ам думал - забыл, и  то
разболтал.
   - Если бы они так на следствии и суде допрашивали, нас бы  уже  давно
расшлепали...
   - Всех бы расшлепали или позакрывали. Ни одного делового на  воле  бы
не было!
   - Хорошо, ментам закон запрещает...
   - Нас-то раскололи! Или закон изменили, или им на него  наплевать.  В
армии свои законы... Особенно за шпионаж...
   Внезапно и без того мрачное  настроение  Дуря  окончательно  омрачила
ужасная догадка.
   - А почему нас вместе посадили? До приговора  должны  раздельно  дер-
жать!
   - Может, уже вынесли? - пробурчал Скокарь. - У них это быстро...
   Их внимание привлек стук топора.
   - Нагнись, я с тебя выгляну...
   Скокарь нагнулся, и Дурь, взобравшись ему на спину, прильнул к мутно-
му окошку.
   - Что там? - сдавленно прошептал Скокарь. Дурь долго не отвечал.  По-
том спрыгнул вниз, сплюнул и сел в угол, уткнувшись подбородком в  коле-
ни.
   - Узкоглазые чурки колья тешут. И на наше окно смотрят.
   - И что?
   - Не знаю. Меня увидели - засмеялись.
   Скокарь подскочил к двери, заколотил изо всех сил.
   - Чего тебе? - раздалось из коридора.
   - Зачем чурки колья ладят? Ржут почему?
   - А-а-а, - лениво отозвался солдат. - То для вас.
   - Почему для нас? - быстро спросил Скокарь.
   - Да потому что вышел приказ вас, гадов, на колья посадить, - буднич-
но пояснили из-за двери.
   - Вы что, падлы! - На губах Скокаря вскипела пена. - По какому  зако-
ну?
   - По тому самому, вашенскому. По какому насиловать и убивать можно.
   - Нет такого закона! Нет такого закона, падлы рваные! - Скокарь  всем
телом колотился в стальную дверь, не чувствуя боли.  Он  расквасил  себе
нос и губы, лицо было перепачкано кровью так же, как руки и рубаха.
   - Адвоката давай! Да-вай адвоката! - исступленно орал урка. - Я жало-
бу напишу! Где прокурор?!
   - Командиру комендантского взвода пожалуешься. Потерпи, уже скоро. Он
тебе и прокурор, и адвокат сразу...
   За дверью перешли на шепот:
   - А правда, кто исполнять будет? Это же не  по  уставу  скомандовать:
целься, пли!
   - Подумаешь, проблема... Поднял и посадил, а дальше он сам сползет.
   Прижавшись к холодной стали,  Скокарь  затаил  дыхание  и  напряженно
вслушивался. Его мутило.
   - Чтоб сразу не скользнул, там специальную перекладинку делают. Тогда
упрется - и сидит как положено.
   - А ну... - Одуревший от страха Скокарь развернулся, подбежал к стене
под окном, подпрыгнул без всякого смысла - ясно было, что не достанет.
   Так же бессмысленно дергался тот мужик,  когда  они  втроем  вошли  в
квартиру и заперли хозяина с женой и дочерью в ванной.  Они  упаковывали
барахло, а Дурь время от времени подмигивал и громко говорил: "Ну, ребя-
та, что будем с бабами делать?" И вслушивался в ту волну ужаса,  которая
выплескивалась в ответ из мертвой тишины ванной.
   И все они вслушивались и ощущали этот ужас, он будоражил, возбуждал и
как бы торопил то, что и так было предрешено. Но мужик дергался  и  суе-
тился, и лицо у него кровенело, как сейчас у Скокаря, и глаза так же та-
ращились, и губы прыгали. В конце концов  Дурь  перехватил  ему  бритвой
горло, чтобы не мешался...
   - А ну, нагнись! - взвизгнул Скокарь. - Я сам гляну, вы все туфту го-
ните, фуфлометы!
   Дурь хотел дать ему в промежность, но сдержался и подсадил к окну.
   За мутным стеклом приготовления уже заканчивались, гладко белели  два
полутораметровых кола, и улыбчивый черноволосый Сайд выбирал  место  для
тех самых перекладинок. Наконец он приколотил их сантиметрах в  тридцати
от острия.
   Понаблюдав за умелыми и целеустремленными действиями солдата, Скокарь
вдруг расстегнул пряжку и, выпростав брючный ремень, зацепил его за  ре-
шетку.
   От удара ногами Дурь шарахнулся в сторону и со звериной тоской  смот-
рел, как тело подельника несколько раз выгнулось в конвульсиях и бесфор-
менным кулем обвисло между потолком и холодным бетонным полом.
   На непредвиденный случай в нижнем шве майки у него имелась  половинка
бритвенного лезвия. В любой момент можно вскрыться... Да и раз ремни  не
отобрали, шнурки - никто вздернуться не мешает, как этот очкун. Конечно,
если действительно впереди кол светит, то лучше вены вскрыть. Но Дурь не
верил. Хоть взяли их лихо, уколами раскололи - не могут вот так, запрос-
то, на кол насадить. На понт берут, путают. Поживем еще, там  видно  бу-
дет.
   Васильев вошел в кабинет генерала.  Верлинов,  как  всегда,  выглядел
кандидатом на цэковский банкет. Отутюженный костюм, крахмальная рубашка,
безукоризненный пробор в густых, с изрядной сединой волосах, ускользающе
тонкий аромат дорогого французского одеколона.
   Доброжелательно поздоровавшись, хозяин предложил капитану сесть.
   - Вы проявили бдительность, пресекли проникновение в спецобъект,  за-
держали двух опасных уголовных преступников, допросы которых многое дали
для разработки концепции охраны безопасности государства и граждан...
   Васильев не воспользовался наступившей паузой,  и  Верлинов  довольно
кивнул.
   - Это позволяет сделать вывод о том, что нарушение  инструкции,  пов-
лекшее гибель вашего напарника, явилось досадной  случайностью,  которая
никогда больше не повторится.
   - Так точно, товарищ генерал. - Васильев  обозначил  намерение  стать
"смирно", но, повинуясь движению руки начальника, остался в прежней  по-
зе.
   - Поэтому я хочу поручить вам ответственную задачу. Обеспечение физи-
ческой безопасности нашей группы, проводящей операцию за пределами  Рос-
сии. Сохранность документации должна гарантироваться на  сто  процентов.
Количество людей, оснащенность и вооружение - на ваш выбор. Вопросы?
   - Где проводится операция?
   Верлинов встал, подошел к стене, отдернул шторку, открывая карту быв-
шего СССР. Васильев тоже поднялся и сделал несколько шагов вперед.
   - Здесь, - кончик указки ткнулся в карту. - В пустыне Каракумы  -  на
территории суверенного Туркменистана.
   - Когда начало операции?
   - Нас сдерживают две вещи: бурильные трубы  компании  "Калифорнийские
геологические исследования" и несколько  представителей  животного  мира
пустыни Мохаве. И то и другое будет в нашем распоряжении через три-четы-
ре дня. Операцию начнем немедленно.
   - Рапорт о схеме охраны и требуемых ресурсах я представлю к  завтраш-
нему утру. Могу сегодня ночью.
   Верлинову ответ понравился.
   - В десять утра я вас жду.
   Генерал крепко пожал капитану руку и проводил до двери кабинета.  Там
дожидался начальник секретариата.
   - Только что сообщили, что один из задержанных  покончил  с  собой...
Повесился, - после паузы уточнил он.
   - Вызовите дознавателя, задокументируйте, сообщите военному  прокуро-
ру, - распорядился генерал.
   И тут же спросил:
   - Вы подобрали среднеазиатов?
   - Кого? Ах, туркменов... Да, они уже закончили колья.
   - Какие колья? - Верлинов наморщил лоб.
   - Согласно вашей резолюции - посадить на кол  двух  преступников.  Но
один повесился.
   Генерал очень внимательно посмотрел на исполнительного седого подпол-
ковника.
   - Значит, все уже готово?
   - Конечно.
   - А как воспринято личным составом?
   - С одобрением. Говорят - давно пора.
   - Место, исполнители?
   - Все определено.
   Верлинов задумался.
   - Вообще-то среднеазиатов я хотел готовить к командировке.  И  просил
подобрать их именно для этого. Но раз так... Пришлете их позднее.
   Он еще немного подумал.
   - А почему второй не повесился?
   - Не могу знать, - покачал головой начальник секретариата.
   - Так давайте спросим. Это представляет значительный  психологический
интерес! Пусть доставят его сюда.
   - Приостановить подготовку?
   - Не надо. Раз машина запущена и маховик набирает обороты...
   Начальник секретариата не всегда понимал генерала Верлинова, но  виду
не подавал, тем более непонимание касалось исключительно  второстепенных
вещей.
   Когда Дуря привели, генерал отпустил автоматчиков и выслал из кабине-
та начальника секретариата.
   - Почему повесился ваш товарищ? - Верлинов не предложил  задержанному
сесть и сам стоял в двух метрах от него, широко расставив ноги и засунув
кулаки в карманы брюк.
   - Слабак, испугался... - Сейчас, в  кабинете  начальника.  Дурь  пол-
ностью уверился в том, что посадка на кол - обычное ментовское запугива-
ние.
   - А вам не кажется, что он правильно  распорядился  своей  судьбой  и
выбрал менее мучительную участь?
   - Чего вы меня выспрашиваете? Его и опросите!
   Дурь напрягся, примеряясь к  аккуратной  фигуре  генерала.  Рано  или
поздно наступает подходящий момент. Похоже, сейчас он наступил.
   Словно уловив мысли собеседника, начальник одиннадцатого отдела  вни-
мательно взглянул ему в глаза.
   И тут же все существо рецидивиста, его отбитые почки, сломанные  реб-
ра, перебитая нога, покрытый шрамами череп воспротивились зарождающемуся
замыслу. Он отчетливо понял, что никакой подходящий момент не наступил и
что вовсе не по глупости или неосмотрительности остался с  ним  один  на
один хозяин кабинета.
   Мускулы расслабились, кулаки безвольно разжались.
   - Видите ли, - мягко объяснил Верлинов. - Мертвые не отвечают на воп-
росы. К тому же его мотивация совершенно понятна. А ваша - нет. Потому я
спрашиваю вас. Скажите, если ьашй, э-э-э, коллеги узнают, что за все со-
вершенные вами преступления вас посадили на кол... Что они предпримут? Я
имею в виду - не бросят ли они преступное ремесло?
   - Да никто в такую туфту не поверит! - скривил губы Дурь. Он тоже за-
сунул руки в карманы.
   - Ну почему же? - удивился генерал. - Мы можем  показать  фотографии,
прокрутить видеопленку по телевидению,  можем,  наконец,  исполнить  это
публично, где-нибудь на Манежной площади... Сомнений как раз ни  у  кого
не будет! Интересно другое: если мы проявим способность за  какой-нибудь
час узнать обо всех преступлениях человека и сурово наказать  его  -  не
обязательно сажать на кол: можно отрубить голову, руку или  ногуу,  сва-
рить в кипящем масле, повесить... Изменится ли поведение преступников?
   Из всего сказанного Дурь понял одно:  психологические  штучки-дрючки.
Никто не собирается его сажать на кол, но предлагают представить, а  что
будет, если... Действительно интересно...
   Дурь немного подумал.
   - Ясное дело - многие отойдут. Особенно молодняк, фраера... Да и  кто
останется - попритихнут. И потом - все равно их же переведут  одного  за
другим... Нет, тогда всем - амба!
   Верлинов удовлетворенно кивнул.
   - Вы совершенно здраво рассуждаете, и наши мнения полностью  совпада-
ют...
   "Сейчас отпустит, куда он денется, - решил Дурь. - Ну и косяк  упорол
Скокарь!"
   - ...В условиях реальной суровой ответственности преступный  мир  ка-
чественно изменится, выродится и фактически перестанет существовать.  Но
вернемся к вам. Почему вы не последовали примеру товарища, чтобы  облег-
чить свою участь?
   - Да какую участь? Что вы меня на пушку берете? Кто меня на кол поса-
дит? Кто прикажет? Кто за это отвечать будет? Кишка у вас у всех тонка!
   Верлинов удовлетворенно кивнул.
   - Теперь мне понятна и ваша мотивация. Вы просто не верите в  возмож-
ность применения к вам жестоких мер. Хотя сами неоднократно и легко при-
меняли их к другим людям. Заметьте, в отличие от вас они были ни  в  чем
не виноваты.
   "Вольтанутый какой-то, - подумал Дурь, - Сейчас будет  проповеди  чи-
тать".
   - Но на этот раз вы ошиблись. Сейчас  вас  действительно  посадят  на
кол. В известной мере это случайность, результат слишком серьезно  восп-
ринятой шутки. Но, с другой стороны, случайность есть проявление законо-
мерности. Со злом невозможно бороться методами добра. И общество  созре-
ло, чтобы это понять. И принять шутку за приказ. А когда люди  исполняют
приказ, отменять его тактически неверно и глупо. Сегодня мы начнем  дви-
жение по новому пути. Вы станете первым объектом и осознаете,  насколько
неправильно поступали с неповинными людьми, все поймете и раскаетесь. Вы
вспомните мудрость своего товарища и позавидуете ему. Прощайте.
   Верлинов нажал клавишу селектора и коротко бросил:
   - Уведите.
   Дурь тупо соображал, что ему наговорил странный хмырь. Думал  он  не-
долго: через десять минут его действительно посадили на  кол.  Произошло
это в угольном складе котельной полигона одиннадцатого отдела. Два  пра-
порщика - ветераны Афгана выполнили процедуру по всем правилам.
   Пропустили веревку в рукава и завязали на спине, получилось,  что  он
обхватил себя руками. Потом уложили на бок, связали щиколотки и подогну-
ли ноги. Один прапор тщательно мазал мылом  деревянный  предмет,  больше
всего напоминающий кий. Конец был почему-то затуплен. Второй по шву рас-
порол брюки. Процедура напоминала насильственное клизмирование, которому
Дурь пару раз подвергался в зонах, когда заделывал мастырки, чтобы  выз-
вать заворот кишок.
   Намыленное дерево проскользнуло без усилий, как клистирная трубка, не
вызвав неприятных ощущений. Потом его взяли под локти  и  легко,  словно
приготовленного к закланию барана, подняли в воздух? - жалкого, со скрю-
ченными ногами и торчащим сзади "кием". В голове была полная пустота.
   В утрамбованном, покрытом угольной пылью земляном полу имелось глубо-
кое свежепросверленное отверстие, толстый конец кола плотно вошел в него
и накрепко застрял.
   - Ну, пошел!
   Прапоры отпустили локти, скрюченное тело скользнуло вниз, и Дурь, как
и обещал генерал, все понял и осознал. Ему завязали рот, поэтому  наружу
вырывалось лишь утробное мычание. Умирал он три часа и  очень  завидовал
Скокарю. И здесь Верлинов оказался прав.
   В конце дня военный дознаватель осмотрел трупы и составил акт о само-
убийстве двух неизвестных лиц, задержанных за проникновение на  террито-
рию секретной войсковой части и имевших при себе оружие.  Ввиду  очевид-
ности картины в возбуждении уголовного дела было отказано, а трупы  кре-
мировали в той же котельной.
   В десять утра следующего дня капитан Васильев, как и обещал, предста-
вил начальнику одиннадцатого отдела подробный рапорт, суть которого  из-
ложил устно:
   - Численность подразделения охраны зависит от двух  факторов:  обста-
новки в районе проведения операции и взаимодействия с местной властью.
   - Район неспокойный, - перебил Верлинов. - Недалеко - афганская  гра-
ница, тропы контрабандистов: наркотики, оружие... Банды таджикской оппо-
зиции. Местная власть пообещает полное содействие,  но  как  это  выпол-
нит... Восток - дело тонкое. Лучше рассчитывать на свои силы.
   - При хорошей подготовке и экипированности личного состава достаточно
двадцати человек. Для страховки я бы взял двадцать  пять.  Этого  вполне
хватит на случай стычек с контрабандистами. Но если предполагать возмож-
ность целенаправленного ведения против нас боевых действий,  надо  исхо-
дить из другого расчета.
   - Группа не представляет интереса для  продуманного  и  направленного
нападения. - Верлинов просмотрел рапорт, сделал несколько пометок,  кив-
нул. - Десять бойцов может представить "Альфа". У вас не будет  возраже-
ний?
   - Никаких, хотя... Для пустыни больше подходят люди с афганским  опы-
том.
   - Они все проходили там "обкатку". И у нас, в роте охраны  спецсоору-
жений, много "афганцев".
   - Да, - генерал будто внезапно что-то вспомнил. - Вы перехаживаете  в
звании уже больше двух лет? Кажется, двадцать семь месяцев?
   Васильев кивнул.
   - Хорошо, комплектуйте группу. И подбирайте снаряжение.
   Намек генерала был предельно ясен. Успешное выполнение задания сулило
два просвета на погоны и новые перспективы.
   Пятнадцать добровольцев Васильев отобрал в тот же  день.  Одиннадцать
прапорщиков и четыре младших офицера - все побывали "за речкой" и  имели
опыт боевых действий. К вечеру через КПП полигона прошли  десять  рослых
мужчин в камуфляже без знаков различия. У них имелсясвой старший;  когда
Васильев хотел разбить их на тройки и смешать с остальными, тот  сказал,
что лучше этого не делать: группа хорошо  сработалась  и  четко  взаимо-
действует в любых ситуациях. Поразмыслив, капитан  был  вынужден  с  ним
согласиться. Он разбил бойцов на две ударные десятки, а пятерых  выделил
в маневренную группу усиления.
   На следующий день Васильев со старшими  подразделений  отправился  на
склад арттехвооружений. Специальное и замаскированное оружие  решили  не
брать, сосредоточившись на средствах ведения боя,  позволяющих  добиться
перевеса над противником на  дистанциях  500-800  метров.  Как  правило,
действуя на плоской открытой местности, противостоящие стороны не  могут
сократить это расстояние.
   Взяли четыре самозарядные винтовки Драгунова с оптическими  прицелами
- мощное и точное оружие, опасное до двух километров, двенадцать  ручных
пулеметов, два станковых, четыре автомата с подствольными гранатометами,
новейший плазменный огнемет "шмель"  и  портативный  сорокамиллиметровый
миномет. На всякий случай Васильев выписал ракетный комплекс "стрела" со
снарядами "земля-воздух". Набрали много гранат, причем "альфовцы"  пред-
почли мощные "Ф-1". Каждый из них, кроме того, вооружился двадцатизаряд-
ным "стечкиным" в пластмассовой кобуре. С избытком запаслись патронами и
взрывчаткой.
   - Вы что, парни, хотите Америку завоевать? - спросил завскладом - ря-
бой прапорщик с плутоватыми,  как  у  большинства  его  материально  от-
ветственных собратьев, глазами. - Куда вам двадцать цинков патронов? Я с
вами грыжу наживу!
   - Давай шевелись, - сухо сказал Васильев. - Грыжа - дело твое личное,
а насчет Америки не волнуйся - мы туда не собираемся.
   Однако подготовка к той же самой операции, на которую была задейство-
вана группа Васильева, проводилась и на Американском континенте. Правда,
старый Джошуа не подозревал о своей причастности к оперативной  комбина-
ции русской контрразведки, и, если бы ему сказали, что без  него  лопнет
план "Расшифровка", призванный изменить политическое будущее России,  он
бы этому, конечно, не поверил.
   Потрепанный "Лендровер" выехал из Нидлса - небольшого городка на гра-
нице Калифорнии и Аризоны перед самым  рассветом.  Когда  солнце  начало
припекать, вездеход катился по пустынной выжженной равнине, и Джошуа  во
все горло распевал песни своей молодости. Он родился в Иньокерне, распо-
ложенном на восточных отрогах Сьерра-Невады, и прожил в этих  краях  уже
шестьдесят пять лет. Джошуа нравилась пустыня, и она не  имела  от  него
тайн.
   В пятьдесят первом, когда прошел слух, что в Мохаве имеются  алмазные
трубки, он водил искателей удачи по всей южной части пустыни между  озе-
ром Солтон-Си и рекой Колорадо. Слух оказался обыкновенной "уткой",  за-
пущенной газетчиками, и Джошуа с самого начала  знал,  что  никаких  бо-
гатств здесь нет.
   Позже, в начале шестидесятых, любители острых ощущений платили  нема-
лые деньги за то, чтобы побывать в Долине Смерти, и Джошуа организовывал
экспедиции в этот земной ад. Индейцы племени  шошонов  назвали  зловещее
место "томеша", что означает "горящая земля". И действительно,  в  узкой
горловине, зажатой между хребтами Амаргоса и Панаминт, земля  почти  го-
рит: температура поверхности достигает  девяносто  четырех  градусов  по
Цельсию, ящерицы время от времени переворачиваются на спину, чтобы охла-
дить обожженные лапки. Белое марево сгустившегося воздуха  раскалено  до
пятидесяти пяти градусов, человек здесь теряет литр жидкости в  час,  и,
если у него кончится вода, бедняга за день превратится в высушенную  му-
мию.
   Джошуа проложил короткие маршруты по краю Долины Смерти, туристы  ни-
чем не рисковали, но получали  полное  впечатление  об  одном  из  самых
страшных мест на земле. Фирма извлекала вполне приличный доход и обеспе-
чила Джошуа безбедную старость. Он уже мог не заботиться о заработке, но
деятельная натура требовала дела, потому он и взялся  выполнить  просьбу
странного незнакомца. Тем более что тот щедро платил.
   Когда появился ориентир - высокая, около десяти метров юкка