. Макс!
   Прижав руки к груди, она смотрела, как Макс со своей семьей  направляется
по дорожке к стремительной белой машине. Макс разжал ладонь с зажатым в  ней
бриллиантом и опустил его обратно  в  карман.  Достал  пульт  управления.  С
легким  жужжанием  пригнулась  спинка.  Макс  усадил   маленького   Тома   в
закрепленное сзади детское креслице, застегнул ремешок  безопасности.  Анна,
смеясь, подобрала с земли маленькую сандалию.
   Хлопнули дверцы. Машина плавно тронулась  с  места.  Из  окна  на  миссис
Уотерфорд смотрел сероглазый мальчуган, как две капли  воды  похожий  на  ее
сына.
   "Астон-Мартин" быстро набрал скорость и скрылся вдали.
   1 ВВ - взрывчатое вещество (проф. сленг).
   2 Уормвуд-Скрабз- лондонская тюрьма строгого режима.
   3 ПГУ - Первое главное управление бывшего КГБ СССР - внешняя разведка.
   4  "Девятка"-  сленговое   название   Девятого   управления   КГБ   СССР,
занимавшегося охраной партийных и советских руководителей высшего ранга.
   5 "Прикрепленный"- личный телохранитель (проф. сленг).
   6 "Выпотрошить"- эффективно допросить с получением стопроцентно правдивой
информации (проф. сленг).
   7 Маслина- пуля (уголовный жаргон).
   8 ИРА- Ирландская республиканская армия.
   9 Погоняло - прозвище (блатной жаргон).
   10 Кто это? (фр.).



   Данил Корецкий
   Ведется розыск

   Изд. МОСКВА, "ЭКСМО-ПРЕСС", 1998
   OCR Палек & Alligator, 1999


   Сюжет первый
   НОЖ С МОНЕТОЙ

   Мы сидели в засаде уже шестой час. Пока не  стемнело  и  сквозь  щели
между бревнами хорошо просматривались все подходы к балагану, можно было
разговаривать, и время шло быстрее.
   Но опустились сумерки, окружающие поляну деревья слились в черную ше-
лестящую стену, и разговоры пришлось прекратить, чтобы не спугнуть  воз-
можных гостей.
   В том, что гости будут, никто из нас не сомневался, вопрос в том, да-
дут ли они нам что-нибудь полезное? Пессимист Ищенко считает, что  сидим
мы зря. Что ж, может быть. В нашем деле никогда нельзя  загодя  предуга-
дать результат, поэтому часто приходится делать пустую  работу,  хотя  и
эта пустая работа бывает необходимой. Так и сейчас: никто не  может  га-
рантировать успеха - наша засада только одно звено в  той  общегородской
операции, которая началась шесть часов назад.
   Труп обнаружили после полудня. Был теплый день "бабьего лета", ласко-
во светило солнце, летали легкие серебристые паутинки, чирикали птицы  -
словом, налицо весь набор прелестей сентябрьской загородной рощи. И рез-
ким диссонансом в эту идиллию врезался мертвый человек, лежавший в неес-
тественной позе на мягкой пашне.
   Судя по одежде и внешнему виду, это был бродяга -  представитель  той
разношерстной беспаспортной публики,  которая  стекается  в  наши  края,
привлеченная жарким солнцем, богатыми щедрыми базарами, обилием  поднож-
ного корма, пива и вяленой рыбы, азартным шумом ипподрома и другими пре-
лестями большого южного города.
   Все его тело густо покрывали  татуировки  -  тут  и  мотивы  блатного
фольклора, и традиционные русалки, голуби, пронзенные сердца, и даже це-
лые картины, исполненные безвестными камерными художниками. Дотошный би-
ограф мог бы проследить по этим синим орнаментам все этапы бурного  жиз-
ненного пути покойного: ИВС, следственные  изоляторы,  тюрьмы,  колонии,
пересылки... В свой последний час он, очевидно,  использовал  весь  этот
опыт, во всяком случае, судя  по  взрыхленной  земле,  сбитым  костяшкам
пальцев, толстой сучковатой палке, крепко зажатой в руке, дрался он  от-
чаянно.
   Подъехала машина городской оперативной группы. Следователь прокурату-
ры Зайцев обошел вокруг убитого, показывая эксперту ОТО Ивакину  объекты
съемки.
   Защелкал фотоаппарат. Раз - обзорный снимок местности.  Два  -  общий
вид трупа. Три, четыре - голова и лицо, крупный план. Пять -  зажатая  в
руке палка.
   - Пожалуйста, доктор, - негромко проговорил Зайцев, когда съемка была
окончена.
   - Смерть наступила часа два назад, - привычно, не дожидаясь вопросов,
сказал судмедэксперт. - Нож с узким клинком, односторонней заточки.
   Впрочем, я уже и сам увидел узкую и тонкую, как  царапина,  рану  под
левым соском. Она не кровоточила и выглядела гораздо менее зловещей, чем
обширные ссадины на лбу и скуле; так, небольшой порез. Но человеку,  по-
видавшему такие ранения, было сразу ясно,  что  удар  пришелся  прямо  в
сердце и смерть наступила мгновенно.
   На мою долю выпала неприятная работа - помогать следователю в  осмот-
ре, значит, переворачивать труп, обыскивать карманы, осматривать одежду.
Занятие долгое, кропотливое и утомительное,  никаких  явно  видимых  ре-
зультатов не дающее, и понятые - парень с девушкой, гулявшие  в  роще  и
специально пропущенные через оцепление, - недоумевали, почему это  целая
группа следственных работников вот уже два часа возится над телом погиб-
шего, вместо того чтобы бежать и ловить преступника.
   Недоумение непосвященных в общем-то понятно: они не  знают,  что  две
служебно-розыскные собаки пошли по следам, что роща  и  вся  прилегающая
местность прочесываются силами всего райотдела с привлечением  дружинни-
ков и комсомольцев, что патрулям в городе, на вокзале и в аэропорту дано
задание проверять всех подозрительных лиц. А перед группой осмотра стоя-
ла более узкая и вполне конкретная задача: найти, выявить  и  зафиксиро-
вать те улики, которые впоследствии, став доказательствами по уголовному
делу, помогут изобличить убийцу.
   Правда, с уликами было пока, мягко говоря, не густо.  Это  ясно  даже
понятому - краем уха я услышал, как он авторитетно шепнул своей  спутни-
це: "Глухое дело. Никаких зацепок. Неизвестно даже, кто убит, так что  -
ищи ветра в поле".
   Зайцев тоже услышал и, коротко взглянув на меня, саркастически усмех-
нулся: года три назад некто Крылов, тогда еще стажер уголовного розыска,
работая с ним в бригаде по аналогичному делу, произнес похожую фразу.
   Сейчас меня его усмешка не смутила: в конце концов, все проходят  че-
рез это чувство беспомощности, ощущение полной бесперспективности  расс-
ледования при отсутствии доказательственной информации, когда  неизвест-
но, кого, где и как искать, а сам преступник  представляется  призраком,
невидимкой. Теперь, поварившись в котле розыска,  я  знаю,  что  в  ходе
следствия неизбежно будет прорисовываться облик этого "невидимки" и, на-
конец, материализуется в конкретного человека, реального настолько,  что
на него можно будет надеть наручники. Вопрос только в том, сколько уйдет
на это времени, нервной энергии и сил.
   Поскольку документов в карманах убитого не было, пришлось дактилоско-
пировать труп. Судя по картинной галерее на теле, в насыщенной событиями
жизни покойного его пальцы не раз соприкасались с бланком дактокарты,  а
значит, на наш запрос  соответствующее  учреждение  сообщит  необходимые
данные о личности и все детали его пестрой биографии.
   Осмотр места происшествия подходил к концу,  когда  начали  поступать
полезные сведения. К следователю подбежал лейтенант  Маркин  и  доложил:
"Нашли рыбака, который видел здесь человека часа два назад. Высокий, ры-
жий, с рюкзаком. Одет в клетчатую рубашку, на лице ссадина. Шел в сторо-
ну дороги. Приметы передали всем постам".
   - Допросите его как положено, (^протоколом, - распорядился Зайцев, не
проявляя  никаких  эмоций.  Действительно,  если  поблизости  от   места
убийства видали человека со ссадиной, это вовсе не значит, что он и есть
преступник. Так, одна из ниточек, версия для отработки.
   Следующее сообщение было более интересным: "Найден нож".
   Он лежал в густой траве под кустами, в нескольких  сотнях  метров  от
места происшествия, без собаки найти бы его, конечно, не удалось.  Обыч-
ный складной нож, которые продаются в любом  хозяйственном  магазине,  с
двумя лезвиями, вилочкой и ключом для бутылок. Крови на нем не было,  но
причина этого стала понятна, когда в нескольких десятках  метров  собака
отыскала смятые в комок листья с бурыми мазками.
   - Пальцев на нем, конечно, не осталось,  -  сказал  Ивакин,  подцепив
пинцетом нож и опуская его в пластиковый пакет. - Владелец, видно, чело-
век предусмотрительный, хотя и склонен оригинальничать.
   Его последних слов мы вначале не поняли, но он протянул пакет, и ока-
залось, что в одну щечку рукоятки врезана однокопеечная монета.
   Труп отправили в морг, оцепление  сняли,  уехала  машина  оперативной
группы, словом, работа на месте происшествия заканчивалась. Впрочем, как
оказалось, не для всех.
   - Крылов! - услышал я за спиной и,  обернувшись,  увидел  заместителя
начальника отдела Фролова и начальника ОУР Есина. Я сразу же понял,  что
домой сегодня не попаду. Будет ли это внеплановое дежурство, срочная ко-
мандировка или еще какой-нибудь сюрприз, которыми так богата наша  служ-
ба, но спокойно поужинать с семьей и лечь спать пораньше мне сегодня  не
удастся, как, впрочем, не удается все три года моей работы в розыске.
   - Вот что, Крылов, - проговорил Есин. - Тут неподалеку нашли балаган,
нечто вроде избушки, туда бродяги ходят ночевать. Надо посидеть  там  до
утра, может, кто-нибудь забредет.
   И, заметив мое недоумение, добавил:
   - Пока что это единственный способ заполучить хоть какого-нибудь сви-
детеля. В общем, ты - старший группы.
   Балаган стоял на небольшой полянке в глубине лесопарка. Он  напоминал
хижину на рисунках к книгам Брета Гарта или Генри Лоусона и в лучах  за-
ходящего солнца выглядел весьма живописно. Его построили, очевидно, сами
бродяги, используя подручные материалы -  стволы  поваленных  сухих  де-
ревьев, ветки, сучья, хворост.
   Внутри было сумрачно, затхло и неуютно. "Да, наберем мы здесь блох за
ночь", - мрачно сказал Ищенко, устраиваясь в углу  на  импровизированной
постели из желтых прелых листьев. Я и Багров промолчали, хотя  опасались
того же. Впрочем, блох мы не набрали, хотя за шесть часов ожидания  были
до волдырей искусаны комарами.
   Первые гости появились, когда совсем стемнело. Две пошатывающиеся те-
ни скользнули в балаган, наполнили его запахом винного перегара.
   - Тихо, милиция! - Багров принял первого, я - второго.  Щелкнули  на-
ручники. Бродяги не оказали сопротивления, может быть, от неожиданности,
а может быть, оттого, что привыкли переносить превратности судьбы,  неп-
ременным элементом которой были подобные неприятности с милицией.
   В течение следующего часа задержали еще троих, больше в эту ночь ник-
то не появился.
   На рассвете пришла машина, и я, сдав задержанных,  отправился  домой.
Это только называлось "отдохнуть": к двенадцати надо было возвращаться в
отдел, и выспаться я, естественно, не успел.
   Зато в два часа мы с Багровым уже сидели в пивном баре "Рак" и, потя-
гивая прохладное пиво, размышляли над тем, что в нашей работе имеются  и
приятные моменты. Впрочем, размышлять можно было не только над этим.  За
прошедшие сутки накопилось немало исходной информации, которую следовало
обработать.
   Во-первых, установили личность убитого: Рифат Бакыров, без определен-
ного места жительства и занятий, успевший к своим  35  годам  приобрести
восемь судимостей. Преступные склонности  его  отличались  постоянством:
бродяжничество, тунеядство, мелкие кражи. Много ему за это не давали, и,
отсидев год-два, Бакыров тут же принимался за старое. Последний  раз  он
освободился шесть месяцев назад, где и как провел это время, мы пока  не
знали.
   Зайцев разослал отдельные поручения во все колонии, где Бакыров отбы-
вал наказание, так что через некоторое время поступят подробные сведения
о его поведении, контактах, связях, возможных врагах. Словом,  отработка
личности потерпевшего шла полным ходом.
   Сложнее было с подозреваемым. Хотя заключение дактилоскопической экс-
пертизы еще не готово, Ивакин уже сообщил, что пригодных к идентификации
отпечатков на ноже не имеется.
   Задержанные засадой бродяги ничего об убийстве не знали, и в этом  им
можно было поверить: в противном случае они унесли бы ноги  подальше  от
этого места. Рассказать толком о других обитателях хижины они не  могли:
состав ночлежников постоянно обновлялся, приходили и  уходили  в  разное
время, зачастую ночью, а главное - все они постоянно были полупьяны.
   Посмотрев фото Бакырова, двое ночевавших здесь только второй  раз  не
узнали его, трое "старожилов" пояснили, что знают Татарина, однако расс-
казать о нем смогли не очень много. По утрам Бакыров воровал на  ближай-
шем огороде несколько килограммов помидоров и шел на рынок их продавать.
Насколько успешной была торговля, никто не знал, но возвращался он обыч-
но сильно пьяным и молча ложился спать. На следующий день цикл повторял-
ся, правда, изредка он вообще не приходил ночевать. Пьяным вел себя спо-
койно, драк не затевал, врагов у него не было, впрочем, как и друзей.  О
себе ничего не рассказывал, знали только, что в городе он  встречался  с
парнем по кличке Баклан и происходили эти встречи в пивбаре "Рак".
   Баклана надо было найти, поэтому мы и сидели сейчас на  открытой  ве-
ранде, над которой протягивало к солнцу огромные  клешни  членистоногое,
давшее название этому заведению.
   Если бы я не работал в милиции и посмотрел в приключенческом  фильме,
как два инспектора потягивают пиво в баре, дожидаясь нужного человека, я
бы, наверное, им позавидовал. Сейчас, в реальной жизни, я ничего,  кроме
раздражения, не испытывал и сидел как на иголках. На сегодня у меня были
вызваны четыре свидетеля по грабежу, очевидцы угона автомобиля и два ту-
неядца, а в связи с незапланированными мероприятиями вся работа шла  ку-
вырком... Придется еще раз отрывать людей от дел, некоторые будут возму-
щаться, и не станешь объяснять каждому, что дело, по которому они вызва-
ны, оттеснено на второй план более неотложными, что преступление заранее
не предусмотришь, что всю ночь ты не спал...
   - Сваливаем, тут уголовка кого-то пасет, - этот шепот вывел  меня  из
размышлений, и я быстро обернулся. Гражданин  Наливайко  по  кличке  Зуб
быстро тащил к выходу изрядно пьяного и потому ничего не понимающего Ко-
лю Золотушкина. В другое время я бы поинтересовался, почему  эти  друзья
не на работе, и задал бы им много других вопросов, отвечать  на  которые
они не любят, недаром столь поспешно удалились, бросив  недопитое  пиво.
Сейчас я только отметил, что надо будет вызвать их на беседу, и еще  по-
думал, что наша с Багровым потрепанная одежда, кружки с пивом  и  прочие
детали маскировки - все это секрет полишинеля, ибо местная шпана  хорошо
знает нас в лицо. Расчет строился только на то, что Баклан и его  друзья
- залетные и не имеют здесь связей.
   Около пяти часов в бар зашла пестрая компания, такая, какую мы и жда-
ли. Вошедшие сразу заставили сдвинутые столики огромным количеством кру-
жек. В пиво добавлялось дегтярно-черное вино из стоявших под столом  бу-
тылок, и эта смесь расходилась довольно быстро.
   - Иди вызывай машину, - сказал я Багрову. - Все равно их  надо  будет
проверить. А повод есть - распитие спиртного в общественном месте.
   Компания вела себя все более шумно, и хотя смысла разговора разобрать
было нельзя, судя по отдельным словечкам, беседовали не на светские  те-
мы.
   - Не матерись, Баклан! Хочешь найти приключений? - донеслось до меня,
но кто и кому это сказал, я не уловил, так как сидел к говорившему  спи-
ной. Пора было действовать. Я достал  специально  припасенного  вяленого
леща и подошел к соседнему столику.
   - Ребята, давайте на пиво махнемся, а то все деньги вышли.
   - Садись к нам, нальем, - покровительственно сказал широкоплечий неб-
ритый мужчина, одобрительно осматривая леща. - Рыбина у  тебя  отменная!
На базаре купил?
   - У рыбаков стрельнул, - ответил я, доставая нож. - Давай порежу.
   Мне придвинули кружку, и я с содроганием подумал, что  придется  пить
эту тошнотворную смесь.
   - Местный? - спросил сосед, выбирая себе икряной кусок побольше.
   - Нет, проездом. Городок понравился, решили пожить здесь с недельку.
   Я стал обгладывать хвост, а нож был куплен  сегодня  утром,  старшина
отдела врезал в ручку монету, и теперь он ничем не  отличался  от  того,
который сейчас исследовали эксперты.
   Я отхлебнул из кружки, незаметно рассматривая окружающих.  За  столом
сидело семь человек, и вряд ли  кому-нибудь  доставило  бы  удовольствие
встретить эту компанию в безлюдном месте. Все увлеченно занялись  рыбой,
и на меня никто не обращал внимания.
   К столику подошел Багров и, чуть заметно кивнув мне, громко  поздоро-
вался.
   - Это мой товарищ, - пояснил я. - Мы вместе промышляем.
   - Ну, пусть и он садится, - сказал тот же мужчина. - Вы сами откуда?
   - С Кубани, - степенно ответил Багров. - Поездили по Грузии,  были  в
Сочи, сейчас вот думаем в Крым подаваться.
   - А тут где устроились?
   - За рекой, в роще. Там хороший балаган стоит, тепло, светло и  сухо,
и не кусают мухи...
   Сидящий напротив меня человек оторвался от кружки и поднял голову:
   - Что-то я вас там не видел. У меня там кореш живет -  Юрка  Татарин.
Знаете его?
   - Знаем, - уверенно ответил я, чувствуя, как загорается в душе  охот-
ничий азарт.
   - Что же он, гад, не пришел вчера? Или думает, что я ему подарил чер-
вонец? За такие вещи буду морду бить!
   - Спокойней, Баклан! - осадил его небритый здоровяк. - Что-то ты  се-
годня больно грозный!
   Мутные глаза Баклана опустились, и среди рыбной шелухи он увидел нож.
   - Откуда он у тебя? - спросил Баклан, беря его в руки и  рассматривая
со всех сторон.
   - Нашел рядом с балаганом, - небрежно ответил я. - А что такое?
   - Это Рыжего нож. Он меня им позавчера пугал по пьянке. Ну я и до не-
го доберусь, руки ему обломаю.
   Пора было заканчивать. За соседним столиком уже  десять  минут  сидел
Витя Лактионов, и я незаметно кивнул ему головой. Через минуту к нам по-
дошли два участковых в форме и шестеро наших  с  повязками  дружинников.
Внешне это выглядело как обычный обход милиции "злачных мест".  Один  из
"дружинников" как будто случайно заглянул под наш стол и вытащил  оттуда
целую батарею початых бутылок.
   - Распиваете? Пройдемте с нами!
   Наши стали заниматься задержанными, а мы с Багровым отвезли Баклана в
прокуратуру - Зайцев пожелал допросить его лично.
   В миру Баклан оказался Погореловым Иваном Тимофеевичем, тридцати  че-
тырех лет, имеющим четыре судимости, впрочем, как он  настоятельно  под-
черкивал, две из них уже погашены. Говорил он быстро, запальчиво,  отча-
янно жестикулировал, легко переходил на крик и был явно склонен  превра-
щать беседу в спор или даже в ссору, словом, полностью  оправдывал  свое
прозвище.
   - Скажите, Погорелов, - Зайцев держался как всегда невозмутимо, -  вы
знаете Рифата Бакырова?
   - Юрку Татарина, что ли? Конечно, знаю. Он у меня червонец одолжил на
один день и не отдал. За это я с ним еще поквитаюсь! Небось у меня  лиш-
них-то денег нету!
   - Он ваш товарищ? - Зайцев пропускал мимо ушей то, что не  относилось
к ответу на поставленный им вопрос.
   - Был товарищ, да теперь - концы врозь! Встречу его - сразу нос набок
сворочу!
   - Значит, он ваш враг и вы с ним  хотите  расквитаться?  -  терпеливо
продолжал Зайцев.
   - И расквитаюсь! - кипятился Баклан, не понимая еще, куда клонит сле-
дователь. - Кто мне помешает? Я никого не боюсь!
   В это время Зайцев положил перед ним фотографии, и Баклан, поперхнув-
шись очередной угрозой, замер с полуоткрытым ртом.
   - Чего это с ним, а? - севшим голосом просипел он. - Чего это с ним?
   Баклана начала охватывать паника, он уже понял, как может  обернуться
против него все сказанное ранее, и, наверное, хотел  объяснить,  что  он
здесь ни при чем, что это какое-то недоразумение, но вместо всего  этого
мог только бессмысленно повторять: "Чего это с ним? Чего это с  ним?"  -
последнюю фразу он уже выкрикнул фальцетом. Затянувшееся молчание следо-
вателя пугало его, и, насколько я знал таких типов, с минуты  на