или разбавленного спирта.  В  критической
ситуации он должен послужить для обеззараживания раны, детоксикации  от-
равленного организма, противошокового или антипростудного средства. Сло-
во "расходуемый" означает, что запас не приходуется по возвращении. Слу-
чаи укусов крысами, неожиданных ранений, провалов в ледяную воду или от-
равлений окисью углерода за всю историю Службы исчисляются единицами, но
факты добровольной сдачи расходуемого запаса еще более редки: их не  за-
фиксировано ни одного. Не потому, что сотрудники  растаскивают  дармовую
выпивку по домам: для праздничных столов она не годится -  выданное  "на
риск" приносит несчастье. Поэтому группа по возвращении немедленно унич-
тожает универсальный напиток многократно апробированным, а потому  самым
надежным способом. Но сейчас майор жертвовал и самым святым.
   Васильев нащупал вялую руку, вложил плоскую фляжку в горячие  пальцы.
На этот раз они сомкнулись. Послышалось бульканье и звуки глотков.  Про-
цесс шел без задержки, что выдавало изрядную тренированность Паганеля.
   - Уйти мы не можем, такой приказ: спасать Москву любой ценой, -  про-
никновенно продолжал майор. - Нас отсюда просто не выпустят. Поэтому на-
до сделать дело.
   Бульканье и глотки продолжались.
   - Ты не очень и виноват, тебя впутали в эту историю.  А  теперь  пол-
ностью искупишь вину, еще и орден получишь!
   Паганель выдохнул, восстанавливая дыхание. Васильева  обдало  перега-
ром.
   "Как бы там не унюхали, - мелькнула разумная, но запоздавшая мысль. -
Был трезвый, стал пьяный. Где поили?"
   - Точно, меня впутали! - громко сказал Бобренков,  и  голос  его  был
тверд. - Но я искуплю!
   Майор вновь протянул "ПСС", и теперь горячие пальцы сомкнулись на ру-
коятке, как на фляжке со спиртным.
   - Сунь в правый карман и держи на нем руку, но не привлекая внимания.
Выжди, когда останетесь вдвоем, и бей в спину или затылок...
   - Почему в спину?
   - Так лучше, глаза не видишь... Два раза дай для верности. И сразу  -
пульт! Сколько тебе надо, чтобы его перенастроить?
   - Минуты две. Может, три. Не больше. Если мешать не будут... - по го-
лосу Васильев понял, что инженера "взяло".
   - Начнут мешать - бей в пульт. Заряд ведь не взорвется?
   - Не должен... Там не просто импульс - шифросигнал...
   - И  отлично!  Ничего  не  бойся.  Только  не  забудь  предохранитель
снять... А эту кнопку засунь куданибудь под пиджак, вот так... Это ради-
омикрофон. Мы будем все слышать...
   - Я их всех, гадов, перебью! Издевались,  оскорбляли...  Ждите  моего
знака. И сразу - вперед!
   Паганель вошел в роль суперагента и не подозревал, что у него практи-
чески нет возможности выжить. Но обезвредить пульт он мог. А  больше  от
него ничего и не требовалось.
   - Да, если спросят - где пил, скажи: "С ребятами".
   Васильев напоследок хлопнул очкарика по плечу и, выпустив в  туннель,
смотрел вслед. В призрачном зеленом мире, чуть покачиваясь, двигалась по
пути в один конец призрачная нескладная фигура. Камикадзе,  стартовавший
в последний полет. Но майор не испытывал угрызений совести: и у  него  с
группой имелось не очень много шансов уцелеть.
   - Раз - предохранитель, два - курок! - бормотал наушник. Васильев по-
думал, что, отдав свой радиомикрофон, он для товарищей стал  немым.  Это
могло вызвать серьезные осложнения, но сейчас заботило совсем другое.
   Паганель шагал дерганно, словно кукла. Им  руоводила  не  собственная
воля, а гипнотизирующее обаяние личности майора Васильева  и  умело  ис-
пользованный тем алкоголь. "Робот для  разминирования",  -  подумал  Ва-
сильев. Но аналогия, к сожалению, была чисто внешней. Если бы за зеленой
фигуркой тянулся провод управления - тогда бы продолжал действовать опе-
ратор и шансы на успех резко возросли бы. У всех. Но  чудес  не  бывает.
Майор сделал что мог и даже больше. Теперь все  зависело  от  никчемного
слизняка, пытающегося сыграть серьезную мужскую роль.
   Обратный путь показался Бобренкову  долгим.  Доза  спиртного  сделала
свое дело: он чувствовал, что сумеет застрелить этого наглого  кавказца,
всячески унижавшего его достоинство и даже сравнившего с  проститутками.
Вспомнился какой-то старый фильм: отважный партизан в землянке среди пе-
реодетых предателей, миг - и перевернут ногой стол, выхвачен  из  галифе
наган - бац, бац, бац! И герой обыскивает трупы в поисках  важных  доку-
ментов. И он вполне может так поступить! Он не станет стрелять в  спину,
наоборот... "Повернись лицом к смерти, гад!" - всплыла в сознании  хрес-
томатийная фраза.
   На сером бетоне  под  ногами  Паганель  заметил  несколько  проводов.
Раньше их здесь не было. У "штабной" палатки царило  оживление,  но  оно
оказалось не связанным с его отсутствием. Несколько фонарей осветили по-
дошедшего и равнодушно погасли.
   - Вот пусть ученый послушает, - глумливо прогнусавил кто-то.
   - Ильяс сейчас на всю Москву говорит, - гордо пояснил Алик. - На  всю
Россию! Во всем мире услышат. Ребята телевизор принесли, посмотрим,  что
про нас покажут...
   - Ты что, ишак, помогать не захотел? - грубо спросил простуженный го-
лос и невидимая рука толкнула Паганеля в грудь.
   Горячие пальцы крепче сжали взмокшую рукоятку. Сейчас он  вполне  был
способен нажать на спуск. Но не время!
   - Отвяжись! Меня Ильяс за другим посылал!
   - Ты его адъютант, да? А где ты вообще был? Мы прошли, тебя не  виде-
ли!
   - Смотреть хорошо надо. В сторону отошел отлить...
   - На ноги не попало? Что-то ссаками завоняло! -  он  попал  в  точку,
кровь прилила к лицу Игоря. Раздался гогот. Новое развлечение перекрыва-
ло происходящее в палатке.
   - Это сперма, - вмешался Алик. - Он  у  Ильяса  адъютант  по  блядям:
строит, перекликает, разводит. Ну и сам поддрачивает.
   Теперь загоготали все бандиты.
   - Баб мне привезли, - обиделся Паганель. Не то чтобы он считал  Алика
другом, но все же... - Захочу - вы все дрочить будете!
   Это вызвало новую вспышку гогота. Алик наклонился, принюхиваясь.
   - А где это ты вмазал?
   Мысли ворочались, как тяжелые жернова. Паганель бы не сообразил,  что
ответить, если бы не инструкции Васильева.
   - С ребятами, - столь же  универсальный,  сколь  и  обтекаемый  ответ
вполне удовлетворил Алика. Он вообще был неплохим парнем: говорил по-че-
ловечески и высказывал вполне понятные нормальному  человеку  мысли.  Но
Бобренков знал, что это ничего не значит - стоит Бузуртанову мигнуть,  и
Алик пристрелит его, даже не спросив за что.
   - ...таково последнее справедливое требование нашего народа, - донес-
лось из палатки. - И мне, Ильясу Бузуртанову, доверено добиться его  вы-
полнения!
   - Теперь Ильяс знаменитей Магомета станет, - сказал кто-то.
   - Придумал тоже... Магомет приказал - Ильяс сделал.  Почему  знамени-
тей?
   - Все, кино кончилось. Давайте расходитесь, он  базара  не  любит,  -
распорядился Алик. - Идите на посты, в "казарму"...
   Щелкая зажигалками, прикуривая и переговариваясь на ходу, темные  фи-
гуры направились в конец туннеля. Бобренков отодвинул брезент и вошел  в
палатку.
   - Слышал, как я выступал? - спросил Бузуртанов. Он сидел перед  блес-
тящим студийным микрофоном, складывая листок с машинописным  текстом,  и
явно был доволен собой.
   - Слышал... - тихо ответил Паганель.  Что-то  изменилось.  Надо  было
войти сюда сразу. Сейчас запал прошел. Освещенная одним фонарем  палатка
уже не казалась похожей на землянку, где  он  собирался  совершить  свой
подвиг. И бесшабашного подъема духа не осталось, только физическая  сос-
тавляющая опьянения - сонливость и вялость.
   Готовый к смертельному броску, Васильев по тону понял, что его подза-
рядка иссякла и робот перешел на собственный личностный ресурс.  А  зна-
чит, все пропало...
   - Ну и как? - Ильяс ждал восторгов или, по крайней мере, похвалы.  Но
услышал другое.
   - Ты говорил, что я блядь, да? - Паганель подстегнул себя, потому что
еще минута, и он вообще ничего бы не смог сделать. - Что я не могу  уби-
вать?
   Большой палец бесшумно сдвинул предохранитель.
   - Говорил, - блестящие, чуть выпуклые глаза пристально уставились  на
напряженного Паганеля. Тот понял, что Васильев был прав -  выстрелить  в
лицо гораздо труднее.
   - И что дальше? Напился и хочешь со мной подраться? Давай лучше с Ло-
лой и Машкой... - Бузуртанов зевнул и отвернулся, нашаривая бутылку.
   Камикадзе потащил из кармана чугунную руку. Пистолет весил не  меньше
пуда. До спины врага было метра полтора. Указательный палец одеревенел и
не слушался.
   - Налить тебе или хватит?
   И вся рука до плеча онемела. Человек не может сделать то,  чего  сде-
лать не может.
   - Что молчишь? - Ильяс обернулся и увидел оружие. - А-а-а...  Ну  да-
вай!
   Он даже не испугался, по крайней мере не выказал страха. Паганель по-
чувствовал себя попавшимся на непростительно гадкой проделке мальчишкой.
Впереди ждало лишь одно - суровое наказание. И только если  покаяться  и
хорошо попросить прощения, можно надеяться на смягчение кары...  Он  был
готов бросить пистолет, но в  это  время  раздался  дикий  пронзительный
визг. В темном углу, накрытая одеялом, лежала Лола. Очевидно, она недав-
но приняла дозу и сейчас вынырнула из сладкого забытья.
   - Я-я-я-а!! - крик наполнял палатку и весь туннель, давил на  психику
и требовал немедленно заткнуть широко раскрытый рот.  К  руке  вернулась
чувствительность, он чуть развернул корпус, переводя прицел.
   Одеяло отлетело в сторону, Лола вскочила.
   - Я-я-я-а!
   Она была в обычном рабочем наряде:  поясе  и  драных  черных  чулках.
Ствол перечеркнул округлые белые груди. Боковым зрением камикадзе увидел
вдвигающегося в палатку Алика. С плеча тот снимал автомат. Крик оборвал-
ся, и Лола быстро легла на спину, будто кто-то дернул ее  сзади.  Указа-
тельный палец тоже обрел гибкость и раз за разом нажимал спуск, но выст-
релов слышно не было. Камикадзе понял, что дело происходит во сне, отто-
го и намешано столько странных событий. Он улыбнулся Алику и Ильясу, ему
предстояло проснуться, а им оставаться в злом неприятном мире.
   - Да-да-да! - подтверждающе ударила короткая очередь, острые,  проби-
вающие рельс пули рванули мягкое тело, и все сны закончились навсегда.
   - Чего это он? - спросил Алик. - За что бабу-то?
   - Мудак, при чем здесь баба! - Ильяс бросился  к  сейфу  и  торопливо
стал тыкать ключ в замочную скважину. - Где он взял пистолет?! Бесшумный
пистолет! Тревога! Приготовить гранаты! Я сейчас взорву к  шайтану  весь
город!
   Он извлек пульт за три минуты. За это время Васильев с группой  отка-
тился на достаточное расстояние, и разрывы полетевших во все щели и про-
ходы гранат не причинили им вреда. Но за спиной что-то сыро чавкнуло,  и
коридор дохнул спертым, с запахом тротила воздухом.
   - Обвал! - крикнул Васильев и витиевато  выматерился.  Хотя  микрофон
личной связи лежал на трупе Бобренкова, все члены группы  его  прекрасно
услышали.


   * * *

   Чем выше ранг государственного деятеля, тем разветвленное  и  сложнее
комплекс мер обеспечения его безопасности. Областного губернатора  охра-
няют как единичное тело меньшей или чаще большей комплекции.  На  уровне
министра в круг охраняемых персон, кроме него самого, входят и совместно
проживающие члены семьи. У президента или премьера охраняют  всех  домо-
чадцев - и жен, и детей, и внуков, и правнуков, ежели таковые  появятся.
Поэтому когда первая леди рассказывает о своих походах по магазинам,  то
она, мягко говоря, фантазирует, лакирует образ, подгоняя его  под  стан-
дарты, понятные миллионам телезрителей, которые являются, между  прочим,
и потенциальными избирателями.
   Ну что ей делать в магазине? Можно, конечно, заглянуть для  интереса,
вызвав обычную в таких случаях волну паники и холуйской показухи, сорвав
на полдня работу торговой точки и прекратив движение на прилегающих ули-
цах. Но дальше-то что?  Демонстративные  покупки,  призванные  показать,
будто кремлевские небожители ничем не отличаются  от  простых  смертных,
бесполезны, они не имеют обычной сладости и не приносят удовлетворения.
   Потому что небожители не едят отборные помидоры и салями из Елисеевс-
кого, не носят рубашки и штиблеты из  Петровского  пассажа,  не  бреются
электробритвами из ГУМа: продукты могут быть отравлены,  вещи  пропитаны
ядом, а электроприборы - замыкать на корпус. Не обязательно умышленно, с
целью убийства: экологические просчеты, технологическое разгильдяйство и
производственные ошибки встречаются гораздо чаще и хотя по тяжести  пос-
ледствий зачастую не отличаются от террористических актов, но  настигают
именно рядовых граждан. И пить молоко с пестицидами или радионуклидами -
тоже привилегия простого человека, хозяина своей страны. Буренка, поящая
политическую элиту, пасется на особых пастбищах, а по линии  здоровья  и
благонадежности проверена до седьмого колена, так же как и те люди,  ко-
торые ее обслуживают.
   Итак, если исключить рекламные цели, небожителям нет нужды ходить  по
магазинам. Все необходимое доставят на дом в упакованном, аппетитном,  а
главное - самом безопасном виде. Этим испокон  веку  занималось  Девятое
управление КГБ СССР, а в новые времена - Главное управление  охраны.  Но
семью Верлиновых эти организации не обслуживали. Валентина Семеновна че-
рез день сама отправлялась за хлебом насущным. Она не обладала телевизи-
онной известностью, и никто не обращал внимания на  пятидесятидвухлетнюю
женщину, сохранившую нерасплывшейся когда-то очень стройную фигуру. Ник-
то, кроме двух молодых мужчин характерной южной внешности: смуглые лица,
орлиные носы, смоляные усики и живые черные глаза, следовавших буквально
по пятам на протяжении всего маршрута.
   Они стояли за Валентиной Семеновной в булочной, заходили  в  овощной,
долго ждали у молочного, пока она выбирала сливки для внука: Борька  был
привередлив в еде. Когда женщина, нагруженная двумя объемистыми сумками,
переходила дорогу, южане подошли сзади.
   - Извините, мы от Валерия Антоновича, - с  легким  акцентом  произнес
один. - Он просил срочно привезти вас к нему.
   Рядом притормозила черная "Волга", дверцы раскрылись будто  сами  со-
бой. Все это выглядело убедительно для любой женщины. Но не для той, ко-
торая тридцать лет прожила с сотрудником спецслужбы.
   - Подержите сумки! - уверенно то ли попросила, то ли  приказала  она,
всучила каждому сковывающий движения груз, а сама шагнула к  машине,  но
вместо того, чтобы сесть в нее, резко захлопнула дверцу и бросилась  бе-
жать.
   - Нападение! Помогите! Позвоните в милицию!
   Кричала она именно то, что нужно кричать в таких случаях, чтобы прив-
лечь внимание прохожих и деморализовать нападающих. Еще пять  лет  назад
усачи прыгнули бы в автомобиль и умчались, посчитав операцию  сорванной.
Но пять лет прошли, повальная вседозволенность и безнаказанность развра-
тили до мозга костей преступников и полностью уничтожили гражданскую ак-
тивность населения. Если надо затолкать бабу в машину, то какая  разница
- происходит дело в безлюдном лесу или на тысячелюдной  Тверской!  Южане
бросились в погоню, быстро настигли добычу и, не обращая внимания на ок-
ружающих, затащили  ее  в  "Волгу".  Взревел  мотор.  Воспитанные  новой
действительностью люди безучастно шли по своим делам, некоторые  остано-
вились поглазеть и двинулись дальше, когда бесплатное представление  за-
кончилось. Никто не сделал попытки записать номер, и ни один  никуда  не
позвонил.


   * * *

   У генерала Верлинова выдался очень напряженный день. Он сидел в своем
кабинете за важной беседой с неприметным,  начавшим  толстеть  человеком
лет шестидесяти двух - бывшим сотрудником института одиннадцатого  отде-
ла. Старые работники помнили, что его фамилия Лыськов и до ухода на пен-
сию он занимался подземными лодками - направлением,  впоследствии  приз-
нанным неперспективным. Секретарь получил приказ никого не впускать и ни
с кем не соединять, но выполнить его так и не смог. Вначале  в  приемную
ворвался взволнованный Васильев, и чрезвычайность его дела легко опреде-
лялась даже по внешним признакам: он был весь в грязи и не снял  подзем-
ного снаряжения и боевой амуниции. В таком виде к начальнику  Службы  не
приходил еще никто.
   Но чрезвычайность сообщения майора не перевесила важности разговора с
Лыськовым: генерал только на пять минут вышел в приемную, выставив  сек-
ретаря и охранника, переговорил с Васильевым, после чего вернулся в  ка-
бинет.
   - Я не могу ничего гарантировать, - продолжил объяснения пожилой  че-
ловек, растерянно разводя руками. - Изделие находится в земле более  го-
да, его техническое состояние мне неизвестно, способ активации не  опре-
делен, прямого доступа нет...
   - Только что я получил сообщение, которое просто обязывает  вас  дать
гарантированный результат! - жестко сказал генерал. - Работа будет опла-
чена, возможно - и возможность довольно высока - отмечена наградой.  Ре-
сурсы, приборы, материалы будут предоставлены в необходимом объеме. Мож-
но экспериментировать: отрицательный результат не принесет вреда, а  по-
ложительный - решит задачу. Срок - от двух до десяти часов.
   - Сколько? - не поверил Лыськов.
   - Крайний срок - двенадцать.
   - Да, я просто отвык от вас за три года, - слегка усмехнулся тот,  но
по выражению лица и глаз было видно, что он уже  думает  над  проблемой.
Значит, не так уж и отвык. - Мне нужны люди из моей группы. Хотя бы  Са-
мохин, Князев и Лавров.
   - Найдем, привезем, - кивнул Верлинов.
   - Просто отвык, - повторил пенсионер. - Честно говоря, мне бы не  хо-
телось возвращаться ко всему этому. Знаете почему?
   - Давайте отложим разговор о моральных проблемах на потом. Хорошо?
   В кабинет без стука вошел секретарь. Выражение лица у него  было  ка-
ким-то странным.
   - Возьмите городской телефон, товарищ генерал.
   - Я же сказал - ни с кем!
   - Возьмите телефон, товарищ генерал, - секретарь отвел глаза в сторо-
ну. Чувствуя, как холодеет под ложечкой, Верлинов снял  трубку.  У  него
была отменная интуиция.
   - Верлинов.
   - Слушай внимательно, генерал, и запоминай, -  напористо  и  уверенно
приказал грубый мужской голос с едва различимым южным акцентом.
   Холод превратился в лед. Болезненно жгучий, наждачно-шершавый и остро
колючий. Никто и никогда не звонил по этому  номеру,  чтобы  произносить
такие слова и таким тоном. Да и сам номер мог знать только очень ограни-
ченный круг лиц из высшей государственной номенклатуры. Там говорят  об-
текаемо-вежливо, даже когда речь идет о самых крайних вещах: отстранении
от должности, предании суду и иных неприятностях. Развязный голос,  вор-
вавшийся в систему спецкоммуникаций "с улицы", нес угрозу совсем  других
крайностей.
   "Борька или Валя, - сразу же подумал  Верлинов,  и  ледяной  отросток
уколол в сердце. - С чем связано? Только с ядерным ультиматумом.  Хотят,
чтобы я сидел тихо. Значит, "чехи"... Больше некому!"
   - Знаешь, где твоя жена?
   "Валя! Она собиралась по магазинам... Средь бела дня, сволочи..."
   - Конечно, знаю, - ухитрившись сохранить  спокойный,  уверенный  тон,
сказал он. - Вы ее похитили. Запихнули в машину прямо на улице и увезли.
Как у себя в Грозном! Думаете, все обойдется?
   На том конце провода наступила тишина. Такого оборота анонимный собе-
седник не ожидал.
   - Что замолчал, Магомет? Или  это  Арсен?  Плохо  слышу,  не  разберу
кто... - почувствовав, что попал в точку, генерал продолжил наступление.
Называя наобум распространенные чеченские имена, он ничего не терял, по-
тому что случайное совпадение должно было окончательно добить  звонивше-
го, а ошибка воспринималась как осведомленность, хотя и не  совсем  точ-
ная. Но в азартных играх с судьбой удача сопутствовала Верлинову,  кото-
рый никогда не боялся рисковать. Арсен Битый Нос едва не выронил трубку.
У него создалось впечатление, что генерал видит по проводам и  сейчас  к
будке телефона-автомата в Химках уж