- Держи!
   Тот не шевельнулся.
   - И что будет?
   - Проверим, чего ты стоишь. Ты же хотел поменяться местами? Меняйся!
   Бобренков покачал головой:
   - Это не равный обмен. Я никогда никого не  убивал  и  даже  не  умею
стрелять из этой штуки. Вот если бы вместо твоих головорезов вокруг были
мои, да и я был головорезом...
   - Вот ты сам и признал, в чем дело, - Бузуртанов спрятал пистолет.  -
Одни умеют убивать, а другие - нет. Тот, кто умеет, всегда сильнее того,
кто не умеет. Только я одного не пойму...
   Черноусый джигит с интересом рассматривал анемичного очкарика.
   - Что тут сложного? Вот почему ты не можешь? Это же так легко.  Нажал
курок - и все! Не надо хорошо учиться в школе, не надо заканчивать  инс-
титут, ничего не надо...
   - Надо только быть зверем... - непроизвольно вырвалось у Паганеля.
   - Э-э-э! - гортанно крикнул Ильяс. - Значит я - звэрь?
   Он резко взмахнул рукой, Бобренков отшатнулся.  Но  джигит  лишь  до-
вольно рассмеялся.
   - Зверем быть хорошо! Зверей все боятся. И женщины  с  первого  слова
слушаются. Кстати... Иди, приведи мне Лолу.
   Игорь хмыкнул.
   - Она, по-моему, всех слушается.
   - Ошибаешься, дорогой! Только тех, кто платит. Или кто может рожу ис-
портить. Вот Машка любому расстелится, потому я ее не зову.
   - Усраться можно! Оказывается, и выбирая из  двух  блядей,  ты  руко-
водствуешься высокими моральными принципами! Извини, старик,  я  о  тебе
плохо думал!
   - Э-э-э, хватит болтать! Мне все равно, что ты  там  думаешь.  Плохо,
хорошо... Ты такой же, как они: пришел сюда за деньги, теперь стараешься
за страх. У девок работа, им деваться некуда, а у  тебя  что?  Иди  куда
сказал.
   Отодвинув брезентовый полог, Паганель шагнул из ярко освещенного  по-
мещения в темный туннель. Здесь было посвежее, и он вновь запахнулся.
   - Погулять? - спросил дежуривший у входа Алик.
   - За Лолой послал.
   - А-а-а... Она в казарме, шампанское пьет,  -  парень  перебросил  на
другое плечо автомат. - Разве это женщины? Грязные тряпки. Я к ним близ-
ко не подхожу, противно. Еще какой-то микроб перескочит...
   Казармой называли большую двадцатиместную палатку у  перегораживающей
туннель глухой стены. Постоянный пост охранял другую стену, на  противо-
положном конце туннеля - там был оставлен проход для связи с внешним ми-
ром. Здесь же постоянно находились основные силы, способные, как  считал
главнокомандующий Ильяс, дать отпор внезапно напавшему врагу.
   Палатка была заставлена ящиками: с консервами, лекарствами,  батарей-
ками, патронами, водкой, вином и минеральной водой в литровых  пластико-
вых бутылках. На ящиках сидели, ели, пили, накрывая надувными  матрацами
или тряпьем, спали и пользовали Лолу с Машкой. Впрочем, кто кого пользо-
вал однозначно сказать было нельзя: девицы не оставались пассивной  сто-
роной,  они  настолько  активно  организовывали  процесс,  что  казались
инструкторами, успешно обучающими зеленых новобранцев новому и достаточ-
но сложному делу.
   В первый день своего появления, пущенные Бузуртановым "на общак", они
деловито построили подлежащий обслуживанию контингент и пересчитали, об-
наружив шестнадцать горячо жаждущих женского общества мужских душ и про-
чих принадлежностей, находящихся в состоянии полной  боевой  готовности.
Затем строй разделили надвое. Половину приняла  под  командование  Лола,
половину - Машка. Каждую восьмерку, в свою очередь, поделили и выставили
по обе стороны импровизированных спальных мест. После чего дамы  размес-
тились между подгруппами в положении "на четвереньках" и сноровисто  по-
вели прием сразу с двух концов тренированных тел,  что  очень  сократило
процедуру и поразило даже видавших виды гвардейцев. После этого  "казар-
ма" и получила свое наименование.
   Сейчас здесь находилось человек  двенадцать.  Пресытившиеся  женскими
прелестями играли в нарды и пили водку, в затхлом воздухе плавал  пряный
аромат анаши. В другом углу ненасытные любители совмещенных развлечений,
разложив голую Машку на ящиках, превратили бледный плоский живот в  имп-
ровизированный карточный  стол,  попутно  предпринимая  гинекологические
изыскания с помощью горлышек винных бутылок. Машка  лениво  повизгивала.
Лола стояла здесь же и, кутаясь в халат, с легкой презрительной  улыбкой
наблюдала за происходящим.
   Когда Бобренков вошел, все  головы  повернулись  к  нему.  Игорь  по-
чувствовал, что краснеет.
   - Тебя Ильяс зовет, - преодолевая стыд, проговорил он. Ему не  прихо-
дилось бывать в бардаках и притонах.
   - Значит, надо что-то перевести или отпечатать, - кивнула Лола.  -  А
может, подготовить докладную записку.
   - Иди, иди, - загалдели кругом. - И подругу возьми, чтобы веселей бы-
ло. А мы этого петушка приспособим к делу!
   Дюжина глоток грохнула  недоброжелательным  смехом.  Игорь  постоянно
чувствовал откровенную враждебность, хотя и не мог понять, чем она  выз-
вана. От него явно ждали каких-то ответных действий, но он только  пожал
плечами и вышел в темноту, надеясь, что держался с достоинством. Хотя  в
глубине души понимал, что от его достоинства уже давно ничего  не  оста-
лось.
   - Доведи меня, дружок, - подсвечивая фонариком, Лола скользнула  сле-
дом. - Я боюсь пауков. Они правда размером с собаку или  эти  скоты  так
пугают?
   - Не знаю. Говорят, правда. А вы раньше секретарем работали? Или  ре-
ферентом?
   Остро страдая от психологической изоляции, Паганель старался  завести
нормальные человеческие отношения хоть с кем-нибудь из обитателей  здеш-
него мира.
   - И сейчас работаю. Прям в Академии ученых наук. А  ты  чего,  хочешь
меня к себе переманить? Я пойду. Только наверху, здесь мне уже  остопиз-
дело.
   Женщина прижалась вплотную. От нее разило кислым вином, хотя  она  не
производила впечатления пьяной.
   - Что принюхиваешься? Думаешь, нажралась, как свинья?  Я  моюсь  шам-
панским. Эти скоты воды не дают: мало, самим нужна. Вот и приходится:  и
умываться, и подмываться, и руки, и ноги... Тоже остопиздело.
   Нормальные человеческие  отношения  можно  установить  с  нормальными
людьми. Похоже, таких здесь не было.
   - Что молчишь, ученый хренов?
   Хотелось дать по сопатке этой суке, так, чтобы брызнула кровь. Но  он
почему-то этого не сделал.
   Когда Лола скрылась в штабной палатке, он потоптался у входа  и  дви-
нулся дальше по туннелю. Длина обжитого участка не больше  двухсот  мет-
ров, через пару минут он подойдет к местной "проходной". Там всегда сто-
ит пост. Но, вопреки уверенности Ильяса, его люди - никудышные часовые и
вполне могут спать на дежурстве. Бывают же чудеса на свете... Вдруг  вы-
ход не охраняется, он прошмыгнет в пролом, побежит  по  неконтролируемым
коридорам и через какой-нибудь час окажется на свободе!  Если,  конечно,
осмелится на побег, и если за ним не пошлют погоню, и если не заблудится
в черноте преисподней...
   Последние метры он шел на цыпочках, уже уверенный, что  путь  на  по-
верхность открыт, хотя и сомневающийся в  том,  что  осмелится  им  вос-
пользоваться. Он привык жить в соответствии со  складывающимися  обстоя-
тельствами, не умел рисковать, изменять окружающую обстановку,  подчиняя
ее своим потребностям. Его этому попросту не учили. Да  и  необходимости
раньше не возникало. Шаги сами собой становились все короче. Он  боялся,
что трусливо остановится на пороге свободы и тем распишется в  собствен-
ной никчемности, подтвердив обидные слова Ильяса. Но судьба отложила ис-
пытание мужества: впереди послышались  приглушенные  голоса  и  какая-то
возня. Как ни странно, он испытал облегчение и, став на  полную  ступню,
тут же зацепил маленький камешек.
   - Кто там, иди помоги! - обратились к нему из темноты.  Он  посветил.
Двое охранников протаскивали в неровное отверстие большой ящик. Здесь же
стояла массивная катушка с проводом полевой связи.
   - Обойдетесь, - Паганель развернулся и побрел в обратном направлении.
Сзади раздался взрыв ругательств. Но он уже привык не  обращать  на  это
внимания: сносить оскорбления - удел раба. Сливин, сволочь, продал его в
рабство. Хотя перед этим он сам обозначил свою готовность. Правда,  речь
шла о другом - знаниях, навыках, умениях. Тело, душа, честь и свобода не
выносились на торг. Но оказалось, отрезать от целого  маленький  кусочек
не всегда возможно. Соглашаясь работать "пип-шоу", девица понимает,  что
ее шансы стать жертвой изнасилования резко возрастают... Ильяс правильно
сказал: он такой же, как Лола и Машка.
   Но знал ли Сливин все? Или по доброте душевной подкинул рядовую  хал-
туру, не подозревая, чем она обернется? Тогда он должен озаботиться про-
пажей сослуживца и сообщить в милицию или в родной первый отдел...  Хотя
как он объяснит свою роль в этом деле?  Да  и  "работодатели"  наверняка
предусмотрели подобную возможность...
   Луч фонаря, скользнув по боковой стене, утонул в глубокой тени.  Рас-
щелина. Их тут было несколько. В одной, по слухам, гигантский паук высо-
сал насухо обкурившегося анашой "бойца".  В  другой,  зарезав  конвоира,
скрылись какой-то русский парень с бабой. Паганель подошел поближе.  Луч
терялся в темноте. Из земляного зева тянуло могильной сыростью. Как  за-
гипнотизированный, он шагнул в непроглядный мрак. Руки и ноги свело  хо-
лодом, позвоночный столб оледенел: впереди  кто-то  был!  Атавистическое
ночное видение первобытного пращура определило одушевленный кусок черно-
ты размером с человека.
   - Игорь...
   Шепот его собственного  имени  прозвучал  громче  выстрела.  Паганеля
просто парализовало. Нечеловеческий ужас бился в сознании, пытаясь  выр-
ваться на волю в облегчающем душу крике, но спазмы сковали все  тело,  в
том числе и гортань.
   Одушевленная чернота надвигалась.
   - Спокойно, Игорь... Тихо...
   Если верить кинофильмам и книгам, то тут он должен был упасть в обмо-
рок, однако спасительное беспамятство не  приходило.  Судьба  испытывала
его мужество, и испытание это было не последним.
   Железные руки легли на плечи, прижали к жесткому ребристому туловищу,
металлической голове с торчащими вперед стеклянными  глазами.  Бобренков
обреченно дернулся. В данный миг он верил в привидения, чертей, восстав-
ших из мертвых, зловещих духов подземелья, хранителей-закопанных кладов,
словом, во все что угодно.
   - Мы за тобой, Сливин все рассказал, - прошептал неизвестный прямо  в
ухо. Перевернутый мир встал на материалистические ноги. Оцепенение прош-
ло, мышцы расслабились, в том числе и те, которым расслабляться не  сле-
довало. Рвущийся наружу крик получил беспрепятственный выход через  гор-
тань, но тяжелая ладонь прихлопнула его на губах. Со  сфинктром  мочеис-
пускательного канала никто, кроме самого Паганеля,  справиться  не  мог,
поэтому изрядная порция горячей жидкости протекла в штаны.
   - Иди за мной! - неожиданный спаситель потащил обмякшего  инженера  в
глубину расщелины.
   После того как Скороходов показал конкретную точку в квадрате "А-16",
все стало на свои места. Васильев мгновенно сориентировался,  сопоставил
подземные карты с их наземной проекцией, негласно блокировал ближайшие к
месту событий эвакуаторы. На совсекретных схемах подземных  спецкоммуни-
каций бетонный туннель изображался жирной прямой  линией,  в  нескольких
местах от нее отходили карандашные штрихи - так эксплуатационники  изоб-
ражали естественные провалы, расщелины, штольни. Карта этих образований,
разумеется, отсутствовала, но недостатки любых карт восполняются  опытом
работы, памятью, интуитивным умением ориентироваться под землей, логикой
восполнения пробелов. Из сотрудников, много лет  топтавших  спецтуннели,
майор составил пять поисковых бригад и направил в прилегающие  районы  с
задачей обследовать все проходы, ведущие в нужном направлении.
   Ударная группа с предосторожностями проникла  в  туннель  со  стороны
глухой стены, заложила взрывчатку, вставила в шов направленные микрофоны
и скрупулезно вела аудионаблюдение. С другой стороны подобраться не уда-
валось: террористы контролировали каждый метр, начиная со входа,  замас-
кированного под вентиляционную шахту. Напротив невзрачной кирпичной  ба-
шенки с решеткой стояли два джипа, из которых изредка  выходили  размять
ноги коренастые джигиты, с переносного лотка кавказцы торговали цветами,
тут и там прогуливались молодые люди с характерной внешностью, такие  же
обосновались в прилегающих коммерческих киосках, сменив  примелькавшихся
бойких девчонок. Портативные детекторы  разведчиков  Службы  внутреннего
контроля фиксировали под одеждой молодых людей металл массой от  восьми-
сот граммов до килограмма двести. На данном этапе  Васильев  ограничился
тем, что поставил на чердаки ближайших домов четверых наблюдателей, спо-
собных успешно выполнять и задачи снайперов.
   Через восемнадцать часов с начала операции бригада старшего лейтенан-
та Белобородько нашла проход, с большой долей вероятности ведущий к  ло-
гову террористов. Васильев сам отправился на  место.  Экипированный  для
подземного боя, в инфракрасных очках, с остронаправленным микрофоном, он
выдвинулся впереди группы и первым шел по узкому и довольно  извилистому
коридору с мокрыми глинистыми стенами. Может быть, здесь  в  свое  время
прошел Скороходов. Верлинов предлагал привлечь лейтенанта к  поиску,  но
Васильеву эта мысль не понравилась: слишком много странностей  обнаружи-
лось в его рассказе. Да и сам Скороходов не очень стремился под землю  -
перенесенные испытания не прошли для него бесследно.
   Впереди запахло цементной пылью, воздух стал суше, и  майор  насторо-
жился: поблизости явно находился основной туннель. Подняв руку,  он  дал
знак остальным оставаться на месте, а сам  стал  медленно  продвигаться,
осторожно ставя ногу на полную подошву. В призрачном зеленом свете  ноч-
ного видения открылось широкое пространство, и майор замер. Время  оста-
новилось, но и он и его спутники умели ждать. Впрочем, на этот раз ждать
пришлось недолго: чувствительный микрофон уловил шаги  одного  человека.
Тот тихо бормотал что-то себе под нос.
   - Сволочь этот Сливин, ох сволочь, - четко раздалось  в  наушнике.  -
Продал меня с потрохами...
   Такое везение бывает раз в жизни,  а  то  и  реже.  Похищенный  Пага-
нель-Бобренков сам шел в руки! Это все равно, что с разворота выстрелить
за спину и попасть в подброшенную монету! Теперь следовало четко "снять"
его, не произведя ни малейшего шума.
   Бобренков шел посередине туннеля, достать  его  без  броска  было  бы
трудновато. А если выпрыгнуть - он просто умрет от разрыва сердца...  Да
и любой шум может вызвать непредсказуемые осложнения... "Сюда,  иди  сю-
да", - напрягшись, послал майор мысленный приказ. А может, просто  отча-
янное заклинание. По своему опыту он знал, что на глубине, где экраниро-
ваны магнитные, электрические, радиационные и всякие другие  поля,  био-
волны ощущаются очень остро. "Ко мне, Бобренков, я тебя жду!" Он никогда
не верил в телепатию и прочие чудеса, но сейчас просто не видел  другого
выхода.
   И чудо произошло: Паганель остановился,  шагнул  в  расщелину,  потом
сделал еще шаг...
   - Игорь... - Васильев пошел навстречу. - Спокойно,  Игорь...  Тихо...
Иди за мной...
   Он прижал Паганеля автоматом к бронежилету, зажал ему  рот  и,  шепча
что-то успокаивающее, потащил в глубину прохода.  Тот  слабо  отбивался,
потом обмяк. Достаточно отдалившись от туннеля, майор посадил физика  на
землю. Белобородько выдвинулся на блокировку направления, два прапорщика
прикрывали тыл. Все были опытными бойцами и прошли испытание в  операции
"Пустыня". В принципе, они вчетвером могли разнести гнездо  террористов.
И хотя приказа на активные действия Васильев не получал,  он  не  боялся
экспромтов.
   - Мы из контрразведки, - сняв инфракрасные очки, майор на миг осветил
обычное человеческое лицо. Это должно было успокоить Паганеля. - Где на-
ходится пульт? Он сможет им быстро воспользоваться? Где пульт? Отвечай!
   Пульт был заперт в сейфе. Чтобы добраться до него, Бузуртанову потре-
бовалось бы не менее четырех-пяти минут. Незапланированная  молниеносная
операция имела большие шансы на успех.
   - Пульт все время в руках, палец на кнопке, - ответил наконец Бобрен-
ков. Он сам не знал, почему так сказал. Может быть,  потому,  что  хотел
как можно быстрее убраться из этого проклятого подземелья. Но его  никто
не собирался уводить отсюда.
   - Сколько там человек? Чем вооружены? Пьют? - задал Васильев  обычные
в подобных случаях вопросы. Паганель что-то отвечал. Мыслями он был  уже
далеко отсюда. Спасение пришло самым чудесным образом, как в кино. Впро-
чем, он привык, что государство обязано беречь, охранять и защищать его,
так что воспринял это как само собой разумеющееся. Теперь скорей наверх,
подальше от бандитов, ядерного заряда и подмывающейся шампанским Лолы!
   - Значит, так не получится... - сам себе сказал Васильев.  -  Сделаем
по-другому. Стрелять можешь?
   - Что? - слабо пискнул Паганель.
   Отстегнув клапан нагрудного кармана, майор извлек  пистолет,  включил
фонарь.
   - Патрон в стволе. Сдвинул эту штуку и жми на спуск. До  восьми  раз.
Стреляет бесшумно. Завалишь его и отключишь пульт. Потом идешь сюда,  мы
встречаем. Или дашь сигнал, любой - мы придем.
   Обычный боевой инструктаж подействовал на Паганеля, как  парализующий
газ. Оказывается, никто не собирается его спасать и этот грубый мужик не
думает беречь перспективного ядерного физика.
   - Держи! - пистолет тыкался рукояткой в ладонь. Второй  раз  за  час.
Они посходили с ума...
   - Я же не умею! - свистящим шепотом произнес он,  отталкивая  смерто-
носный металл. - Я не умею убивать! Почему вы все заставляете меня?
   - Ты не умеешь убивать? - изумился Васильев. - А  что  ты  делал  всю
жизнь? Игрушки? Или атомные бомбы?
   - Только проектировал... Это совсем другое...
   - Другое? Допустим! А сделать бомбу для Ирака - тоже другое? Или  как
раз то самое?
   - Откуда вы... - Бобренков поперхнулся воздухом. - Кто это...
   В наушнике майора послышался шип Белобородько - условный сигнал  пол-
ной тишины, тошнотворно пахнущая оружием жесткая ладонь зажала безвольно
расквашенные губы Паганеля.
   Через несколько минут наушник ожил опять. Васильев  выслушал  сообще-
ние.
   - Что там носят твои друзья? И зачем  им  кабель  на  поверхность?  -
жестко спросил он.
   - Почему друзья? Они захватили меня насильно...
   - Прямо выкрали из дома? Или ты сам отправился немного помочь им?  Ты
вообще-то знаешь, что они хотят взорвать к чертовой матери Москву?  Лад-
но, заткнись! Тебя скоро хватятся?
   - Наверное, уже хватились... Надо скорей уходить!
   - А кто будет разгребать твое говно? Это же ты взвел им бомбу! -  Ма-
йор замахнулся, но в последний миг сдержал руку.  Паганель  сжался.  Его
бил озноб. Оказывается, там, наверху, его не считают  жертвой  бандитов!
Для всех он такой же бандит...
   - Я не хотел... Меня заставили... Выведите меня на поверхность!
   В кромешной тьме Васильев не видел его лица, но и так было ясно:  ни-
чего не выйдет. Рассчитывать на этого человека нельзя. Но и обойтись без
него невозможно. Только он способен подойти к пульту. У майора мысль ра-
ботала предельно просто и конкретно. Задача: обезвредить ядерных  терро-
ристов. Важность задачи допускала  применение  любых  способов  решения.
Плевать на конструкторские способности этого слизняка,  на  его  силы  и
возможности, жизнь и судьбу - его надо включить в задачу и  использовать
с максимальной отдачей. Лучше всего в сложившейся ситуации, не глядя  на
гениальность вонючих мозгов, сделать из него "отмычку". Но нет  спецсна-
ряжения. Жаль.
   - Нервы у тебя, браток, ни к черту, -  участливо  произнес  майор,  и
Бобренкову показалось, что собеседника подменили. - Да и я тоже  развол-
новался, извини... Но дело-то не шуточное! На, глотни для спокойствия...
   Перед спуском каждый боец получает так называемый расходуемый запас -
двести пятьдесят граммов водки