надеть пальто  и  шапку  туалетного
контролера. Сейчас они казались отвратительными и убогими. Добравшись до
ГУМа, Клячкин купил дубленку и элегантный "пирожок" из нерпы.  Переодев-
шись, он облегченно вздохнул. Трансформация завершилась. Зайдя в  парик-
махерскую, он подстригся, добавив последний штрих в свой обновленный по-
ртрет, затем, благоухая дорогим  одеколоном  и  с  удовольствием  ощущая
скрип новой одежды по чистому телу,  отправился  в  частный  ресторанчик
"Две совы", где с аппетитом съел изысканный обед и выпил двести  граммов
лимонной водки.
   Приступив к десерту - фруктовому коктейлю из ананасов, персиков, киви
и апельсинов, он впервые за  время  сумасшедшей  гонки  последних  часов
крепко задумался.
   Поднявшись по ступенькам предосторожности с самого дна и сохранив при
этом деньги и жизнь, он выполнил лишь первоочередную задачу. Теперь сле-
довало легализовываться, восстанавливая контакты, связи,  а  в  конечном
счете свои права и возможности, приспосабливаясь к новым условиям непри-
вычного, но способного быть очень приятным мира.
   Клячкин, смакуя, выпил рюмку клубничного ликера, отхлебнул кофе,  за-
курил "Мальборо". Резкий переход от одной жизни к другой, нервное напря-
жение не могли не сказаться: расслабившись,  он  ощутил  огромную  уста-
лость. Веки смыкались. Но еще предстояло найти ночлег... И обмануть иду-
щих по следу охотников, спрятаться, раствориться в человеческом муравей-
нике.
   Обычный бомж, завладевший волей случая миллиардом рублей, через  нес-
колько часов безвозвратно бы его потерял, скорее всего вместе с  жизнью.
Он сумел выиграть первый этап. Но на втором, более длительном этапе гон-
ки он неминуемо должен был  проиграть.  Потому  что  ни  диплом  инжене-
ра-конструктора, ни навыки фарцовщика, ни зоновскии опыт "честного фрае-
ра" не являлись козырями в игре, где на кону стояло  более  полумиллиона
долларов, а ответной ставкой служила собственная жизнь.
   Ни Фарт, ни Адвокат, ни Таракан не сумели  бы  выкрутиться  из  столь
крутой передряги. Но человек многогранен, и  Виктор  Васильевич  Клячкин
имел еще одну сущность, а вот она могла помочь выиграть любую игру.  Эта
глубоко спрятанная сущность была тесно связана с номером телефона, кото-
рый он никогда не записывал, но всегда помнил. Ночующий на чердаке  бомж
не мог им воспользоваться. Сейчас же момент самый подходящий.
   Клячкин поднял руку и сказал мгновенно появившемуся, отменно  предуп-
редительному официанту:
   - Еще кофе, ликер и телефон. Вначале телефон.
   Через минуту официант принес невесомую изящно  изогнутую  трубку,  из
которой торчал выдвижной штырек серебристо отблескивающей антенны.
   Выждав, пока официант отойдет на достаточное расстояние, Клячкин  на-
чал нажимать музыкально тренькающие клавиши.
   Ему всегда казалось, что эти гудки  отличаются  какой-то  особой  то-
нальностью, и сейчас ощущение вернулось, он ощутил гулкие удары сердца.
   - Вас слушают, - отозвался серьезный мужской голос после второго гуд-
ка.
   Клячкин поздоровался.
   - Я хочу услышать Валентина Сергеевича, - как можно  солиднее  сказал
он.
   - Кто спрашивает? - сурово поинтересовался собеседник.
   - Асмодей, - коротко  и  для  непосвященного  непонятно  представился
Клячкин. Он сам выбирал псевдоним, и образ хромого  беса  казался  тогда
наиболее близким принимаемой на себя роли.
   Человек на другом конце линии явно не относился  к  непосвященным,  и
ему сказанное оказалось очень хорошо понятным.
   - Одну минуту, - голос заметно подобрел.
   В трубке щелкнуло, наступила ватная тишина, потом в ней ожил  возбуж-
денно-радостный голос:
   - Я не могу поверить! Неужели это вы, мой дорогой?
   Такой реакции Клячкин не ожидал. Ну понятно, демонстрация  радушия  и
расположенности усиливает психологический контакт, но сейчас радость бы-
ла не наигранной.
   - Я, Валентин Сергеевич. Недавно вернулся, решил с вами встретиться.
   - Правильно решили, дорогой. Я очень рад. Сколько раз ругал себя, что
не проявил нужной настойчивости, ну да что теперь об этом говорить!  Где
вы сейчас находитесь?
   - В "Двух совах".
   - Понятно, понятно... Значит, так... Через  двадцать  пять  минут  ко
входу подойдет красная "девятка",  за  стеклом  на  шнурке  скелетик  из
пластмассы. Водителя зовут Семен - очень хороший парень. Он вас привезет
ко мне, я постараюсь освободиться, хотя у нас  небольшая  запарка...  Но
ради старых друзей... Вы все поняли? Вас это устраивает?
   - Да, - сказал Клячкин и нажал клавишу отбоя.
   На другом конце линии майор Межуев переключил тумблер на пульте  свя-
зи.
   - Леночка, подними личное дело Асмодея. Он отсидел четыре года, осво-
бодился месяцев семьвосемь назад. Проверь все, что есть:  где  был,  что
делал, ну как обычно. И быстро мне на стол.
   Щелкнул еще один тумблер.
   - Семен, поезжай к "Двум совам", заберешь.  человека  и  отвезешь  на
проспект Мира. Там продукты, выпивка есть? Хорошо. И подготовь Ирку  или
Наташку, пусть сидят дома, вечером могут понадобиться.
   Последнее соединение было с начальником.
   - Товарищ подполковник, только что на меня вышел Асмодей... Он  рабо-
тал со Смитом в восемьдесят пятом...  Да,  собираюсь  использовать.  Мне
нужна подмена на связи с бригадами. Там все  нормально,  Сенченко  ведет
Кислого, путаются еще две машины, мы их убираем... Разберемся,  доложим.
Так точно. Есть. Понял.
   Межуев откинулся на спинку кресла и радостно потер руки.
   - Надо же, как вовремя!
   Вскоре его сменили, и майор прошел в свой кабинет.
   Тоненькая стройная Леночка в облегающем красном платье принесла  тем-
но-коричневую папку из твердого картона с грифом "Совершенно секретно" в
правом верхнем углу.
   - Никаких данных после освобождения на него нет, - озабоченно сообщи-
ла она, щуря близорукие глазки. - Вышел в конце июля, должен был  трудо-
устраиваться там же-в Ростовской области  на  вагоностроительный  завод,
вместо этого самовольно возвратился в Москву, прописки нет,  постоянного
места жительства нет. Первого и второго августа жил в гостинице "Спорт".
Звонил нескольким старым знакомым. Потом пропал.
   Леночка положила на стол личное дело и  свой  меморандум,  написанный
четким округлым почерком.
   - Мне можно идти?
   - Да, конечно. - Майор проводил ее взглядом. Пару раз он с ней спал и
сейчас с удовольствием смотрел на длинные тонкие ноги, затянутые в розо-
вые чулки и обутые в красные туфли.
   - Спасибо, Леночка, ты быстро собрала все что можно. И  вообще  -  ты
как факел. За службой совсем личную жизнь  забросили.  Давай  как-нибудь
выпьем шампанского?
   - Давайте. - Девушка улыбнулась.


   Глава десятая

   С Валентином Сергеевичем Межуевым Клячкин познакомился  жарким  летом
восемьдесят пятого в инфекционном отделении Боткинской больницы. Он  ле-
жал с желтухой, получал в день восемь  уколов  в  задницу  и  капельницу
внутривенно, ожидая - то ли организм победит болезнь, то ли верх одержит
хворь, совпадающая с названием больницы. Доктора занимали  сочувственный
нейтралитет, наблюдая за ходом поединка во время утренних обходов и  со-
общая об отсутствии эффективных лекарств.
   Однажды его вызвали  в  кабинет  заведующего  отделением,  там  сидел
представительный человек лет тридцати пяти, спортивного телосложения,  с
короткой стрижкой. Несмотря на жару, он был в костюме  и  при  галстуке,
что сразу выдавало принадлежность к официальным структурам.
   - Вот товарищ Клячкин; - сказал заведующий и, увидев, что  незнакомец
протянул руку, поспешно добавил: - На этой стадии болезни личные контак-
ты нежелательны, возможно заражение...
   - Ничего, зараза к заразе не пристает, - пошутил человек  и,  открыто
улыбнувшись, крепко пожал руку желтому Клячкину.
   Тот, не дожидаясь приглашения, тяжело опустился на  диван:  тридцати-
метровая прогулка по коридору отняла у него все силы.
   Завотделением, сославшись на дела, вышел.
   - Искренне вам сочувствую, сам болел болезнью Боткина и знаю, что это
такое...
   Общность перенесенных несчастий располагает людей друг к другу, но  у
Клячкина мелькнула мысль, что если бы у него был сифилис, то  незнакомец
со смущением признался бы и в таком недуге.
   Несмотря на страшную слабость и каменную тяжесть в правом подреберье,
он улыбнулся.
   - Да-да, - среагировал посетитель. - Три года  назад,  в  восемьдесят
втором, как раз Брежнев умер. Вы думаете, почему я такой смелый?
   Он потряс в воздухе подвергнувшейся контакту с носителем инфекции ла-
донью.
   - Иммунитет!
   - Да, кстати, забыл  представиться.  -  Убедившись,  что  ироническая
улыбка исчезла, незнакомец продолжил  линию  сближения,  и  Клячкин  уже
знал, что сейчас услышит. - Я из Комитета государственной  безопасности,
капитан Межуев Валентин Сергеевич.
   Они всегда так представляются. Солидно и авторитетно, название конто-
ры полностью, без всяких сокращений, имя, отчество - обязательно.  Разу-
меется, не тогда, когда задерживают возле валютного магазина, там разго-
вор другой - руки за спину и в машину... Правда, сами они редко проводят
задержание, действуют, как правило, через милицию.
   Незаконные валютные операции - компетенция Комитета, многие в окруже-
нии Клячкина рассказывали о контактах с ними, но никто, конечно, не  го-
ворил про себя: я, мол, согласился постукивать... К нему самому пробова-
ли подкатиться через фирму - вызвали в первый отдел, там хмырь с  наглой
рожей стал на пушку брать: работаете в режимном  КБ,  а  сами  в  сомни-
тельном кругу вращаетесь, есть данные, что валютой торгуете... Он  сразу
в контратаку: марки или доллары, у кого купил, кому продал, когда,  где,
сколько? Ах, нет конкретных фактов, тогда не  надо  честного  гражданина
оскорблять и порочить, сейчас не тридцать седьмой, не шестьдесят  третий
и даже не семьдесят восьмой... Хмырь и отъехал аккуратно: не волнуйтесь,
мы вас не подозреваем, хотелось познакомиться,  поговорить,  я  вам  еще
позвоню... Но глаза были злыми и мстительными.
   "Может, сейчас раскопали чего?"
   Клячкин прокрутил в уме свои последние операции. Действовал он всегда
осторожно, через посредников, так что никаких зацепок быть не должно...
   - Они же вам витамины колют и кровь гемодезом промывают,  вот  и  все
лечение...
   Валентин Сергеевич сокрушенно вздохнул. На миг  Клячкину  показалось,
что ослабленный организм исказил восприятие и посетитель - врач  из  вы-
шестоящей инстанции, какого-нибудь горздрава, проверяющий правильность и
эффективность лечения инфекционных больных.
   - Наша медицина! - продолжал сокрушаться  Валентин  Сергеевич.  -  Ни
современных методик, ни препаратов... Этот вирус разрушает мембрану  пе-
ченочной клетки, значит, можно сразу сыграть в ящик, а можно  постепенно
инеалидизироваться. То не ешь, это не пей, а с больничного все равно  не
вылазишь, глядишь - гепатоз, цирроз, погост... Витамины клетку не сохра-
няют!
   Из аккуратного чемоданчика капитан извлек несколько ярко  оформленных
упаковок.
   - "Эссенциале", ФРГ-Югославия, в ампулах и капсулах. А это "Силибан",
Швейцария. Не слыхали? Полностью восстанавливают пораженные клетки, иск-
лючают дальнейшее перерождение паренхимы, регенерируют печеночную ткань.
Я только ими и спасся. В Союз-то они не поступают, но я в Гвинее  болел,
в командировке...
   Валентин Сергеевич доверительно понизил голос.
   - Пришлось посольству раскошелиться на валюту.
   Он рассмеялся.
   - А они этого ох как не любят! Зато выскочил без последствий. Это де-
ло, конечно, нельзя, - он простецки щелкнул  по  горлу  над  воротничком
официальной белой рубашки. - Я вообще-то не любитель, но в праздники  на
работе как откажешься? Особенно в День чекиста. Не поймут. А потом  все-
таки есть тяжесть...
   Комитетчик погладил себя по печени. Он вызывал симпатию и  расположе-
ние, к тому же об "Эссенциале"  врачи  шепотом  рассказывали  чудеса,  и
друзья-валютчики, да и верная женушка Ольга уже неделю безуспешно  пыта-
лись его достать.
   "Вот мастера находить подходы, - подумал Клячкин. - Но что я могу  им
дать взамен? Настучать на Худого, Сидора или Бекмурзаева? Ерунда, не  те
фигуры, чтобы огород городить! А тех фигур у меня и нет..."
   - Продайте лекарства, - попросил он. - Только за  рубли,  пожалуйста.
Валюту-то мне взять негде...
   Валентин Сергеевич от души рассмеялся.
   - У интеллигентных людей отменное чувство юмора.  Препараты  бесплат-
ные. Я бы просто оставил их вам и ушел. Потому что вы мне симпатичны,  к
тому же мы - товарищи по несчастью. Но...
   Комитетчик стал серьезным.
   - Вы же понимаете, Виктор Васильевич, что я  пришел  сюда  не  просто
так. Возникла государственная необходимость в помощи со стороны  гражда-
нина, страдающего болезнью Боткина. Ответной помощью являются эти совре-
менные препараты. По историям болезни я выбрал вас. А уже с момента зна-
комства возникло чувство симпатии, тут я не соврал. Кстати, вы заметили,
что я говорю совершенно откровенно?
   - Да, это вообще характерно для вашего ведомства. .
   - Еще раз могу оценить ваш юмор. - Валентин Сергеевич больше не  улы-
бался. - Конечно, открытость не в наших правилах. И во всем мире  анало-
гичные службы не грешат откровенностью. Но к людям нужен  индивидуальный
подход, а вы должны оценить доверие.
   - Чем вам может помочь больной желтухой?
   Клячкин устал сидеть, он положил ноги на диван и откинулся на боковую
спинку.
   - Дело в том, что в нашей стране выполняет  разведывательное  задание
офицер ЦРУ.
   Комитетчик очень внимательно следил за реакцией Клячкина.
   - Мы наблюдаем за каждым его шагом. Вчера он почувствовал себя  плохо
и сегодня отправился в (посольство к врачу. По симптоматике у него начи-
нается желтуха. Это тем более вероятно, что он только прибыл из  Африки.
Мы не должны спускать с него глаз ни на минуту. Но если его госпитализи-
руют в инфекционное отделение... Мы не можем рисковать здоровьем сотруд-
ников, да и вряд ли найдутся охотники провести несколько недель  в  кон-
такте с острозаразным больным. Но главное даже не в этом, в  конце  кон-
цов, мы люди военные... Просто здоровый человек вряд ли  способен  сойти
за больного. А нам нужно полное правдоподобие!
   Откровенность контрразведчика удивляла, но внушаемое им чувство  сим-
патии усилилось.
   - Почему выбрали меня?
   - Уровень образования, работа в солидной режимной  фирме,  диагноз  и
стадия болезни, - четко ответил Валентин Сергеевич. - Это главные  осно-
вания, есть и второстепенные, всякие мелочи.
   - И что я должен делать?
   - Лечиться новейшими импортными препаратами в гораздо более  комфорт-
ных условиях, чем сейчас. Общаться с соседом по палате  -  он  прекрасно
владеет русским. Наблюдать за его действиями, контактами...
   - Неужели вы думаете, что он нарочно заразился, чтобы уйти от  наблю-
дения? - усмехнулся Клячкин.
   - Такие случаи тоже бывали, - невозмутимо ответил контрразведчик.
   Почти не раздумывая, Клячкин согласился и прямо из кабинета  заведую-
щего отделением был отправлен  в  двухместный  "люкс"  с  кондиционером,
цветным  телевизором  и  холодильником.  На  прощание,  после  короткого
инструктажа, Валентин Сергеевич крепко пожал ему руку.  Когда  дверь  за
больным закрылась, контрразведчик тщательно вымыл руки и обильно  протер
их спиртом.
   Роберт Смит поступил в больницу только утром следующего дня. Он был в
полубессознательном состоянии.
   - Американец вроде культурным должен быть, а ни в какую не хотел  ло-
житься, - рассказывала молоденькая медсестричка. - "Скорая" за  ним  раз
приехала, два - бесполезно! А в посольстве ни капельницы, ни  специалис-
тов... Вот и запустил болячку...
   Незаметно разглядывая мечущегося в бреду американца, Клячкин  размыш-
лял: какое задание заставило его не щадить собственное здоровье? И удив-
лялся: оказывается, и у них есть самоотверженность и чувство долга.
   Через несколько дней соседу стало  лучше,  они  познакомились,  стали
разговаривать на разные темы. Валентин Сергеевич думал,  что  разведчика
заинтересует место работы Клячкина, но он не проявил к  известному  ави-
астроительному конструкторскому бюро ни малейшего интереса. Шел  обычный
больничный треп обо всем и ни о чем. Смит говорил без малейшего акцента,
и, если бы он не  связывался  дважды  в  день  по  радиотелефону  с  по-
сольством, переходя на английский, его вполне можно было принять за  ко-
ренного москвича.
   "Эссенциале" и "Силибан" творили чудеса. Клячкин чувствовал себя поч-
ти нормально, а кормили в "люксе" так, что он отказался от домашних  пе-
редач. Смит тоже поправлялся. Окрепнув, он обошел  инфекционное  отделе-
ние, разговаривал с пациентами, заглядывал в палаты, в  обед  побывал  в
столовой.
   - Послушайте, Витя, наша комната сильно отличается от других, -  ска-
зал он, глядя в упор внимательными серыми глазами. - И кормят здесь сов-
сем по-другому, и лекарства гораздо лучше. Это можно  объяснить  так:  я
иностранец, журналист, и мне надо "пустить пыль в  глаза"  и  "запудрить
мозги". Но вы кто такой? Откуда у вас такие  лекарства?  Почему  рядовой
инженер лежит здесь, а не в шестиместной палате, где люди задыхаются  от
жары?
   Этот вопрос Валентин Сергеевич предусмотрел и научил, как надо  отве-
чать.
   - Если бы я не знал, что вы журналист, то подумал бы, что вы  -  раз-
ведчик, - сказал он, улыбаясь. - Знаете, у нас пишут, что каждый  амери-
канец работает на ЦРУ.
   Смит растерянно молчал.
   - Вам действительно пускают пыль в глаза. И я нужен именно для этого.
Чтобы запудрить вам мозги, мне дали лекарства, хорошо кормят и я не  му-
чаюсь от жары. Так что мне повезло. Зато вы у себя дома расскажете,  как
хорошо в советской больнице.
   - Но я же видел и все остальное...
   - Потому-то вы и похожи на разведчика. Но если на Красной площади нет
ни одной лужи, ямы и мусорной кучи, то все это вы можете найти в Химках,
или Бирюлеве, или совсем рядом, на соседней улице. И что же? Не  поддер-
живать в безукоризненном состоянии Красную  площадь?  Нет,  наши  власти
рассчитывают на доброжелательных гостей, которые не ищут специально  не-
гативные факты.
   - Задача журналиста - собирать все факты.
   Вскоре Смит перевел разговор на нейтральную тему, а пару часов спустя
Клячкин, поддавшись интуиции, попросил продать ему немного долларов.
   - Зачем вам? - удивился американец. - Вы же не сможете ничего  купить
в валютном магазине. Лучше я вам куплю что надо!
   Вечером в разговоре с посольством Смит упомянул фамилию Клячкина. Сам
Клячкин в это время был в туалете и ничего не слышал. Но "люкс" находил-
ся на аудиоконтроле, и Валентин Сергеевич, с которым Клячкин каждый день
встречался в процедурной, сказал:
   - Он тебя подозревает. Просил навести справки
   - Почему? - насторожился Клячкин. - Что я сделал не так?
   - Да ничего, - равнодушно отозвался чекист. - Профессионал  и  должен
всех подозревать. Проверка ничего не даст и подозрения останутся, но все
равно ему некуда деваться. Пусть подозревает.
   Но получилось по-иному.
   Через день Смит вернулся к прерванному разговору.
   - Я знаю, кто вы, Витя, - радостно улыбаясь, сообщил он. - Вы один из
тех лихих парней, которые перепродают валюту! Рискуете, но  зато  хорошо
живете. Даже в больнице. - Он обвел рукой богатое убранство  "люкса".  -
Вы кого-то подмазали и оказались в палате с иностранцем, в лучших  усло-
виях, чем другие. Это понятно...
   Американец был явно удовлетворен.
   - Честно скажу, я не верю в случайности. А потому подозревал, что  вы
работаете на КГБ: у нас ведь свои стереотипы...
   - Значит, вы все-таки разведчик, - сказал испытывающий явное облегче-
ние Клячкин. - Жалко, нам нельзя выпить за то,  что  мы  наконец  узнали
друг друга.
   - У него хорошие коммуникативные способности, умение быстро  ориенти-
роваться в обстановке, уместный юмор, - отметил начальник отдела,  прос-
лушивая пленку. - Надо взять его на постоянную связь.
   Через три н