- Алексей Иванович  понизил  голос.  -
Кудлов и Злотин как раз и были "прикрепленными" Евсеева! И  если  кто-то  из
этой парочки сейчас в яхтах  там  раскатывается,  то  и  босс  ихний  где-то
неподалеку!
   - Вот так, да? - В голосе Карданова появилась заинтересованность. - А что
там мелко написано? Веретнев хмыкнул.
   - Не читается, я пробовал. Ни в лупу, ни с  помощью  сканера.  При  самом
большом увеличении это просто пять чертиков или пять  каких-то  пятен  -  не
более того.
   Макс вернул ему фото. По краю поля стрелой пронесся  облезлый  мартовский
заяц.
   - Миллион баксов, Макс, - сказал Веретнев.
   - Около миллиона, Алексей Иванович, - поправил Макс. - И, судя хотя бы по
этой яхте, часть денег уже вложена.
   - Сколько такая посудина будет стоить? - хрипло спросил подполковник.
   - Не знаю. Тысяч двести, наверное. Предположим,  столько  же  во  Франции
стоит приличный дом в пригороде  Плюс  обстановка,  машина.  И  ведь  прошло
столько лет А налоги там одни из самых высоких в Европе.
   Веретнев достал из кармана куртки плоскую металлическую фляжку, открыл  и
уже сложил было губы трубочкой, собираясь отхлебнуть, - вдруг  вспомнил  про
гостеприимство и протянул фляжку Максу.
   - Что там? - поинтересовался тот.
   - Виски, конечно. Не буду же я водку в  кармане  таскать,  -  с  оттенком
обиды отозвался Слон,  будто  это  не  он  имел  обыкновение  глушить  водку
стаканами.
   Карданов отхлебнул, подержал ароматную, приятно обжигающую небо  жидкость
во рту, в несколько крохотных глотков проглотил.
   - Так что решаем, Макс? - спросил отставной разведчик. - Хрен  с  ним,  с
Евсеевым... с чемоданом?.. А?..  Хотя  я  знал  людей,  которые  не  боялись
оторвать жопу от стула и за тысячу долларов.
   Макс посмотрел на него.
   - Вы же уже начали делать дело.  Продолжайте.  Я  вернусь  -  подключусь.
Деньги деньгами, но эта сука пыталась меня убить. Бессовестно  и  совершенно
хладнокровно
   - Вот это разговор! - оживился Слон и, припав к фляжке, сделал  несколько
больших глотков, потом аккуратно завинтил крышку.
   - Вдвоем это обстряпать сложно. Давай Спеца возьмем.
   - Давайте, - не раздумывая, согласился  Макс.  С  поля  потянул  холодный
ветер окраины. Они вернулись в машину, подполковник включил зажигание, нажал
кнопку магнитолы. Из эфира прилетел дребезжащий звук оркестра
   - По-моему, это французская музыка, - сказал  Веретнев,  выжимая  газ.  -
Значит, будет у нас удача.
   - Посмотрим, - ответил Макс.

   * * *
   Еще до случая  с  Борей  Яхимом  дискобар  "Миранда"  пользовался  дурной
репутацией. Вполне заслуженной, надо сказать. Примерно каждый третий молодой
человек или девушка, открывающие двери этого заведения, становятся клиентами
вертлявых  парней,  торгующих  "колесами",  "чеками"   или   "марочками"   -
ноксероном, героином, кокаином, бумажными  полосками  с  тонким  слоем  ЛСД,
которые быстро растворяются под языком. Все дилеры в "Миранде"  работают  на
Директора, это его точка, постороннему сбытчику  вход  сюда  заказан.  Жгут,
например, тянет свою копейку в "Ромашке", но там помещение  практически  без
вентиляции, теснота и клиентов меньше, да  и  сами  жгутовские  предпочитают
отдыхать в "Миранде".
   Девяносто девять процентов всей  публики  -  это,  конечно,  молодняк  от
шестнадцати до двадцати  пяти:  пестрые  штаны  кислотных  оттенков,  черные
"тунгуски"  с  надписями  и  портретами  знаменитых   дегенератов,   цветные
татуировки, серьги в ушах, ноздрях и пупках.  Молодежь  танцует,  знакомится
друг с другом, жрет нар коту или попивает коктейли в баре.
   Один-единственный процент, а может, даже какая-то десятая  доля  процента
приходится на солидных мужчин от сорока до пятидесяти, прикинутых  обычно  в
демократическую джинсу или  обычный  темный  костюм  с  засунутым  в  карман
галстуком и расстегнутой сорочкой. Они стоят скромно где-нибудь  в  сторонке
или сидят за стойкой со стаканом джин-тоника в руке - дилеры обходят  их  за
версту - и поглядывают на девчонок, танцующих в зале. Это небедные  люди,  у
них есть жены, любовницы и возможность вызывать дорогих проституток.  Но  им
хочется свеженького, нестандартного. Чтобы  пахло  молодым  девичьим  потом,
чтобы без игры и  с  наивом,  чтобы  белье  сорок  четвертого  размера.  Как
тридцать лет назад, короче.
   Многие  девчонки  сидят  на  "винте",  а  "винт"  усиливает   сексуальное
влечение, под ним вытворяются такие чудеса,  которые  никогда  не  придут  в
трезвую голову. Их называют "обезьянами".  Состоятельные  мужики  заруливают
сюда специально, чтобы снять "обезьяну". Поэтому их называют "охотниками  на
обезьян".
   "Обезьянам" смерть как хочется порцию кайфа, но нет  денег.  В  "Миранде"
таких навалом, они приходят сюда, как на водопой, хотя источник давно иссяк.
Их легко вычислить по голодным глазам -  за  двадцать  долларов  они  готовы
практически на все.
   "Охотники" внимательно присматриваются к "обезьянам", выбирают по  росту,
фигуре, длине ног или объему груди, кому что нравится, -  затем  вступают  в
переговоры. Если "обезьяне" исполнилось восемнадцать, если там действительно
голодная тундра в глазах и  пропади-оно-все-пропадом,  то  спустя  несколько
минут девушка, как правило, уже  мчится  в  иномарке  "охотника"  куда-то  в
туманную  даль,  где  ждет  квартира,  коньячок,  конфеты,  и  таблетки,   и
"марочка", и порошок,  и  все,  что  хочешь.  Только  двигайся,  не  ленись,
работай.  Насилия  здесь  не  бывает,  все  по  обоюдному  согласию.   Среди
"охотников" в "Миранде" ни разу не попадались маньяки, что,  впрочем,  можно
отнести лишь на счет какого-то непонятного везения.
   Но после того  вечера,  когда  внезапно  помер  Боря  Яхим,  в  "Миранде"
появился один дядечка с тугой красной рожей; его с первого же вечера  так  и
прозвали - Помидор Ничем особым он  поначалу  не  выделялся:  сидел  тихо  в
уголке, без шофера и телохранителя, потягивал пиво и посматривал на девчонок
- обычный "охотник", как и десятки других.  В  конце  концов,  Помидор  снял
некую  Светку  Сафронову,  девятнадцатилетнюю  крашеную  блондинку,  которая
вторые сутки маялась без первитина и не  имела  никаких  перспектив  на  его
получение в ближайшем будущем, поскольку со старым дружком  она  разругалась
вдребезги, а обзавестись новым еще не успела.
   Помидор подозвал к себе кого-то из завсегдатаев, сунул ему в руку десятку
и попросил передать во-о-он той светловолосой особе в синем  комбинезончике,
что ее ждут на  выходе.  Юноша  глумливо  ухмыльнулся,  но  исполнил  все  в
точности. "Светка, тебя папик хочет" - и через пять минут  Светка  Сафронова
мчалась в стареньком  "Ситроене"  в  сторону  центра,  а  Помидор  рулил,  и
мурлыкал под нос, и косился на нее влажным глазом.
   Потом была квартира в панельной девятиэтажке, и  коньяк,  и  первитин,  и
кровать-полуторка. На следующий вечер Помидор снова появился в  "Миранде"  и
снова укатил со Светкой, потом она  несколько  раз  приезжала  сама  на  его
квартиру Она стала регулярно отовариваться у дилеров на дискотеке, а  спустя
примерно неделю Директору донесли, что под него копается большая гнилая яма.
   - Светка проболталась, что этот Помидор выспрашивал у нее про наркоту,  -
сказал Юра Маз. - Откуда товар, кто на сбыте, кому идет  отстежка.  И  какой
примерно оборот - тоже выспрашивал.
   Директор, с которым они сидели в это время в шашлычной, перестал жевать и
изменился в лице.
   - Ну? - произнес он. - И что?
   - Она как раз под "винтом" была. - Маз посмотрел  в  сторону.  -  Назвала
Кольку-"марочника".. У него еще двое ребят на подхвате. Про тебя  Светка  не
знает.
   - Когда они говорили? - Вчера вечером. - Колька и остальные  в  курсе?  -
Да. Светка сама ему сказала,  как  опомнилась.  Он  ей  по  роже  надавал  и
смотался от греха. И ребят забрал... Директор быстро, без аппетита доел свой
шашлык, встал и оделся. Они с Мазом вышли на улицу.
   - Как думаешь, кто под нас копает? - спросил Директор. Маз  подумал,  что
шеф знает это лучше его, но демонстративно наморщил лоб.
   - Может, Жгут? Директор молчал.
   - А может, менты?
   - Ладно, - сказал наконец шеф. - Сегодня  объявляется  "нерабочий"  день.
Никто из наших в "Миранде" не появляется,  товар  -  перепрятать.  Эту  суку
крашеную и этого тихаря - в землю!
   - А если он мент? Да нас тут напалмом всех выжгут! У Юры  Маза  были  все
основания возражать, потому что самая трудная и ответственная работа  обычно
делалась его руками, он здесь и за "костоправа", и за "хирурга", и  за  кого
угодно. Никому другому Директор так не доверял, как Мазу.
   - Или если за ним Жгут стоит? Тогда война начнется...
   - А что делать? - оскалился Директор. - Светка с ним  трахалась,  наркоту
из рук ела - он, считай, всей пятерней ее держит! Светка, дура, пока что  не
просекла, вот и все! Если Помидор мент,  то  у  него  уже  и  на  видак  все
отснято. и на магнитофон записано, осталось только вызвать понятых,  достать
у нее из кармана ширево, а потом прийти в "Миранду"  и  устроить  маски-шоу!
Тогда не только она - и Колька, и другие расколются!
   Маз пожал плечами.
   - Нет, ну представь: что мы можем сделать с Помидором?  -  сказал  он.  -
Башку прострелить из-за угла? И из окна сбросить? Я, например, не мочило,  я
не специалист. Сделать-то можно, дурное дело нехитрое, но если за  Помидором
серьезные люди стоят - им нас вычислить, как два пальца обоссать!
   Директор понимал. И  произойти  все  это  может  гораздо  быстрее,  да  и
последствия будут гораздо хуже, чем при живом-здоровом Помидоре.
   - Надо хорошего спеца найти, - произнес он задумчиво.  -  Только  эти  не
подпишутся. Скажут: ваша проблема - вы и решайте!
   Под "этими" подразумевались боссы Директора. Маз их  не  знал  -  не  его
уровень. Но на своем уровне он ориентировался хорошо.
   - Можно Савика попробовать.
   - Какого еще в задницу Савика? - нахмурился Директор.
   - Это мелкое чмо, даньщик.  Который  Глеба  в  киоске  замочил.  А  потом
жгутовского парня... Помнишь, базар был? А с  виду  все  чисто  -  сердечный
приступ. Даже дело не открывали.
   - Да, верно. - Директор что-то лихорадочно соображал.
   - А как он это делает?
   Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
   - Я не знаю, - произнес наконец Маз. - Но если Помидор залезет на молодую
девку и у него откажет мотор - в это все поверят.
   Снова воцарилось молчание.
   Директор достал из кармана мобильник и сунул Мазу.
   - Вызванивай свое чмо, поговорим!

   - Сколько мне заплатят? - первым делом поинтересовался Савик.
   Он стоял перед ними маленький, метр семьдесят, во  вьетнамской  курточке,
где из швов выглядывал серый пух. И рожа у Савика была неинтересная, валенок
валенком, лоб низкий, в морщинках, синий прыщ на  подбородке.  Тихий  мелкий
снег падал на его вязаную шапочку и  лежал  там,  словно  перхоть,  досадуя,
наверное, что столько народу в Москве - а вот приземлиться довелось на такую
малозначительную личность.
   - Ты сначала работу предъяви, - сказал Директор.  -  Я  тебя  первый  раз
вижу, и рожа твоя мне, честно говоря, Не нравится.
   - Да ладно тебе, - поежился рядом Маз. - А что? Пусть покажет, что умеет,
тогда и о деньгах поговорим.
   Савик смотрел на них исподлобья, его  маленькое  сморщенное  от  летящего
снега лицо ничего не выражало.
   - Хорошо. А чем я работать буду? - спросил он спокойно. - Пальцем?
   - А чем ты Глеба завалил? - так же спокойно спросил Маз.
   - Неважно. Мне нужна пушка.
   Директор резко выдохнул: чмо - оно и есть чмо. Хоть объясняй, хоть нет.
   - Я тебе еще раз говорю, дурья твоя голова, - втолковывал Маз.  -  Нужно,
чтобы все случилось в точности как с Глебом. Понимаешь? Или как с Яхимом.  Я
ведь не знаю, как ты их валил, вдруг ты каратист какой-то? Но на  хер  тогда
каратисту пушка? Если ты с пушкой на  него  пойдешь,  там  мозги  по  стенам
будут, там вообще...
   - Это уже мои проблемы, - упрямо гнул свое Савик.  -  В  точности,  не  в
точности... Он кончится от острого сердечного  приступа.  А  пушка  мне  все
равно нужна. - Савик помолчал и добавил: - Если вы  хоть  немного  рубите  в
этом.
   Директор посмотрел на него зверем.
   - Ты кто такой? - прошипел он. - Крутой киллер, да? Киношек  насмотрелся?
Ты - говно! Запомни это. Го-вно!
   Савик втянул голову в плечи, молча повернулся и пошел  в  сторону  своего
дома.
   - Подожди! - крикнул ему Маз.  -  Эй!  Невысокий  человечек  будто  и  не
слышал.
   - Савик! Иди сюда, говорят! Хватит целку корчить, ты!..
   Савик остановился, подумал и, развернувшись кругом, побрел обратно.
   И вот Савик опять стоит перед ними, морда валенком, прыщ на подбородке.
   - Пушку я сам найду, какую надо, - сказал он. - Мне нужны деньги. Семьсот
долларов. После исполнения еще две  тысячи.  Я  работаю  чисто.  Если  будут
претензии, можете меня самого в расход пустить.
   Маз посмотрел на Директора.
   "Миранда" приносит восемь-десять тысяч ежемесячной прибыли. Две семьсот -
не такая уж высокая плата за то,  чтобы  эта  корова  продолжала  доиться  и
дальше. Профессионал затребовал бы раза в три больше.
   - Хорошо, - сказал Директор. - Семь  сотен  ты  получишь  сегодня.  Когда
возьмешься за работу? - Сначала скажите: кто этот человек, - сказал Савик. -
И я должен увидеть место.
   - Их двое. Светка Сафронова и Помидор, ее новый хахаль, - сказал  Маз.  -
Светку знаешь?
   - Да.
   - Помидор возит ее к  себе,  на  Комсомольский  проспект.  Обычно  Светка
каждый  вечер  у  него.  Можно  договориться,  чтобы  дверь   она   оставила
незапертой.
   - И Светку тоже? - спросил Савик.
   - Свидетели нам не нужны, - сказал Директор. - Да и  тебе  тоже.  Короче.
Когда будет работа?
   Савик  смотрел  прямо  перед  собой,  он  видел  пестрый  мохеровый  шарф
Директора и треугольник голой кожи  между  шарфом  и  небритым  подбородком.
Директор выше его на целую голову, Директор шире его в плечах, у  него  есть
синий "Пассат", в котором он катает красивых хохочущих  баб  с  волосами  до
самой жопы, Директор имеет власть над людьми  -  вот  помешал  ему  какой-то
Помидор, И он этого Помидора, конечно, уберет, он так привык.
   Но зато с высоты своих метр семьдесят Савику  отлично  виден  треугольный
участок голой шеи над шарфом. Очень уязвимое место. И если не поднимать глаз
и вот так смотреть, будто разговариваешь не с Директором, а с его  шеей,  то
вполне можно говорить на равных. Как минимум.
   - Когда нужно? - спросил Савик.
   - Сегодня, - мрачно буркнул Директор. Савик достал  руки  из  карманов  и
переступил с ноги на ногу.
   - Завтра вечером, - сказал он твердо. - Но если Светку  придется  валить,
вы мне заплатите еще тысячу.
   - Договорились, - кивнул Директор.
   А когда Савик ушел, сказал Мазу:
   - После дела сделай  его.  Тут  особых  способностей  не  понадобится.  И
специалистом большим быть не надо. Так?
   - Так, - довольно кисло ответил Маз.

   Утром Савик завтракать дома не стал. Он поехал на Тверскую  площадь,  где
поменял на рубли четыреста долларов из семисот. В первом же  магазине  купил
себе дорогие зимние ботинки и теплую кожаную  куртку.  В  кабинке  он  долго
молча  разглядывал  себя  в  зеркало,  хмурил  и  без   того   неприветливую
физиономию. Потом купил меховую кепку с коротким козырьком. В ней  лицо  его
приобрело значительность и подобающую случаю мрачность.
   Потом Савик зашел в модное кафе  "Семь  пятниц"  и  позавтракал  там.  Он
заказал цыпленка в винном соусе, спагетти и два  бокала  "Холстена".  Вполне
нормально для начинающего киллера. Зал оказался почти пустым,  лишь  у  окна
были заняты несколько столиков, за  одним  из  них  беседовали  две  молодые
женщины, похожие на породистых, ухоженных домашних кошек.
   Нельзя сказать, что Савику в кафе очень нравилось. Красиво, все  такое  -
это да. Но здесь, конечно, не станешь облизывать жирные пальцы, как дома,  и
рыгнуть за столом  тоже  как-то  неудобно.  Однако  Савик  решил,  что  надо
привыкать к этой жизни и к этой обстановке. С сегодняшнего дня - да.
   Потом принесли заказ, и Савик, глотая кусок за  куском  горячее  цыплячье
мясо, стал думать об этих женщинах за столиком у  окна,  представлять  себе,
какие они в постели, что им нравится и что им не нравится, и какие мужики их
трахают, и какие подарки они им дарят, и все такое. Потом Савик стал  думать
о том, как будет убивать Светку Сафронову, и ему не понравилась  мысль,  что
придется тратить на нее лишнюю стрелку. К тому же странно  будет  выглядеть,
когда два трупа лежат на кровати и у обоих схватило сердце.
   Савик решил, что придумает что-нибудь. И тут  же  стал  прикидывать,  что
станет делать вечером, когда работа будет  выполнена  и  в  кармане  у  него
окажутся три тысячи "зеленых".
   В половине двенадцатого он встретился  с  Мазом.  Маз  покосился  на  его
куртку и ботинки, спросил:
   - Пушку взял?
   - Да, - соврал Савик.
   Больше они к этой теме не возвращались. У Маза была машина, и они тут  же
смотались  на  Комсомольский.  Савик  издалека  глянул  на  дом,  в  подъезд
подниматься не стал.
   - Нужно, чтобы кто-то забрал меня потом, - сказал он. - Во дворы заезжать
не надо, машину поставите... Ну хотя бы  напротив  вон  того  магазина.  Кто
будет за рулем?
   - Могу я, - сказал Маз, катая во  рту  "Честерфилд".  Савик  кивнул.  Как
будто бригадир был у него на подхвате уже не первый раз.
   - Светку придется отвезти в другое место, - сказал он.
   - Зачем? - раздраженно спросил Маз. Этот чмошник начинал ему надоедать.
   - Затем, что сердечный приступ - не сифилис: при траханье не передается.
   Маз посоображал, в конце концов до него дошло.
   - Отвезем, раз так...
   - И еще... Мне нужно четыре дозы "винта".
   - Ширяться стал, что ли? - удивился Маз.
   - Неважно. Для дела так надо. Захвати вечером.
   - Ну... Ладно.
   Видно было, что Маз здорово нервничает, кадык на его шее то и дело прыгал
вверх-вниз, и Мазу, конечно, до смерти  хотелось  бы  знать,  каким  образом
Савик отправляет людей на тот свет, как это у  него  гладко  и  красиво  все
выходит, - но он не спрашивал, не  решался.  Савика  все  это  даже  немного
позабавило. Каких-то две недели назад Маз смотрел на него примерно  так  же,
как сам Савик смотрел на ларечников Нинку или Глеба, - как  на  распоследнюю
перхоть. А теперь все изменилось, теперь Маз мнется и нервничает, Маз боится
его - вон они, дрыжики на его голой шее,  дрыжики  страха  и  уважения...  А
Савик спокоен. Ну, Или - почти спокоен.

   Мобильником он пока не обзавелся, пришлось идти домой  и  там  дожидаться
звонка. По дороге Савик о чем-то вспомнил и завернул в гастроном.  Здесь  он
купил маленькую плоскую бутылку "Смирновки",  чтобы  было  удобно  носить  в
кармане. На выходе из магазина к нему подошел сосед с первого этажа - Хвост.
Он был еще ниже Савика, хотя и широк в плечах.
   - Привет... Выпьем?
   Круглая голова, круглый, с глубокой седловиной нос, круглые пустые  глаза
с рыжими ресницами, стертые черты лица,  неряшливая  щетина.  Пальто  как  с
помойки. Перхоть. Когда-то отсидел два года, но авторитета не приобрел. Пару
раз Хвост сопровождал его к ларькам и наблюдал  процесс  сбора  дани,  потом
толокся у входа в "Миранду", пока Савик  общался  с  Мазом.  И  сделал  свои
выводы: Савик для него был крутым мафиози.
   - Не могу, занят, - небрежно ответил Савик и двинулся дальше, но Хвост не
отставал.
   - Ты, смотрю, прикинулся во все новое... Небось дела клево идут?
   - Нормально.
   - Слышь, Савик, возьми меня к себе, - неожиданно попросил Хвост.
   - Куда тебя взять? - не понял тот.
   - К себе в бригаду. Что скажешь - то и сделаю. И глухо, как в танке!
   Савик остановился. В рисковой работе нужны свои люди, чтобы можно было на
них опереться. Одному серьезного дела не потянуть. И на Маза расчета  нет  -
тот привык смотреть на него сверху вниз.
   - А что ты можешь?
   - Да все, что надо! - Хво