крайности.
   - Его здесь нет, - в голосе Волохова напряжение заметно убавилось.  -
Он с группой личной охраны уехал вечером, около двадцати трех. Вы  опоз-
дали на шесть часов. Может, это и к лучшему...
   Карпенко криво улыбнулся.
   - Куда он отправился?
   - Не знаю. Думаю, его выводят из игры. Во всяком случае,  все  прошло
синхронно: вначале снялся с места он, а в двадцать три тридцать мы полу-
чили приказ возвращаться в Москву. Через час  придет  "вертушка".  Можем
забрать и вас.
   - Спасибо. Надо разобраться вначале с этим...  -  Карпенко  кивнул  в
сторону перестрелки.
   - Это так, для порядка. Все знают, что Дударик уехал. Иначе при  пер-
вых выстрелах сюда бы сбежалось человек двести,  вооруженных  до  зубов.
Думаешь, все так легко?
   Последняя реплика не понравилась Карпенко.
   - Думаю, не трудней, чем в Кабуле.
   - Ошибаешься. Тогда за нами стояло огромное мощное государство. А кто
стоит за тобой сейчас?
   Карпенко ничего не ответил. Волохов прав. Но ведь тогда они  действо-
вали в чужой стране, за тысячи километров от Москвы. А сейчас  находятся
в самом центре России. Однако рассуждать о том, почему все так чудовищно
изменилось, было не ко времени и не к месту. Тем более что и Карпенко  и
Волохов больше привыкли изменять окружающий мир, а не  дискутировать  об
этом.
   Перестрелка на улице стихла. Как водится, посчитали свои и чужие  по-
тери. У противника - восемь убитых и четверо тяжелораненых. В  группе  -
двое с легкими ранениями. В подвале особняка обнаружили целый склад ору-
жия и боеприпасов. Карпенко приказал заложить туда радиоуправляемый  за-
ряд.
   Объединившись, группы Карпенко и Волохова с предосторожностями просо-
чились на окраину села. Несколько раз их обстреливали из-за глухих забо-
ров - в Афгане стрельба из-за дувалов тоже была  любимой  тактикой  "ду-
хов". В ответ спецназовцы открывали ураганный огонь  из  подствольников,
метали гранаты, разнося и заборы и все, что находилось за ними. Это  яв-
лялось самым убедительным аргументом, и обстрелы довольно быстро прекра-
тились. Вскоре двадцать три бойца вышли на подходящую для посадки верто-
лета площадку. Оставалось ждать.
   На этом операцию можно было считать оконченной, но Волк и  Дунда  об-
рекли соплеменников на святой обычай мести.  Хотя  направленность  ее  в
данном случае была противоположной обычной. По приказу Карпенко один фу-
гас заложили под опоры моста через глубокое ущелье, второй - у основания
нависающей над селом скалы.
   Ровно в шесть тридцать Волохов зажег  фосфорный  факел.  Белый  огонь
яростно разбрызгивал ослепительные искры, рассеивая  рассветный  сумрак.
Через некоторое время в небе послышался гул, сопровождаемый  раскатистым
эхом. Серый туман сгустился, приобрел четкие формы и превратился в силу-
эт снижающегося вертолета. Неуклюже растопырив шасси,  машина  коснулась
земли неподалеку от огненного ориентира. Никаких опознавательных  знаков
на камуфлированном фюзеляже не было. Винт уже крутился по инерции, но  с
неба почему-то продолжало гудеть эхо. Карпенко понял, что это не эхо,  а
второй вертолет.
   - Нам нужен еще борт? - спросил подошедший сзади Макоев.
   - Пусть сядет, - недобро скривив губы, сказал Карпенко.
   Макоев одну за другой пустил красную и зеленую ракеты.  Альфовцы  уже
грузились, Волохов подбежал попрощаться.
   - У вас своя "вертушка"?
   - Нет, это гады, которые возят "Чичиков" нам в тыл, -  ответил  гене-
рал. - Мы полетим с вами. Только расплачусь с предателями...
   Он взмахнул рукой, отдавая команды. Девять бойцов из  группы  "Белого
орла" присоединились к группе Волохова. Макоев и еще двое остались с ко-
мандиром.
   Второй вертолет приземлился на другом конце площадки. Он имел опозна-
вательные знаки российской армии: красную звезду,  нарисованный  флаг  и
бортовой номер "137". Пилот не выключал двигатель, штурман  настороженно
выглядывал из приоткрытого люка. Узнав Макоева, он расслабился и крикнул
что-то в глубь кабины. Рев смолк, медленно проседали  концы  замедляющих
бег лопастей.
   - Командир спрашивает, нет ли тут обмана? - нарочито подчеркивая  ак-
цент, Макоев показал пальцем через плечо. Карпенко с двумя автоматчиками
держались в отдалении, чтобы их лиц не было видно.
   - Ты что? Знаешь, сколько ваших мы переправляли? - возмутился штурман
и выпрыгнул наружу. - И гелаевских ребят, и Масхадове ких...
   - О чем речь? - в проеме люка показался пилот.
   - Они думают, здесь что-то нечисто, - пояснил штурман.
   - А зачем нам темнить? - добродушно улыбнулся пилот и,  выставив  ме-
таллический трап, тоже спустился на землю. - Тогда нам веры не будет.  И
никто не захочет дела иметь...
   Он замолчал, напряженно вглядываясь через плечо Макоева в  приближаю-
щегося Карпенко.
   - А так тебе есть вера, иуда? Страна, которой ты присягу давал,  тебе
верит? Ребята, которым ты за спину бандитов высаживаешь, - верят?
   Страшный удар отбросил пилота, он ударился головой о фюзеляж и, поте-
ряв сознание, сполз на землю. Карпенко повернулся ко второму предателю.
   - Нет, нет, это ошибка! - заверещал тот, отступая. - Мы здесь случай-
но... Мы никогда...
   Лязгнули челюсти, и он, отлетев на несколько метров,  упал  рядом  со
своим командиром.
   - За что, ребята? Как же мы взлетим? - растерянно лопотал выглянувший
из вертолета бортмеханик.
   - А вот так...
   Вскинув автомат, Карпенко прицелился подствольником. Один  из  бойцов
повторил его жест.
   - Бум! - граната угодила в редуктор, и несущий винт  наклонился,  как
шляпка подрезанного гриба.
   - Бум! - хвостовой винт будто срезало ножом.
   - Вы же любите "Чичиков"? Вот и братайтесь с ними! А настроение у них
сейчас будет подходящим...
   Легкой рысцой они пробежали к "вертушке" альфовцев, сноровисто  втис-
нулись внутрь. Переполненный борт тяжело оторвался от  земли  и  натужно
принялся набирать высоту. Лучи восходящего  солнца  осветили  окруженную
горами котловину, беспомощно покосившийся вертолет,  давно  разбуженное,
но притворяющееся спящим село. Карпенко извлек радиовзрыватель, выдвинул
телескопическую антенну, направил в нужном направлении и нажал кнопку.
   В центре села вымахнул из-под земли гигантский огненный столб,  окру-
женный клубами черного дыма. Звуковой удар догнал вертолет, борт качнул-
ся. Карпенко нажал кнопку еще раз. Из-под похожей на голову грифа  скалы
выбилось облако пыли. Словно  срубленная  "энэрэсом",  голова  качнулась
вперед и покатилась, увлекая за собой тысячи тонн земли, камней и оскол-
ков скал. Огненный столб не успел осесть, когда черная линия оползня пе-
речеркнула село по диагонали.
   Губы на каменном лице Карпенко шевельнулись.
   - Вы же любите месть? - чуть слышно проговорил он. - Получайте! И это
еще не все...
   Третий фугас, переведенный в режим нажимного  действия,  ждал  своего
часа в опорах моста.
   Через сорок минут борт приземлился в аэропорту Моздока рядом с  гото-
вым к взлету "Ту-154". Вокруг не было ни души:  прилегающую  к  самолету
территорию охраняли два десятка десантников в черных беретах и прогляды-
вающих на груди тельняшках.
   - Чрезвычайные меры, - пояснил Волохов. - Самолет  и  вертолет  наши,
охрана наша. Кто мы и что здесь делали, никто из местных не знает. В ли-
цо нас тоже никто не видел.  А  что  делать  -  кругом  сплошное  преда-
тельство...
   Волохов и Карпенко беспрепятственно  перегрузили  бойцов  в  самолет,
следом погрузились десантники. "Ту" начал рулежку.
   - Что там справа за суета? - спросил Карпенко у командира группы  ох-
раны.
   Могучий старлей пожал плечами.
   - Ждут какую-то группу замаскированных диверсантов. Нагнали  чуть  не
две роты, бэтээры, пулеметы поставили...
   Карпенко поймал многозначительный взгляд Волохова и кивнул:
   - Действительно, сплошное предательство...
   Немного подумав, Карпенко наклонился к уху командира альфовцев.
   - Где собираетесь садиться?
   - В Чкаловском, - тот понимающе ждал следующего вопроса.
   - А в другом месте можно?
   - Конечно. В связи с обнаруженной слежкой, для обеспечения  конспира-
ции...
   - Домодедово устроит?
   - Устроит.
   Самолет набирал высоту, и Карпенко откинулся  на  спинку  кресла.  Он
очень устал, он сделал все, что мог, но не достиг цели. Если бы не  ста-
рый друг Лешка Волохов, они вообще не выбрались бы назад...
   Он повернул голову. Лешка закрыл глаза и будто бы спал. Бывший старый
друг. Приятель. Знакомый. После того, как люди целятся друг в друга, они
не могут оставаться друзьями. Хотя ни один из них не виноват в том,  что
произошло.
   "Ту-154" пробил густую пелену облаков, вырвавшись в бескрайний  голу-
бой простор чистого неба. Солнце играло на плоскостях, заглядывало в ил-
люминаторы, слепя яркими бликами. Создавалось впечатление, что  впереди,
в Москве, все чисто, празднично и хорошо.


   * * *

   "Невязка" действительно оказалась очень большой, при регулярных  при-
вязках к звездам такого не случается.
   - Домудрили, умники, - ругнулся "дед". - Эдак можно вообще у черта на
рогах оказаться!
   Чижик задумчиво рассматривал карту с отметкой  фактического  местона-
хождения "барракуды". Восемь градусов южной  широты,  шестьдесят  девять
градусов восточной долготы. Точка встречи находится на северо-западе, ее
координаты: пять градусов северной широты, шестьдесят восточной долготы.
Расстояние - тысяча сто одиннадцать миль. Двое  суток  хода.  Там  будет
ждать корабль со сменным экипажем. Чей корабль?
   Взгляд скользил по карте. Африканский континент  отпадает:  Танзания,
Кения, Сомали не управятся с атомным ракетоносцем... Красное море, вытя-
нутый прямоугольник Саудовской Аравии - не то... Государства Персидского
залива - Иран, Ирак, правее Пакистан, Индия... Чижик вздохнул.  Они  все
не прочь заполучить "убийцу континентов", но реальными финансовыми  воз-
можностями, соответствующим уровнем технологий обслуживания, непреодоли-
мой напористостью  и  целеустремленностью,  сильной  разведкой  обладает
только одно из них - Ирак...
   Итак, иракские моряки займут лодку и поведут куда приказано, по  меж-
дународной финансовой сети пройдут деньги на один или несколько цифровых
счетов, шестнадцать стратегических ракет перенастроят на новые цели,  на
мировой военно-политической арене изменится  расстановка  сил,  вспыхнут
дипломатические скандалы, посыпятся ноты  протеста,  последуют  отставки
послов, не связанный соблюдением ооновских норм и общепризнанных законов
Ирак станет сверхдержавой, еще более опасной для всего земного шара, чем
Россия и США вместе взятые...
   Во всех звеньях предстоящих катаклизмов нет места  нынешнему  экипажу
"барракуды", он должен исчезнуть, и вряд ли для Лисогрузова и его  людей
будет сделано исключение - никто просто не станет разбираться  и  делить
россиян на "чистых" и "нечистых".
   - Что тебе пообещали в конце пути? - спросил Чижик, и вечно  торчащий
за спиной Лисогрузов безошибочно понял, к кому обращен вопрос.
   - Тебя интересует сумма? - усмехнулся он.
   - Нет, наша дальнейшая судьба, - гнул свою линию капитан-лейтенант.
   - Ни ты, ни я, ни остальные - никому не нужны. Нас высадят в  ближай-
шем порту, и каждый станет устраиваться, как умеет.
   - Отпустят столько свидетелей? - вроде бы удивился Чижик. - А зачем?
   - Как зачем? Куда же нас девать?
   - Ты знаешь, кому мы гоним корабль? - вопросом на вопрос ответил  Чи-
жик. - Если нет, загляни сюда и подумай.
   Круглая голова на мощной шее склонилась над картой.
   - Вот точка встречи. А вот - покупатель, - тонко отточенным  каранда-
шом Чижик ткнул в замыкающий Персидский залив треугольник.
   - Я думал - американцы... - неуверенно произнес "квадрат".
   - Индюк тоже думал. И помнишь, куда попал? У нас дорога не в  суп,  а
за борт. С пулей в затылке. Думаешь, для тебя сделают исключение и поса-
дят в подземную тюрьму до конца жизни? Вряд ли. Здесь никто не  будет  с
нами разбираться.
   - Я думал - американцы, - повторил Лисогрузов. Чувствовалось, что  он
озабочен. - Но все равно... Обратного хода нет! Ни для меня, ни для  те-
бя!
   "Посмотрим, - подумал Чижик. - Интересно, где сейчас Лисков?"
   Тот, о ком он вспомнил, находился в душевой, разговаривая с Еремеевым
и его командой.
   - Странно это все, - вслух рассуждал контрразведчик. -  Болтаетесь  в
океане на американской шлюпке, в  американской  одежде,  с  американским
снаряжением... А говорите по-русски и называетесь русскими...
   - Вы, случайно, не особист? - усмехнулся Ершов,  растирая  полотенцем
сгоревшую дочерна кожу. "Тюлени" были голыми и испытывали некоторую  не-
ловкость перед одетым по форме Лисковым.
   - Особист, - кивнул тот. - Точнее - уполномоченный военной  контрраз-
ведки. Но сейчас я не веду расследования против вас. Есть  важное  дело,
чтобы говорить о нем, я должен знать, кто вы такие.
   - Ладно, - сказал Еремеев. - Мы из отряда боевых пловцов  специальных
сил бывшего КГБ СССР. Попали в переделку, оказались на американской под-
лодке, потом они выкинули нас в открытом море.
   - Но "переделка" еще не закончилась, - проговорил Лисков. -  Наш  ко-
рабль захвачен изменниками и бандитами. Скорей всего  в  конце  пути  от
всех постараются избавиться.
   - Вот блин! - воскликнул Кисляков. - И кто же эти бандиты? Бородатый,
что ли? У него действительно рожа...
   - Это главмех. Старший у бандитов тот здоровый бугай,  что  стоял  на
мостике рядом с командиром. А сам командир изменник, он с ними заодно. И
здесь, в корме, татуированного видали? У него гранаты...
   "Тюлени" ошарашенно переваривали услышанное. Они настроились  на  то,
что испытания закончились и можно расслабиться. А оказалось - попали  из
огня да в полымя.
   - Тогда ждать нечего, - наконец заговорил Кисляков. - Надо бить  пер-
выми. Я больше не хочу подыхать в океане.
   - Сколько их всего? - спросил Ершов.
   - Около десятка. Но опасны пять-шесть человек.
   Еремеев что-то прикидывал.
   - А экипаж?
   - Людей мало, они разобщены и запуганы. Особо надеяться не на кого.
   - Значит, нас трое... - Еремеев внимательно посмотрел на контрразвед-
чика. - И вы. Четверо?
   Лисков кивнул, стараясь выдержать испытующий взгляд и не моргнуть.
   - Оружие есть?
   - Пистолет.
   - У нас пистолет и два ножа, - удивил контрразведчика Еремеев.  Когда
терпящих бедствие поднимали на борт, никому не пришло в голову проверить
их тощие вещмешки. Трудно было предположить, что затерявшиеся  в  океане
изможденные люди имеют при себе оружие. Особенно если не знать, что  они
принадлежат к особому подразделению боевых пловцов.
   - А что у них? - поинтересовался Ершов.
   - Весь арсенал корабля, - с досадой сказал Дисков. - Не считая  того,
что было при себе.
   - Тогда надо действительно  начинать  первыми.  И  действовать  очень
жестко. Иначе...
   Следующий час ушел на обсуждение предстоящей операции. Корму  контро-
лировал татуированный Витек, он и должен был стать первой жертвой.
   - Может, просто связать? - нерешительно спросил Лисков. За годы своей
специфической деятельности ему  не  приходилось  приговаривать  людей  к
смерти.
   "Тюлени" синхронно покачали головами.
   - Тогда надо приставлять к нему охрану, - пояснил  Еремеев.  -  Такой
возможности нет. А он может освободиться, или кто-то  ему  поможет...  И
враг окажется у нас за спиной. Этого допускать нельзя.
   Ершов и Кисляков кивнули. Речь шла об азах боевой работы. Эксперимен-
тировать здесь мог только сумасшедший. Или самоубийца.
   - Ну а кто... - Лисков замялся.
   Пловцы переглянулись. Им тоже не каждый день приходилось убивать  лю-
дей.
   - А вы, товарищ особист, не хотите  попробовать?  -  ядовито  спросил
Кисляков.
   - Я? - растерянно переспросил тот. - Но я никогда... И вообще...
   - Давайте договоримся сразу, - глядя на  капитана  третьего  ранга  в
упор, сказал Еремеев. - Есть определенные правила диверсионных действий.
Одно из них: начав, не останавливаться и не размышлять. Иначе  -  немед-
ленная смерть. Вы вызвались работать с нами, поэтому должны руководство-
ваться нашими правилами. Вам ясно?
   Контрразведчик молчал. Он не чувствовал себя  готовым  к  предстоящей
резне. Одно дело - абстрактные рассуждения  о  необходимости  освободить
корабль, и совсем другое - выстрелы в упор или смертельные ножевые  уда-
ры. Но и ситуация сложилась так, что отсидеться в стороне не удастся. Он
старший по званию, он отвечает за корабль, он, наконец, знает, кто свой,
а кто враг. Значит, ему и возглавлять операцию...  Ватной  рукой  Лисков
извлек масляно отблескивающий в электрическом свете "макар".  Ему  каза-
лось, что все происходит во сне. Может, так и лучше - сделать  все,  что
надо, и проснуться.
   - Только начать я не смогу, - хрипло сказал он. - Когда все завертит-
ся, тогда...
   - Ладно, - Еремеев сделал знак Кислякову. - Кого еще  можно  взять  с
собой?
   Особист подумал.
   - Мичман Ивантеев спортсмен-гиревик, весь как из железа.
   - Ладно, - повторил Еремеев и потер вспотевшие ладони.  -  Снимите  с
предохранителя...
   Ивантеев с Максимовым приспособились спать поочередно,  но  нервозная
обстановка и большой объем работы не позволяли  как  следует  отдохнуть.
Мозг отключался на два-три часа и снова включался, возвращая к тоскливой
неопределенности. Глаза у обоих управленцев были такие же  красные,  как
многочисленные лампочки на панелях пульта, лица посерели и опухли.
   - Шевелись, братва, поживей вертись! - выкрикивал Витек, скаля зубы в
глумливой ухмылке. Он уже не скрываясь колол себе эфедрин  и  в  приливе
наркотического возбуждения остро  хотел  командовать  и  демонстрировать
свою власть. Почти всегда в его руках была граната,  иногда  заскорузлые
пальцы сжимали усики чеки.
   - Кончай играться, - устало говорил Ивантеев. - Рванет - всему кораб-
лю конец.
   Витек довольно ржал.
   - Не боись! Она ручная!
   Все повторялось с удручающей монотонностью: короткий дурной сон,  од-
нообразные команды центрального поста, идиотские шутки  Витька...  Каза-
лось, что ничего выходящего за пределы этого оболванивающего круговорота
одних и тех же событий произойти не может. Как вдруг в БЧ-5 стремительно
ворвались два человека, один схватил Витька за руки, а  второй  ткнул  в
голую грудь узкий блестящий клинок, который буднично спрятался в сидяще-
го на месяце и тосковавшего по водке черта, словно  дело  происходило  в
цирке и демонстрировался обычный фокус.  Охранник  беспомощно  дернулся,
выкрикнул что-то невнятное и побледнел. Клинок быстро вынырнул  обратно,
теперь он уже был не блестящим, а темным, и снова клюнул в грудь,  а  из
черта покатилась на белый живот тоненькая красная струйка. Глаза  Витька
подкатились, он кулем свалился на стальной  клепаный  пол.  Ладонь  без-
вольно разжалась, держащий руки человек подхватил гранату, второй извлек
торчащий за поясом пистолет.
   - Готово? Молодцы! - в командный пункт вдвинулся третий незнакомец  с
какой-то мясорубкой в руке. За ним маячил особист Лисков.
   Тот, кто держал нож, вытер его о брюки Витька, и клинок опять заблес-
тел, а на ткани остались бурые полоски. Максимов  громко  икнул,  и  его
стошнило прямо на пульт. Ивантеев побледнел.
   - Мы освобождаем корабль, - напряженным голосом сказал человек с "мя-
сорубкой". - Нужна помощь. Пойдете с нами? Оружие дадим - хоть нож, хоть
пистолет.
   До мичмана дошло, что вопрос обращен к нему.
   - Н-нет, я так не могу... Нет...
   Ничего не говоря, все трое вышли в коридор.
   - Пошли дальше, - расслышал Ивантеев. И все стало как обычно: гул ре-
акторной установки, мигание контрольных лампочек,  подрагивание  стрелок
приборов. Только скалившийся минуту назад Витек лежал мертвым на  рифле-
ном полу. Мичман никогда не видел, как режут баранов, но сейчас ему  по-
казалось, что охранника зарезали именно так: быстро, проворно, привычно,
не оставив ни одного шанса на жизнь. Он представил, что сейчас  произой-
дет в центральном посту, и с трудом сдержал прис