и  якор-
ных цепей он пробрался к выходу. Несколько раз  ему  попадались  смурные
работяги, но никто не заинтересовался посторонним, бродящим среди океана
материальных ценностей. Переступив через провисающую в открытых  воротах
цепь, он оказался на площадке, где ожидали клиентов три порожних  грузо-
вика. За десять тысяч напросился до трассы и легко запрыгнул  в  высокую
кабину "КамАЗа".
   - Разве это жизнь? - сокрушался подвижный, бывалого вида водитель.  -
Раньше на куски рвали - то отвези, это привези... А сейчас машин больше,
чем людей!
   - Поехали в Степнянск, - предложил Лапин. - Я заплачу,  будто  цемент
везешь.
   - Полтинник, - запросил водитель.
   - Только заедем в Кузяевку на полчаса, - вмешался Карданов.
   - Идет.
   Оставив грузовик у ворот психбольницы. Макс отправился на поиски.  По
словам двойника из "Маленького Парижа", с его сознанием что-то делал не-
кий Брониславский. Ему и следовало задавать вопросы, но сначала его тре-
бовалось найти. В профессиональном мире почти все знают друг друга, поэ-
тому Макс решил вначале найти доктора Рубинштейна.
   - Вспомнили! - скривилась молодая женщина в регистратуре. - Он  давно
в Америку укатил. А чего надо-то?
   - Я аспирант из Петербургской военно-медицинской академии, -  отреко-
мендовался Макс. - Мне нужно проконсультироваться по диссертации.
   - А... - женщина подобрела. - Зайдите в отделение, там сейчас  доцент
Садчиков, у него и спросите.
   В отделении острых психозов Карданова дальше  холла  не  пустили.  Он
стоял у выкрашенной белой краской решетки и ждал, рассматривая  вытертую
до основы ковровую дорожку. Остро пахло больницей, лекарствами,  челове-
ческой болью, из глубины коридора доносились неразборчивые выкрики.  Че-
рез десять минут появился довольно молодой, но уже рыхлый Садчиков в от-
менно отбеленном халате и несвежей шапочке. Макс повторил ему ту же бай-
ку.
   - Мне посоветовали познакомиться с Брониславским из Москвы и  Рубинш-
тейном из Тиходонска, - завершил Карданов свою историю. -  И  тут  такая
неудача... Даже не знаю, что делать.
   Несмотря на нерасполагающую внешность, Садчиков проявил участие.
   - До Сан-Диего вы вряд ли доберетесь, а до Москвы - свободно. Недавно
в "Вопросах психиатрии" была статья Брониславского про раздвоение созна-
ния. Вы занимаетесь какой темой?
   - Амнезии после сильных переживаний  и  катастроф,  -  брякнул  Макс,
чувствуя, что стоит на грани разоблачения.
   Доцент удивился.
   - В Сербского недавно защитился мой однокашник, Борисов его  фамилия.
Как раз по постстрессовым и посттравматическим амнезиям. Как  могли  ут-
вердить две одинаковые темы?
   - У меня закрытая диссертация сугубо прикладного характера, - нашелся
Карданов. - Амнезии рассматриваются как последствия боевых действий.
   Объяснение было встречено с пониманием.
   - Брониславский тоже в основном работает по  закрытой  тематике.  То,
что попадает в доступную печать, - это явно кусочки каких-то больших ра-
бот. Но их никто не читал. И где он защитил докторскую, неясно... Обычно
об этом сообщается, если речь не идет о секретном исследовании.
   Садчиков вздохнул.
   - Вы специально приехали в Тиходонск?
   Карданов скорбно кивнул.
   - Я бы с удовольствием вам помог, но  совершенно  нет  времени...  Вы
ведь даже не позвонили!
   Не меняя выражения лица. Макс кивнул второй раз. Пауза  затягивалась.
Доцент опять вздохнул. Интеллигентному человеку  трудно  вот  так  сразу
выставить приезжего коллегу на улицу. Необходим какойто жест доброй  во-
ли, маленький знак внимания, крохотное проявление гостеприимства или, по
крайней мере, намек на таковое. Формальность для очистки совести.
   - Если хотите, я покажу вам статью. Может, и ехать больше  никуда  не
придется.
   - Если вам не трудно, - благовоспитанно отозвался Карданов.
   Садчиков провел его в кабинет. Вместо бронзовой  таблички  "Профессор
Рубинштейн Я. Н." у входа висел застекленный листок  с  черными  буквами
лазерного принтера "Доцент Садчиков В. В. ". Внутри все было  по-прежне-
му. Старинный дубовый стол с крышкой, обтянутой зеленым сукном,  массив-
ные шкафы, набитые журналами и книгами по психиатрии.
   Пока Садчиков рылся в бумагах, Макс осмотрел корешки. "Вопросы психи-
атрии", "Российский психиатрический бюллетень", "Вестник общества психи-
атров", "Клиника психозов"...
   - Вот она, - Садчиков протянул раскрытый журнал.
   "Брониславский С. Ф., доктор медицинских  наук,  профессор,  действи-
тельный член Всероссийского общества психиатров", - прочел Карданов  над
названием статьи и тут же спросил:
   - А что дает членство во Всероссийском обществе?
   Садчиков улыбнулся.
   - Ничего. Если не считать морального удовлетворения.  Туда  принимают
видных ученых, это признание весомого вклада в  науку.  У  них,  правда,
есть свой журнал, он рассылается по списку...
   Доцент показал на ряд зеленых корешков за стеклом.
   - Яков Наумович получал "Вестник", я уже нет.
   - Интересно... Можно взглянуть?
   - Пожалуйста. Там нет ничего особенного.
   Карданов и не искал "особенного". Он посмотрел, где издается "Вестник
общества психиатров". В Центральном институте мозга.  Запомнил  адрес  и
телефон. Безразлично закрыл зеленую большеформатную книжицу, поставил на
место. Больше его ничего не интересовало, но роль следовало доиграть  до
конца, и он прочел статью.
   Понятного в ней было мало из-за перегруженности специальной  термино-
логией, но смысл Макс уловил. При тяжелых  формах  шизофрении  профессор
Брониславский предлагал блокировать болезненное сознание личности, пере-
водя пациента на другой, искусственно сформированный уровень психической
деятельности. Подробно описывались методики: гипноз, электрическое разд-
ражение отдельных групп нейронов, химические модификаторы, с помощью ко-
торых подлинные воспоминания и впечатления основного уровня переносились
на запасной, а психотравмирующие обстоятельства "запирались" в блокируе-
мом участке.
   "Экспериментальные данные подтвердили  результативность  предложенной
методики лечения. Модифицированная личность  сохраняла  устойчивость  на
протяжении пяти-шести лет. Материалами о более длительных сроках  сохра-
нения искусственного сознания автор не располагает.  Поскольку  нарушить
стабильность вновь сформированного уровня могут всплески эмоций, ведущие
к растормаживанию гипоталамуса, пациента следует ограждать от резких из-
менений привычного образа жизни, стрессов и острых ощущений", -  предос-
терегал напоследок профессор.
   - О каких экспериментальных данных идет речь? - спросил Макс,  откла-
дывая журнал. - Боюсь, что я ничего не читал о  модифицированном  созна-
нии.
   - Наверняка читали, - улыбнулся Садчиков. - Одно время газеты взахлеб
смаковали так называемое "зомбирование" - создание закодированных  слоев
сознания: второго, третьего, пятого... В одной голове пять личностей, по
условному сигналу происходит переход с одного уровня на  другой.  Мирный
обыватель вдруг превращается в ловкого шпиона, потом -  в  безжалостного
убийцу, потом опять в мирного обывателя, но уже другого, не помнящего ни
о чем. И, наконец, при переводе  на  пятый  слой  кончает  жизнь  самоу-
бийством. Идеальный агент для спецпоручений. Помните?
   - Честно говоря, нет, - искренне ответил Макс, чем удивил  собеседни-
ка.
   - Ну как же! После путча  девяносто  первого  года,  когда  несколько
больших шишек из ЦК КПСС один за другим покончили с собой! Причем  одним
и тем же способом - выбросились из окна или с балкона. И все  они  имели
отношение к партийному золоту! Тогда не было ни одной газеты, которая бы
не смаковала эту проблему!
   - В то время я попал под машину и долго лежал в больнице,  -  пробол-
тался Лапин. - И совсем не читал газет.
   - А больше об этом нигде и не писали. Ни одной  серьезной  публикации
на эту тему не существует. И не может существовать, потому что  зомбиро-
вание возможно только в фантастических фильмах. Хотя...
   Садчиков задумчиво покачал головой.
   - Ведь три человека действительно выбросились  с  балконов,  один  за
другим! Это, как говорится, факт... Но...
   - Что?
   - Но отнюдь не медицинский.
   Доцент встал, давая понять, что лимит времени, который он смог  выде-
лить для гостя, исчерпан полностью.
   - Спасибо, - от души поблагодарил Карданов.
   На выходе из отделения он лицом к лицу столкнулся к симпатичной блон-
динкой в белом халате, наброшенном на брючный костюм. Женщина шла  мимо,
не обращая на него внимания, через секунду они бы разминулись, но тут на
первый план вылез Лапин.
   - Здравствуйте, Зоя Васильевна!
   Раскосые лисьи глаза под тонкими полукружьями бровей взглянули в лицо
встреченного мужчины.
   - Здравствуйте...
   Брошенный мельком взгляд задержался на знакомых чертах и  вспоминающе
сфокусировался. Карданов быстро прошел мимо. Спиной он  чувствовал,  что
женщина смотрит ему вслед.
   Степнянск, 11 февраля 1997 года, 13 часов 50 минут.
   Степнянск - первая станция после Тиходонска на  московском  направле-
нии. Осторожно выбирающийся из города фирменный скорый "Синяя ночь" идет
сюда пятьдесят минут. В былые веселые номенклатурные времена  начальники
разных калибров отправлялись в столицу "решать вопросы", забив двухмест-
ные купе недоступного простому люду спального вагона тяжелыми,  перехва-
ченными ремнями коробками с донскими деликатесами и прихватив  провожаю-
щими других начальников, рангом, естественно, поменьше.  Пьянка  начина-
лась еще до отправления, а тем временем белые и черные "Волги" (о "БМВ",
"Мерседесах" и "Вольво" тогда и слыхом не слыхивали, а если и слыхивали,
то только как об атрибутах измены, шпионажа, в общем - пороков вредонос-
ной западной жизни) неслись по Восточной трассе в Степнянск.
   Через час чистенький состав подплывал к единственному перрону, и  из-
рядно принявшие на грудь провожающие выпадали с высоких подножек в  руки
верных шоферов, безошибочно подгонявших машины прямо к  месту  остановки
"СВ". Дальше "Синяя ночь" разгонялась до предельной скорости, выходя  на
финишную прямую, а доказавшие крепость бескорыстной мужской  дружбы  на-
чальники поменьше, отмахав вслед шефам, расслабленно опускались на  мяг-
кие сиденья и возвращались восвояси.
   С тех пор многое изменилось: нарушилась  вертикаль  управления  и  на
местах многие стали обходиться без дозволений и фондов Белокаменной, на-
добность в корректировке планов и вовсе отпала, "СВ" стали  поступать  в
общую продажу, хотя теперь цена выполняла ту же фильтрующую функцию, что
раньше обкомовская броня. Шустрые ребята с сотовыми телефонами,  имеющие
свой интерес в Москве, пересели на самолеты, а тяжелые коробки  заменили
тугие долларовые пачки. Но скорый фирменный поезд "Синяя ночь" продолжал
с отменной пунктуальностью ежедневно прибывать на  станцию  Степнянск  в
восемнадцать часов сорок пять минут.
   Карданов-Лапин без проблем взял билет, перекусил в  частной  пельмен-
ной, неторопливо прошелся по старинному бульвару, обсаженному  заснежен-
ными тополями, заглянул в собор, один из знаменитейших  и  крупнейших  в
Европе. Времени оставалось много, и надо было придумать,  чем  себя  за-
нять. В вестибюле единственной приличной  гостиницы  он  поменял  триста
долларов, зашел в похожий на аквариум типовой провинциальный  универмаг,
купил бритвенный набор "Уилкинсон" - станок с плавающей головкой, однои-
менные гель и одеколон. Затем он привычно скупил белье, носки, мыло, по-
лотенце, пасту, зубную щетку с дорожным футлярчиком к ней и  прочую  ме-
лочь, необходимую в дороге. Чувствовалось, что у него большой опыт  нео-
жиданных путешествий.
   Покупки он вначале сложил в пакет, но, поднявшись на второй этаж, по-
дошел к секции сумок и чемоданов. Сумки ему не приглянулись,  он  выбрал
черный кейс-атташе со стальной ручкой и шифрзамком. Чемоданчик  привычно
сидел в руке и приносил необъяснимое умиротворение, как будто  он  нашел
то, что долго искал.
   Купив хлеб, сыр, йогурт, банку швепса, он два часа просидел в  видео-
салоне, где крутили жесткий боевик без ненужных длиннот,  и  в  сумерках
вернулся на вокзал. Из кассового зала вышли два человека, Макс разминул-
ся с ними, но в памяти ворохнулось какое-то неприятное чувство, он обер-
нулся и увидел, что те пристально смотрят ему вслед.
   У одного было желтое лицо и синие мешки под  глазами,  второй  нервно
потирал руки, будто чесался. Глаза у обоих напоминали проржавевшие шляп-
ки гвоздей. Лапин тут же вспомнил, где он видел эти устрашающие физионо-
мии, а Карданов немедленно связал их с двойным убийством в  подъезде  на
Мануфактурном. Безразлично отвернувшись, он двинулся дальше по перрону.
   Дуремар и Сушняк пошли следом.
   - Срисовал?
   - Ато!
   - "Мусор"?
   - Точняк.
   - Вот гады, город обложили и здесь достали...
   - Это он спецом... Выследил, сука!
   - Как? Мы сколько хат поменяли...
   - У него спросишь.
   - Сколько до паровоза?
   - Полчаса.
   - Надо быстрее.
   Они не обсуждали, как быть и что делать. Все совершенно  ясно.  Людей
на перроне почти не было, дальний конец терялся  в  густеющих  сумерках,
справа начинался заснеженный пустырь. Здесь и предстояло остаться  штем-
пу, вставшему на пути к укромной хавире в Рязани.
   Дуремар сунул руку под пальто и вцепился  в  деревянную  ручку  шила.
Сушняк приготовил молоток. Карданов смотрел под ноги, крутил головой  по
сторонам, выглядывая палку, камень, отрезок трубы, арматурный прут,  бу-
тылку - любой предмет. Когдато он любил темы "Работа с предметом", и хо-
тя сейчас не помнил подробностей, но знал, что самый обычный объект  ма-
териального мира может стать очень эффективным оружием.  Как  назло,  на
глаза ничего подходящего не попадалось - все укрывал  снег.  Но  зато  в
кармане лежал отрезок экранированного кабеля КЭО-3... Нагнувшись на  хо-
ду, он приткнул кейс к бетонному столбу, освобождая руки. Незаметно дос-
тав серебристую змейку, Макс обернул один конец вокруг правой ладони,  а
второй переплел между пальцами левой, образовав крепкий  зажим,  который
можно было мгновенно разжать.
   Перрон заканчивался ступеньками, он спустился на насыпь и сразу  ока-
зался в другом мире: темном, безлюдном и зловещем.
   - Куда это он?
   - Херего...
   - А мы чего?
   - Еще и лучше...
   - А пушку достанет?
   - Волков бояться...
   Преследователи тоже спустились по бетонным ступеням и  ускорили  шаг.
Расстояние сокращалось, внезапно Карданов повернулся и пошел им навстре-
чу. На узкой тропке мог свободно разместиться только один человек,  поэ-
тому Дуремар и Сушняк шли гуськом - Сушняк впереди, а Дуремар сзади. Ма-
невр Макса насторожил Сушняка, но он не страдал избытком  воображения  и
не стал размышлять, какую цель ставит перед собой "мусор" или кто он там
есть. Когда расстояние сократилось до двух метров, Сушняк поднял молоток
и, шагнув вперед, ударил сверху вниз, целясь  в  голову.  Чужак  вскинул
грабли вверх, словно собирался сдаваться, стальной клюв беспрепятственно
летел к цели, но вдруг напряженная рука налетела на невидимое  пружинис-
тое препятствие, и полет оборвался.
   Макс сделал резкое движение, петля захлестнула  мертвенно-бледное,  с
красными точками уколов запястье. Сушняк развернулся вокруг оси и  полу-
чил жесточайший удар в позвоночник, который  парализовал  верхнюю  часть
тела и бросил его прямо на выставленное шило Дуремара. С противным хрус-
том острая холодная сталь скользнула между ребер, и  это  был  последний
укол, который получил Сушняк на этом свете.
   Дуремар не успел ничего понять: серебристый шнурок обвился вокруг шеи
и врезался в хрящи гортани, шило вырвалось из ослабевшей руки и вместе с
телом Сушняка улетело в водоотводную канаву, ржавые шляпки гвоздей высу-
нулись наружу, слабый земной свет померк в глазах, из груди вырвался не-
громкий хрип, и все кончилось. За полторы минуты Макс разделался с обои-
ми. Спец бы его похвалил.
   Через час человек, который на три четверти был Кардановым и  лишь  на
остальную часть Лапиным, крепко спал на мягкой  полке  резво  несущегося
сквозь ночь скорого. В купе он был один. Во избежание неприятных  неожи-
данностей ручка двери была намертво блокирована универсальным КЭО-3.
   Проснулся он около полудня, впервые за последние  дни  чувствуя  себя
отдохнувшим. Прихватив с собой деньги, сходил в туалет, умылся. Соблюдая
предосторожности, вернулся в купе, перекусил и стал смотреть в окно. Ми-
мо проплывали невеселые пейзажи  средней  полосы,  несколько  скрашенные
обильно выпавшим снегом. Впервые появилась возможность задуматься:  куда
и зачем он едет?
   Макс достал лаковую визитку Бачурина и ключи. Футлярчик явно  импорт-
ный. Дорогая замша, ровная строчка стежков... Шесть лет  назад  такие  в
магазинах не продавались. И сами ключи - блестящая хромированная  сталь,
точная обработка. Их тоже не было в Магазинах, так же как и хороших зам-
ков - только тусклые примитивные штамповки. Похоже, все  привозное.  Где
стоят замки, к которым подходят эти тяжелые красавцы? Тонька  спрашивала
несколько раз, пацан скалил мелкие зубы: "Ключи от квартиры, где  деньги
лежат! Надо только найти ту хату!"
   Сейчас вопрос выходил на первый план. Где ее искать? Пожалуй, это  та
квартира, в которой он с Машей встречал девяносто первый  год.  Напротив
метро. Расположена на четвертом или пятом этаже дома с высокими потолка-
ми. Скорей всего сталинской постройки. Ладно...
   На сложенной вчетверо салфетке он аккуратно провел ровную линию.  Ли-
нию своей жизни. Отметил основные этапы. Первая точка - тысяча девятьсот
шестьдесят четвертый год. Рождение. Вторая - шестьдесят девятый, появле-
ние в детдоме. Пятилетнего отрезка в памяти нет. Ни одного детского вос-
поминания, ни домашних запахов, ни лиц или рук родителей, ничего... Сле-
дующая отметка - семьдесят восьмой год, техникум. Потом восемьдесят пер-
вый - завод п/я 301. Восемьдесят второй - призыв в армию.  И  детдом,  и
техникум, и завод он помнит более-менее полно. С восемьдесят второго  по
восемьдесят пятый служба в армии. Воспоминания только о первых  месяцах.
С восемьдесят пятого по девяносто первый - работа на зеленоградском  за-
воде "Радиосвязь". Эти годы смазаны, туманны, помнит он их как-то стран-
но. Девяносто первый - его почему-то опять занесло в Тиходонск, непонят-
ная авария, не оставившая на теле никаких следов, Кузяевка, потом невро-
логический санаторий... Девяносто второй - снова тот же завод, только  с
новым названием - ПО "Электроника". Девяносто  седьмой,  когда  началось
раздвоение и в старой телесной оболочке  обнаружился  совершенно  другой
человек...
   "Если верить книгам учета, то вы не появлялись на свет..." "Три  года
в комитетской школе, потом в Особом учебном центре. И в экспедиции рабо-
тали вместе, сколько раз я тебя прикрывал!.. Это Куракин нас подставил в
Гондурасе!"
   Итак, первые пять лет жизни и еще девять - с восемьдесят  второго  по
девяносто первый. Именно там скрыта загадка его личности, к которой при-
ложил руку профессор Брониславский.
   Ключи в импортном футлярчике, Бачурин Евгений Петрович с целой  кучей
телефонов, Куракин, Брониславский... Комитетская школа,  Особый  учебный
центр, экспедиция... Исходного материала для первичной отработки набира-
лось достаточно. Макс хорошо знал, как ведется  спирально  расширяющийся
розыск от одной точки. А сейчас точек было семь...
   Постукивая на стыках рельсов, поезд несся в Москву.


   Часть III
   СЛИЯНИЕ УРОВНЕЙ


   Глава первая
   ОСНОВНОЙ УРОВЕНЬ. УЧЕБА

   18 апреля 1983 года, 19 часов 45 минут, Голицынский район  Московской
области,  температура  воздуха  плюс   четырнадцать   градусов,   дождь,
шквальный ветер.
   Антенная головка "волновой канал" имеет шестнадцать вибраторов, Лапин
начал вкручивать блестящие стерженьки разной длины с одного конца,  сер-
жант Пономарев - с другого. Мокрые цилиндрики норовили  выскользнуть  из
пальцев, но он держал цепко, с ходу поп