добыть то, о  чем  мечтает  каждый  воин
"Джихада", каждый борец за свободу мусульман и торжество ислама на  зем-
ном шаре: грозный огонь возмездия, всесокрушающее оружие, которым  можно
поставить на колени всех неверных. Это тебе не пластит в самолетном  ба-
гаже, не водород в колесе автомобиля... Огонь возмездия  во  имя  Аллаха
уничтожит любой город мира: Нью-Йорк, Лондон, Париж, Москву.
   - Куда теперь?
   Джип блуждал между сопками, кромешная тьма  не  позволяла  ориентиро-
ваться, тем более что Сливин всегда приезжал сюда в качестве пассажира и
не запоминал дороги.
   - Здесь должна быть каменная россыпь... От нее направо.
   - Где эта россыпь? - раздраженно спросил Али.  Он  говорил  по-русски
пришепетывая и мягко растягивая слова, но акцент не был похож  на  азер-
байджанский. Пришла неожиданная мысль, что Ахмед соврал, представляя  их
как бизнесменов из Баку.
   - Не знаю. Я никогда не сидел за рулем. Надо ждать рассвета.
   Али зло выругался.
   - Какая разница? - примирительно сказал Махмуд. -  Отдохнем,  поедим,
поспим...
   И, взглянув на Сливина, добавил что-то на своем языке.  Оба  рассмея-
лись. Как показалось Василию Семеновичу - недобрым смехом.
   "Что он сказал? - испуганно прикидывал конструктор. - Что-то типа:  и
этот чуть дольше поживет... Они не собираются меня отпускать... И  зачем
я влез?"
   Махмуд выключил двигатель и габаритные огни. Джип растворился в ночи.
Только огоньки панели приборов слабо освещали салон.
   - Что там из жратвы? Не накормят ли они нас свиньей?
   Чужие носатые профили склонились над коробкой. Сливину на миг показа-
лось, что он спит у себя дома, в покое и безопасности, а все  происходя-
щее - обычный сон, потому что ему нечего делать в  ночной  казахстанской
степи с неизвестными головорезами, ему не нужен уцелевший ядерный фугас,
не нужны десятки и сотни тысяч долларов, это совершенно другая жизнь,  в
которой ему нет места...
   - И водку положили! - удивился Али. - Это нашему другу. Мусульмане не
пьют спиртного.
   Сливин не отказался. После ста пятидесяти граммов под рыбные консервы
он несколько расслабился.
   - Вы меня не убьете? - напрямик спросил он у Али.
   - Ты что?! - возмутился тот. - Ты же нам помогаешь, значит, наш друг.
И потом, я вообще никого не убивал!
   Успокаивающим тоном Али начал рассказывать, как он учился  в  Москве.
Махмуд время от времени включал двигатель, прогревая салон.  Разомлевший
Сливин подремывал, изредка невпопад встревая в разговор. Ощущение  нере-
альности происходящего не исчезало. Словно он перешагнул границу киноэк-
рана и оказался в вымышленном мире героики, опасностей и приключений. По
законам жанра его непременно должны были отыскать и спасти. Хотя он и не
подал сигнала майору Межуеву, контрразведчики обязаны вычислить его мес-
тонахождение и прийти на помощь.
   Его надежды имели некоторое основание. Группа Карла  заняла  исходную
позицию на сопке у самого ограждения полигона. Они  разместились  в  не-
большой пещере и приготовились ждать. Все, чем помог им капитан -  отли-
тый прямо из бака в стеклянную банку из-под  огурцов  бензин.  Время  от
времени Рик аккуратно сливал граммов двести в небольшое естественное уг-
лубление и осторожно поджигал. С гулом вспыхивало брызжущее искрами  си-
не-желтое пламя, к нему тянулись шесть пар огромных ладоней  с  растопы-
ренными деревянными пальцами. Когда горючее выгорало, температура вокруг
несколько поднималась. Коротать время в суровых  походных  условиях  без
специального снаряжения и в обычной гражданской одежде было нелегко,  но
"торпеды" привыкли терпеть неудобства.
   Они переключились на предстоящую работу и  были  вынуждены  признать,
что она может оказаться сложной. За Шахом и Воином официально  числилось
тридцать два террористических акта, каждый из которых в свое время  зас-
тавил содрогнуться целый континент, а то и весь мир. Трижды их  задержи-
вали, два раза судили. Гуманность государств, отказавшихся  от  смертной
казни, привела к тому, что из двух пожизненных заключений террористы от-
были лишь несколько лет. Однажды они бесследно  исчезли  из  бельгийской
тюрьмы, и тайна этого побега так и осталась неразгаданной.
   Второй раз их отбили прямо в Олд Бейли, британская юстиция просто  не
знала, что такое нападение на суд. В стране, где уважение  к  правосудию
сохранилось со средневековья, когда приближение к  судье  на  расстояние
вытянутой шпаги каралось каторгой, где за последние двадцать лет погибли
всего восемь полицейских, где уличные констебли несут службу без оружия,
а специальная оперативная группа криминальной полиции распечатывает  пи-
рамиду с карабинами лишь по особому приказу, в  этой  стране  невозможно
было представить, что два десятка арабов, потрясая автоматами  и  бешено
стреляя во все стороны, ворвутся во Дворец правосудия, освободят  подсу-
димых и скроются на поджидавшем их вертолете. Теперь благодаря "Джихаду"
чопорные англичане вполне могут  представить  такую  концовку  судебного
процесса.
   Третий раз знаменитые террористы сели "на всю жизнь" в Германии,  где
высокая организованность полицейского аппарата и педантичность  исполни-
телей исключают любые подобные эксцессы.  Власти  здесь  последовательно
борются с терроризмом, никогда не вступают в переговоры и не идут на ус-
тупки. Благодаря твердой позиции им удалось ликвидировать  такую  мощную
террористическую организацию, как "Красные бригады". Но когда  в  разных
концах земного шара одновременно взорвались три "боинга" и два  шикарных
круизных теплохода, а "Джихад" громогласно заявил, что это только начало
- на очереди главное здание ООН, штаб-квартира ЮНЕСКО и наиболее крупные
отели Европы, железные немцы вынуждены были сдаться...
   Шах и Воин всегда оказывали самое  ожесточенное  сопротивление  силам
правопорядка и никогда не сдавались даже многократно превосходящему про-
тивнику. Они презирали смерть, фанатично веря в мусульманский рай,  куда
попадают доблестные бойцы. Они были прекрасно подготовлены физически, не
боялись боли, чужой и собственной крови. В критических ситуациях  непре-
менно захватывали заложников, проявляя к ним крайнюю  жестокость.  Какие
бы отношения ни связывали с ними атомника Сливина, судьба его незавидна.
   Если бы на месте  "торпед"  находились  более  впечатлительные  люди,
предстоящая операция должна была заставить их изрядно поволноваться.  Но
Карл и его товарищи по чертам характера и соответствующим  навыкам  мало
чем отличались от Шаха и Воина, разве что направленностью личностных ка-
честв. И им предстоящее представлялось ясным и  простым:  надо  внезапно
напасть на террористов и растерзать их на куски. Потому что в  противном
случае те растерзают их самих.
   - Что там по Черепу? - вроде как лениво спросил Пол.
   - Дело отдали Главной военной прокуратуре, - ответил  Карл.  -  Из-за
специального оружия. Сейчас они ищут следы "А-91" и "ПСС".
   - Не надо было засвечиваться, - с досадой сказал  Пьер.  -  Взяли  бы
обычные "АКМ" - и дело с концом... А так глядишь -  чего-то  и  раскопа-
ют...
   - Да брось ты! Десять лет назад могли раскопать. Тогда со спецскладов
только две дорожки и выходили. А сейчас столько тащат во все стороны!
   - Ты, Франц, прав. Но зачем лишний риск?
   - А что эти уроды?
   - Похоронили всех по первому разряду. Видно, ни на кого не  подумали,
иначе уже бы столько своих перемочили...
   Несмотря на импровизированный обогрев, к рассвету все шестеро изрядно
продрогли. Вместо завтрака проглотили питательный концентрат, Карл  раз-
решил принять по стопке спирта. В серые сумерки уставились три бинокля.
   - Вот они! - выдохнул наконец Гор. - Ничего не боятся, сволочи, прямо
на тачке прут.
   Действительно, раскачиваясь на ухабах, джип подкатил вплотную к поко-
сившемуся забору из колючей проволоки.  Две  темные  фигуры  повозились,
проделывая проход, потом из автомобиля появилась третья. Но все внимание
"торпед" было сосредоточено на первых двух. Конструктор Сливин  был  им,
по большому счету, неинтересен и совершенно безразличен.
   - Куда идти? - резко спросил Али. И он,  и  Махмуд  подобрались,  как
гончие псы, взявшие след. Сливин понял, что теперь их невозможно остано-
вить.
   - Вон к той сопке...
   - Охрана тут есть? - ноздри Махмуда хищно раздувались.
   - Только у главного комплекса. Людей не хватает.
   - Тем лучше для них! - Али передернул затворы двух автоматов и неожи-
данно протянул один Сливину. - Может, возьмешь?
   Тот поспешно спрятал руки за спину. Али захохотал, повесил каждый  на
плечо, стволом вперед, чтобы можно было стрелять одновременно из обоих.
   До цели было километра четыре. Сливин шел впереди, сгибаясь под  про-
низывающим ветром. Когдато он думал, что уже никогда не вернется на  по-
лигон. И уж конечно не мог представить, что попадет  сюда  тайно,  через
разрез в колючей проволоке...
   Как он и ожидал, бетонная пробка еще сильнее просела и растрескалась.
Махмуд быстро извлек из вещмешка  тонкие  трубки  направленных  зарядов,
вставил в трещины, соединил огнепроводным шнуром и чиркнул ветрозащитной
зажигалкой. Все трое отбежали в сторону и легли на землю.
   - Вот гадюки, прямо в шахту лезут, - выматерился Карл.  Он  лежал  за
скальным обломком в полукилометре от террористов. Маскироваться на  ров-
ном пространстве степи было трудно, поэтому наблюдение вели они с  Фран-
цем, остальные четверо держались в отдалении. - Надо их ложить!
   - Прям сейчас? - спросил Франц.
   - А чего ждать? Они же за бомбой лезут! Дожидаться, пока  нас  подор-
вут?
   - Тогда надо подлезть поближе... Отсюда не достать...
   И верно. Тридцатизарядные "кипарисы" компактны и удобны для  скрытого
ношения, но их прицельная дальность - сто пятьдесят метров. И то по пас-
порту.
   Выматерившись еще раз, Карл упал на землю и, быстро передвигая  локти
и колени, пополз по стылой промерзлой земле.  Предчувствие  подсказывало
ему, что они не успеют. Серьезнейшая  операция  находилась  под  угрозой
срыва. Потому что была подготовлена хуже, чем где-нибудь в  Мексике  или
Аргентине. Вроде бы своя, советская земля, чего тут особо  готовить?  АН
нет, уже ничего советского нет, ни Союза, ни республик... Теперь  только
страны СНГ, а в них ни агентуры, ни резидентур, ни опорных  точек...  Не
считать же опорной точкой взвод  этого  затурканного  капитана,  который
своей тени боится!
   Впереди бесшумно взлетели клубы дыма, черные фигурки вновь  нарисова-
лись у бетонной преграды. Карл еще быстрее заработал конечностями.  Ост-
рые выступы заледеневшей земли рвали одежду и кожу, он  чувствовал,  что
локтям и коленям вдруг стало тепло.
   Взрыв отколол бетон наискось, не проделав сквозного прохода.  Ругаясь
на родном языке, Махмуд вновь вставлял заряды, явно стараясь, чтобы вто-
рой осечки не произошло. Ругаясь в унисон с ним, Али  отыскивал  трещины
поглубже и расширял их неизвестно откуда  взявшимся  саперным  молотком.
Приглушенно ругаясь, Карл приподнялся и бросился вперед короткими  пере-
бежками. Ругаясь, бежал следом Франц.  Страшно  матерясь,  наблюдали  за
происходящим другие "торпеды". Только Сливин не ругался и вообще  ничего
не делал. Отойдя в сторону, он сидел на корточках и ждал повтора.
   Второй взрыв оказался более удачным: сбоку образовалась узкая  темная
щель, ведущая в атомную штольню. Она была завалена обломками бетона. Али
и Махмуд принялись раскидывать колючие серые куски, добросовестный  Сли-
вин принялся им помогать. В это время раздались короткие автоматные оче-
реди, пули звонко щелкали по бетону,  хрустко  влеплялись  в  каменистый
склон сопки, мягко шлепались  во  что-то  теплое,  брызжущее  дымящимися
красными каплями.
   Сливин не подумал, что это пришла помощь, потому что пули летели и  в
него, одна зацепила плечо, вторая рванула полу пальто. Махмуд с  переко-
шенным лицом медленно оседал на землю, у Али повисла левая рука, он зме-
ей юркнул в черную щель и правой увлек Сливина за собой. Впрочем, тот  и
сам стремился в спасительную, пахнущую сыростью и ржавым железом  черно-
ту. Оказавшись в туннеле, надежно укрывающем от  огня,  он  почувствовал
благодарность к спасшему его Али и ненависть к неизвестным стрелкам.
   - Ушли-таки, гадюки! - Карл поднялся во весь рост и покрутил рукой  с
зажатым автоматом над головой, подавая сигнал общего сбора.
   - Далеко, - будто оправдываясь, сказал Франц. -  Хорошо  хоть  одного
положили. Как будем теперь этих выкуривать? Лезть туда чего-то не хочет-
ся...
   В порванной одежде, с разодранными локтями и коленями они стояли  пе-
ред входом в атомную штольню и молча смотрели на узкий, неровно пробитый
проход, за которым стояла непроницаемая чернота.


   * * *

   "Барракуда" косо падала в пучину. Стрелка глубиномера перешагнула от-
метку "шестьсот" и продолжала двигаться вправо. На такую глубину до  сих
пор попадали только гибнущие субмарины. Все лодки работают на трехстах -
трехстах пятидесяти метрах, что составляет семьдесят-девяносто процентов
от предельной глубины. Мало кто  из  командиров  отважится  использовать
этот своеобразный резерв: слишком велик риск, к тому же после  нырка  на
предельную лодка подлежит капитальному ремонту, что вряд ли способствует
служебной карьере. Даже не связанный карьерными соображениями Чижик воз-
держался от предельной "тысячи" - сработал инстинкт самосохранения.
   И так погружение мало походило на плановый нырок. Скольжение вниз за-
тянулось против привычного, трещал обжимаемый чудовищным давлением  кор-
пус, заметно прогибались шпангоуты, у сальников и уплотнителей появились
капли и целые струйки протечек, забортный холод проникал в жаркие  отсе-
ки, заволакивая их туманом, тут и там капал конденсат, из-за повышенного
наддувом давления человеческие голоса стали писклявыми и неразборчивыми,
словно при быстрой прокрутке магнитофонной пленки. Все это  травмировало
психику, создавая впечатление аварии и пробуждая тревожные ожидания. Че-
ловек с развитым воображением мог просто-напросто сойти с ума.
   Чижик не страдал повышенной впечатлительностью, он доверял кораблю  и
верил приборам, а они показывали, что спуск проходит штатно.
   - Протечки в корме, - доложили из БЧ-5. - Нужны люди на помпы...
   - Протечки в ракетном отсеке...
   Стрелка глубиномера показывала семьсот метров.
   Чижик повернулся к Лисогрузову. К тому еще не вернулось обычное само-
обладание.
   - Поставь своих людей на помпы. Охранять сейчас все  равно  некого  и
незачем.
   "Квадрат" кивнул и отдал необходимые распоряжения. Татуированный  Ви-
тек, контролировавший БЧ-5, впервые оставил свой  пост.  И  почти  сразу
сквозь туман протиснулся Лисков. Он верно рассчитал, что в период глубо-
ководного нырка бандитам будет не до бдительности.
   - Крейсер захвачен преступниками, - без предисловий  выпалил  он.  Но
Максимов с Ивантеевым не удивились и отреагировали на сообщение довольно
вяло.
   - А что мы можем сделать? У них и оружие, и гранаты... Сейчас все  на
пределе, чуть что - кораблю каюк...
   Действительно, при единоборстве с глубиной на семистах  метрах  страх
перед океанской пучиной вытесняет  страх  перед  бандитами.  Особенно  у
обычных моряков, не натренированных подобно особисту  на  противостояние
опасностям, исходящим от человека.
   - Что-то вас не видно, товарищ капитан третьего ранга, - сказал  Мак-
симов. И тут же добавил: - Хотя сейчас  никого  не  видно.  Свободных-то
смен нет. Все сидят на своих постах как привязанные...
   - Вы что, не поняли?! - закричал кап-три, но крик получился не  гроз-
ным, а тонким и жалким. - Чижик изменник, на борту враги! Они ищут меня,
чтоб убить, потому меня и не видно!
   - Да никого они не убьют, - с житейской мудростью рассудил  Ивантеев.
- Зачем им это надо? Они свое дело делают - и все...
   - Какое свое дело! Захвачен крейсер с атомными ракетами на борту!  Вы
забыли присягу?
   Максимов отвел взгляд.
   - А что мы можем? Нос у них, центральный пост у них...  Мы  глухие  и
слепые...
   - Надо лишить корабль хода, отрубить электроэнергию и потребовать не-
медленного всплытия!
   - Вот тогда нас точно пристрелят, - мрачно сказал Ивантеев.  -  Когда
сил нет, в драку лучше не вязаться.
   - Э-э-эх! - выдохнул Дисков и нагнулся к микрофону громкой  связи.  -
Внимание, говорит оперуполномоченный военной контрразведки флота капитан
третьего ранга Лисков...
   Установленные во всех отсеках, на каждом посту динамики воспроизводи-
ли каждое слово.
   - Ракетный крейсер российского флота захвачен группой  особо  опасных
врагов. Чижик - их пособник, изменник и предатель. Объявляю боевую  тре-
вогу!
   Но полупустые отсеки не отозвались гулом негодования  и  возмущенными
криками. Особист сообщил то, о чем давно догадался самый последний  иди-
от. Просто раньше можно было делать вид, будто не понимаешь, что  проис-
ходит, теперь он вроде официально раскрыл всем глаза.  И  впервые  прямо
назвал Чижика изменником.
   Капитан почувствовал, что краснеет. А ведь он действительно изменник.
И если раньше его делали козлом отпущения за чужие грехи, то  теперь  он
сам с головой влез в дерьмо. Даже если плавание закончится благополучно,
ярлык государственного преступника не отмоешь.  Россия  будет  требовать
его выдачи у любого государства, а замести следы не дадут всезнающие ре-
бята из спецслужб. Значит, жизнь на нелегальном положении, в  постоянном
страхе... Раньше он об этом не задумывался. Впрочем, раньше он вообще не
задумывался над последствиями  своей  авантюры,  просто  действовал  им-
пульсивно, как человек, доведенный "до ручки" несправедливостями и идио-
тизмом жизни. Но его поступок не уменьшил в жизни идиотизма и не добавил
справедливости. Если бы можно было зажмуриться и открыть глаза  в  зачу-
ханной комнатке опостылевшей базы отстоя, он бы без колебаний  это  сде-
лал.
   - Чего там разорался этот идиот? - спросил Лисогрузов.
   Казаков сунул руку под тужурку и вытащил плоскую фляжку.
   - Оказывается, корабль захватили преступники! - глумливо сообщил  он.
- В связи с чем действие уставов и должностных инструкций,  насколько  я
понимаю, приостановлено. А значит, употреблять алкоголь  можно  в  любое
время и на любом месте.
   "Дед" отхлебнул из фляжки, одобрительно почмокал вытянутыми губами  и
повторил процедуру.
   - А за измену, между прочим, полагается расстрел, - ни к кому не  об-
ращаясь, объявил он.
   - Никакой субординации, - констатировал Лисогрузов. - Когда я учился,
такое и представить было нельзя.
   - А где вы учились, если не секрет? - ядовито  поинтересовался  глав-
мех.
   - В своей первой жизни - в Ленинградском военно-морском училище имени
Фрунзе, - в голосе "квадрата" прозвучала легкая нотка грусти.
   - Элитное училище, - скорбно кивнул головой Казаков. - Только не  го-
ворите, что вы его окончили. Признайтесь честно, как между своими: с ка-
кого курса вас выперли?
   - С третьего...
   - Это надо было отмочить что-то выдающееся!  -  "Дед"  отхлебнул  еще
несколько глотков. - Проломить кому-то голову, украсть пистолет у дежур-
ного офицера, изнасиловать дочку замполита...
   "Барракуда" достигла восьмисотметровой отметки и  стала  на  заданный
курс. Теперь она была недосягаемой для противолодочных сил. Ее не  могли
засечь ни корабли, ни самолеты и вертолеты, ни даже спутники. А если  бы
каким-то чудом и сумели обнаружить, то не смогли бы нанести удар:  таких
средств просто не существовало в природе.
   И вновь Чижик впервые  ощутил,  что  управляет  уникальным  кораблем,
единственным на земле. Причем не просто управляет, а ведет его  в  чужие
руки... Предательство такого масштаба случается крайне редко, имена  не-
годяев навечно вписываются в позорные списки. Пеньковский выдал англича-
нам тайны ГРУ, Носенко ушел к американцам, провалив агентурную сеть КГБ,
Беленко угнал в Японию новейший  сверхсекретный  истребитель...  Первого
расстреляли по приговору Верховного суда, двое других погибли