они обошли опасное место, поднялись  на
гребень  и  стали  ждать.  На  противостоящем   бархане   появились   фигуры
преследователей.
   - Шестеро! - посчитал Карпенко и огорчился. - Я думал, двоих  положил,  а
выходит - одного. Ладно...
   Он быстро прицелился и  выстрелил:  раз,  другой,  третий...  "Гвардейцы"
залегли и открыли ответный огонь.
   - Бей из пистолета! - не оборачиваясь, крикнул генерал.
   - Далеко... Не достать.
   - Все равно бей!
   - А, беспокоящий огонь...
   Королев поднял тупорылую машинку и быстро расстрелял обойму. Его выстрелы
не причиняли вреда бандитам, а пуля Карпенко пробила предплечье Бадыра.
   Перетягивая рану индпакетом, главарь разразился злобной бранью.  Все  шло
наперекосяк.  Преследование  затянулось,  один  человек  убит,  один  ранен,
куда-то пропал рябой недомерок, теперь и он может действовать  только  одной
рукой. Зачем им нужны эти двое? Отомстить можно любым другим русским, причем
без всякого риска...  Не  выполнено  задание?  Но  Волк  уехал  в  Москву  и
неизвестно,  вернется  ли  обратно,  а  если  и  вернется,  то  позабудет  о
подробностях этого дела... Если он, Бадыр, примет решение прекратить погоню,
то никто его не осудит. Кроме... родственников Ибрагима, Алаудина  и  других
убитых. Им ничего не объяснишь. Раз  месть  не  исполнена,  ты  не  мужчина,
причины во внимание не принимаются. Нет, на  полпути  дело  бросать  нельзя.
Надо попробовать в последний раз!
   Когда русаки перестали стрелять, Бадыр вскочил и заорал во всю глотку:
   - Живо вперед! Не отпускать их далеко!
   Он бросился первым, остальные устремились  за  ним.  Сбежав  в  ложбинку,
Бадыр несколько раз наступил на  что-то  упругое,  но  в  азарте  погони  не
обратил на это внимания. И совершенно напрасно. Потому что  пятерых  бегущих
следом сотоварищей  не  мешало  предупредить  о  разбуженных  и  разъяренных
пресмыкающихся. Сам Бадыр миновал опасное место и благополучно взобрался  на
следующий склон.
   Но когда Порченый мулла наступил  на  расплетающийся  клубок,  сразу  две
черно-серых пружины выметнулись из песка и ударили его по ногам. Он  истошно
закричал, но было поздно.
   Песок невинной с виду лощины зашевелился, тут и там высовывались  плоские
треугольные головы с горящими холодным дьявольским огнем глазами,  зло  били
мощные хвосты, выталкивая на поверхность  полутора-двухметровые  мускулистые
тела, наполненные ядом и ненавистью ко всему живому. Почти круглая  площадка
между  барханами  зловеще  преобразилась;  из  вскипающего   песка,   словно
выдавливаемые  из  преисподней,  появлялись  раздувшие  капюшоны   кобры   и
отыскивающие цель для атаки гюрзы.  Пятерка  бадыровских  боевиков  замерла,
окруженная со всех сторон самыми опасными  и  вдобавок  крайне  разъяренными
змеями. Они не могли сделать ни шагу вперед или назад,  но  и  стоять  среди
сплетающихся в кольца, змеящихся впритирку к тяжелым ботинкам, поднимающихся
на хвосте, будто стремящихся заглянуть  в  глаза  пресмыкающихся  было  выше
человеческих  сил.  Их  могло  спасти  только  одно:  медленное  и   плавное
вознесение в небо, но Аллах  не  помогает  отъявленным  грешникам,  лишь  на
словах чтящих Коран, да  и  груз  многочисленных  преступлений  не  позволял
оторваться от грешной земли. Оставалось пользоваться привычными методами.
   Окованные  железом  приклады  размозжили  несколько  тварей,   автоматные
очереди попытались расчистить дорогу.  Полетели  в  стороны  куски  бьющейся
плоти и брызги черной крови, конвульсивно задергались тела убитых гадов.  Но
пули не могли решить дело,  тут  нужен  был  армейский  ранцевый  огнемет...
Резкие движения бандитов только ускорили развязку. Адский ковер  у  них  под
ногами вздыбился, одна за другой выстреливали сжатые  для  атаки  пружины...
Голова атакующей кобры движется со  скоростью  револьверной  пули  -  двести
метров в секунду, из открытой пасти торчат вперед  два  ядовитых  зуба,  при
попадании в цель специальная железа Как из  шприца  впрыскивает  яд  в  тело
жертвы. Но рассмотреть это можно лишь при  ускоренной  съемке.  Люди  Бадыра
видели только взлетающие в мгновенном броске черно-серые ленты...
   Гюрза  с  руку  толщиной  ударила  Счастливчика,  затем  наступил   черед
Анашиста... В горячке те замолотили автоматами по  живому  ковру,  превращая
его в агонизирующее кровавое месиво. Однако это  не  помогло  Скорпиону,  он
завопил, отчаянно размахивая рукой, на которой висела не сумевшая освободить
зубы метровая кобра. Со стороны могло показаться, что он размахивает кнутом,
и наконец  кнут  вырвался,  описал  полукруг  и  шлепнулся  на  шею  Лентяя.
Обезумевший от ужаса Лентяй понесся назад сквозь строй ударов и  даже  сумел
выскочить из опасной зоны, но,  пробежав  несколько  десятков  метров,  упал
замертво.
   Все кончилось за несколько минут. Порченый мулла  упал  там,  где  стоял,
остальные, шатаясь и бросив оружие, брели, ничего  не  видя  перед  собой  и
получая все новые и новые укусы, пока тоже не повалились на покрытый  гадами
песок. Онемевший Бадыр смотрел на ужасный  конец  своего  войска,  губы  его
шевелились. "Кара Аллаха, кара Аллаха", - беззвучно шептал он.
   Засевшие в засаде на обратном склоне бархана Карпенко и Королев  напрасно
ждали преследователей. Погоня прекратилась. Убедившись в этом, они вышли  из
"желтых песков", на попутках добрались до Махачкалы и  вечером  уже  были  в
Москве. Имран Макоев, сразу советовавший им лететь самолетом,  был  прав  на
все сто процентов.

   ***
   Остров приближался. Катер шел на хорошей скорости,  иссеченное  ветром  и
мелкими брызгами лицо майора Плеско горело, будто  с  него  сняли  кожу.  Он
взглянул на часы. Почти десять. Переход занял гораздо больше трех часов, и к
утренней пробежке Верлинова он безнадежно опоздал.
   "Как готовит операции, сука! - зло подумал ликвидатор. - Отправил меня  -
и считает, что сделал дело! А как я буду управляться, его не колышет..."
   Ясно, что придется задержаться тут до вечера, а то и до завтрашнего  дня.
Без явки, без соответствующей легенды и  подкрепляющих  ее  документов,  без
прикрытия...  А  ведь  все  это  должен  обеспечить   руководитель   местной
резидентуры!
   "Все напишу  в  рапорте!  -  злорадными  предвкушениями  успокаивал  себя
ликвидатор. - Пусть отзывают пидора в какой-нибудь Новокузнецк..."
   Впрочем,  он  тут  же  понял,  что  всего  написать  не  сможет.  И  даже
половины... "Ладно, черт с ним, пусть  живет!"  -  великодушно  решил  он  и
погрузился в сладкие воспоминания  о  вчерашнем.  В  конце  концов,  Леночка
окупила предстоящие неудобства и риск. Ведь в его жизни было много неудобств
и  риска,  которые  приходилось  переносить  за  просто  так,  без   всякого
вознаграждения. А она устроила  ему  праздник.  Единственное,  что  казалось
несправедливым,  это  то,  что  трусливый  и  нераспорядительный  Коровников
укрылся за спину жены. Точнее, не за спину, а за...
   Если бы Плеско знал, что Леночка не была женой  резидента,  он  сразу  бы
заподозрил неладное и отменил операцию. А следовательно, остался бы жив.
   Катер сбавил ход, крылья ушли под воду, днище  коснулось  поверхности,  и
тут же стала ощущаться  качка.  Черт!  Страдавший  морской  болезнью  Плеско
поморщился в ожидании подступающей дурноты. Не везет  -  так  не  везет!  Но
берег приближался, и вскоре болтанка прекратилась.
   - Здесь, - на ломаном английском сказал  сидящий  у  штурвала  молчаливый
грек и показал рукой в гору, на двухэтажную виллу. -  Если  надо  ночлег,  я
знаю где.
   Ориентируясь на изученные  ранее  фотографии,  Плеско  обследовал  берег,
нашел нужную тропинку, прошелся по ней. Радовало то,  что  окрестности  были
пустынны, он не встретил ни  одного  человека.  Подходящий  участок  нашелся
довольно  быстро:  тропинка  проходила  мимо  глубокой  скальной  расщелины,
заваленной скатывавшимися сверху  камнями,  с  другой  стороны  склон  круто
обрывался в море.
   Перед  тем  как  приступить  к  делу,  он  тщательно  проверился.  Чисто!
Расстегнув сумку, ликвидатор приблизился к  облюбованному  месту  и  быстрым
движением положил рядом с раскрошившимся обломком скалы серый, стилизованный
под камень, маскировочный футляр, скрывающий  фугасный  заряд  направленного
действия "ФЗН-6Р". При взрыве двести зазубренных осколков  веером  летели  в
нужном направлении, выкашивая все на своем пути.
   Плеско отошел на  несколько  шагов,  придирчиво  всмотрелся.  Пластиковый
"камень" хотя и несколько отличался по цвету от валяющихся  вокруг  скальных
обломков, но не привлекал внимания. Расположен  он  правильно:  смертоносный
веер пересечет тропинку под прямым углом,  ширина  зоны  поражения  составит
семь  метров.  Остается  отправить   катер   подальше,   а   самому   занять
наблюдательный пункт где-нибудь вверху на склоне, в  нужный  момент  вдавить
кнопку радиовзрывателя и спокойно уходить. Взрыв прозвучит глухо,  напоминая
небольшой обвал, к тому же звук отразится от скалы и унесется в морс. Объект
будет, тоже снесен вниз, так что явных следов происшествия не останется.  Он
вполне успеет унести ноги...
   Ликвидатор вздохнул. Теперь надо замаскироваться и ждать. Но  перед  этим
активировать фугас... Достаточно нажать пластинку на корпусе -  и  в  центре
лежащего  в  кармане  дистанционного  пульта  вспыхнет   крошечная   красная
лампочка, обозначающая, что заряд  готов  к  взрыву  и  ждет  радиоимпульса.
Непонятно почему Плеско вздохнул еще раз.
   Когда мина упрятана в маскировочный  футляр,  добраться  до  активирующей
пластины довольно сложно, но только не такому специалисту, как майор Плеско.
Специально приготовленным шилом он проткнул пластмассу и,  сосредоточившись,
принялся нащупывать острием подающийся участок корпуса.
   Фугасы направленного действия имеют две модификации: "ФЗН-6Р" срабатывает
дистанционно от радиосигнала, а "ФЗН-6Н"  -  при  непосредственном  нажатии.
Производство их унифицировано, и лишь схема сборки определяет,  какая  буква
будет поставлена в конце маркиро-вочного  обозначения.  Капитан  Сидельников
двумя переключениями перевел мину "ФЗН-6Р" на схему  срабатывания  "ФЗН-6Н",
но Плеско, естественно, ничего об этом не знал.
   Почти сразу он нащупал пластину и, как  положено,  нажал  ее  до  щелчка.
Глухо грохнул взрыв, будто большой камень рухнул с горы. Двести  зазубренных
осколков, не успев разлететься веером, попросту разорвали  майора  Плеско  в
клочья.
   Блестящая работа капитана Сидельникова и Леночки Дерюгиной,  направляемых
генерал-майором Коржовым,  спасла  жизнь  генералу  Верлинову.  Но  над  ним
нависла другая опасность.

   - Полетим в Афины, я познакомлю тебя с друзьями, как обещал. -  Христофор
предупредительно поддерживал гостя под локоть на пути к  вертолету,  лопасти
которого еще не успели остановиться.
   - С удовольствием, - вежливо ответил Верлинов и с  кавказской  учтивостью
добавил: - Твои друзья - это и мои друзья.
   Слова, даже самые приятные, не значат ровным счетом ничего. С Христофором
все было ясно, и его друзья Верлинова ни в малейшей степени не интересовали.
Просто скрыться в Афинах гораздо легче, чем бежать из-под охраны  с  острова
Миконос- У тебя другой вертолет? - вдруг насторожился Верлинов.
   Христофор беспечно взмахнул рукой.
   - Это же аренда. Какая машина свободна, ту и присылают.
   Ответ показался неубедительным.  Еще  более  фальшивыми  были  интонации,
тембр голоса, а показная беспечность явно маскировала скрываемое напряжение.
И вертолет без опознавательных знаков...
   Верлинов остановился.
   - Что-то у меня кружится голова. Пожалуй, я останусь дома,  полежу.  А  с
друзьями ты познакомишь меня в другой раз.
   Христофор растерялся.
   - Вот как... Но у нас уже условлено... Может, выпьешь таблетку?
   Он несколько раз посмотрел в сторону вертолета, будто  ожидая  поддержки.
Лопасти наконец перестали вращаться,  откинулась  крышка  люка,  и  четверка
крепких парней выпрыгнула наружу. Достаточно было  одного  взгляда  на  них,
чтобы все стало ясно.
   - За сколько ты меня продал, дружище? -  с  напряженной  улыбкой  спросил
Верлинов. - Неужели моей доли ока-залось мало? Или думаешь, что такие деньги
пойдут тебе впрок?
   Григориадис отвел взгляд. Джентльмену было мучительно стыдно.
   - Дело не в деньгах, - глухо ответил он. - Меня взяли на крючок.
   - Кто? - быстро спросил Верлинов. Для него  это  было  очень  важно.  Что
впереди - гласное следствие  и  законная  судебная  процедура  или  пытки  в
подвале, лошадиная доза "сыворотки правды" и пуля в затылок? - Кто,  я  тебя
спрашиваю?!
   Христофор молчал.
   - Контрразведка Греции?
   Тот едва заметно мотнул головой.
   - Значит, американцы! - утвердительно сказал Верлинов, понимая,  что  его
ждет второй вариант.
   Парни приближались, охватывая его полукольцом. Бежать было некуда.  Сунув
руку в карман, Верлинов потрогал рифленую рукоятку ножа.
   - Без глупостей, - по-английски сказал низкорослый  широкоплечий  человек
со шрамом на щеке и, откинув полу кожаной куртки, показал заткнутый за  пояс
пистолет.
   Значит, он и будет первым.
   - Всем стоять на месте, полиция! - раздался окрик сзади. Андреас с  двумя
инспекторами перелезли через забор и успели как раз  вовремя.  В  руках  они
держали взведенные "беретты" и были настроены весьма решительно.
   - Уберите оружие, мы  из  контрразведки!  -  сказал  Грач  запасенную  на
подобный случай фразу. Не подкрепленная документами, она мало что значит, но
вполне способна в первую минуту сбить с толку и вызвать замешательство.
   А в данной ситуации Грач попал точно в цель.
   "Решили обойтись своими силами и  замкнуть  операцию  на  себя!  -  понял
Андреас. - А нас выставили полными дураками!"
   Сунув оружие  в  кобуру,  он  собрался  вернуться  восвояси,  предоставив
коллегам Влакоса доводить свою игру до конца.  Но  двое  других  полицейских
ничего не знали об участии контрразведки, а потому отреагировали так, как  и
положено.
   -  Не   двигаться!   Старшему   предъявить   документы!   Черные   зрачки
девятимиллиметровых "беретт" зорко сторожили всю четверку.
   -  Пожалуйста,   смотрите...   -   С   демонстративным   спокойствием   и
неторопливостью Грач полез во внутренний карман.
   Только в кинобоевиках герой,  потянувшись  в  район  подмышки,  мгновенно
выдергивает пистолет и расстреливает противников.  В  реальной  жизни  такое
невозможно. Потому что освободить  оружие  из  кобуры  за  четверть  секунды
нельзя, к тому же самый  неопытный  взгляд  сумеет  отличить,  когда  из-под
одежды вытаскивается почти килограммовый кусок металла, а когда - невесомая,
закатанная  в  пластик  карточка  удостоверения.  Не  говоря  о   том,   что
находящийся под прицелом проверяемый никогда не сможет  опередить  выстрелом
проверяющего. Профессионалы это хорошо знают, и Грач не собирался выкидывать
никаких рискованных трюков. Он спокойно извлек какой-то документ и, небрежно
зажав двумя пальцами, поднял на уровень  лица,  как  бы  предлагая  желающим
изучить его.
   По предварительной договоренности, член группы, находящийся  под  жестким
контролем, отвлекает все внимание на себя, а  действовать  начинает  тот,  у
кого развязаны руки. Сейчас в наиболее выгодном положении находился  быстрый
и верткий Угорь: он стоял в  стороне,  и  полицейские,  сосредоточившись  на
Граче, отвели от него  свои  "беретты".  Он  и  начал  действовать,  так  же
сноровисто и четко, как на тренировках.
   Раз! Угорь прыгнул влево, мягко упал на  бок,  перекатился  через  спину,
оказавшись в лишенных листвы розовых кустах. Два! Лежа  на  левом  боку,  он
резко рванул обвивающийся вокруг шеи и правою плеча ремень, извлекая  из-под
куртки двадцатидевятисантиметровый пистолет-пулемет  "штайр".  Три!  Сдвинув
предохранитель, он приложился к оружию,  целясь  в  шарахнувшихся  в  разные
стороны полицейских.
   Те тоже начали действовать, но  когда  инициатива  перехвачена,  действия
редко бывают эффективными.
   Бах! Выпущенная из "беретты" пуля чиркнула по бетону и с визгом  унеслась
в серое, затянутое облаками небо. Бах! Вторая по касательной угодила Угрю  в
ягодицу.
   Грач бросил картонный прямоугольник,  резко  захватил  за  шею  стоявшего
рядом Христофора и, прикрываясь им, навел ствол на Иорданидиса. Двое  других
членов группы, пригнувшись, доставали двуствольные обрезы. Верлинов  вытащил
из кармана руку  с  зажатым  ножом,  резко  взмахнул  -  инерционный  клинок
раскрылся, стопорясь в боевом положении.
   Так-так-так! - торопливо прокашлялся "штайр". Так-так-так-так!
   Ранивший Угря полицейский получил пули в голень и бедро  и  опустился  на
землю, не переставая стрелять в автоматчика. Его напарник,  стоя  в  позиции
"виверстанс"*,  вел  беглый  огонь  по  террористам  с  обрезами.  Четвертым
выстрелом он прострелил  голову  одному,  седьмым  ранил  в  живот  другого.
Андреас стоял в оцепенении.  Он  думал,  что  коллеги  ведут  перестрелку  с
настоящими контрразведчиками. "Подставили!  Подставили!"  -  пульсировала  в
голове неотвязная мысль. Угорь выстрелил. В этот момент Христофор  дернулся,
пытаясь освободиться, и  пуля  пролетела  в  двадцати  сантиметрах  от  лица
Иорданидиса. Это вывело того из транса.  Когда  в  тебя  стреляют,  надо  не
раздумывать, а отвечать огнем. Все разбирательства будут потом, да и то лишь
в том случае, если ты останешься жив. Но, потянувшись  к  кобуре,  инспектор
понял, что не успевает и спасти его может только чудо:  человек  со  шрамом,
отшвырнув заложника, целился с двух рук, и ствол его пистолета стал широким,
как железнодорожный туннель, - верный признак того, что промаха не будет.
   В  следующую  секунду  туннель  вновь  сузился  до   девятимиллиметрового
отверстия и плюнул огнем куда-то в сторону,  а  человек  со  шрамом  выронил
оружие и кулем осел на бетон. Андреас остался жив без  всякого  чуда,  если,
конечно, не считать чудом ножевой удар, нанесенный Верлиновым Грачу в живот.
   Так-так-так-так!  -  продолжал  стрекотать   "штайр".   Сразивший   двоих
нападавших полицейский,  охнув,  повалился  лицом  вперед,  у  его  раненого
коллеги опустел магазин... Нагнувшись, Верлинов  схватил  пистолет  Грача  и
активно вступил в игру.
   Бах! Бах! Бах! Пули взрыли клумбу перед лицом автоматчика, запорошив  ему
глаза. Жизнь  дороже  временной  потери  зрения,  а  огонь,  даже  ведущийся
вслепую, сдерживает активность противника, но Угорь об этом  забыл.  "Штайр"
замолк.
   Подбежав к трущему глаза Угрю, Верлинов с размаху ударил ногой.  Хрюкнув,
тот опрокинулся на спину. Отшвырнув "штайр" в сторону, Верлинов  осмотрелся.
Один головорез убит, один оглушен, двое - тяжело ранены. Вертолет  оторвался
от земли и быстро  набирал  высоту.  Христофор  исчез.  Высокий  полицейский
накладывал коллеге  жгуты  на  простреленные  ноги.  Третий  полицейский  не
подавал признаков жизни.
   В середине этого бедлама с пистолетом в руке стоял незаконно проникший  в
страну  секретоноситель  высшей  категории  генерал  КГБ  Верлинов,  имеющий
поддельный  паспорт  на  имя  американского  гражданина  Роберта   Кордэйла,
разыскиваемый  греческой  полицией  за  убийство  и   только   что   попутно
совершивший еще несколько противоправных деяний.
   Закончив перевязку, высокий полицейский поднес к губам  рацию,  очевидно,
вызывая подмогу. Надо было спешить.
   Несколько раз передернув затвор, Верлинов выбросил остававшиеся в  обойме
патроны, протер  рукоятку  и  вложил  оружие  в  руку  Грача.  Потом  поднял
окровавленный нож,  стер  возможные  отпечатки  и  положил  рядом  с  убитым
налетчиком. То-то будет головоломка для криминалистов! Но это их дело,  а  у
Верлинова-Кордэйла хватает своих проблем...
   - Я сдаюсь греческой полиции, -  подойдя  к  Иорданидису,  сказал  он.  -
Требую законного и гласного расследования.
   Андреас плохо владел английским, но  понял  смысл  сказанного  и  покачал
головой. Он не собирался