодили ему в голову, и наступила вечная тьма.

   * * *
   Макс прилетел в Лондон ночью. Переночевал в аэропорту, утром абонировал в
Британском банке сейф на предъявителя, спрятал бриллианты, тщательно записал
шифр и пароль. Потом из таксофона позвонил Худому. Перед тем как отправиться
на встречу, он зашел в непривычно чистый общественный  туалет,  разорвал  на
крохотные клочки французский паспорт, спустил в унитаз и  тщательно  промыл.
Он очень хотел избавить отца от неприятностей.

   Часть четвертая
   ВСЕМ ПО ЗАСЛУГАМ

   Глава 1
   КРУПНЫЕ ЗАКАЗЫ
   - Они все смотрят на меня! Понимаешь - смотрят! И сдерживают улыбки!  Или
просто думают, что я дам любому!
   Фокин  тяжело  вздохнул.  Эти  сцены  стали  ежедневными  и  аппетита  за
завтраком не прибавляли.
   - Тебе просто кажется. Доктор сказал, что  это  остаточная  реакция,  это
пройдет...
   Лучше бы он этого не говорил. Как бензином плеснул в тлеющий костерок...
   - Много знает твой доктор! Да и ты вместе с ним!  Наташа  уперла  руки  в
бока и широко расставила ноги, приняв агрессивную  позу  базарной  торговки.
Раньше она так не делала - одно из многочисленных больничных приобретений.
   - Это же не вас били и насиловали в подвале! Не вас хотели убить!  Не  на
вас повесили ярлык бляди, чтобы все смотрели!
   - Ну не ходи на работу, посиди какое-то время дома, -  увещевающе  сказал
Фокин. - Хочешь, я устрою тебя в другое место?
   Лицо жены исказилось.
   - Умный какой! Да там тоже сразу все узнают! И скажут - раз оттуда  ушла,
значит, признала, что виновата!
   Это могло продолжаться до  бесконечности.  Наташу  будто  подменили:  она
стала некрасивой, вздорной и злой. Казалось,  за  все  пережитое  она  хочет
отомстить своему мужу. Наверное, потому, что он был ближе других.
   Фокин отставил недопитую чашку с чаем и встал.
   - Я пошел на службу.
   - Иди. Скатертью дорожка!
   День начинался испорченным настроением. Как и все  последние  дни.  После
выписки Наташи жизнь превратилась в ад. Спускаясь по лестнице, Фокин  бросил
в рот сигарету. Он то бросал курить, то снова начинал. И эта борьба с  собой
доставляла мазохистское удовольствие и отвлекала от действительности.  Когда
делаешь себе уступку, мир вокруг становится немного  веселей...  Он  щелкнул
зажигалкой, затянулся...
   У  подъезда  стояла  неновая  "Ауди-100"  с  затемненными  стеклами.   Он
насторожился. Правое стекло съехало вниз, и наружу выглянуло широкое лицо  с
оспинами на щеках,  спадающими  на  лоб  жесткими  волосами  и  прищуренными
льдисто-голубыми глазами.
   - Садись, дело есть! -  не  здороваясь,  бросил  Клевец.  После  короткой
заминки Фокин сел рядом с ним.
   - На службу? - спросил тот и, не дожидаясь ответа, завел мотор. - Я  тебя
подвезу.
   - За этим и приехал?
   - Слушай сюда, - не  обращая  внимания  на  подколку,  деловито  произнес
Клевец. - Один мой агент дал информацию. Сделан "заказ" на кого-то из ваших.
Дословно он сказал так: "Раньше "конторских" боялись, а  теперь  заказывают,
как всех. Причем так грохнут, что никто и не подкопается".
   - Кто этот "из наших"? - грубо спросил Фокин.
   - Не знаю. Но птица крупная. Доставил "Консорциуму" большие неприятности.
За его голову дали сто  тысяч  "зеленых".  Сейчас  он  где-то  за  границей,
кажется, в Англии. Вот-вот вернется. И дольше недели не проживет.
   Грубость и незаинтересованность Фокина мгновенно исчезли.
   - А кто исполнитель?
   - Мой человек не знает. Но сказал - чистодел. Уже многих в расход пустил,
а выходило - будто сами дуба врезали.  Кстати,  твой  друг  Атаманов  помер,
слышал?
   - Не интересовался, - ответил Фокин. - Мало ли мрет по Москве народу...
   И, увидев станцию метро, сказал:
   - Останови, мне на метро быстрее. Добравшись  до  кабинета,  он  позвонил
Пасько. Судмедэксперт оказался на месте.
   - Слышь, Саша, если при вскрытии вы причину  смерти  не  установили,  что
пишете в диагнозе?
   - Так  и  пишем:  вскрытие  показало,  что  покойный  умер  в  результате
вскрытия, - серьезно ответил Пасько.
   - Не гони туфту! - без изысков рыкнул Фокин. Пасько усмехнулся.
   -   Ну,   немного   не   так...   Пишем:    острая    сердечно-сосудистая
недостаточность.
   - Почему?
   - Да потому, что так  и  есть.  Кровеносный  сосуд  спазмом  перехватило,
кровоток нарушился - и готово! А  когда  мы  режем  -  вся  мускулатура  уже
расслаблена, просветы сосудов нормальные... Что еще написать?
   - Ага, - озадаченно произнес Фокин. - И много таких случаев?
   - Немало. А еще больше тех, по которым  мы  вообще  не  даем  заключений.
Когда  тело  пролежало  месяц  в  воде  или  полгода  в  земле...  Что   тут
установишь?
   Положив трубку, Фокин включил компьютер и  вошел  в  сервер  криминальной
милиции. Ввел критерий поиска: скоропостижные смерти от  сердечно-сосудистой
недостаточности.
   Через несколько минут пришел ответ: сто восемьдесят  случаев  по  Москве,
перечень  прилагается.  Ввел  дополнительный  критерий:   от   двадцати   до
семидесяти лет, отсутствие хронических заболеваний сердца.
   Теперь осталось тридцать две смерти. Фокин вывел информацию на принтер  и
вскоре  держал  в  руках  четыре  странички,  отражающие  внезапную  кончину
практически здоровых людей. Он внимательно вчитывался в четкие  строки,  ища
какие-то закономерности и пытаясь понять, что  может  объединять  известного
олигарха  Локтионова,  скончавшегося  во  время  еженедельного   заплыва   в
роскошном оздоровительном  комплексе  "Семь  звезд",  и  безработного  бомжа
Зимина, окочурившегося в недостроенном здании возле Казанского вокзала?
   Кое-какие смерти вопросов у него не вызывали: Атаманов,  Татаринцев...  А
вот  от  чего  помер  в  диско-баре  "Миранда"  двадцатилетний   Яхим?   Или
двадцатидвухлетняя  Алексеева  в  общежитии  МГУ?  Или  двадцативосьмилетний
мелкий  предприниматель  Мартынов  в  своем  ларьке?  Или   сорокасемилетний
Оломастов в арендованной для любовных  утех  квартире?  Или  некто  Мячин  -
владелец нескольких точек общепита, в том числе и злополучной "Миранды"?
   Может быть, есть еще один человек, у которого не  вызывают  вопросов  те,
другие смерти? Или даже не  один...  Может,  у  Алексеевой  был  влиятельный
покровитель, а она, заигравшись, стала его  шантажировать...  Может,  Зимина
дружок-бомж ударил шилом, а эксперт не  заметил  тонкий  прокол  на  коже  у
никчемного человека...
   Но ни Алексеева, ни Зимин не могут стать  в  один  ряд  с  Локтионовым  и
Атамановым. Последних объединяет общий алгоритм смерти... Атаманова отправил
на тот свет он сам, использовав случайно попавшее в руки "кольцо отсроченной
смерти". А Локтионова убил тот, второй, - чистодел. И если он, Фокин,  мстил
за собственную жену и  восстанавливал  справедливость,  то  тот,  второй,  -
обычный киллер, сукин сын, который также обладает способностью  убивать  без
следов, но - за баснословные деньги. Низкая  продажная  тварь.  С  таким  же
перстнем или другой похожей штучкой...
   Следователь тасовал  скоропостижные  смерти  так  и  этак:  по  возрасту,
местонахождению, срокам... Первым  по  хронологии  оказался  Глеб  Мартынов,
последним - Виктор Мячин.  И  странное  совпадение...  Это  он  почувствовал
интуитивно, еще до того, как понял - с чем совпадение и в чем странность.
   Мартынов  умер  на  следующий  день   после   взрыва   на   Ломоносовском
микроавтобуса "Консорциума"! На  следующий  день  после  того,  как  сам  он
подобрал отравленный перстень Куракина!
   По внутреннему телефону он набрал номер Сомова.
   - Помнишь алкаша, которому дали в морду после взрыва на Ломоносовском?
   - Свидетеля Кукуева? - деликатно подправил начальника Сомов.
   - Ну да. Разыщи его и притащи ко мне!
   К концу дня изрядно напуганный свидетель Кукуев сидел напротив Фокина.  У
него был обычный вид непроходящего похмелья, имелся и синяк  под  глазом,  и
запах дешевого алкоголя свидетельствовал,  что  за  последние  месяцы  образ
жизни свидетеля не претерпел существенных изменений.
   - Ты Глеба Мартынова знал?
   - Не.... - поспешил откреститься тот. - Какого Мартынова?
   - Который в киоске работал, по дороге к метро.
   - А, Глеба! Конечно, знал! Я же у него всегда сигареты стрелял... А потом
он вдруг помер! Нормальный был мужик, здоровый вроде... Я ему как раз  ручку
хотел загнать. Классная ручка, он уже почти  согласился...  А  потом  пришел
этот гондон штопаный... То есть, ну - парень... это, пришел к нему  и  ручку
забрал. А мне в морду заехал... Я  ушел,  а  через  час  Глеба  уже  мертвым
нашли...
   - Что за ручка?
   - Я ее в сугробе подобрал, возле взорванного автобуса. Кто-то  из  крутых
потерял - там народу-то много толклось... Классная такая: дорогая  -  темное
дерево, золотой ободок... За стольник ушла бы - не фиг делать!
   - Расскажи про этого парня!
   Фокин выложил на стол большие ладони, в которые можно  было  упрятать  по
пивному бокалу. И из которых вмиг могли сложиться  огромные  кулаки.  Кукуев
выпрямился и построжал лицом.
   - Какого парня?
   - Про гондона. Как его звали? Зачем он пришел к Глебу? Кто его знает?
   На  не  отягощенном  интеллектом  лице  свидетеля   отразилось   заметное
напряжение. Но потом он путано и косноязычно, бесконечно отвлекаясь, изложил
то, что относилось к личности мелкого рэкетира по кличке Савик.
   Когда допрос был закончен и протокол подписан, Фокин обошел  стол  и  сел
рядом с опасливо отодвинувшимся свидетелем.
   - Молоток, все хорошо запомнил.  Подработать  хочешь?  И  защиту  у  меня
получить в случ-чего?
   - Ну... Кто ж не хочет?
   - Тогда походи по ларькам, покрутись в "Миранде", разузнай, кто он такой,
этот Савик: как фамилия, где живет... Спросят: зачем - говори, что хочешь  у
него ручку выкупить.
   На лице Кукуева отразились радость и опасения. Фокин вынул из кармана два
червонца.
   - Узнаешь, еще тридцатник получишь. Ничего не сделаешь - ноги выдерну!
   Это решило дело: кнут и пряник помогали и в куда более сложных ситуациях.
   Кукуев позвонил уже через день, они встретились в пельменной с водкой  на
розлив.
   - Я его еле узнал, начальник! - взахлеб говорил Кукуев, глотая пельмени.
   - Он раньше серый какой-то был, маленький,  как  чинарик...  А  теперь...
Пальто классное, тачка импортная, телка красивая жопой туда-сюда...  Даже  с
морды как-то поменялся: важный такой стал, хозяином ходит, смотрит  свысока,
меня и не узнал! Да! Прыщ на побородке свел!
   - Номер машины запомнил? Кукуев довольно усмехнулся.
   - Чай не денатурат пьем...
   Он достал замызганный спичечный коробок, на котором были нацарапаны цифры
и буквы, - а взамен получил обещанные тридцать рублей.
   Через час Фокин читал справку на Савицкого Василия  Сергеевича,  1976  г.
рождения, проживающего в 3-м Дорожном проулке, дом 9, квартира 11. К справке
прилагалась копия фотографии с паспортной формы ј  1.  Какой-то  задроченный
недоносок с помойки - узкий лоб, нос пуговкой, будто высверленные буравчиком
глаза, маленькая скошенная челюсть...
   Образование - десять классов, не судим, не женат, по месту прописки живет
с матерью, работал шофером в налоговой инспекции, в настоящее  время  -  без
определенных занятий, компрометирующими данными районный уголовный розыск не
располагает...
   Проверка подтвердила эти данные, но и добавила  новые:  недавно  Савицкий
переехал  в   двухкомнатную   квартиру   на   Кировоградской-16,   обзавелся
подержанной "Вольво-460" и появляется везде в  сопровождении  ранее  судимых
Хворостова и Трегубенко.
   - Интересно, - процедил Фокин. - Надо присмотреться к этой компании...
   Он распорядился о дальнейшей разработке Савицкого, но через  три  дня  от
наблюдателей поступило сообщение, что Савик ни к матери, ни в новую квартиру
не приходит, в "Миранде" не появляется и установить его  местонахождение  не
представляется возможным.

   * * *
   На этот раз Поликарпов Макса не принял. Яскевич и Золотарев жали ему руки
и хлопали по плечу, поздравляли с блестяще проведенной операцией, но лица  у
обоих были какие-то кислые. Это могло показаться странным:  после  получения
Россией кредита на Службу просыпался дождь  из  звезд,  орденов  и  медалей,
начальники вертели на кителях новые дырки.
   Но вскоре причина такого настроения стала понятной.
   - Где майор Савченко?  -  в  упор  спросил  Яскевич.  -  Почему  Веретнев
прилетел из Франции? Где ты пропадал столько дней?
   Золотарев после каждого вопроса кивал головой.
   - Я же звонил в посольство, просил помощи! - Макс пошел в  контратаку.  -
Нас преследовали неизвестные люди, поддержки  мы  не  получили  и  бросились
врассыпную! Я отсиделся в лесу, потом вернулся. Вот и все!
   Легенда как легенда. Не очень хорошая, не самая плохая. Смотря как  будут
проверять.
   -  Порядок  есть  порядок!  -  хмуро  сказал  Золотарев.   -   Внутренняя
контрразведка проведет расследование: неясностей тут быть  не  должно!  Пока
поживете здесь, на территории...
   Карданов пожал плечами.
   - Пусть проверяют!
   Следующие  дни  он  с  утра  до  вечера  давал  подробнейшие   показания.
Расследование вел  высокий  сухопарый  майор  по  имени  Герман  Васильевич.
Держался он не