мыслу...
   К счастью, Арчибальд  Кертис  чтил  логику.  Через  тридцать  минут  Макс
вернулся в машину.
   - Поехали, - не выражая эмоций, произнес он.
   - Ну как? - не выдержал Веретнев.
   - Они почти не держат дома наличных денег! - пожаловался Макс.
   - И что?
   - Пришлось взять чеком на предъявителя. Пять тысяч  фунтов.  И  восемьсот
наличкой - наскреб-таки...
   Макс тяжело вздохнул и откинулся на спинку сиденья.
   - Что ж, теперь Володька сможет  развернуться,  -  удовлетворенно  сказал
Слон и дал газ.
   Спец уже ждал у дешевой второсортной гостиницы. Они наскоро  договорились
о связи и распрощались. Когда уносящий товарищей автомобиль затерялся  среди
других машин, Карданов ощутил острый приступ одиночества.

   * * *
   Теплая вода с силой вырывалась из отверстий гидромассажного устройства на
дне ванны, разгоняла кровь, успокаивала, будоражила, словно крошечные пальцы
тайских массажисток. Густо заросшие волосами ноги серебрились от налипших  к
ним пузырьков воздуха.
   Видеодвойка в дальнем верхнем углу ванной комнаты выдавала записанные  на
кассету биржевые и политические новости за последние дни.
   Линсей  Джонсон,  главный   эксперт   Международного   валютного   фонда,
наслаждался покоем в своем поместье под Лондоном, намереваясь взять тайм-аут
на всю ближайшую неделю. Предстояло завершить экспертизу по  России,  и  это
малоприятное  дело  портило  ему  настроение.  На   полке   замигал   огонек
радиотелефона. Джонсон выключил воду и взял трубку.
   - Извините, сэр, - это был Ларри, личный секретарь. - Вам  звонил  мистер
Томпсон. Сын Тома Томпсона, друга мистера Бена Колдуэлла.  Я  порекомендовал
ему позвонить позже.
   На несколько секунд Линсей застыл с трубкой в руке.
   - Хорошо, - наконец сказал он. - Соедини меня с ним.
   Положив трубку, Джонсон  вылез  из  ванны,  набросил  купальный  халат  и
направился  в  свой  кабинет.  "Бен"...  Человеческая  память  избирательна,
главный эксперт Джонсон здесь не был исключением. Сначала ты  не  хочешь  об
этом думать, потом не хочешь об этом вспоминать, наконец начисто забываешь и
живешь дальше... Когда это было?  В  семидесятом?  Годом  раньше  или  годом
позже? Черт, какая разница... Джонсон увидел  перед  собой  залитое  пьяными
слезами лицо своего  бывшего  патрона  и  покровителя,  его  дрожащие  руки,
сжимающие бокал с виски, отсвет огня из камина в остановившихся  расширенных
зрачках, бессвязное бормотание: "Святая дева! Они  продали  меня,  Линсей!..
Подлецы... Русские скоты,  азиаты...  И  зачем  я  с  ними  связался...  Они
использовали меня, а теперь решили утопить, чтобы спастись самим...  Мальчик
мой, всему конец! Я уже не лорд Колдуэлл... Я - никто! Я  -  "Бен"!!  Просто
"Бен"!! "Бен"!!."
   Лорд действительно дружил с Томпсонами, они оказались русскими  шпионами.
А после этого появился мистер Уоллес... И друзья мистера Уоллеса  обратились
к нему  в  связи  с  экспертизой  по  России.  А  теперь  объявилась  другая
сторона...
   Томпсон позвонил через четверть часа.
   - Я хотел бы встретиться с вами, мистер Джонсон.  Для  личной  беседы.  Я
располагаю информацией, которая...
   - Кого вы представляете? - перебил его Джонсон.
   - Никого, - был ответ. - Сам себя.
   - Завтра, - сказал Джонсон. - В одиннадцать часов в моем загородном доме.
Вы знаете адрес?
   - Да.
   Другого ответа Линсей и не ждал.

   * * *
   - Это папа, это мама, а это я, - палец Макса последовательно  упирался  в
людей, запечатленных на фоне  Виндзорского  замка.  -  Правда,  сейчас  меня
трудно узнать. Кстати, вот моя метрика...
   - Да, да, да...
   Джонсон то разглядывал фотографию, то брался за метрику. Он был растерян.
Он действительно  знал  и  мужчину,  и  женщину,  даже  маленького  мальчика
вспомнил: Колдуэлл принимал всю семью  в  своем  поместье,  и  Линсей  катал
мальчика  на  пони.  Мужчину  звали  Том,  женщину  -  Лиз.  Лорд  был  явно
неравнодушен к ней... И безусловно  подлинная  метрика  -  Макс  Томпсон.  -
Спрячьте документ. Я вам верю. Я вспомнил вашу семью. Но...  Но  чем  вызван
ваш визит? Вряд ли ностальгией по прошлому! К тому же... рассказать обо  мне
вам могли только в российской разведке... Я ни в  чем  не  виноват,  но  эта
история здорово испортила мне жизнь...
   Макс покачал головой.
   - Нет. О вас мне рассказал отец полтора месяца назад. Я  был  у  него  на
свидании. А разведка... Он тяжело вздохнул.
   - Мои родители сидят в английской  тюрьме,  меня  пятилетним  в  чемодане
вывезли в Союз, я рос в детдоме. Я тоже ни в чем не был виноват. А пострадал
гораздо больше вас.  Так  что  разведкой  я  сыт  по  горло...  Я  занимаюсь
бизнесом. Не вдаюсь в подробности, но мне очень важно, чтобы Россия получила
кредит.
   - Неужели вы думаете, что в столь  глобальном  деле  могут  сыграть  роль
интересы отдельного  лица?  -  вяло  удивился  Джонсон  и  подошел  к  окну,
рассматривая не успевшую зазеленеть пустошь за стеклом.
   - Когда чаши весов колеблются, то почему бы и нет?
   Тем  более  что  это  "отдельное  лицо"  перемолото  в  детском  возрасте
шестеренками безжалостной машины! Той же самой, от которой пострадали и вы!
   Потянув рычаг, Линсей открыл окно. Холодный воздух  окутал  разгоряченное
тело.
   Чаши весов действительно колебались. Но друг мистера Уоллеса настоятельно
рекомендовал  выдать  отрицательное  заключение.   Он   аргументировал   это
интересами большой политики и  окончательной  расстановкой  сил  в  мире.  И
Линсей позволил убедить себя.  Но  тогда  перед  ним  не  стоял  мальчик  из
чемодана, который требовал справедливости  и  наглядно  показывал,  что  ЦРУ
нагло пытается манипулировать независимым экспертом, к  тому  же  английским
джентльменом!
   Впрочем, этот "мальчик" тоже не так прост, как старается показаться, и он
тоже пытается им манипулировать.
   - Вы профукаете этот кредит,  как  профукали  предыдущий,  как  профукали
сотни миллиардов своих собственных денег, - раздраженно произнес Джонсон. Он
чувствовал себя  загнанным  в  угол.  Чтобы  принять  решение  со  спокойной
совестью, он должен отталкиваться от объективных фактов, а  не  зависеть  от
чьих-то просьб!
   - У вас не экономика,  а  дыра,  через  которую  деньги  Фонда  уйдут  на
Каймановы острова, а оттуда - в карманы ваших  наркобаронов  и  промышленных
олигархов!
   - Этому можно помешать, - сказал Макс, раскрывая  "дипломат"  и  доставая
оттуда пластиковую папку с документами.
   - Что это?
   -  Это  та   самая   дыра.   Огромная   зияющая   прореха   в   экономике
многострадальной  России...  "Консорциум".  Через  свои  банки  он   получал
предыдущие кредиты и распоряжался ими именно  так,  как  вы  сказали.  Здесь
номера их счетов  в  оффшорных  зонах,  тайные  "проводки",  даже  сделки  с
иракским режимом...
   - Вот как! -  Раздражение  Джонсона  улетучилось  так  же  внезапно,  как
возникло.
   Он пролистал бумаги раз, потом еще  раз,  уткнулся  взглядом  в  какую-то
страницу и заинтересованно хмыкнул:
   - Неужели это подлинные документы? Но как их удалось достать? Это же ключ
от домашнего шкафа со скелетом внутри!
   -  Подлинность  проверяется  очень  просто.   Финансисту   вашего   ранга
достаточно сделать лишь пару звонков, чтобы узнать, как обстоит дело. И  еще
пару звонков - чтобы счета "Консорциума" были заморожены раз и  навсегда,  а
зияющая дыра перестала существовать!
   Наступила пауза. Все слова сказаны, настало время думать и  решать.  Макс
понимал, что решение будет принято именно  сейчас.  Через  полминуты,  через
секунду. Он невольно следил за руками Джонсона: если он  вернет  папку,  это
будет равнозначно отказу. Но эксперт не торопился ее  возвращать;  он  снова
пробежал глазами по страницам, затем взглянул на часы.
   - Как вы можете доказать, что не являетесь  частным  лицом,  отстаивающим
только свои интересы? - неожиданно спросил эксперт.
   Что ж, разумная  предосторожность.  Только  к  ней  обычно  прибегают  не
финансисты.  И  способы  подтверждения  полномочий   разработаны   тоже   не
финансистами.
   - У вас, кажется, есть  спутниковая  антенна?  Назовите  любую  фразу,  и
завтра ее произнесет диктор во время вечерних новостей на первом  российском
канале.
   - "Москва играет не по правилам", - криво усмехнулся Джонсон.
   - Что ж, - пожал плечами Макс. - Нормально.
   - Ничего нормального тут нет, - вздохнул  финансист  и  закрыл  окно.  По
двору шел охранник в клетчатой фланелевой  рубахе  и  жилете  со  множеством
карманов. На поводке он держал бодро рвущегося вперед стаффорда.
   - Итак, завтра в восемнадцать по московскому времени, - подвел итог Макс.
- Выпуск длится пятнадцать-двадцать минут.
   - Хорошо, - Джонсон бросил прозрачную папку на стол и церемонно  наклонил
голову. Руку на прощание он не протянул.

   * * *
   В зале всего два посетителя - арабы или  афганцы,  оба  застыли  рядом  с
Максом, почти не шевелятся. Перед ними стенд с японскими телевизорами.
   На экране слева - циферблат с дергающейся минутной  стрелкой.  На  экране
справа - две блондинки остервенело  сдирают  с  себя  одежду  под  бравурную
музыку. Посередине чопорный  английский  диктор  излагает  местные  новости.
Арабы смотрят на блондинок. Макс смотрит на циферблат.
   Этот небольшой магазин, затерянный в переулках  торговой  части  Лондона,
оказался единственным местом, где - кроме российского посольства, пожалуй  -
имелась спутниковая антенна, принимающая телепередачи из России.
   Адрес подсказал Худой. Вчера в Бинго-Бонго человек с тремя  подбородками,
как обычно, выпил дюжину пива под бифштекс с кровью и рассказ  о  встрече  с
Джонсоном, внимательно выслушал про условную фразу, кивнул.
   - Сегодня и передадим заявку. Раньше с такими  вещами  проблем  не  было.
Думаю - и сейчас не будет. А этот тип, оказывается, ушлая рыбина...
   - Время есть, хочу проведать отца,  -  поделился  Макс.  -  И  с  матерью
повидаться... Худой поперхнулся пивом.
   - Не вздумай! - строго сказал  он,  прокашлявшись  и  вытирая  слезящиеся
глаза. - Всю операцию сорвешь на фиг! Зачем гусей дразнить?!
   Макс не понял, в чем состоит риск, но спорить не стал.
   - За нами следят, -  сообщил  он,  чем  окончательно  испортил  резиденту
аппетит. - Слон заметил подозрительную машину, да и я трижды засек какого-то
парня: у гостиницы, на парковке, в кафе...
   - Сюда шел, хорошо проверялся? - озабоченно спросил толстяк.
   - Чисто, сто процентов! - успокоил Макс.
   - Может, показалось? У страха глаза велики... В  любом  случае,  получишь
подтверждение - сразу в самолет! А их уже сегодня можешь отправить...
   Минутная стрелка достигла, наконец, цифры двенадцать, проиграла  знакомая
мелодия, на экране появилось знакомое лицо Алены Копировой. Сейчас и музыка,
и лицо казались Максу родными.
   - Вчера в хирургической клинике скончался двадцатисемилетний Ричард Смит,
раненный три дня  назад  в  ресторане  "Шотландский  распутник",  -  сообщил
лондонский диктор, и внимание Макса переключилось на  него.  -  Смит  дважды
привлекался к суду за насильственные посягательства, но в этот  раз  ему  не
повезло  -  он  нарвался  на  американских  "зеленых  беретов"  и  был  убит
табуреткой...
   На экране появилась фотография сраженного Спецом парня.
   - Переговоры о захоронении атомных отходов,  отработанных  на  германских
АЭС, ведут российский Минатом и концерн "Сименс", -  тем  временем  говорила
Копирова, стреляя глазами в камеру. -  Подозрение  у  наблюдателей  вызывает
бросовая цена, которую предложила за свои услуги российская  сторона:  всего
1000 долларов за килограмм...
   - Смотри, почему у  нее  соски  лиловые?  -  шепотом  спросил  один  араб
второго. Блондинки на соседнем экране успели избавиться от тугих лифчиков и,
сосредоточенно вращая бедрами, оттягивали узкие трусики.
   - Не знаю. Может,  специально  подкрашивают,  -  сглотнув,  тихо  ответил
второй посетитель. Потом оба замолчали. На родине за подобное бесстыдство их
запороли бы  палками  до  полусмерти.  А  тут  можно  любоваться  совершенно
безнаказанно. Так чего зря болтать?
   - ...Хотя покойный и не  являлся  образцом  добропорядочного  гражданина,
хотелось бы напомнить господам из-за океана, что в гостях принято вести себя
более сдержанно, обращаясь в подобных случаях за помощью в полицию.  Кстати,
полиция приступила к розыску лихих американцев...
   - ...Новости из-за рубежа. Вашингтон. Здесь продолжается заседание Совета
учредителей Международного валютного фонда. Пока неясно, как оно скажется на
судьбе 8-миллиардного кредита для России, переговоры о котором  возобновятся
через неделю...
   Макс внимательно слушал, но кодовая фраза  так  и  не  была  произнесена.
Копирова перешла к новостям культуры. Макс посмотрел на часы: двадцать  пять
минут шестого. Что они там  себе  думают?  Нервы  напряглись,  как  гитарные
струны, похолодело под ложечкой.
   Рядом раздавалось тяжелое сопение. На соседнем экране камера  следила  за
пальцем с красным наманикюренным ногтем, который путешествовал  по  укромным
закоулкам женского тела, оставляя за собой  блестящий  влажный  след.  Арабы
намертво прилепились к экрану, активно шерудя в собственных карманах. Хозяин
магазинчика, тоже, судя по всему, выходец с Востока, одобрительно скалил  за
прилавком свои белые зубы.
   - ...После небольшой рекламной паузы Николай Костенко  познакомит  вас  с
новостями спорта. - Алена Копирова улыбнулась на прощание и исчезла.
   Гитарные струны тонко задрожали, душу наполняла  тревожная  мелодия.  Что
случилось?! Худой не смог вовремя предупредить Центр? Не подчинилось ставшее
независимым телевидение? Или  из  стопки  "шпаргалок"  на  дикторском  столе
выпала какая-то бумажка?..
   Черт бы их всех побрал! Если Джонсон не получит подтверждения,  вчерашний
удачно начатый контакт, можно считать, пошел насмарку. Второго уже не  будет
- Джонсон наверняка заподозрит, что Макс  работает  на  МИ-5  или  ЦРУ.  Все
летело в преисподнюю!
   Арабы рядом с Максом  покачивались  в  сладострастном  трансе.  Блондинки
входили в раж - под рев гитар они обмазывали друг дружку какой-то прозрачной
желеобразной массой и тут же слизывали ее длинными, острыми и  даже  на  вид
горячими языками.
   - Здорово, правда? - спросил хозяин, повернув к Максу  смуглое  лицо.  Он
был уверен, что Макс тоже пришел сюда поглазеть на этих третьесортных шлюх.
   - Здорово, - буркнул Карданов, едва не засветив ему в  заросшую  волосами
переносицу.  Он  стоял  как  парализованный   и   не   знал,   что   делать.
Ответственнейшая операция проваливалась, и не по его вине!
   -  ...Шестикратная  олимпийская  чемпионка  по  лыжам  москвичка   Любовь
Нефедова, несмотря на трехлетнюю дисквалификацию  за  применение  допинговых
средств, снова приступила к  тренировкам  в  составе  национальной  сборной.
Медицинский комитет Международной федерации считает, что Москва играет не по
правилам и  несанкционированные  тренировки  Нефедовой  наносят  удар  всему
спорту...
   Гитарные струны расслабились. Макс перевел дух и направился к  выходу  из
магазинчика. Чуть в стороне обнаружил еще одного посетителя - молодой парень
с испитым  лицом,  типичный  работяга-докер  в  кожаной  курточке,  он  тоже
прикипел взглядом к  экрану,  где  резвились  блондинки.  А  на  экране  тем
временем появился черный, как головешка, рослый негр -  блондинки  бросились
сдирать с него трусы. Арабы  застонали.  Для  них  самое  интересное  только
начиналось...
   Вверх по улице до автобусной остановки,  здесь  -  контрольная  проверка,
можно встать среди остальных пассажиров и оглянуться. Из магазина  вслед  за
Максом никто не вышел. Возможно, арабы и работяга в  самом  деле  были  лишь
случайными посетителями. Возможно.
   Макс  дождался  прибытия  двухэтажного  "даблдеккера",  но,   когда   все
пассажиры вошли в салон, он отошел от подножки и остался один  на  тротуаре.
Автобус уехал. Это был еще один нехитрый  страховочный  финт.  Но  не  очень
эффективный.  При  наличии  радиосвязи  сотрудникам  "наружки"  или  частным
агентам Джонсона вовсе не обязательно ходить по пятам за объектом, они могут
находиться в разных местах - кто-то в магазине, кто-то в  толпе  на  той  же
остановке - и "передавать" его с рук на руки. Макс поднялся вверх по  улице,
зашел в паб, заказал рюмку  бренди  и  устроился  за  столиком  у  окна,  за
шторкой.
   Некоторое время он смотрел в окно, а когда уже  собрался  уходить,  вдруг
увидел того  самого  работягу-докера  из  магазина.  Круглая  бледная  рожа,
приплюснутый нос, оттопыренные уши. Явно в детстве получал  мало  витаминов.
Он поднимался вверх по другой стороне улицы,  сосредоточенно  глядя  куда-то
вдаль. Оглянулся.
   Макс спрятался за занавеску. Случайность? Или...
   Он подождал у стойки, затем вышел на улицу. Докера не  было  видно.  Макс
сел в такси, доехал до какого-то супермаркета с огромным резиновым слоном на
крыше, пересел  в  другую  машину,  вышел  на  Ливинстон-стрит,  прошел  два
квартала.
   Нет, все чисто, кажется. Макс остановился  у  первого  таксофона.  Набрал
номер Джонсона.
   - Одну секунду, - сказал секретарь,  -  сейчас  мистер  Джонсон  поднимет
трубку.
   После короткого гудка послышался голос главного эксперта МВФ:
   - Здравствуйте, мистер Томпсон. Я смотрел телевизор. Все в порядке.
   Наступила тишина, и Макс решил, что разговор окончен.
   - Не думал, что обычный бизнесмен способен  организовать  такую  солидную
передачу! - В голосе Джонсона отчетливо слышался сарказм.
   Тем не менее попрощались они достаточно дружелюбно. Повесив трубку,  Макс
взял такси и доехал до кинотеатра "Одеон",  а  оттуда  пешком  направился  в
центральный офис почтовой службы. За окошком с надписью "Poste restante" (до
востребования) сидела  худая,  как  смерть,  девица  с  тонкими  выщипанными
бровями.
   - На имя Джошуа Перри что-нибудь есть? - спросил Макс.
   Девица ткнула пальчиком в клавишу компьютера, скосила глаза  на  экран  и
сказала:
   - Одну минуту.
   Вскоре Макс держал в руке телеграмму из Ниццы: "Погода хорошая. Пьер  еще
не вернулся. Телеграфируй пл. Шуайе, 17. Алекс".
   На город давно  спустился  вечер,  Лондон  переливался  яркими  неоновыми
огнями. Макс посмотрел на часы.  Пять  минут  десятого.  Сев  в  машину,  он
покружил по городу  и  поехал  в  аэропорт.  Оставив  прокатный  "Остин"  на
стоянке, отдал ключ дежурному, взял  билет  в  первый  класс,  из  таксофона
позвонил по дежурному телефону резидентуры.
   - Вас слушают,  говорите,  -  сказал  обезличенный  голос  на  том  конце
провода.
   - Это Макс. Информация для  Худого:  нас  преследуют  неизвестные,  прошу
помощи.
   - Но сейчас  ночь,  никого  нет.  -  Теперь  голос  был  взволнованным  и
испуганным. Посольские ребята очень боятся таких осложнений.  -  И  потом...
Чем мы можем помочь?
   - Прошу помощи! -  нажимал  Макс.  -  Иначе  нам  придется  скрываться  и
действовать на свой страх и риск!
   - Позвоните утром... - растерянно промямлил неизвестный собеседник.  -  А
может, лучше действительно так...
   Макс положил трубку.
   Через несколько часов он взошел на борт "А-310", следующего  в  Ниццу.  И
сразу после взлета заснул мертвым сном.  Слишком  много  нервных  перегрузок
свалилось в этот раз на его плечи.

   * * *
   Первый звонок еще никого особенно не насторожил.  Перевод  трехсот  тысяч
долларов из Москвы  в  Цюрих  по  накатанной  дороге  через  "Олби-банк"  на
Каймановых островах не прошел в обычные  четыре  дня.  Срок  заканчивался  в
пятницу, а перед уик-эндом  всякое  бывает:  спешка,  накладки,  небрежность
клерков...
   Но в мире больших денег царит и  большая  ответственность,  поэтому  Клим
Гриньков, руководивший международными финансовыми операциями  "Консорциума",
испытывал легкое беспокойство и в выходные несколько  раз  звонил  дежурному
бухгалтеру: нет ли новостей.
   Новости появились в воскресенье вечером: полтора