ца распахнулась, и Макс забрался на заднее сиденье. В машине  си-
дели двое: "клиент" и водитель, по всей вероятности,  исполняющий  также
роль телохранителя.
   Макс напрягся и включил круговое зрение. Существовала опасность,  что
"клиент" не ограничится услугами одного телохранителя и выставит в месте
контакта своих "наблюдателей". Но этот незнакомый и, очевидно,  неглупый
человек на этот раз проявил беспечность, чем в немалой степени  облегчил
выполнение задачи. "Наблюдатели" отсутствовали, иначе до слуха Макса до-
неслись бы сейчас приглушенные хлопки выстрелов, даже если бы эти  выст-
релы прозвучали в двух кварталах отсюда.  В  такие  минуты  его  чувства
обострялись до пределов, недостижимых обычному человеку: он слышал,  как
пробивается трава сквозь городской асфальт и о чем говорят  между  собой
гранитные глыбы на набережной, распознавал запах оружия в кармане  собе-
седника или едковатый дух пластиковой взрывчатки под днищем автомобиля.
   Водитель не стал включать свет в салоне, но Макс и не нуждался в  ос-
вещении. С помощью кругового зрения он мог одинаково  хорошо  ориентиро-
ваться в любое время суток. Такой режим  можно  выдерживать  всего  нес-
колько минут, но больше времени ему никогда и не требовалось.
   - Принесли документы?
   "Клиент" протянул руку за чемоданчиком. Макс воспринял этот жест  как
сигнал к действию, его рука скользнула  за  отворот  куртки.  Удлиненный
глушителем ствол долго не выходил из замшевого кольца, движение  получи-
лось слишком длинным и неловким, да и развернуть оружие в  узком  прост-
ранстве оказалось проблемой. Макс промедлил, брови "клиента" стали вски-
дываться в немом вопросе, но в конце концов "кугуар" глянул прямо в лицо
жертве, а указательный палец плавно нажал на спуск. Со скоростью  триста
десять метров в секунду (глушитель забирает часть энергии)  девятимилли-
метровый томпаковый конус со срезанной головкой пробил поросшую волосами
переносицу и ворвался в мозг, а здесь разлетелся на куски, говоря специ-
альным языком, фрагментировался, изрешетив серое вещество словно  дробо-
вой заряд.
   Это была чистая работа, не требующая контрольного выстрела.
   Макс разжал пальцы, "беретта" скользнула на резиновый коврик,  но  он
уже забыл про нее. Отработанным движением выхватил из нагрудного кармана
цилиндрический предмет, по виду напоминающий толстую авторучку. Телохра-
нитель еще только начал разворачивать свой массивный торс, когда в заты-
лок ему вонзилось смертоносное жало.
   Макс перегнулся через переднее кресло, поправил массивное тело  води-
теля, затем отстегнул его наплечную кобуру. Вместо нее он приладил свою,
замшевую, и вложил в нее "кугуар". Открыл кейс и бросил на дно  пистолет
водителя.
   - Что за херней ты занимаешься? Чему тебя учили? Ты что, кино  снима-
ешь?!
   Голос за границей мира уже давно звучал в ушах Макса, но тот был нас-
только сосредоточен на деталях развивающегося действа, что совершенно не
воспринимал смысла произносимых слов.  Наконец  Спец  рявкнул  так,  что
прорвался сквозь виртуальные эффекты, ученик сразу понял, что к чему,  и
сердце испуганно пропустило несколько ударов.
   - Я спрашиваю, почему здесь занимаются херней за  триста  долларов  в
минуту?! Немедленно отключите этого идиота!
   Чья-то железная рука схватила Макса за шиворот и выбросила его вон из
машины, из голландского города Амстердам, перенесла через четыре  грани-
цы, проволокла полторы тысячи километров по территории СССР, перебросила
через колючую проволоку и минный периметр Особого учебного центра,  и  в
конечном итоге он оказался в тренажерном зале рядом с  разъяренным  под-
полковником Савченко по прозвищу Спец.
   - Разоблачайся! Ты знаешь, сколько  стоит  тренажер  виртуальной  ре-
альности и как его добывали? - громыхал Спец. - Я тебя учу думать  голо-
вой, а ты думаешь задницей, которой и сядешь в конце концов на  электри-
ческий стул! А в лучшем случае - на тюремную койку до конца жизни!
   Макс висел в подвеске, позволяющей принимать любые  положения,  и  не
мог прийти в себя от столь быстрого изменения обстановки. Откинув забра-
ло, он выпустил в атмосферу  прохладный  амстердамский  воздух  и  потер
красную полосу, оставленную уплотнителем  имитатора  впечатлений  вокруг
всего лица. Потом разомкнул захваты на кистях, локтях, поясе и  коленях,
после чего тяжело выпрыгнул из подвески вращающегося во всех  плоскостях
имитатора движений. Стащил шлем-маску, отлепил с висков присоски ментоп-
риемника, расшнуровался и снял напичканный сенсорными датчиками комбине-
зон. Савченко наблюдал ход операции на цветном мониторе  и  имел  полное
представление о том, что происходило прохладной дождливой ночью  в  Амс-
тердаме.
   - Во-первых, зачем ты сам задействовался на ликвидацию? - начал "раз-
бор полетов" Савченко. - Это все равно, что авианосец начнет гоняться за
подводной лодкой. То есть полная херня!
   Подполковник отличался грубостью и прямолинейностью, но он  умел  де-
лать и когда-то делал все, чему сейчас учил курсантов, поэтому те никог-
да на него не обижались.
   - "Острые" акции следует поручать нелегальной сети, причем желательно
руками вообще не причастных к нам людей! Это раз! Два:  планируя  опера-
цию, следует добиваться того, чтобы "клиент" в  нужный  момент  оказался
один. Наличие водителя уже недопустимо, только в случае крайней  необхо-
димости можно пойти на двойную ликвидацию! А то, что ты собирался  "сти-
рать" и возможных наблюдателей, - вообще ни в  какие  ворота  не  лезет.
Представь себе кровавую бойню - четыре или пять трупов, в городе, где за
год всего совершается около сорока убийств! Это же скандал,  привлечение
внимания прессы, общественности, полиции, активизация работы  спецслужб!
Ты соображаешь, что это значит? Нам надо сразу сворачивать  свою  актив-
ность на пять-шесть месяцев!
   Спец перевел дух и посмотрел на монитор, где все происходящее прокру-
чивалось заново. Макс получал у Контролера оружие.
   - На хрена тебе плечевая кобура? Ты что, собрался долго носить писто-
лет при себе, не зная, когда придется им воспользоваться? Нет, тебе нуж-
но сделать один выстрел в момент, который определяешь ты сам. Куда удоб-
ней вынуть его из пакета, кейса, из-за пояса на худой конец, хотя с этой
дудкой лучше и за пояс не совать... К тому же кобура - это улика,  изба-
виться от нее гораздо сложней, чем от пистолета: тот сбросил, и  все,  а
здесь будешь мудохаться с ремнями...
   Макс чувствовал себя полным ничтожеством и бездарностью. Но до  конца
аутодафе было еще далеко. На мониторе он расправлялся с "клиентом" и за-
путывал следы. Только что ему казалось, что он справился с этим виртуоз-
но.
   - Выстрел экспансивной пулей в упор! Да ты будешь в крови с головы до
ног! - комментировал Савченко. - А это что за скудоумие? Зачем ты  меня-
ешь пистолеты? Ведь оружие  охранника  зарегистрировано,  подмена  будет
сразу обнаружена и наведет на мысль о тщательно подготовленном и  проду-
манном преступлении! И вообще, под какую версию ты производишь  инсцени-
ровку? Охранник застрелил хозяина, после чего получил в затылок  выстрел
из спецоружия?
   - Стрелка полностью растворится через сорок минут, -  стараясь  гово-
рить твердо, возразил Макс. - А яд разлагается за час...
   - И что это меняет? Охранник убил хозяина и умер от угрызений  совес-
ти? А с чего вообще он решил его убивать? Ты разве залегендировал мотив?
   - Нет...
   - Так зачем ты даешь пищу для размышлений нидерландским властям?  Все
странности смерти такой персоны списывают обычно  на  происки  вражеской
разведки... Ты что, ставишь целью навести их на наш след? Ведь одно  де-
ло, когда расследование заурядного убийства ведет криминальная  полиция,
и совсем другое, когда им занимается контрразведка!
   Разнос подходил к концу. Вся группа обучаемых должна была сделать вы-
воды и исправить ошибки. И она готова была это сделать. Группа  состояла
из двух курсантов с совершенно одинаковыми лицами. Только у  Макса  лицо
было красным и потным, а у его двойника обычным.
   - Вводная та же. Пятнадцать минут на разработку нового  плана  опера-
ции. Через пятнадцать минут детально  доложить.  При  удовлетворительном
плане повторный прогон на тренажере.
   - Есть! - ответил Макс.
   - ...таким образом, результаты испытания показали неискренность  обс-
ледуемого, что само по себе служит основанием для отказа в приеме, - за-
кончил свой доклад Слепцов.
   В кабинете начальника службы безопасности, кроме самого Тимохина, на-
ходились его заместитель по персоналу Ходаков -  отставной  подполковник
госбезопасности, двадцать лет отслуживший в Тиходонском  территориальном
управлении, и три инспектора - Слепцов, Шиян и Колосов, которые тоже от-
дали службе в ГБ от десяти до пятнадцати лет, причем Слепцов и там рабо-
тал на полиграфе, а Шиян и Колесов были оперативниками.
   По старой привычке все, кроме Слепцова, одевались в костюмы и галсту-
ки, а он ходил в вольной одежде технаря - просторных брюках,  фланелевой
рубахе и черном пуловере. Они  всегда  занимались  разными  видами  дея-
тельности, и это наложило отпечаток на внешность: опера были  поджарыми,
официально-строгими и настороженными, как борзые, готовые в любой момент
броситься за дичью, а психолог относился к "яйцеголовым", чья  комитетс-
кая служба проходила не на "земле" или в "поле", а в собственном кабине-
те. Но свое дело он знал не (уже, чем они свое.
   - Какие конкретно "проколы" он допустил? - поинтересовался Ходаков, и
это был хороший вопрос.
   Слепцов пожал плечами.
   - В том-то и дело, что они не связаны с целенаправленной ложью. Отве-
ты о связи с криминальными группировками, о знакомстве с  Тахировым  или
кем-то из его людей и тому подобные, имеющие для нас первостепенное зна-
чение, вполне искренни и не вызывают никаких сомнений. А  вот  там,  где
ему не было смысла лгать, прибор констатировал ложь.
   - Например?
   - Ответ о выездах за границу. Опрашиваемый их отрицает, а прибор  от-
мечает положительную реакцию. Пусть с некоторыми оговорками, но  положи-
тельную. Я  назвал  ряд  стран,  парень  дал  положительную  реакцию  на
Австрию, Африку, США, Нидерланды, Египет - в общем, на четверть  геогра-
фической карты.
   Ходаков взял со стола начальника анкету Лапина, вчитался.
   - Но ведь он всю жизнь провел в Тиходонске. Кроме трех  лет  армии  и
шести в Подмосковье. Но гам он работал на военном заводе... Тогда вообще
с выездом было строго, в капстрану пускали раз в три года, да  и  стоило
это дорого, работяге не по карману. А с режимного завода  -  и  говорить
нечего!
   - Тогда только партийные делегации и профсоюзные активисты  катались,
- заметил Шиян. - Да наши люди.
   - Точно, - согласно кивнул Колесов.
   - Когда же он мог столько наездить?  -  Тимохин  задумчиво  барабанил
пальцами по столу.
   Слепцов снова пожал плечами.
   - Что еще?
   - Вопрос о родителях. Он ответил, что их не помнит. А  прибор  вообще
выдал прямые линии. Будто бы у него никогда не было родителей и он  даже
не знает, что это такое. С подобной реакцией я вообще никогда не  встре-
чался.
   - Еще.
   - Прямые линии при ответах о службе в армии и работе  в  Подмосковье.
Двойственная реакция на сотрудничество с госбезопасностью.
   Тимохин усмехнулся.
   - Скорей всего был осведомителем в армии или на заводе.  Там  плотное
оперативное прикрытие...
   Все присутствующие облегченно задвигались и обменялись репликами: как
раз эта реакция была им хорошо понятна.
   Слепцов заглянул в свои записи.
   - Обучение методики прохождения проверки на полиграфе.  Наличие  заг-
ранпаспорта. Вопрос о богатстве. О специальной боевой подготовке.
   - Что там?
   - Расхождение ответов и психофизиологических характеристик.
   Тимохин озабоченно потрогал гладко выбритую щеку, будто боялся  обна-
ружить неряшливо отросшую щетину.
   - Юмашев спросил меня, можно ли обмануть полиграф...
   Ходаков скептически скривился, Слепцов задумчиво пожал плечами, и Ти-
мохин отметил, что этот жест начинает его  раздражать.  Шиян  и  Колесов
синхронно покачали головами, давая отрицательный ответ.
   - Ну почему же, - возразил Тимохин. - Бывало, и обманывали. Есть спе-
циальные методики, самая примитивная - искажение фиксируемых характерис-
тик. Поджал палец на ноге, нажал до боли - и пожалуйста: картина  смаза-
на.
   Он разоблачал предателей в среде советских разведчиков и больше  дру-
гих знал о допросах на полиграфе, поэтому коллеги слушали  очень  внима-
тельно.
   - Правда, искажение характеристик - это сам по себе сигнал, но есть и
более хитрые приемы, есть психологическая подготовка,  тренировки...  Но
одно вам скажу с полной уверенностью: во всем СССР было  немного  людей,
способных обмануть машину. Очень немного. Десяток-полтора... Я думаю,  в
Тиходонске нет ни одного из них. Сами понимаете, что это за люди  и  чем
они зарабатывают себе на хлеб...
   - Я вот что думаю, - почти перебил шефа Ходаков. У  него  было  худое
морщинистое лицо много испытавшего человека, хищно загнутый тонкий нос и
пронзительные голубые глаза. Уверенные манеры, проглядывающая в движени-
ях властность и строгая Официальная одежда выдавали в нем сотрудника ор-
ганов - комитетчика или мента. Впрочем, в этом плане все  собравшиеся  в
комнате были похожи - не только внешностью и  манерой  держаться,  но  и
мыссли, психологическими стереотипами, специальными  навыками,  специфи-
ческими знаниями. - Я вот что думаю, - повторил Ходаков. - Если Терещен-
ко действительно сбил его машиной и привез к себе, чтобы избежать  скан-
дала, то в чем активность его действий? В том, что подставился под маши-
ну?
   - А что, - буднично произнес Тимохин. - Бывало,  и  подставлялись.  И
под машину, и под пулю на охоте, и под триппер... Тому, с кем надо уста-
новить связь. Чувство вины очень способствует развитию отношений, укреп-
лению знакомства, установлению доверительности...
   И опять он знал, что говорит, поэтому слушали его  снова  с  исключи-
тельным вниманием и интересом.
   - Но тогда нужна целая бригада! Чтобы отследить  Терещенко,  предуга-
дать его маршрут, подвести объект...  И  непрогнозируемый  риск...  Ведь
этот парень вполне мог вместо банка попасть в морг! -  высказался  Хода-
ков, и остальные посчитали его мысль очень логичной и здравой.
   - А почему не может быть бригады? - стоял на своем Тимохин. - И  риск
в таких случаях обычное дело. Кто не рискует, тот не выигрывает... К то-
му же...
   Он задумался - говорить или нет. Решил сказать.
   - Возможна ситуация, когда не нужна никакая бригада, да и риск сведен
к минимуму...
   В кабинете наступила звенящая тишина. Присутствующие здесь люди  мыс-
лили одинаковыми категориями и сразу поняли, о чем идет речь.
   - Да, если наш друг Терещенко действовал в спарке с этим...  Лапиным.
Вполне нормальная рабочая версия. Она тоже нуждается в отработке.
   - И сам себя довел до инфаркта? - не поверил Слепцов. Он был технарем
и не знал всей глубины подлости человеческой натуры. Зато все  остальные
знали и не выказывали удивления.
   - Это обычный случай для разоблаченного предателя, - сказал  Тимохин.
И, обращаясь к Ходакову, распорядился: - Тщательно обыскать его кабинет,
хорошо проверить квартиру. Предлог: внезапная болезнь и пропажа  секрет-
ных документов.
   Потом перевел взгляд на Слепцова.
   - Ваше заключение по этой истории.
   Тот помялся, хотел пожать плечами, но, очевидно, почувствовал раздра-
жение шефа и воздержался.
   - Мое мнение, что всему виной нарушения психики испытуемого. Отклоне-
ния реакций скорее всего отражение опосредованной информации: что-то ви-
дел по телевизору, что-то в кино плюс книги,  газеты,  чьи-то  рассказы.
Дефекты сознания превращают опосредованную информацию в прямую: он восп-
ринимает увиденное и прочитанное как пережитое. В психиатрии этот эффект
называется "искаженное эхо". Если он живет в фантастическом мире,  кото-
рый считает настоящим, то это все объясняет. Точнее, все,  кроме  прямых
линий на экране.
   - А если прямые линии - это блокада памяти? - спросил Тимохин, и  вы-
ражение лица говорило, что он вполне способен принять и эту версию в ка-
честве рабочей.
   Не удержавшись, Слепцов в очередной раз пожал плечами.
   - Я никогда с этим не сталкивался. И ничего не слышал.
   - И я ничего не слышал, - кивнул Ходаков.
   - И я...
   - Я тоже не слышал.
   - Не слышали, значит. - По взгляду  Тимохина  Нетрудно  было  понять,
что, борясь на периферии с диссидентами, церковниками и антисоветчиками,
трудно услышать о блокаде памяти.
   - А мне доводилось пару раз... Глухие такие  слухи...  Может,  утечка
информации, может, "деза", может, выдумки... Но это дело  очень  серьез-
ное. За ним может стоять только государство в целом. Наше или не наше  -
другой вопрос. А этот тип разбирается и в спецтехнике, причем очень  за-
секреченной.
   - Даже если блокада существует, она маловероятна, - негромко прогово-
рил Слепцов. Было видно, что ему очень не хочется возражать  начальству.
- Потому что прямые линии на вопросы о родителях... Тогда придется пред-
положить, что блокаду ему ставили  дважды,  причем  первую  -  в  раннем
детстве.
   - Может, блокада есть, может, ее нет, - размеренным тоном начал Тимо-
хин. - Может, Лапин блокирован, может, просто псих. Может быть, его фан-
тазии есть реальная жизнь, а реальная жизнь - всего лишь фантазия. Может
быть все что угодно. Но микропередатчик под столом для совещаний не фан-
тазия, а самая что ни на есть реальность.
   - Так какую версию мы будем  отрабатывать?  -  не  очень  почтительно
спросил Ходаков. - Если он не связан с криминалом и не заслан к нам спе-
циально... Что он - иностранный шпион?
   - Вы видели радиомикрофон в кабинете председателя? - вопросом на воп-
рос ответил Тимохин. - Кто его установил? В принципе это мог сделать лю-
бой из сотрудников. Но раньше подобных фактов не было. Стоило  появиться
Лапину - вот вам радиозакладка. Совпадение? Возможно.  При  тестировании
ряд странностей выявлен у того же Лапина. Тоже совпадение?  Может  быть.
При опросе на полиграфе неискренность и прочие странности отмечены у то-
го же Лапина. Совпадение? Не исключено. Но совершенно ясно, что этот па-
рень должен стать объектом самой тщательной отработки. Так?
   - Так! - кивнул Ходаков, и подчиненные тоже согласно кивнули.
   - Шиян и Колосов едут на квартиру, без шума снимают  его  и  привозят
сюда. Вежливо, культурно, без явно выраженного насилия,  предлог:  уточ-
нить кое-что в связи с внезапной болезнью Пал Палыча. Версия  для  мили-
ции: после его  ухода  пропали  дубленка  и  шапка  Терещенко,  тот  так
расстроился, что попал в больницу. Это оправдывает наши действия в  слу-
чае чего...
   Тимохин сделал паузу.
   - А Василий Иванович отправится в психиатрическую клинику  и  соберет
там все что можно на нашего гостя. Вы ведь в свое время  курировали  эту
лечебницу?
   Ходаков нехотя кивнул.
   - У вас хорошая память, - по тону чувствовалось, что он  не  гордится
тем периодом своей работы.
   - Если нет вопросов, прошу приступить к работе, - закончил  совещание
Тимохин. Подчиненные гуськом вышли из кабинета.
   Бывший контрразведчик придвинул к себе документы Лапина. Попытка  ин-
фильтрации  налицо.  Модификация  личности  -  налицо.  Враждебная  дея-
тельность - налицо. Все остальное имело второстепенное значение. Охотни-
чий азарт овладел Тимохиным. Контрразведчики не бывают "бьющими". Потому
что профессия въедается в кровь и плоть намертво. И по сути, то, чем они
занимались  сегодня,  ничем  не  отличалось  от  обсуждения  стандартной
контрразведынательной  операции,  которыми  они  занимались  всю  жизнь.
Только раньше они работали на государство, а теперь на Юмашева. И на се-
бя. Но законы подобной работы одинаковы: врага надо обезвредить. И  если
нет возможности посадить его на скамью подсудимых, его следует  ликвиди-
ровать. "Стереть", "спустит