ужие бандитам продает. Мне нужен его адрес.
   - Обратись официально, в кадры.
   - Они гражданским не дадут ни хера, сам знаешь. А дело срочное.  Есть
подозрения, что это он снайперские заказы исполняет.
   Морковин встрепенулся. Недавно он заходил к коллегам и знал, что  от-
дел внутренней безопасности разыскивает связанного с преступниками снай-
пера - офицера одной из спецслужб.
   - А этот ваш... Плеско - действительно снайпер? - спросил он у угрюмо
молчащего грушника.
   - Еще бы! На все руки...
   - Какого же хера ты молчишь? - завелся Морковин. - Раз все в цвет по-
падает? У тебя кто спрашивает - хрен с бугра? Начальник  уголовного  ро-
зыска, такой же майор, как и ты! Завтра вместе работать будете,  прикры-
вать друг друга! Чего выделываться? Тебе на службе под зад коленом дали?
Дали! Чего же ты патриота изображаешь?
   - Тут дело простое, - умиротворяюще вмешался Котов. - Если  сидеть  и
ждать, он еще когото шлепнет. Кого?
   - Ладно, узнаю, - буркнул Сергеев.
   - То-то, - удовлетворенно сказал Морковин.  -  После  беседы  давайте
выпьем да расслабимся. Осточертели дела и заботы!
   Но, улучив момент, он вышел к другому телефону и набрал номер  бывших
сослуживцев из отдела внутренней безопасности.
   - В оперотделе ГРУ есть майор Плеско, - представившись, сказал он.  -
Как бы он и ни был вашим снайпером.
   - Спасибо, Миша, проверим, - ответил коллега.
   Проверка показала, что во время совершения  наиболее  громких  "снай-
перских" убийств последних лет майор Плеско отсутствовал и  дома,  и  на
службе. Где он находился, выяснить не удалось.
   Обстоятельная справка легла на стол Верлинова. Через пятнадцать минут
подполковник Дронов получил боевой приказ.
   Когда машина тронулась, подложенная под заднее колесо иголочка проко-
лола камеру, и воздух стал  медленно  стравливаться.  Иголочка  была  не
простой, а из спецкомплекта "Остановка", с точно рассчитанным диаметром:
последствия прокола должны были сказаться через семь-десять минут.
   Так и получилось. Автомобиль потерял плавность хода и  просел  назад.
Плеско, выругавшись, подрулил к тротуару. Он никогда не делал  остановок
без крайней необходимости и не любил их, но замена  колеса  -  настолько
обыденное дело в жизни водителя, что обычно не вызывает  подозрений.  На
этой обыденности и строился план операции.
   - Не дергайся, Плеско, госбезопасность, -  раздался  сзади  уверенный
голос, и пригнувшийся к домкрату майор замер.
   - Мы знаем, кто ты, у меня наркотизатор, - спокойно  предупредил  тот
же голос.
   Плеско выпрямился. Голос принадлежал Семену Григорьевичу. По сторонам
стояли еще два парня, выражение их лиц однозначно давало понять, что это
профессионалы.
   Алексей Плеско умел многое, но все навыки и способности  не  годились
против тех, кто знал его и специально готовился к задержанию. К тому  же
дело происходило не в Аргентине, и у него не было запасного  паспорта  и
постоянного окна на границе.
   - Колесо сами поменяете? - хладнокровно спросил он. - Машину отгоните
на стоянку у дома.
   - Сделаем, - заверил Семен и распахнул дверь черной "Волги".
   - К кому едем? - поинтересовался Плеско посередине дороги.
   - К генералу Верлинову. Слышал небось?
   "Дьявол!" - Плеско был  наслышан  о  необыкновенной  проницательности
Верлинова, о его феноменальной способности предвидеть развитие событий и
опережать противника на один-два хода. Теперь предстояло лично убедиться
во всем этом.
   Хотя начальник подотдела физических воздействий готовился к встрече с
генералом, собирая в кулак все свои силы и волю, это  ему  не  понадоби-
лось. Верлинов не собирался беседовать с исполнителем.  Ему  было  нужно
знать, кто отдал приказ.
   И он это узнал. Майору вкололи полуторную дозу пентонала натрия и за-
писали рассказ на магнитофон. На отдельную пленку записали отчет  о  со-
вершенных по заказу убийствах. Вторую пленку скопировали и вместе с  за-
держанным отвезли начальнику УР Котову. Перед тем как посадить Плеско  в
машину, Григорьев забрал у него удостоверение ГРУ и документы прикрытия,
положив в карман дубликат удостоверения, имеющий явные признаки  поддел-
ки.
   Котов находился у себя в кабинете, когда позвонил Аркадьев.
   - Сейчас тебе доставят Плеско, он в полном расколе.  Удостоверение  у
гада поддельное, на установление личности уйдет дня три. Успеешь?
   - Успею, - кивнул начальник УР.
   Он действительно успел. Обезволенный Плеско  повторил  показания  под
протокол, потом у него сделали обыск, изъяв сто двадцать тысяч долларов.
Поскольку удостоверение сотрудника ГРУ было явно поддельным, его до  ус-
тановления личности оставили в  юрисдикции  уголовного  розыска.  Котова
очень интересовали все подробности того, как специальное оружие попало к
преступникам.
   Михаил Петрович вернулся домой поздно. Жена отправилась на дачу,  ут-
ром он собирался к ней присоединиться. В просторной трехкомнатной  квар-
тире было пустынно, сам собою поскрипывал паркет, будто бродили тени но-
менклатурных работников, населявших в свое время  это  жилище,  а  потом
пропадавших в никуда.
   Но Михаил Петрович не отличался впечатлительностью. К тому же дом ох-
ранялся. И не только сотрудниками Главного управления охраны, но  и  его
людьми. Министру безопасности положена личная  стража.  И  если  кабинет
"теневой" - дела это не меняет, просто и охрана не официальная, а "тене-
вая". Что нисколько не снижает ее эффективности.
   Он принял ванну, тщательно расчесал густые, черные, без признаков се-
дины волосы, которыми очень гордился, с идеальной точностью  сделал  бе-
зупречный пробор.
   Пересмотрел деловые бумаги - как по официальной должности, так  и  по
"теневой". В блокноте текущегоконтроля записал: "Верлинов", дважды  под-
черкнул и поставил вопросительный знак. Исполнитель до сих пор не  сооб-
щил о сроке ликвидации, такой непорядок не мог быть терпимым.
   Потом он полулежал на мягкой кровати, потягивая коньяк и трогая  сен-
сорные кнопки дистанционного пульта. Спутниковая  антенна  предоставляла
широкий выбор программ, но без перевода, а он совершенно не имел способ-
ности к языкам. Впрочем, это ему не помешало в жизни.
   Внезапно он подумал, что потом, когда задуманное удастся,  можно  ос-
настить все квартиры руководства синхронным  переводом.  Мысль  понрави-
лась. Тронув кнопку выключения, он забылся в полудреме. На кухне  что-то
скрипело, но Михаил Петрович не обращал внимания на посторонние звуки.
   Скрипел газовый кран перед печью. Он медленно, с усилием поворачивал-
ся, будто кто-то из бывших хозяев немощной рукой  пытался  пустить  газ.
Кран был довольно тугим и сдвигался буквально по миллиметру, но  наконец
стал в положение "открыто".
   Кран духовки повернулся гораздо легче, газ пошел вначале слабо, потом
зашумел во всю мощь.
   Исходя из кубатуры квартиры и расположения комнат, в  первую  очередь
спальни, наполнение должно было продолжаться от пятидесяти минут до  по-
лутора часов. Ровно через полтора часа в аварийную службу "Мосгаза"  со-
общили о сильной утечке в одной из квартир престижного дома  современной
номенклатуры.
   Аварийная бригада прибыла быстро, дверь пришлось взломать, в противо-
газах вошли внутрь, закрыли краны и распахнули окна. Увиденное в спальне
заставило вызвать милицию. Картина была совершенно очевидной. Непонятным
оставалось одно: кто вызвал "аварийку"? Из-за толстых  стен  и  насыпных
междуэтажных перекрытий запах газа в соседних квартирах не ощущался. Но,
в конце концов, большого значения эта неясность не имела...
   - Нет, так дела не ведут! - строго сказал хозяин. -  Теряешь  деньги,
людей, территорию. Кому нужна такая работа?
   Седой стоял почти навытяжку и боялся пошевелиться.  Гена  Сысоев  или
еще кто из Юго-Западной группировки не узнали бы своего шефа.  Подавлен-
ный, бледный, по спине струился холодный пот.  Немудрено:  он  стоял  на
краю ямы.
   На самом деле никакой ямы, конечно, не было, была одна из  дач  Ивана
Павловича, непонятно - личная или государственная, ибо они ничем не  от-
личались друг от друга, даже вооруженная охрана руководствовалась одними
и теми же нормами сменной численности и тактики несения службы.
   Но, стоя на толстом ковре, покрывающем дубовый паркет. Седой чувство-
вал запах сырой земли и могильный холодок, пробирающий до самых внутрен-
ностей. Слишком хорошо он знал, чем заканчиваются подобные разговоры.
   - Полоса невезения, - умоляюще проговорил он. - У каждого бывает...
   - Бывает, - согласился хозяин и провел ладонью  по  гладко  выбритому
худощавому лицу. Оно было несколько вытянутым, что когда-то давно давало
основание для обидной клички Длинномордый. Последние  двадцать  лет  эта
кличка существовала только в мыслях осведомленных людей, а те, кто  про-
износил ее вслух, давно истлели в сырой земле, холодок которой  так  от-
четливо ощущал Седой. - Бывает, - повторил хозяин и усмехнулся. - Но при
чем здесь я?
   Он встал, прошелся по комнате, помешал угли в камине и  снова  повер-
нулся к Седому - высокий, представительный, строгий.
   - Слышал, воры тебя теснят, армяне? - недоброжелательно спросил он. -
Может, на покой пора?
   И от безобидного слова "покой" веяло смертью.
   - Это ерунда, я все отрегулирую. Если вы поверите...
   - Поверю, почему не поверю. - Иван Павлович подошел к бару, налил два
фужера. - Сухого вина хочешь?
   Седой взял фужер, поднес ко рту, но выпить не смог.
   - Я всем верю. Но если меня обманывают...
   - Никогда этого не было...
   - Знаю. Потому и разговариваю с гобой. А иначе...
   Хозяин сделал выразительный жест.
   - Короче, пропавшую казну я на себя повесил. На свой авторитет,  свои
дела, свою ответственность. И теперь ты эти  деньги  должен  лично  мне!
Лично, ты понимаешь?
   Седой молча кивнул. Он понял две вещи: сейчас удастся уйти живым.  Но
это только отсрочка.
   В комнату вошел высокий молодой человек в безупречном костюме,  галс-
туке, с трубкой радиотелефона в руке.
   - Иван Павлович, вас. Сам...
   Тень озабоченности мелькнула на вытянутом лице.
   - Слушаю. Нет, не знаю. Вот так?! Кто? Странно... Не очень я  верю  в
случайности. Он что, пьяным был? Ну вот... Есть, понял!
   Хозяин отдал трубку, и молодой человек вышел.
   - Ладно, на сегодня все. Горе у нас - товарищ  внезапно  умер.  Газом
отравился. Ты проверяешь краны перед сном?
   В вопросе послышался скрытый намек.
   - Какой срок тебе нужен?
   - Две недели, - сказал Седой наобум.
   - И ни дня больше!
   Все еще не пришедший в себя Седой вышел на просеку в сосновом бору  и
привычно нырнул в уютное кожаное нутро своего "Мерседеса". Водитель сра-
зу тронулся с места.
   - Ну как, шеф? - спросил сзади Гена Сысоев.
   - Увидим, - мрачно буркнул Седой.
   И вдруг спросил:
   - Откуда он все знает? Про армян. Клыка?
   Седой рывком повернулся к референту.
   - Откуда, я тебя спрашиваю?!
   Гена испуганно отшатнулся.
   - Успокойтесь, шеф! Я-то при чем?
   "Мерседес" вылетел из дачного поселка, просев на  амортизаторах,  за-
тормозил у магистральной трассы, дождался просвета и влился в поток иду-
щих к Москве машин.
   Через час тем же путем неслась "Вольво" Ивана  Павловича.  Перед  ма-
гистралью водитель притормозил, но педаль провалилась, не  включив  тор-
мозную систему. "Вольво" с ходу врезалась в "КамАЗ", слетела в  кювет  и
загорелась.
   - Авария на сороковом километре, - доложил  через  полчаса  по  рации
инспектор ГАИ. - Три трупа. Похоже, лопнул тормозной шланг.
   - Отлично справляетесь, молодец, - похвалил Верлинов. - Самое главное
- абстрагироваться, не входить в конкретику. К тому же очистка  общества
от всякого сброда - дело безусловно полезное.
   - Не надо об этом, - тихо попросил индуктор. - Я никак не  могу  при-
выкнуть...
   - Хорошо, - сразу согласился генерал. - Сейчас вас отвезут на мою да-
чу. Поживете, пока ремонтируется квартира. И  сразу  отметим  новоселье.
Жена рада?
   - Не может поверить. - Индуктор чуть заметно улыбнулся. Верлинов  ре-
шил, что это хороший признак.
   Вальяжный господин с холеным барским лицом нервно ходил по  кабинету.
Два несчастных случая подряд не могли быть случайностью! Смерть  ближай-
ших соратников была кем-то блестяще организована. Но кем?
   Он внимательно вспоминал события последнего времени.  Неужели?..  Да,
сомнений быть не может! И Иван Павлович, и  Михаил  Петрович  собирались
ликвидировать Верлинова. А тот всегда успевает нанести опережающий удар.
Значит, это не миф...
   Он задумался о своей судьбе. Если Верлинов разделался  с  отдельными,
представляющими опасность личностями, то ему ничего не грозит.  Если  же
он взялся за "теневой" кабинет, то уничтожит все существенные фигуры,  а
уж главную - в первую очередь!
   В шкафу грудой сложены кожаные папки, дорогие записные книжки, краси-
вые ручки. Их вручают на презентациях, симпозиумах, конференциях,  кото-
рые хозяин кабинета посещает почти каждый день.
   В одной ручке бесшумно включился встроенный  прибор  -  инфразвуковой
депрессатор. Тягучие волны ужаса затопили кабинет.
   Господин потерял свою вальяжность, схватился за горло, глаза  полезли
из орбит. Тоска, безысходность и страх заполнили все его существо.  Жить
дальше стало физически невозможно, выход заключался только в одном...
   Стоящий у правительственного здания постовой милиционер услышал  звон
стекла и, подняв голову, увидел падающую с восемнадцатого этажа  фигуру.
Высота была значительная, и падение продолжалось  достаточно  долго,  но
завершилось, как обычно. С глухим ударом об асфальт закончилось  сущест-
вование одного из "теневых" правительств, которое, пожалуй, имело наибо-
лее значительные шансы на достижение поставленной цели.
   Под землей ночь царит всегда. На глубине  семидесяти  метров  длинный
конусообразный снаряд полутора метров в диаметре медленно продвигался по
уходящей вниз траектории. Мощная фреза легко  перемалывала  известняк  и
песчаник, вращающиеся вдоль корпуса  спирали  архимедова  винта  двигали
снаряд вперед, одновременно уминая размолотый грунт в стены образующего-
ся туннеля. Траектория движения" упиралась в точку инициирования,  зале-
гающую в ста десяти метрах от поверхности.
   Земной шар поворачивался, подставляя солнцу одни участки  поверхности
и унося в ночную тень другие. Участок Каракумов, на котором недавно  мо-
делировалась пустыня Мохаве, все ближе продвигался к линии, отграничива-
ющей ночь от дня. Небольшой квадрат земли расцвечивался вспышками, вспо-
лохами огня, строчками зеленых и красных трасс.
   В ночном бою побеждает тот, на чьей стороне внезапность.  Но  застать
экспедицию врасплох не удалось, поэтому перестрелка продолжалась уже че-
тыре часа. Инфракрасные прицелы "СВД" помогали снайперам находить  цели,
"шмель" сжег два вездехода, четырнадцать пулеметных стволов изрядно про-
редили ряды атакующих.
   Однако численный перевес нападающих сказывался, и, если бы не  особая
подготовка и выучка отряда охраны, все было бы кончено. В первые же  ми-
нуты боя убило повара Вову и дублера Чена. Так и не  протрезвевший  Джек
схватил с песка автомат и повел огонь короткими, точными очередями.
   Моджахеды и Исламское освобождение охватили лагерь кольцом,  которое,
несмотря на значительные потери, постепенно сжимали.
   - Что им надо, как думаешь? - спросил Васильев, перезаряжая раскален-
ный автомат.
   - Не знаю. - Старший "альфовцев" сплюнул. - Но это не случайная груп-
па. Им нужны именно мы. Может быть, главная цель - пленка...
   Васильев думал так же. Утечка информации возможна  всегда,  причем  в
самом неожиданном звене цепочки и на любом уровне.  И  если  неизвестные
пришли за пленкой... Это объясняет целенаправленное упорство, которое не
свойственно контрабандистам, случайным бандам, националистическим форми-
рованиям. Тогда они не отступятся...
   Старший десятки выстрелил из подствольника, поспешно зарядил  следую-
щую гранату.
   - Бери пояс и уходи! - внезапно сказал он. - Заберешься как можно вы-
ше и включишь самоспасатель. Ветер  хороший  и  направление  подходящее.
Поднимешь шум, пришлешь подмогу и пленку доставишь. Иначе сдохнем все, и
без толку.
   Васильев понимал, что это единственный выход, но медлил. И удерживало
его не киношное благородство - один ствол дела не решает, да и прыжок на
поясе с последующим болтанием под шаром вовсе не простое дело, неизвест-
но, кто больше рискует - тот, кто летит, или кто остается.
   Слева раздался жуткий вой.
   - Прорвались, гады!
   Старший десятки схватил пригоршню гранат  и  бросился  туда.  За  ним
скользнули еще двое из "Альфы".
   Грум! Грум! Грум! - резко рванули гранаты, нечеловеческий крик тут же
оборвался, раздались звуки рукопашной схватки.
   Васильев рванулся на помощь, но "альфовцы" уже возвращались. В мерца-
ющем свете догорающего грузовика было видно, что  старший  покрыт  чужой
кровью.
   - Давай быстро! Рассветет - подстрелят! Держи!
   Он снял деревянную коробку со "стечкиным" и надел ремень на шею капи-
тану.
   - Ладно. Ты за старшего!
   Васильев привычно готовился к ракетному прыжку.  Автоматные  очереди,
взрывы, ругательства и крики - все  звуковое  сопровождение  бестолковой
мешанины ночного боя как бы приглушилось, отошло на второй план - мысля-
ми он был уже не здесь. Сбросил бронежилет, быстро ощупал одежду - ниче-
го болтающегося, сунул за пазуху "стечкин", коробку с ремнем отбросил  в
сторону, проверил кассету в нагрудном кармане.
   Ракетный пояс стоял у пустой палатки - бывшего оружейного склада. Ва-
сильев извлек из брезентовой сумки прямоугольную коробку  самоспасателя,
влез в широкие ремни подвесной системы, щелкнул замками. Коробка  оказа-
лась посередине груди, как и положено по инструкции. Потом поднял  тяже-
ленные стальные баллоны, так что обтянутый губчатой резиной  выступ  си-
денья оказался между ногами, застегнул еще один ремень. Баллоны  повисли
на плечах, капитан положил руки на подлокотники, взялся за рукоятки  уп-
равления, сдвинул предохранитель и, будто ныряя с высокого моста,  нажал
кнопку пуска.
   За спиной раздался грохот, огненная струя ударила  в  землю,  баллоны
рванулись вверх, сиденье, подлокотники и ремень увлекли вместе с ними  и
капитана.
   Впечатление такое, что тобой выстрелили из  пушки.  Реактивная  струя
толкает со страшной силой, внутренности готовы оборваться, где верх, где
низ - не разберешь.
   Двигатель работает восемьдесят пять секунд, за это  время  на  высоте
двухсот метров можно улететь на шесть километров. Если подниматься  вер-
тикально вверх, достигнешь двух с половиной - трех километров, так никто
не делает: пояс применяется для форсирования преград и внезапных атакую-
щих прыжков.
   Васильев косо взлетел на северо-восток и не собирался  переходить  на
горизонтальную траекторию.
   На миг обе стороны прекратили огонь, глядя, как яркая молния  ввинчи-
вается в небо. Басмачи подумали, что запущена какая-то смертоносная  ра-
кета, на двух участках боевики в панике бросились назад.  Но,  поскольку
ничего не произошло, перестрелка вспыхнула с новой силой.
   Кругом царила чернота, звуки боя остались внизу. Впрочем, за грохотом
двигателя они бы все равно не были слышны.
   - Сорок восемь, сорок девять, пятьдесят, - Васильев вел контроль вре-
мени. Прямо по курсу на горизонте показались огни.
   "Гузар или Карши, - подумал капитан. - Надо тянуть туда".
   Но тянуть уже было не на чем. Вдруг грохот сменился оглушающей  тиши-
ной. По инерции пояс еще толкал вверх, но следовало действовать  быстро.
Васильев нажал кнопку замка, рывком за ручки управления отбросил баллоны
назад, тут же нажал кнопку запуска самоспасателя и откинул голову, чтобы
раздувающаяся газом ткань не хлестнула по лицу. Он сохранил  сноровку  и
не упустил нужный момент: когда сила инерции иссякла, шар уже наполнился
достаточно, чтобы удержать вес тела. Поэтому удалось избежать неприятно-
го падения в пустоту и болезненного рывка по