всадить укол и выпотрошить в машине, -
по-прежнему раздраженно продолжил генерал. - Могли примитивным отбивани-
ем внутренностей развязать язык прямо здесь...
   - Следов уколов на теле нет, я специально обратил внимание  эксперта.
А что до второго варианта... Извините, но так не делается...
   Для всех сотрудников милиции и ФСК, находящихся на освещенном  фарами
машин и яркими переносными лампами пустыре был предпочтительней  вариант
случайного разбойного нападения.
   Крамской и его люди сразу пришли к такому выводу, и хотя Лизутин  был
обязан выдвигать и отрабатывать  самые  экзотические  версии,  временные
рамки и обстановка происшествия не давали ему возможности развернуться.
   Похоже, что это действительно трагическая случайность, никакой утечки
информации не произошло, оснований к отмене плана  "Зет"  не  имеется...
Если только...
   Если только Галенков не был предателем, которого убрали  после  того,
как он сделал свое черное дело!
   - Его досье безупречно, материалы негласного контроля - тоже, -  ска-
зал Карнаухов, будто читая мысли начальника.
   Ничего удивительного: тема предательства в спецслужбах,  суть  работы
которых сводится к вербовке, перевербовке,  противодействию  вербовочным
подходам - стоит очень остро. И что самое  обидное:  у  всех  предателей
прекрасные личные дела и отличные характеристики. Иначе как бы они могли
получать доступ к государственным секретам?
   - Вместе с начальником  сектора  внутренней  безопасности  тщательно,
изучите личность, образ жизни, связи погибшего, - сказал Лизутин то, что
был обязан сказать, хотя прекрасно  знал:  личность  несчастного  шифро-
вальщика тщательнейшим образом изучалась на протяжении всей  службы.  Но
генерал страховался на случай всевозможных осложнений. Он уже решил  ис-
ходить из того, что секретная информации ушла  вместе  с  ее  носителем.
Значит, нечего поднимать ненужный переполох.  Значит,  удастся  избежать
неприятностей.
   Но если решение окажется ошибочным, запахнет не только пенсией, но  и
трибуналом. Поэтому очень важно отдать все команды, какие только возмож-
но.
   Подойдя к Крамскому, начальник УФСК изложил, какое содействие  требу-
ется от милиции. Через минуту начальник УВД дал соответствующую  "накач-
ку" подчиненным.
   Основная нагрузка ложилась на Центральный райотдел -  убийство  прои-
зошло на его территории. Начальник райотдела Симаков негромко  перегова-
ривался с заместителем по оперработе Савушкиным. Кое-что им  было  ясно:
пока дело не раскрыто, зарегистрировать его как причинение тяжких телес-
ных повреждений, повлекших смерть потерпевшего, чтобы не вешать себе  на
шею "глухое" убийство.
   Оно вроде что в лоб, что по лбу, ан нет - графы в статотчетности раз-
ные и за убийства сильнее лупят!
   Но такой примитивной хитростью в с голь гнилом деле не спасешься, на-
до раскрыть как можно быстрее, да расколоть этих тварей до  самой  жопы,
чтобы все сомнения контрразведки снят. А  кто  раскроет,  кто  расколет?
Сейчас марафетчиков и "химиков" развелось  куда  больше,  чем  настоящих
сыскарей.
   - Сюда бы Коренева, - пробурчал Савушкин - Он весь блат знал, до утра
бы за яйца притащил с полным раскладом.
   - А ты вытащи его из зоны на сутки, - раздраженно ответил Симаков.
   - Так только в американском кино бывает... Я вообще не пойму: за  что
засадили парня? За то, что эту мразь, убийцу расколол?
   Симаков покашлял.
   - Тогда все на ушах стояли. И ты с выпученными глазами бегал.  А  тут
еще эта пленка...
   - Да, шум подняли большой... Но ничего особенного онто  не  сделал...
Пуганул маленько... Я б его опять на службу взял, если б приговор  отме-
нили.
   - Если бы да кабы, - Симаков понизил голос. - А кто, по-твоему, этого
выблядка пришил?
   - Откуда я знаю! Небось свои же...
   Карнаyxoв тоже вспомнил Коренева. С ним можно было снять все  вопросы
в течение суток... Но начальник оперативного отдела сам обеспечивал раз-
работку против майора.
   А следователь прокуратуры  Горский,  который  сейчас  громко  разгла-
гольствует возле трупа, взял его под стражу и отдал под суд.
   Все руку приложили, чего теперь вспоминать...
   Карнаухов отогнал неприятные мысли.

                                 * * *

   Ресторан "Сапфир" располагался на углу Богатяновской и Большой  Садо-
вой, в двух первых этажах высотной гостиницы "Интурист". Время шло к по-
луночи, входная дверь была заперта.
   Баркас сильно подергал - так, что задребезжало толстое тяжелое  стек-
ло. Из глубины вестибюля важно выплыл швейцар - надутое  ментовское  или
комитетское мурло: они любили после отставки сюда пристроиться, на  теп-
лое место, в кормушку... Стучали, конечно, по привычке старым дружкам, и
те им помогали, если надо. Лет семь назад Баркас  опасался  этой  публи-
ки...
   Тогда "Сапфир" был центровым кабаком - солидные посетители, костюмчи-
ки-галстучки, интеллигентные рожи. В "адидасе" и маечке его  бы  никогда
сюда не пустили. Да и в костюме, пожалуй, тоже. Но с тех пор многое  из-
менилось!
   Баркас снова заколотил в стекло. Швейцар его не знал, видно,  из  но-
вых, но понял что к чему, опасливо подошел, взялся за задвижку, чуть по-
медлил.
   Бригадир саданул изо всей силы, собираясь выбить стекло,  чтобы  этот
вахлак хорошенько его запомнил. Стекло устояло, но дверь наконец  откры-
лась.
   - Хотел стекло разбить, а в следующий раз морду тебе разобью!
   Оттолкнув остолбеневшего швейцара, Баркас направился к винтовой лест-
нице. Просторный вестибюль был почти пуст. В прожженных сигаретами кожа-
ных креслах сидели, выставив голые до трусов ноги, три пьяные проститут-
ки. Несколько кавказцев тащили оторопевшего гражданина в туалет  "разби-
раться".
   За фикусом охраняли порядок три милиционера. Это  были  не  настоящие
милиционеры: девятнадцатилетние пацаны из батальона срочной службы. Ору-
жия почти никогда им не выдавали, набраться силы и заматереть  мальчишки
еще не успели, особая "ментовская" психология у них отсутствовала: прос-
то каждый день гулять по городу, есть мороженое, знакомиться с девчонка-
ми лучше, чем гнить где-нибудь в тайге на "точке" или куковать в опосты-
левшем гарнизоне, дожидаясь увольнения раз в месяц - и то, если повезет.
   Но форма и поставленные задачи заставляют влезать  туда,  где  пахнет
жареным. Несколько лет назад двое таких мальчишек ввязались  задерживать
пьяного грузина, хулиганившего в коктейль-баре. У того  оказался  старый
браунинг и он, недолго думая, отправил одного мальчишку прямиком на  тот
свет.
   Через пару дней его взяли и он снова хватался за "пушку", если бы  не
перекосило патрон - неизвестно, как бы закончилось...  Но  теперь  перед
ним были три "волкодава" из городского уголовного розыска, они  простре-
лили мерзавцу руку и отобрали оружие.
   Задержанному оказалось двадцать  лет,  строгий  коммунистический  суд
приговорил его к расстрелу, хотя и ходили слухи, что за оставление жизни
многочисленная родня обещала миллион - сумму астрономическую по тем вре-
менам. Вначале не помогло: газеты сообщили о  суровом,  но  справедливом
приговоре, граждане встретили его с одобрением, но потом дело начало гу-
лять по инстанциям: проверки, протесты, жалобы, опять проверки...  Время
идет, острота сглаживается, мальчишечка тот в земле лежит,  а  убийца  -
сучонок - живет, воздухом дышит, передачи от родственников хавает.
   Командование батальона все ждет сообщения, что приговор в  исполнение
привели - надо же довести до личного состава: вот  она,  справедливость,
он нашего убил, а государство его - к стенке!
   Но сообщения не поступило, то ли миллион тот где-то  нашел  могущест-
венного чиновника, то ли общая гуманизация наступила, но выводы о  спра-
ведливости этого мира и мать убитого милиционера сделала, и его товарищи
по безоружию.
   - Сказал - в следующий раз  морду  разобьет,  -  пожаловался  швейцар
мальчишкам в милицейской форме. Вроде просто так пожаловался, но в  тай-
ной надежде: вдруг поставят они на место наглеца...
   - И разобьет, - кивнул сержант с покрытым юношескими угрями лицом.  -
На днях двух наших у "Спасательного круга" избили. Задержали их,  сдали,
а через два часа те баре в баре водку пьют. А наши -  у  одного  челюсть
сломана, у второго - сотрясение мозга...
   Из туалета вышли три кавказца, следом выбрался гражданин с разбитым в
кровь лицом.
   - Задерживаем! - скомандовал сержант и, вызывая по рации машину, нап-
равился к участникам драки.
   Милицейский наряд батальона срочной службы обязан давать показатели -
количество задержанных правонарушителей. От этого зависит оценка каждого
солдатика, количество увольнительных, а может, и краткосрочный отпуск.
   В зале второго этажа в основном мелькали спортивные  костюмы,  только
несколько десятков человек не носили униформы: постояльцы гостиницы,  по
незнанию забредшие поужинать и только за столиком осознавшие, что оказа-
лись в волчьем логове.
   Ели они быстро, без аппетита и старались как  можно  скорее  убраться
отсюда.
   Зато постоянные посетители чувствовали себя хозяевами Официанты лете-
ли по легкому движению пальца через весь зал и склонялись в почтительном
поклоне. Они помнили печальную участь Славки Белобровкина, которому Блин
вилкой проткнул живот. И если тот же Блин, подсаживаясь за столик к нез-
накомым лохам делал большой заказ "на один карман", они (Изображали пол-
ное непонимание ситуации, мгновенно несли водку, икру и балыки, как буд-
то обслуживали лучших друзей, один из которых буквально  горит  желанием
оплатить щедрое угощение.
   "Спортивные костюмы" расхаживали по залу,  бесцеремонно  заходили  на
кухню взять бутылку водки или банку пива,  вытаскивали  из-за  столиков,
будто собачонок, на площадку для танцев понравившихся женщин.
   Устойчивый дамский контингент состоял из профессионалок, они с готов-
ностью шли танцевать и с такой же готовностью направлялись за  очередным
кавалером в "дежурный" номер на третьем этаже.
   На прошлой неделе Семка Бык учудил еще невиданную  хохму:  подошел  к
парочке, жмущейся за угловым столиком, и молча потащил за  собой  симпа-
тичную блондинку. Кавалер попытался возмутиться, но Бык так саданул  его
в грудь, что парень побледнел, плюхнулся на стул и застыл, массируя  об-
ласть сердца.
   Блондинка как загипнотизированная шла за Быком, думая, что он собира-
ется с ней танцевать, но Семка притащил ее  в  "дежурный"  номер  и  ис-
пользовал в сексуальном плане со всеми возможными извращениями, о чем он
охотно и с подробностями сообщил, вернувшись в зал.
   Девушка в ресторане больше не  появилась,  парень,  расплатившись  за
ужин, скособоченно доковылял до выхода и тоже исчез.
   К происшедшему "спортивные костюмы" отнеслись поразному. Одни одобри-
тельно ржали и грозились повторить такой славный номер, другие посчитали
это беспределом и сказали, что парень имеет теперь законное право  замо-
чить Быка.
   Сам Семка хорохорился до тех пор, пока кто-то ему не сказал:
   - А помнишь, что с Психом получилось? Его за блядь  в  землю  закопа-
ли...
   Тогда он поскучнел, выпил два стакана водки и ответил:
   - Тот, кто закапывал, сейчас далеко... Да я его и тогда не шибко  бо-
ялся.
   Впрочем,  все  знали,  что  последнее  утверждение  не  соответствует
действительности.
   Баркас прошелся по залу, отыскивая нужных людей. Съемщик был ему дол-
жен тысячу баксов и отдал все, как положено. Рэмбо почему-то  не  оказа-
лось, очевидно, еще на деле.
   Перетолковав с Тренером о "наездах" дагестанцев и отдав четыре ампулы
морфина Черепу, Баркас покончил с делами и приступил к отдыху. Не  спеша
оглядев зал и ни на ком не задержав взгляда, он плюхнулся  за  свободный
столик, махнул рукой и привычно заказал мгновенно появившемуся халдею:
   - Водки, пива, пожрать, икру обязательно!
   При этом он откидывался назад так, чтобы официант видел  торчащую  за
поясом "пушку". Кого бояться? А уважать больше будут!
   - Сходи вниз, там сидят три бляди, приведи среднюю, -  небрежно  ско-
мандовал он.
   Официант растерянно заморгал.
   - А если они пересели?
   - Тогда веди всех троих! - рыкнул  бригадир.  Ему  нравилось  внушать
страх. А от халдея, отчетливо представлявшего совершенно  реальную  воз-
можность в любой момент получить пулю в живот или в лоб, исходили  волны
животного ужаса.
   Поэтому, увидев на винтовой лестнице решительные фигуры в характерной
омоновской форме, официант обрадовался так, будто встретил горячо  люби-
мых родственников.
   - Внимание, всем оставаться на местах! - громко скомандовал низкорос-
лый квадратный капитан, руководивший операцией. - Кухня и остальные  вы-
ходы перекрыты.
   "Спортивные костюмы" метнулись все же попытать счастья, но  один  тут
же вернулся с лестницы черного хода, зажимая лицо ладонями, между  кото-
рыми обильно сочилась кровь, двое спинами вперед вылетели обратно в  зал
из-за кухонной перегородки и с деревянным стуком растянулись на полу.
   - Убедились? - весело спросил капитан, стремительно обходя столики. -
Всем занять свои места! Иначе жалобы не принимаются!
   Многоопытные завсегдатаи "Сапфира" знали, что ОМОН никогда не  прини-
мает жалоб, хотя поводы к ним раздает щедро. Поэтому потерявшая  уверен-
ность публика нехотя расходилась по местам.

                                 * * *

   В небольшом комфортабельном и очень дорогом частном ресторане  "Охот-
ник" зал сегодня почти пустовал. У камина под оленьими и лосиными рогами
за овальным столом лакомились Дичью восемь делового вида мужчин. По  ма-
нерам и осанке каждого было заметно, что они привыкли держаться уверенно
и независимо, сейчас эта привычка старательно подчеркивалась.
   - Каждый из нас ест свой маленький кусок хлеба с маслом,  -  рассуди-
тельно говорил кучерявый,  черноволосый  молодой  человек  с  выпуклыми,
блестящими  как  маслины  глазами.  Внешность  определила   прозвище   -
Итальянец, хотя он являлся стопроцентным чалтырским армянином.
   - Сегодня покушал и сказал Богу: спасибо, завтра покушал - опять спа-
сибо... Зачем же жадничать? Откусил большой кусок, подавился, умер. Кому
спасибо говорить?
   Итальянец старательно вымочил в соусе ломтик оленины и быстрым движе-
нием отправил себе в рот. Пухлые губы лоснились жиром.
   - Я тоже считаю, что нам это объединение на хер не надо, -  без  кав-
казских замысловатостей высказался Валет -  высокий  худощавый  Шатен  с
мощным, как у дятла, носом. - Когда мне хорошо, я чужого дядю не пригла-
шаю, чтобы и ему хорошо стало. И если меня куда-то зовут - не верю,  что
от большой заботы. Скорей всего обуть хотят.
   Валет налил стопку водки и тут же выпил. Итальянец промакивал салфет-
кой губы и изображал сразу два чувства: неодобрение нарушения застольно-
го этикета и согласие с существом сказанного.
   - Значит, каждый сам по себе. Урвал, что смог - и сгрыз! А о завтраш-
нем дне думать не надо. Так получается?
   Иван Павлович Воронцов единственный из присутствующих был  в  костюме
аппаратчика с обязательным галстуком. И хотя сейчас он  руководил  круп-
нейшей богатяновской группировкой, курирующей  центральный  район  Тихо-
донска, и имел громкую, известную во всем  городе  и  за  его  пределами
кличку Шаман, начинал он свой путь не с улиц, как остальные, а из  каби-
нетов, потому внешний вид, одежда, манера держаться резко  отличали  его
от коллег по ремеслу. И язык подвешен - не сравнить.
   - Как нахичеванские считают?
   Хотя в Нахичевани заправляли земляки Итальянца, все  знали,  что  они
прислушиваются к мнению Шамана.
   - Кодла зайцев льва побила, так? Когда все вместе, легче дело делать.
Смотрите, что получается: беженцы приезжают отовсюду - из  Осетии,  Гру-
зии, Дагестана, дома строят, родственников, друзей вызывают...
   Рубик Карапетян, по прозвищу Карпет, выглядел старше своих лет,  воз-
можно, из-за трехдневной щетины на лице и мешков под глазами. Черная ру-
башка тоже его не молодила.
   - У нас уже целые улицы приезжими заселены! Думаете, они пошли на за-
воды работать? Нет! Камазами спирт привозят, бутылки, этикетки -  водоч-
ные цеха открывают! Мак, коноплю везут на переработку... На площади  на-
персточный "станок" поставили...
   - Это не только нахичеванцев касается, не только их проблема, -  вме-
шался Шаман. - У меня на рынке дагестанцы шустрят, уже не раз их предуп-
реждал. На северном въезде два бензовоза стоят. Чьи они? Кому платят?  И
вообще, бензином у нас только Артур занимался, в последнее время и  Миша
немножко начал, наверное, по договоренности с Артуром.
   "Подставляет,  сука!  -  подумал  Валет,  поймав  ненавидящий  взгляд
Итальянца. - Знает, что у нас давние счеты и  специально  льет  масло  в
огонь!"
   - Никакой договоренности не было, - зло сказал  Итальянец.  -  Каждый
норовит по-шакальи чужой кусок урвать!
   - Когда каждый по себе и договориться трудно, - охотно согласился Ша-
ман. - Потому надо создавать единую тиходонскую  организацию,  что  я  и
предлагаю! Конечно, каждый останется хозяином на своей территории.
   - Это только разговоры, - угрюмо отмахнулся Валет. - Когда одна орга-
низация, то и хозяин один. А кто будет этим хозяином?
   - Кого выберем, тот и будет, - горячо заговорил Карпет. -  Надо  чтоб
человек был грамотный, рассудительный, со  связями,  с  людьми  говорить
умел... И справедливый, конечно, чтобы не обижал никого!
   Тарелки опустели, водка в рюмках оставалась, но никто не пил.  Четыре
авторитета высказали свое мнение. Каждого сопровождал  ближайший  помощ-
ник, собственного мнения не имеющий.
   - Так что решаем, мужики? - властно спросил Шаман. - Будем  по  своим
норам сидеть или объединимся в один кулак? По  всей  России  группировки
укрупняются.
   - Знаем, - холодно бросил Валет. - Мочат друг друга и соединяют  тер-
ритории.
   - Я за то, чтобы всем вместе, - Карпет сжал ладони и потряс  ими  для
убедительности. - Пусть всем будет хорошо. Но обижать никого не надо.
   - Я должен со своими ребятами  посоветоваться.  Дело  серьезное,  тут
важно не ошибиться. И поддержку у товарищей получить.
   Итальянец встал.
   - Но как можно с шакалами объединяться, которые твой хлеб воруют? Та-
ким положено руки отрубать...

                                 * * *

   На окраине Тиходонска в одном из поселков, в которых уклад жизни бли-
же к деревенскому, чем к городскому, спать ложатся рано. Задраивают наг-
лухо ставни, спускают с цепи злых матерых псов, и с наступлением темноты
улицы вымирают. Разве что пробежит под  тусклыми  фонарями  девчонка  на
свиданки, да парень припозднившийся проскочит, лаская в кармане складной
нож, газовый баллончик или другую столь же бесполезную в серьезном  деле
штуковину.
   И удивятся беспечности людей, бросивших у добротного кирпичного забо-
ра новенькие автомобили, и "семерки", и "девятки", и иномарки - как  раз
те, которые, если верить газетам, чаще всего воруют.
   Но хозяева привлекательных для злоумышленников машин вовсе не  трево-
жатся об их сохранности. Может, потому, что маячит у ворот тень молчали-
вого Гангрены, а может, оттого, что Лакировщик, который руководит кража-
ми автомобилей в городе, собственной персоной  здесь  присутствует,  вод
очку пьет, закусывает квашеной капусткой, выдержанной в прохладе  глубо-
кого подвала, и не беспокоится о своем "мерседесе", стоящем рядом с  ос-
тальными "тачками".
   В жизни, конечно, всякое бывает - и у Лакировщика как-то  раз  угнали
"мере": залетные клюнули  на  фраерскую  привычку  не  запирать  дверцы.
Только не учли простой вещи - по-дурости можно "запорожец" открытым бро-
сить, а с дорогим лимузином не так просто - раз не заперт,  значит,  его
авторитет хозяина охраняет!
   Гангрена все доходчиво разъяснил, они  поняли  и  штраф  выставленный
приняли: угнали по наводке для Лакировщика перламутровый "ситроен".  Ра-
бота сложная, опасная и забесплатно, но деваться-то некуда... Зато наука
на всю жизнь и радость: повезло, легко отделались!
   Тихо