трезв? - сухо сказала жена,  выходя  из  спальни.  -  Быстро
принимай ванну - и спать!
   Коржов ослабил кисть, отпуская немощную руку Тимофея.
   - Вот прокатят твоего Президента на выборах, и что вы  будете  делать?  -
ядовито спросил сын. - Пускать в дом всех, кто  хочет?  Или  закрутите  всем
руки, как мне?
   Он потер предплечье.
   - Тихо! - Коржов инстинктивно оглянулся. Он был уверен,  что  в  квартире
нет микрофонов, но уверенность касалась только мероприятий своей службы и не
достигала ста процентов. - Ты пьян, прекрати болтать ерунду!
   - А-а-а! - торжествующе кричал заталкиваемый Аллой в ванную Тимофей. - Не
нравится иметь сына диссидента!
   - Замолчи, тебе сказали!
   До Коржова донесся шлепок подзатыльника. Поморщившись,  он  закрыл  дверь
кабинета.
   Мягко зазвенел телефон. На связь вышел дежурный по Службе.
   - Товарищ генерал, дежурная машина  следует  в  Сочи.  По  какому  классу
обеспечивать сопровождение?
   - Почему в Сочи? - недоуменно спросил Коржов. - Кто направлял, зачем?
   - Вы распорядились отвезти гостей сына, куда захотят...  Они  захотели  в
Сочи.
   Коржов ругнулся сквозь зубы. Раздражение перерастало в ярость и требовало
выхода.
   - Где находится машина?
   - Приближается к кольцевой.
   - Остановиться, высадить к черту этих клоунов и вернуться на место!
   Дежурный молчал.
   - Вы поняли?!
   - Так точно, товарищ генерал! Коржов с силой бросил трубку.
   Через час, когда они лежали  в  супружеской  постели,  Алла  придвинулась
вплотную и прошептала в самое ухо:
   - А вправду, что будет, если не изберут?
   Генерал молчал. Они были женаты уже двадцать пять лет - на  любой  службе
срок достаточный для выхода на пенсию, поэтому прикосновения почти голых тел
не возбуждали, хотя создавали ощущение покоя и уюта.
   - Это ж небось из квартиры выселят, с дачи попрут. И вообще...
   Квартира, дача... Глупенькая! Шкуру  снимут,  кишки  выпустят  и  на  сук
намотают - вот что будет! В России испокон веку принято:  теряешь  власть  -
теряешь все: уважение, богатство, жизнь...
   Коржов обнял жену,  уткнулся  лицом  в  не  потерявшие  пышность  волосы,
вдохнул знакомый родной запах.
   - Изберут. Обязательно изберут. Даже не думай  о  Другом,  -  еле  слышно
проговорил он в расчете на маловероятные, но все же возможные микрофоны.

   ***
   Туннель был широким и сухим, пол выложен большими бетонными плитами, лучи
особо сильных фонарей не могли пронизать темноту ни  в  одну,  ни  в  другую
сторону.
   - Как метро, - сказал Лечи, и гулкое эхо прокатилось под  притаившимся  в
вечной ночи сводом.
   - Давай направо, а Лема - налево, - скомандовал  Магомет,  и  две  группы
вооруженных  людей  разошлись  в  противоположных  направлениях.  Шум  шагов
многократно усиливался в замкнутом пространстве, как будто за ними двинулись
невидимые подземные великаны. Но Магомет  и  его  соплеменники  были  лишены
фантазии и признавали только вполне реальные опасности.
   - Осторожно, могут быть мины, сигнализация или ток, -  выкрикнул  Тепкоев
последнее напутствие.  Прыгающие  лучи  фонарей  становились  все  слабее  и
наконец исчезли из виду. Зато ожила рация.
   - Два хода в боковых стенах, - передал Лема.  -  Один  напротив  другого.
Коридоры поуже и воняет плесенью.
   - Никуда не сворачивать! Идти по главному туннелю в пределах  радиосвязи,
- приказал Магомет.- Как только связь нарушится, возвращаться обратно!
   Лечи на связь не выходил. Сообщать особенно было  не  о  чем.  Через  два
километра  туннель  сузился,  пол  стал  уходить  вниз.  Потянуло  сыростью.
Плетущиеся следом три бойца раздраженно ругались.
   - Лучше по горам ходить, чем под землей ползать...
   - Надо машинку сюда затащить. Есть такие маленькие, трещат здорово...
   "Карт, - вспомнил Лечи. - А что - это мысль!" Он почти все  время  светил
себе Под ноги, иногда освещая стены и потолок.  Когда  он  в  очередной  раз
поднял фонарь, то прямо перед лицом увидел туго натянутую веревку толщиной с
палец.
   - Черт! - Лечи резко остановился. Идущий сзади по инерции ткнулся  ему  в
спину.
   - Что там?!
   - Какая-то веревка... Может, натяжная мина... Еще  три  луча  взметнулись
вверх.
   - Это... Это не веревка... - испуганно  выдохнул  кто-то.  -  Паутина!  -
Четыре видавших виды мужика шарахнулись назад, зачарованно глядя на белесые,
геометрически правильные узоры, сплетенные неизвестным ткачом. Они  спокойно
отнеслись к известию о натяжной мине, но зловещая сеть, вполне годящаяся для
того, чтобы поймать любого из них, повергла каждого в состояние,  близкое  к
паническому.
   - Дайте нож! -  Уверенностью  в  голосе  Лечи  пытался  подавить  сосущее
чувство страха.
   - Не надо... Вдруг паучище прыгнет...
   - У тебя же автомат!
   - Тут темно... И потом, может, их  много...  Лучше  придем  с  огнеметом,
тогда выжжем всех, как клопов!
   - Правильно, с огнеметом надо...
   - Да, огнемет возьмем и придем... Лечи понял  настроение  спутников,  тем
более что оно не сильно расходилось с его собственным.
   - Ну, раз боитесь, пойдем обратно.
   Против обыкновения никто даже не возмутился обвинению в  трусости.  Держа
оружие на изготовку и не поворачиваясь  спиной  к  чудовищной  паутине,  все
четверо долго пятились назад, потом  развернулись  и  быстро  направились  к
отправной точке своего путешествия.
   - Он небось размером с собаку...
   - Может, ядовитый...
   - Да и так  если  присосется,  всю  кровь  выпьет...  Разговоры  явно  не
способствовали укреплению боевого духа, поэтому Лечи решил вмешаться.
   - Э-э-э, что такое паук! Он мягкий и без зубов. А в газетах писали, что в
метро крысы водятся - здоровые, как волкодавы...
   Боевики ускорили шаг, желтые лучи беспокойно обшаривали все вокруг.
   - Я не трус, все знают, но мусульманин не должен под  землей  ползать,  -
выразил общее мнение один из боевиков.
   Когда они вернулись к месту сбора, Лема уже находился там  и  рассказывал
Тепкоеву о результатах своей экспедиции. Из четверых спутников рядом  с  ним
стояли лишь двое.
   -  ...Лестница  такая   же,   только   подлиннее.   И   выход   прямо   в
трансформаторную будку. Я ребят выпустил, пусть поверху возвращаются...
   - Никого не встретили? - поинтересовался Лечи, когда коллега закончил.  -
Мы на такую паутину наткнулись, ребята перепугались!
   - А ты? - прозорливо спросил Тепкоев. Лечи помолчал.
   - А чего мне врать? И я испугался!
   - Какие-то норы видели, - нехотя ответил Лема.  -  В  одной  вроде  глаза
чьи-то сверкали. Собачьи или Кошачьи, только красноватые, как угольки...
   - Дела-а-а, - вздохнул Лечи. - Не нравится мне все это!
   Тепкоев  внимательно  оглядел  поникших  соратников.   Он   был   хорошим
психологом и знал, как нужно переломить ситуацию.
   - Кавказский мужчина ничего не боится, - с расстановкой  произнес  он.  -
Здесь нищие живут, бомжи, шпана московская. А вы что,  хуже?  С  непривычки,
может, и страшновато... Поэтому перед спуском разрешаю по  стакану  водки  и
даю по двести долларов каждому. Нравится?
   Боевики приободрились.
   - А встретите какую нечисть - можете разносить ее в клочья. Думаю,  через
две недели мы тут полный контроль установим. Так?
   - Так! - воодушевленно согласились "бойцы".  В  следующие  дни  несколько
бригад тщательно  изучали  внезапно  открытый  подземный  мир.  Идею  насчет
маленьких автомобилей Тепкоев одобрил и дал команду Хозе, который уже  через
пару часов прислал грузовик с четырьмя картами. Их пришлось дооборудовать  -
установить фары и глушители, после чего гоночные  микролитражки  спустили  в
туннель.  Поначалу  члены  группировки  отнеслись  к  бескузовным   машинкам
скептически: низенькая рама с прикрытым обтекателем двигателем и  маленькими
колесиками не внушала того почтения, что привычные "кадиллаки", "линкольны",
"Меркурии", но после испытаний отношение изменилось.
   Лема Терлоев, сгорбясь на крохотном  металлическом  сиденье,  дал  газ  и
умчался в угольно-черное пространство, за ним сорвался с места Арсен Татаев.
Мощные лучи фар пронизывали темноту на добрую  сотню  метров,  но  возможные
повороты, препятствия и прочие неожиданности сдерживали водителей, и они  не
использовали  всех  ресурсов  двигателей,  позволяющих  разгоняться  до  ста
пятидесяти километров. Даже ослабленный глушителями рев моторов в  замкнутом
пространстве создавал впечатление стартующей с космодрома  Байконур  ракеты.
Спрессованный ветер бил в  лица  и  заставлял  щуриться,  глаза  наполнялись
слезами.
   Впереди метнулась тень, Лема резко сбавил  скорость,  но  затормозить  не
успел: карт ударил мечущегося человека в колени и отбросил в сторону.  Когда
Терлоев и  Битый  Нос  подошли  к  пострадавшему,  тот  был  мертв.  Сапоги,
брезентовый плащ, моток веревки и фонарь показывали,  что  человек  оказался
здесь не случайно. Обшарив карманы, Лема обнаружил карандаш,  складной  нож,
два снаряженных картечью охотничьих патрона, пачку дешевых сигарет и плакат
   "Их разыскивает милиция". За поясом торчал обрез  двустволки,  заряженный
пулевыми патронами.
   Арсен развернул  плакат  и  попытался  сравнить  фотографию  совершившего
двойное убийство гражданина Замор-тацкого с лицом погибшего, но то ли  из-за
качества снимков, то ли из-за плохого освещения не смог установить сходства.
   - Не станет же он таскать чужую розысковку!  -  проворчал  Битый  Нос  и,
перевернув  плакат,  обнаружил  на  обороте  вычерченную  карандашом   схему
туннелей, коридоров и переходов.
   - Да здесь у него целая карта!
   - Спрячь, потом посмотрим, - настороженно сказал Лема. Он сжимал  в  руке
пистолет и светил фонарем во все стороны. - Сейчас  надо  выяснить,  как  он
сюда попал и где его дружки...
   Неподалеку они обнаружили узкий боковой коридор и осторожно двинулись  по
неровному  каменистому  полу,  Через  несколько   минут   вдали   послышался
характерный шум, повеяло ветром, как  будто  гигантский  поршень  выталкивал
воздух из подземных пустот.
   - Поезд? - недоуменно буркнул Битый нос и тут же догадался: - Метро!
   Они прошли около двухсот метров, и коридор уперся в  широкий  туннель.  В
слабом свете белых и синих путевых огней тускло отблескивали рельсы.
   - Точно, метро! Значит, можно под всей  Москвой  ходить...  -  Битый  Нос
радостно захохотал. - Пойдем посмотрим, какая здесь станция!
   - Далеко, - засомневался Лема,
   - Слушай, мы что, два-три километра  не  пройдем?  А  там  на  эскалаторе
поднимемся, на такси сядем и вернемся! Машинки наши никто не тронет,  пошлем
за ними ребят - и все! Зато Магомету скажем, в какой район выйти можно!
   Доводы товарища показались Леме убедительными, и они, неловко  прыгая  со
шпалы на шпалу, двинулись к неизвестной станции.
   - Это ж какие дела можно делать! - Битый Нос впал в эйфорию. -  Поставили
на уши банк - и ушли под землю, пусть ищут!
   Терлоев не разделял приподнятого настроения напарника. Что-то угнетало  и
напоминало о смертельной опасности. Внезапно он понял, в  чем  дело;  ширина
туннеля не позволяла уклониться от поезда!
   - Давай возвращаться: нас здесь раздавит к ебаной матери!
   Разъяснений не потребовалось, Арсен понял все и сразу. Они  быстро  пошли
назад и почти сразу услышали нарастающую вибрацию рельсов и ощутили движение
гонимого поездом воздуха.
   - Бежим!
   Состав вылетел из-за поворота, яркий луч прожектора превратил вечную ночь
в беспощадно  яркий  день,  длинные  изломанные  тени  бегущих  фигурок  уже
достигали спасительного бокового коридора, но людям еще  следовало  добежать
до него, опередив  смертельный  лязг  жадно  закусывающих  добела  съеденную
кромку рельсов стальных колес.
   Они успели с форой в несколько секунд. Задыхаясь, повалились на  пахнущую
сыростью землю, жадно хватая воздух раскрытыми  ртами.  В  метре  от  них  в
освещенных вагонах проносились сотни людей -  сидящих  и  стоящих,  читающих
газеты и оживленно болтающих, не воспринимающих черноту за толстыми стеклами
и не подозревающих о жизни в этой черноте.
   - У, суки! - Битый Нос вскинул автомат, но Лема  успел  схватить  его  за
руки. Состав Пронесся мимо, постепенно смолкло гудение рельсов, в подземелье
вновь установилась обманчивая тишина.
   - Пошли обратно. - Терлоев с трудом встал. Ноги дрожали. - Мы  установили
рекорд по бегу...
   Битый Нос молчал. У него всегда резко  менялось  настроение.  Часто  даже
близкие друзья не знали, что он выкинет в следующую минуту. Так  в  молчании
они возвращались к  микролитражкам,  но  внезапно  остановились  и  погасили
фонари. Впереди, у картов, кто-то возился.
   - Он живой, - прошептал Лема. - Куда ты дел обрез? -  Там  и  оставил.  -
Битый Нос недоуменно сопел. - Как он мог ожить? Сердце не билось...
   - Сейчас как закатит из двух стволов, тогда узнаешь! Давай вдоль стен, по
моей команде включаем фонари и мочим!
   Они подкрались почти вплотную. Несколько секунд Терлоев  вслушивался,  но
распознать  характер  звуков  не   мог:   какой-то   хруст,   посвистывание,
чавканье... - Давай! - крикнул он, нажимая кнопку фонаря. От противоположной
стены протянулся второй  луч.  Вначале  им  показалось,  что  это  собаки  -
бледно-серые бультерьеры и короткошерстные дворняги сбились в кучу, тесня  и
отталкивая друг друга. Но свет испугал  стаю,  она  распалась  на  отдельных
особей и стали видны хищные  вытянутые,  испачканные  чем-то  темным  морды,
круглые с красным отблеском жестокие глаза,  длинные  голые  хвосты.  Крысы!
Чудовищные крысы, растерзавшие тело неизвестного! Они поворачивались на свет
и будто всматривались в тех, кто держал мешающие им фонари...
   - А-а-а-а! - завопил Лема.
   - А-а-а-а! - вторил ему Битый Нос.
   Через секунду грянули выстрелы. Лема мгновенно расстрелял магазин  своего
"макара", он видел и чувствовал, что пули попадают в бледные туши,  оставляя
на них темные, сочащиеся кровью пятна, но казалось,  выстрелы  не  причиняют
чудовищным  тварям  ни  малейшего  вреда.  Автомат  Битого  Носа  выплевывал
профессиональные  короткие  очереди,  но  и  строчки  горячего   свинца   не
производили впечатления на гигантских крыс.
   Зажав фонарь под  мышкой,  Лема  трясущейся  рукой  нашаривал  в  кармане
запасную обойму,  пальцы  путались  в  складках  ткани,  увесистый  стальной
прямоугольник прощупывался, но в руки не шел. От  ужаса  у  него  похолодело
внутри, каждый миг он ждал, что острые  зубы  начнут  кромсать  его  тело...
Наконец он извлек магазин и перезарядил пистолет. Но стрелять уже было не  в
кого: на бетонных плитах лежали только останки погибшего человека.
   - Видел?! Их пули не берут! - хрипло проговорил Битый Нос. - Мы ни  одной
не убили. Ни одной! Быстро сматываемся!
   На этот раз карты развили предельную скорость.

   ***
   Роман Марины Поповой и лейтенанта Скороходова развивался довольно  бурно.
Каждый день они вместе обедали на работе, вечером  шли  в  театр  или  кино,
потом домой к Марине, очень часто Скороходов оставался у нее до утра.
   "Если так и дальше пойдет, дай Бог, свадьбу сыграем",- думала девушка. Но
осложняющим фактором являлся прапорщик Кирей. Чувствуя,  что  легкая  добыча
ускользает из рук, он усилил активность: подстерегал в коридоре,  заглядывал
в кабинет, ловил у приемной начальника.
   - Ну чо ты выделываешься, жалко тебе, что ли? -  прочувствованно  говорил
он. - Я же по-быстрому - три минуты и оделись. Раньше ж давала, и ничего...
   - Отвяжись по-хорошему, - убеждала его  Марина.  -  У  нас  с  Васей  все
серьезно...
   - Кто такой этот твой Вася? Молокосос, хоть и офицер! Я в пустыне был, на
операции, воевал! А он только за юбку держится.
   - Он больше тебя видел! - не выдержала Марина. - Вася специальное задание
выполнял, в подземелье бомбу закладывал!
   - Врет он все! - Кирей вконец озлился. - А я правду скажу!
   - Какую правду? - насторожилась Марина.
   - Про нас с тобой. Помнишь, как на вечеринке  хвостом  крутила?  И  потом
сколько раз было? Вот все ему и расскажу!
   - Ах ты сволочь! Да я тебе морду  кислотой  оболью!  "А  ведь  и  вправду
может, - подумал  прапорщик.-  Плеснет  из  банки,  и  все  дела!  Лучше  не
вязаться... Он с ней наиграется и бросит. Тогда снова пристрою  ее  к  делу.
Куда денется..."
   Но через некоторое время Кирей вдруг вспомнил слова девушки и понял,  что
может не ждать, а уже сейчас отомстить нахальному лейтенанту.
   Дронов сидел у себя в кабинете крайне озабоченный. Степашкин вознамерился
выкинуть его со службы, и непохоже, что Коржов окажет  обещанную  поддержку.
Получается, что полковник влез в схватку гигантов и оказался крайним...
   Короткий гудок селекторной связи вывел из задумчивости.
   - К вам прапорщик Кирей, - сообщил секретарь.  -  Говорит  -  по  важному
делу.
   - Пусть зайдет.
   Дронов был опытным оперативником и знал, что никогда  нельзя  отталкивать
людей, желающих быть  полезными.  А  Кирей  был  нештатным  осведомителем  и
частенько приносил интересную информацию о сотрудниках.
   - Здравия желаю, товарищ полковник! - по уставу поздоровался прапорщик  и
отдал честь. Дронов заметил, что у него мятые  обвисшие  брюки  и  нечищеные
туфли. Но делать  замечание  не  стал.  -  Вы  искали  людей,  производивших
подземные работы. Докладываю: лейтенант Скороходов закладывал бомбу где-то в
подземелье.
   Дронов напрягся. Он давал  задание  установить  сотрудников,  выполнявших
приказ Верлинова о работах в подземном туннеле. О бомбе речи не было.
   - Откуда знаешь? - быстро спросил он.
   -  Информация   получена   от   машинистки   Поповой,   которая   с   ним
сожительствует, - без запинки ответил прапорщик.
   - Ладно, можешь идти.
   Когда дверь за прапорщиком  закрылась,  полковник,  ощущая  сердцебиение,
набрал номер Коржова. - Удалось установить человека,  который  участвовал  в
закладке заряда! - молодцевато доложил Дронов. Он ожидал  благодарности  или
по меньшей мере заинтересованности, но не встретил ни того, ни другого.
   - Ну и что? - грубо спросил начальник СБП. - Он показал место?
   Полковник растерялся.
   - Нет. Пока получена оперативная информация...
   - И не покажет! - отрубил Коржов. - Знаю я  твои  штучки.  Умеешь  только
языком болтать да тень на плетень наводить! Заряд обезвредит  сам  Верлинов,
которого ты со своими жуликами записал в покойники!
   Начальник СБП отключился. Дронов  вытер  вспотевший  лоб,  нажал  клавишу
селектора.
   - Лейтенанта Скороходова ко мне!
   Через десять минут несколько встревоженный неожиданным вызовом Скороходов
вошел в кабинет.
   - Вы можете показать место установки взрывного устройства в  спецтуннеле?
- в лоб спросил полковник.
   - Никак нет! - четко ответил  лейтенант.  -  Не  могу  знать,  о  чем  вы
говорите!
   Дронов ударил кулаком по столу.
   - Ты мне ваньку не валяй! Сейчас вкатим тебе пять кубиков  скополамина  и
запоешь во все горло!
   - Я никого не валяю, товарищ полковник, -  с  нескрываемой  враждебностью
ответил лейтенант. - И петь  я  не  умею.  А  "сыворотка  правды"  запрещена
законом - так нас учили в академии. За ее применение отдают под трибунал.
   - Пошел вон! - страшным голосом сказал Дронов. Он долго сидел неподвижно,
чувствуя себя так, будто из него вынули все кости. Потом по селектору вызвал
начальника группы кадров.
   -   Подготовить   документы   на   увольнение   Скороходова.    Нарушение
субординации,  сокрытие  сведений  государственной  важности,   неподчинение
начальнику. И эту машинистку, Попову, - тоже.
   - А ее за что? - поинтересовался кадровик.
   - Отставить  субординацию  и  важные  сведения!  Обоих  -  за  аморальное
поведение в служебное время! Они  пьют  и  трахаются  прямо  в  кабинете.  О
подробностях спросите Кирея.
   После этого Дронов по дальней связи вызвал капитан-лейтенанта Чижика.
   - Помнишь наш разговор, сопляк?! Думаешь, перешел во флот и старые  грехи
спишутся сами собой? Нет, дружок! Верлинов скоро прибудет  в  Россию.  А  ты
пойдешь под трибунал,