Амбал вытащил из внутреннего  кармана  фо-
тографии каких-то мужчин, задумчиво пересмотрел и вновь засунул за отво-
рот пиджака. - Трое подозреваемых у нас есть. Мы  их  всех  перешерстим.
Обыски, в камере подержим. И я каждому намекну, что это ты его сдал. Кто
ни при чем - тому все равно, а на ком вина - тот задергается,  замельте-
шит и обязательно засветится. Тут мы его и хлопнем!
   Амбал подмигнул, как будто они вместе придумали такую простую и удач-
ную комбинацию.
   Кровь ударила Султану в голову, и рука уже почти  метнулась  к  горлу
наглого и циничного мента, но тут же вновь упала на замызганную  поверх-
ность стола. Сила была не на его стороне. Сидящий напротив  амбал  легко
отразит любое нападение. И так же легко  исполнит  обещание  и  выставит
Султана козлом отпущения. Интересно, кто у него на фотках? Хрен с  теми,
лишними, а вот если Петросян узнает, что он его сдал... А что  -  вполне
правдоподобно, на сто процентов поверит... Тогда очень  плохо.  Всем.  И
дом сожгут, и ребятам не поздоровится, с семьей неизвестно что  получит-
ся... Ну, понятное дело, род кровную месть объявит, есть кому мстить, да
разве легче... Они, говорили, и в тюрьме могут достать...
   - Как не стыдно, начальник? Совесть у тебя есть?  Душа  есть?  Ты  же
партийный! А простого человека пугаешь,  шантажируешь!  Разве  тебе  для
этого власть дана?
   Сергеев почувствовал в голосе допрашиваемого растерянность и страх.
   - Есть совесть и душа есть. Только с вашим братом в  белых  перчатках
работать нельзя. Тогда на вас управы не найдешь. Так и будут твои дружки
невинных людей убивать!
   Сергеев интуитивно чувствовал, что сейчас раскрытие РД "Трасса" упер-
лось в этого краснорожего усача, а он уже треснул, и надо его  дожимать.
Но дожимать было нечем, и он, лихорадочно процеживая в памяти всю инфор-
мацию по розыскному делу, вдруг наткнулся на одну зацепку...
   - Петруня твой и другие сволочи!
   Эта фраза могла оказаться и холостым выстрелом, но  угодила  в  самую
точку.
   Идримов побледнел и толстым языком облизнул вмиг пересохшие губы.
   - Если без записи, то ладно...
   Обычно о планируемом исполнении руководитель группы  объявлял  непос-
редственно перед операцией. В случае с Луниным Викентьев допустил  ошиб-
ку, и Сергеев получил возможность подготовиться к реализации своего  не-
вероятного замысла.
   Запустив добывающие информацию щупальца в Степнянскую тюрьму и  ухит-
рившись протиснуть их даже в особый корпус, он узнал,  что  окончательно
утверждены приговоры двоим: Лунину и  Кисляеву.  Подготовка  задуманного
требовала времени, если Лунина возьмут  первым  -  все  пойдет  псу  под
хвост. В принципе, Викентьев мог принять решение  исполнять  их  в  один
день. И этого допустить было нельзя. Майор чувствовал тревогу.
   Тревожил Сергеева и первый номер. Он достаточно хорошо  знал  Ромова,
чтобы возлагать большие надежды на брошенную им в запале, а скорее, даже
не в запале, а под общее настроение фразу. Следовало подработать и  этот
момент. Тем более что в случае удачи снималась и проблема одновременного
исполнения. Да, с первым надо поработать!
   Однажды, по случайному стечению обстоятельств, у выхода из управления
после работы встретились Сергеев, Ромов и Попов. Неожиданно Валера пред-
ложил зайти в пельменную к Ашоту и поужинать с "командирской добавкой".
   - Во дает! - оживился Иван Алексеевич. Он не подозревал, что является
объектом разработки, что встреча организована специально,  что  экспромт
Попова придуман Сергеевым, но вложен в уста Валеры по тактическим  сооб-
ражениям. - Я думаю, Сашенька, надо уважить человека! Он ведь редко  вы-
пить хочет, не то что ты!
   Иван Алексеевич весело захихикал.
   - А мне раздолье - бабка уехала к сестре, гуляй - не хочу. И ужин го-
товить не надо!
   - Смотри, как удачно совпало, - удивился Сергеев. Он хорошо знал, что
половина Ромова в отъезде, и с учетом этого строил комбинацию,  ибо  при
обычных обстоятельствах Иван Алексеевич после  восемнадцати  сидел  дома
как привязанный и никогда застольных приглашений, даже самых заманчивых,
не принимал.
   Оживленно беседуя, они прошли по многолюдному Вокзальному спуску. Не-
наигранным было оживление только у Ивана Алексеевича, но со стороны это-
го никто бы не определил. Точно так же никто не  мог  предположить,  что
безобидный жизнерадостный старичок,  гигант  с  лицом  профессионального
боксера и аккуратный подтянутый парень с короткой стрижкой являются пер-
вым, третьим и четвертым номерами спецгруппы "Финал". Впрочем,  никто  и
не знал о существовании такой группы. Читая газетную информацию  "Приго-
вор приведен в исполнение", граждане,  как  правило,  не  конкретизируют
набранные мелким шрифтом строчки.
   Пельмени, как всегда, были вкусными. Валера с удовольствием пил  вод-
ку, соглашался с Наполеоном, который бурно одобрял стол и  само  заведе-
ние. Вдруг Ромов нахмурился.
   - И все-таки это как-то неправильно...
   - Что неправильно, аксакал? - поинтересовался Сергеев. - Что пельмени
горячие, а водка холодная? Разве наоборот правильнее?
   Сегодня майор не пил, как и обычно.
   - Да нет, Сашенька, я ведь не о водке. Вот это все, - Иван Алексеевич
обвел рукой уютный, обшитый деревом зальчик. - Это, получается,  частная
собственность! Значит, что - опять богатые и бедные будут? Правильно ли?
Хорошо ли?
   - Если сейчас только богатые - тогда плохо, - сказал Попов. - А  если
сейчас только бедные - тогда хорошо.
   - Хватит философию разводить. - Гигант протянул через стол  здоровен-
ную руку, словно шлагбаумом перегородил ненужный разговор. - Лучше расс-
кажи, аксакал, как на нейтральной полосе законы  выполняли.  Да  как  их
контролировали.
   - Там закон простой... - легко переключился Ромов. - Прокуроры  перед
боевым охранением никогда не вылазили. Так что...
   - Расскажи про генерала, - подсказал Сергеев. Он знал, что воспомина-
ния размягчают старика. - Валера-то не слышал!
   Ромов некоторое время отказывался, но постепенно, умело  подталкивае-
мый третьим номером, начал рассказ, все больше и больше входя в азарт.
   - Тогда все было определено точно, не то что сейчас! Где кому место в
боевой обстановке? Очень просто: если ты командир взвода - сидишь в сво-
ей траншее на самом передке, там твое законное место.  Командир  роты  -
можешь до ста метров от первой траншеи отойти, КП оборудовать,  блиндаж,
но дальше - ни-ни... Комбат до четырехсот метров в глубину может переме-
щаться, счет опять же от первой траншеи... Ну и дальше:  комполка  -  до
километра, комдив - до трех, командарм - до десяти...
   Иван Алексеевич провел ногтем по скатерти, на крахмальной ткани оста-
лась заметная черта. На эту черту он положил половинку спички, чуть отс-
тупая, пристроил целую, затем уложил спичечный коробок, папиросу,  папи-
росную пачку и на максимальном удалении - пепельницу.
   - Вот таким образом!
   Оглядев получившийся макет, Ромов удовлетворенно потер ладошки.
   - А если кто-то отошел от передка дальше, чем ему положено, -  первый
номер передвинул спичку на уровень папиросы, - тут его передвижная  пат-
рульная группа СМЕРШа - раз!
   Ромов подрулил к спичке корочкой хлеба,  которую  не  смогли  одолеть
пластмассовые зубы.
   - Почему здесь, лейтенант? Если по вызову в полк - дело одно, а  если
никто не вызывал - значит, дезертир! А там  трибунала  нет  и  приговоры
никто не пишет, по дезертиру - огонь! И не важно, в каких чинах и звани-
ях - вышел за пределы разрешенной полосы - все!
   Попову показалось, что мирная  корочка  хлеба  приобрела  угрожающий,
хищный вид...-
   - И вот, государи мои, -  многозначительно  округляя  рот,  продолжал
Иван Алексеевич, - двигаюсь я со своей группой в  десяти  километрах  от
линии фронта, смотрю - на  проселке  автобус!  Подъезжаем,  выскакиваем:
"СМЕРШ, приготовить документы!"
   Иван Алексеевич расчетливо сделал паузу и эффектно хлопнул ладонью по
столу.
   - Четыре человека: старенький генерал-комдив, с Красным Знаменем, ор-
динарец, радистка и какой-то офицер. "Почему здесь?" - Ромов тронул  па-
пиросную пачку. - "Ваше место в трех километрах от передовой!"
   Папиросная пачка перенеслась со своего места на запретный  рубеж  пе-
пельницы.
   - Генерал растерян: "Штаб дивизии ищем, с дороги сбились..."  Похоже,
что так и есть. Боевой генерал, с орденом,  старый...  но  за  пределами
разрешенной полосы! Что делать? - вдруг обратился  Ромов  к  внимательно
слушающему Валере. Тот пожал плечами:
   - Пусть едет к себе в штаб...
   - Да-а-а, - неопределенно протянул Ромов. - Оно вроде так, да не сов-
сем! Я-то не один - за спиной три автоматчика. Три свидетеля... А  время
какое? Завтра у самого спросят: "Почему отпустил?"
   - И что вы сделали? - тихо спросил Попов.
   Ромов ковырнул вилкой остывшие пельмени.
   - Посадил генерала в машину, двух автоматчиков -  в  автобус  и  сдал
всех в штаб армии!
   Для наглядности он сунул папиросную пачку в пепельницу. Пачка не  по-
мещалась, и первый номер вогнал ее силой, смяв картонные бока.
   - Давай, Валера, выпьем за аксакала! - предложил Сергеев. И хотя  все
шло по разработанному им сценарию, Попов замешкался и как бы через  силу
выполнил предложение товарища.
   - Иван Алексеевич наш за свою жизнь хлебнул  лиха!  -  посочувствовал
Сергеев.
   - Всяко было, Сашенька, - вздохнул Ромов. И, помолчав, добавил: - Как
ни тянусь, а скоро мне на покой. Но кому  работу  делать?  Ты  вот,  Са-
шенька, сердишься, а тебе бы надо меня сменять...
   - Так-то оно так, - сомневаясь, протянул Сергеев. - Да  привычки  не-
ту...
   - А у меня была привычка? - обиделся Иван Алексеевич. - Ты что же ду-
маешь, я всю жизнь? В те годы я вообще на картотеке сидел,  да  и  после
войны в кадрах работал. А с шестидесятых начал, это верно. Душа  никогда
не лежала, но куда деваться? Я не буду, ты не  будешь,  Валерик  не  бу-
дет... А кто? У меня, ей-Богу, здоровья уже нет по ночам валтузиться.
   - Это я понимаю, - произнес явно колеблющийся Сергеев. Валере показа-
лось, что он даже переигрывает.
   - А понимаешь, так и принимай решение, - дожимал Иван  Алексеевич.  -
Давай со следующего раза...
   Сергеев мучительно раздумывал, катая в мощных пальцах пустую рюмку.
   - Ладно! - резко бросил он наконец. - Считаем, так и решили!
   - Вот и славненько, - пластмассово разулыбался Ромов. -  Знаете  что,
ребятушки, давайте-ка мы ко  мне  пойдем.  Посидим  спокойненько,  чайку
попьем, наливочка есть...
   Попов глянул на часы, собираясь отказаться, но туфель сорок  седьмого
размера больно ткнул его в лодыжку.
   - А чего, гулять так гулять, правда, Валера?  -  спросил  кандидат  в
первые номера с натуральным возбуждением в голосе, психологически оправ-
данным трудностью принятого только что решения.
   - Конечно! - весело подхватил Попов, чертыхаясь про  себя.  Валентина
уже несколько раз укоряла его за поздние возвращения и частые выпивки.
   Ромов жил неподалеку, в конце Вокзального спуска. Большой  серый  дом
довоенной постройки начинался шестью этажами, но  по  ходу  опускавшейся
улицы вырастал до восьми, а в последнем подъезде имел одиннадцать этажей
и напоминал огромный тяжелый корабль с высоко взметнувшейся  рубкой.  На
самом верху рубки и находилась квартира Ивана Алексеевича.
   - Теперь так не строят, - неосторожно сказал Попов, заходя в подъезд,
и мгновенно "завел" хозяина.
   - А знаешь, сколько времени ушло - от котлована до новоселий?  -  за-
пальчиво спросил Ромов. - Ну скажи, сколько?
   Большой старомодный лифт медленно выносил их наверх.
   - Ровно полтора года! - торжественно объявил Ромов. - День в день.  И
никаких доделок - полы до сих пор без ремонта лежат,  стены  целы  -  ни
трещин, ни просадок. Вот и сравнивай!
   С громким щелчком лифт остановился.
   На лестничной площадке Иван Алексеевич  замешкался,  хлопая  себя  по
карманам, наконец радостно зазвенел связкой мудреных ключей.
   - Слышь, Алексеич, опять лифт полдня не работал, - на затворное  щел-
канье замков выглянул сосед, высокий пухлый старик,  очевидно,  ровесник
Наполеона, - Я тут жалобу коллективную написал, зайди, поставь  роспись.
И по домкомовским делам поговорить надо...
   Расслабленно-приветливое лицо Ромова неожиданно напряглось.
   - Некогда мне. Надо - дам рубль для лифтера. А бумагу марать не буду,
- сухо буркнул он.
   Когда соседская дверь захлопнулась, Иван Алексеевич опять  размягчил-
ся.
   - Никогда не разговариваю с чужими, - справившись с последним  замком
и шаркая ногами по коврику, пояснил он. - А они вечно лезут - то в доми-
но, то в дом норовят войти... Терпеть этого не могу!
   И, мгновенно преобразившись, приветливо просиял:
   - Проходите, ребятушки, вам всегда рад...
   Попов вслед за Сергеевым переступил порог.
   Деревянные, давно не крашенные полы,  выцветшая  позолота  наката  на
стенах, допотопные абажуры, мебель начала пятидесятых...
   Казалось, они попали в причудливо вынырнувший из пучины минувших  лет
островок прошлого. Здесь тяжело смотрел из портретной рамки молодой Иван
Алексеевич, стоящий за стулом, на котором сидела молодая миловидная жен-
щина в длинном темном платье. На высокой спинке дивана с потертыми кожа-
ными валиками и на складном из трех частей трюмо молодой Иван Алексеевич
скакал на коне, целился из охотничьего ружья, стоял на веранде  беломра-
морного санатория, сидел за уставленным телефонами письменным столом.
   Попов подошел к окну. Внизу лежала грязная и шумная  вокзальная  пло-
щадь, двухэтажное здание пригородного вокзала, платформы,  электрички  и
поезда местного формирования. Беспорядочные потоки увешанных чемоданами,
мешками, баулами пассажиров ползли по переходному мосту,  бурлили  возле
касс и стоянки такси, сворачивались в очереди за дорогими кооперативными
пирожками.
   Большего рассмотреть с девятого этажа было нельзя,  но  Валера  знал,
что в пестрой толпе промышляют юркие карманники, изворотливые наперсточ-
ники, дешевые, хотя и подорожавшие с трех до пяти рублей -  инфляция!  -
проститутки, утюжат кооперативные ларьки угрюмые рэкетиры, ищет  приклю-
чений мелкая приблатненная пьянь со всего города, "пробуют воду"  залет-
ные гастролеры... Знал он и то, что  только  на  первый  взгляд  привок-
зальный пятачок кажется анархичной неуправляемой стихией. На самом  деле
здесь существовала четкая иерархия, строгие рычаги управления, неукосни-
тельные правила поведения. Последняя сходка авторитетов  закрепила  вок-
зальную площадь за ленгородской группировкой, значит, все - от карманни-
ков до проституток - платили налог гражданину Бескудникову, известному в
этой среде под кличкой Бес.
   - Совсем порядка не стало. - Иван Алексеевич бесшумно подошел и  стал
рядом. - Раньше увижу Драку или еще какой базар, позвоню - тут же  маши-
на, разогнали, кого-то в клетку... А сейчас - звони не звони! Едут сорок
минут, покрутятся - и обратно. Ладно, мальчики, давайте чайку попьем...
   Круглый, покрытый красной плюшевой скатертью стол хозяйственный  Иван
Алексеевич накрыл полупрозрачной белой  клеенкой,  отдуваясь,  расставил
чашки, блюдца, розетки, рюмки и пузатый графинчик с густым темным вином.
   Вино оказалось приятным, хотя и чрезмерно сладким. Попов запивал  его
чаем и мысленно ругал Сергеева. Зачем суетиться  и  делать  все  в  один
день?
   - Я тебе, Сашенька, вот что скажу... - Ромов прихлебывал чай из блюд-
ца, постукивая по фаянсу пластмассовыми зубами. - Первый номер не просто
исполнитель. Он - правая рука начальника группы. Все решения - вместе!
   - Какие там решения... - Попов наполнил рюмки и  налил  тягучую  жид-
кость в чашку с чаем. - Чего решать-то? Все решено без нас. Надо  только
стрельнуть правильно...
   - Глупости! - Иван Алексеевич сердито хлопнул по столу уже бессильной
ладошкой. - Я вот вам один  пример  приведу.  Помните,  когда  фронтовое
кладбище закрыли? Хотя куда вам - тому  лет  двадцать  пять...  А  очень
просто: город расстроился, кругом жилые кварталы, а кладбище между ними!
Непорядок по санитарным нормам, а главное - расширяться-то  уже  некуда!
Вот и закрыли. А Северное только разворачивается - один квартал никак не
заполнится... Ясное дело, туда нам соваться нельзя. Что делать?  Поехали
мы с Михайлычем по округе... Присмотрели ложбинку между двумя  лесополо-
сами, да что-то мне не понравилось - не лежит душа, и все тут! Вдруг со-
баки разроют, или свиньи, или увидит кто... Да и  поля  кругом  хлебные,
нехорошо...
   Недели две мотались, потом нашли - под Темерницком кладбище в  балоч-
ке, с дороги не видно... В общем, то что надо! Тут и стали работать...
   Иван Алексеевич озабоченно огляделся.
   - А что-то вы, государи мои, не кушаете вареньица! Сам растил сливу -
ни гербицидов, ни пестицидов. А наливочка  выдыхается...  Бабка  у  меня
мастерица на эти дела... Ну, давайте за все хорошенькое!
   Иван Алексеевич вытер рот тыльной стороной ладони, подцепил  ложечкой
варенье, но тут же положил его обратно в розетку.
   - Так вот, работаем себе потихоньку, довольны - место хорошее:  тихое
и совсем недалеко... А только одного не учли: село, люди все друг  друга
знают, да и по окрестностям известно: кто заболел,  кто  умер...  А  тут
смотрят бабульки - свежий холмик! А похорон никаких не было! Время прош-
ло - опять! А кругом все здоровы! И снова, а никто  не  умирал...  И  ни
венков, ни фамилий, когда земле предавали - тоже непонятно  -  никто  не
видел! Короче, пошли в райотдел, заявили. Там проверили по собесу,  заг-
су, больницам - никто не проставлялся. Пошли раскопали, а там жмурики  с
пулями в затылке! Что тут поднялось! - Иван Алексеевич взялся за голову.
- Шум, гам, спецсообщение в область отбили,  хорошо  генерал  догадался,
вызвал Михайлыча: ваша, говорит, работа? Наша... А что еще скажешь? Тот:
мать-перемать, уже и в обком доложили, и  в  прокуратуру,  хотят  специ-
альную следственную группу создавать... Ну а мы при чем? Да при том, что
думать надо! Как я теперь объяснять буду? Или свою  жопу  за  вас,  раз-
гильдяев, подставлять?!
   Ромов в лицах изображал диалог, лишь на миг  прервался,  чтобы  пояс-
нить:
   - Тогда Гусляров командовал управлением, а он за свою  задницу  очень
боялся. Да они все боятся... Короче, обошлось: позвонил генерал в обком,
первому, доложил доверительно, по-партийному, тот уж на что во всем раз-
бирался, а в этом деле не всполошился, распорядился похерить все, и точ-
ка: сразу шум смолк, будто ничего и не было.
   Иван Алексеевич вздохнул.
   - Времена-то другое были. Дисциплину знали, что можно обсуждать,  что
нельзя. А сейчас случись такое - газетчики  пронюхают  да  пораспишут...
Смотри по газетам: Катынь, Куропаты,  Мясной  бор...  Да  в  Подмосковье
сколько спецтерриторий вынюхали!
   Ромов твердо взглянул Попову в глаза.
   - А ты говоришь, что все просто. Нет, братцы мои, тут  каждую  мелочь
надо учитывать. Вот планируешь исполнение, все учел, все  предугадал.  И
погоду, и рейды, и спецмероприятия, и заслоны... По всем правилам! А ка-
кая смена в Степнянске дежурит - учел?
   - Зачем?
   - Как зачем? Они-то догадываются, куда смертника забирают. И  в  лицо
вас всех видят. Потому надо планировать график на одну и  ту  же  смену.
Меньше глаз - меньше разговоров...
   Вокзальная площадь почти опустела, светофоры на Центральном проспекте
переключились на мигающий режим работы. А наставник молодежи Иван  Алек-
сеевич Ромов передавал секреты профессионального мастерства майору  Сер-
гееву и капитану Попову.
   Через пару дней Викентьев обсуждал с первым номером очередное  испол-
нение.
   - Там двое на очереди. Думаю, двоих и возьмем.
   - Можно, конечно, и так, дело нехитрое,  -  согласился  дипломатичный
Иван Алексеевич. - Только на этот раз лучше сделать немножечко  подруго-
му.
   Он выдержал многозначительную паузу.
   - Я-то наконец Сашу дожал! - В голосе первого номера явственно слыша-
лось удовлетворение. - Убедил чисто логически. И он со