совершенно дурацким.
   - Лежи, лежи, не мешай, - лихорадочно шептал лекарь, не  слишком  успешно
продолжая свои действия.
   - Да тебе самому надо травами лечиться!  Знаешь,  что  увеличить?  -  Она
нервно рассмеялась, и мужичок потерпел окончательное фиаско.
   - Ладно, ладно, - приговаривал он, поспешно одеваясь. -  Так  и  быть,  я
тебя бесплатно лечить буду... Бесплатно... Приходи еще...
   - Спасибо, с меня хватит! - Марина  тоже  оделась,  проверила  содержимое
сумочки. Все оказалось на месте.
   - Что ты думаешь, я украл чего-то? - деланно обиделся лекарь и, глядя под
ноги, проводил ее до дверей.
   - Ты только это... - напоследок зашептал он, - не  дури...  Сама  ходила,
сама пила, сама согласилась... Все сама, все добровольно...
   Невзрачная потертая дверь тихо закрылась, а Марина поспешно выскочила  из
воняющего кошками подъезда.
   "Еще легко отделалась, - думала она, постепенно приходя в себя. - Мало ли
всяких уродов! Вполне мог по кусочкам в унитаз спустить!"
   Ей была неплохо известна криминальная обстановка в Москве, да и  во  всей
стране; совещания, которые  она  стенографировала,  и  печатаемые  документы
содержали много  ужасающей  информации...  Хорошо,  что  она  не  отличалась
Впечатлительностью и служебные страхи не задерживались надолго в  аккуратной
белокурой головке.
   К своей работе Марина относилась предельно прагматично: оклад  приличный,
плюс надбавка за секретность, плюс пайковые, - набегало больше, чем в  любом
гражданском учреждении.  К  тому  же  существовала  возможность  перейти  из
технического персонала в основной состав: инспектором секретного отдела  или
наблюдателем оперативной службы - с присвоением офицерского звания и  резким
Скачком  материального  обеспечения.  Возможность   достаточно   призрачная:
высшего образования нет, специальной подготовки нет, а девчонок, мечтающих о
карьере в ФСК, - пруд пруди!
   - Если кто-то меня аттестует, буду с ним спать! -  полушутливо  объявляла
Марина сослуживицам, и те понимали,  что  шуточный  оттенок  лишь  маскирует
истинные  намерения  товарки,  да  и  не  одна  она  такая  умная...  Но   в
одиннадцатом, отделе с такими вещами было туго: генерал Верлинов  постельных
вольностей  не  приветствовал,  начальник  оперотдела  Дронов  тоже  являлся
примерным семьянином. Да у всего чекистского начальства аллергия на адюльтер
- знают, что  такое  "медовая  ловушка",  не  один  контрразведчик  на  этом
погорел...
   Другое дело всякие "шнурки" - те лезут без оглядки, им терять нечего,  но
и толку с них как с козла молока.  Как-то  на  вечеринке  Марина  попыталась
подкатиться к новому  начальнику  оперативного  отдела,  но  майор  Бобриков
оказался тверд как скала и сделал вид, что прозрачных намеков не понял, зато
прапорщик Кирей среагировал на  ее  призывный  настрой  как  самонаводящаяся
торпеда, подпоил, мерзавец,  завел  в  кабинет  и  трахнул,  можно  сказать,
насильно - не кричать же, не драться с ним, бугаем...
   Трахаться -  охотников  много,  а  жениться  -  нет  никого.  Вот  сейчас
нарисовался лейтенант Вася Скороходов, парень вроде серьезный, но что у него
на уме, попробуй узнай... Договорились сегодня в кино сходить, а  там  видно
будет,
   Рабочий  день  подходил  к  концу,  Попова  сдала  исполненные  бумаги  в
секретный отдел, спрятала в сейф копирку, отвернувшись к зеркалу, подкрасила
губы. Сзади хлопнула дверь. Вася? Девушка обернулась. Но это был  не  он,  а
прапорщик Кирей, который по-хозяйски защелкнул замок и, улыбаясь, направился
к ней.
   - Соскучилась?
   После того раза он неоднократно повторял процедуру, и каждый раз  она  ее
сносила: не поднимать же скандал.  Но  сейчас  наглое  поведение  прапорщика
разъяряло машинистку.
   - А  ну  пошел  вон!  -  закричала  она,  представляя,  что  будет,  если
Скороходов обнаружит ее запершейся с Киреем. - Пошел вон, я сказала!
   - Чего орешь... Давай по-быстрому...
   Он действительно управлялся очень быстро. И  если  захватит,  то  уже  не
вырвешься...
   Марина лихорадочно огляделась по сторонам, схватила  цветочный  горшок  с
засохшим фикусом и  с  размаху  ударила  незадачливого  ухажера  по  голове.
Глиняные черепки и комья земли разлетелись по комнате, прапорщик  оглушен-но
застыл, и она сильными тычками соединенных  рук  подтолкнула  его  к  двери,
отперла замок и вытолкала в коридор.
   - Будешь еще лезть, вообще башку разобью!
   - А я добавлю! - к машбюро подходил  решительно  настроенный  Скороходов.
Марина поняла, что сейчас будет драка.
   - Не надо, Вася, ну его к черту, идиота! Кирей оскорбился.
   - Почему я идиот?
   Лейтенант приблизился вплотную.
   - Сейчас объясню...
   Он замахнулся, но девушка перехватила руку.
   - Не надо, пойдем. - Она тащила парня в комнату, и он нехотя поддавался.
   Раздосадованный Кирей вытряхивал из головы земляную пыль.
   - Ты, лейтенант, не очень... Молод  еще!  Я  в  пустыне  был,  на  боевой
операции. А ты где?
   - Я? Сказать, где я был? - Скороходов  осекся.  -  Я  тебе  Лучше  другое
скажу. Еще раз к ней полезешь - кости поломаю!
   - Испугался... - пробурчал  Кирей,  чтобы  оставить  за  собой  последнее
слово, и направился восвояси. Поле боя осталось за соперником. А победитель,
как известно, получает все.
   Инцидент с прапорщиком способствовал сближению, и вместо  кино  лейтенант
Скороходов оказался в квартире  Марины,  где  и  остался  ночевать.  Поздней
ночью, разморенный и пресыщенный любовью, он спросил:
   - У тебя с этим Киреем было что-нибудь? I - Нет,  -  ответила  Марина.  -
Лезет все время, наглый, как танк...
   - Деляга! В пустыне он был! А я знаешь где был? - спросил, понизив голос,
лейтенант. - Я в подземелье бомбу закладывал! Еще при Верлинове... Там такие
катакомбы... Крысы величиной с собаку! А бомба то  ли  атомная,  то  ли  еще
какая, они дозиметром все время мерили... Я думал, У меня после этого стоять
не будет!
   - Ну и как он сейчас? - Мягкая рука Марины проверила, как обстоит дело. -
Устал, бедненький...  Может,  и  Правда  после  атома?  Ну,  мы  его  сейчас
полечим...
   Она скользнула вниз и поймала обмякшую плоть горячим ртом.
   - Только ты не рассказывай  никому!  Это  темная  история.  Что  они  там
хотели... Потом замуровали шахту - и все! А недавно узнал  -  Дронов  тайком
нас ищет. Нас четверо было, остальные уволились и  разъехались  кто  куда...
Они так и говорили - лучше подальше, а то не  сносить  головы.  Ой...  Ой...
О-о-о...
   Излучение  атомного  заряда  явно  не   повредило   потенции   лейтенанта
Скороходова.
   Назавтра Марина с  удовольствием  вспоминала  прошедшую  ночь.  Где-то  в
периферийной области сознания задержался рассказ  Васи,  который  он  просил
сохранить в тайне. Что-то в его повествовании увязывалось  с  другой,  ранее
слышанной историей.  Девушка  напрягла  память.  И  вдруг,  словно  молнией,
пробило мозг, соединяя участки, содержащие информацию  об  одном  и  том  же
деле. Машинистка Попова вспомнила допрос начальника  института  Данилова.  И
его показания о  замурованном  под  землей  ядерном  устройстве,  угрожающем
главному объекту страны.

   ***
   Доклад "О нарушениях закона при  экспорте  российского  оружия",  который
генерал-майор  Коржов  положил  на  стол   Президенту,   состоял   из   семи
машинописных страниц. Хозяин читал внимательно, отчеркивая  некоторые  места
толстым синим карандашом, который секретарь подтачивал несколько раз в день.
   "Семь танков "Т-72" проданы в Хорватию в обход международного  эмбарго...
Попытка продать в бывшую  Югославию  две  тысячи  пулеметов  с  боеприпасами
пресечена Службой  внешней  разведки...  Последняя  модель  танка  "Т-80"  и
комплект гранатометов "Тунгуз" проданы спецслужбам Великобритании... Попытка
продать двигатель "РД-33" ракеты "воздух-воздух" в ЮАР..."
   Закончив читать, Президент некоторое время молчал, постукивая  карандашом
по поверхности стола, наконец тяжело вздохнул.
   - Что ж, будем разбираться...
   Было видно, что ему совершенно не хочется выяснять отношения с  министром
обороны. Тот  все-таки  олицетворяет  реальную  силу,  на  которой  покоится
президентская власть, и всегда являлся правой рукой Самого. Потому никто  не
рисковал давать на  него  компрматериалы.  Коржов  мог  представить  реакцию
Гонтаря на сегодняшний доклад. И попытался упредить ее.
   - Он скажет, что все это ложь и клевета, будет восхвалять верность армии,
подчеркивать свою незаменимость... Начальник СБП принужденно улыбнулся.
   - Но армия на сегодняшний день не козырь в политической игре.  И  Гонтарь
не спаситель Президента...
   - А кто спаситель? И что козырь? - мрачно спросил Хозяин.
   - Козырь - мои люди в Москве и подразделения в регионах.  Если  заварится
каша, они незаметно и  почти  бескровно  выполнят  нужную  работу.  Танковые
дивизии и ВДВ с ней не справятся. К тому же  международный  резонанс  совсем
другой. Одно дело, если заговор  пресекает  служба  безопасности,  и  совсем
другое, когда вдело вводятся войска.
   - Тут ты прав. Но Степашкин уверяет, что никакой каши никто  не  варит...
Да и ты занят совсем другим! - Президент приподнял листки  доклада,  тряхнул
ими и положил на место.
   - То, чем я занимаюсь, - это  отвлекающий  маневр.  Акция  прикрытия.  Но
обстановку я контролирую куда четче, чем Степашкин.
   - Да? - то ли недоверчиво, то ли удивленно спросил Хозяин.
   - Хотите пример? Именно я установил, что в лодке- "малютке", затонувшей у
берегов Греции,  находятся  чрезвычайно  важные  документы...  Они  касаются
безопасности России и Вашей безопасности...
   - Что ж это за  документы?  -  Левый  глаз  Президента  чуть  прищурился,
придавая лицу саркастическое выражение.
   "Решил, что я набиваю себе цену, - подумал  Коржов.  -  Сказать,  что  на
Кремль нацелена сейсмическая бомба? И сведения об  этом  вот-вот  попадут  в
руки возможного противника?"
   Он  представил,  какой  эффект  произведет   это   сообщение.   Неминуемо
разразится  скандал,  Хозяин  потребует  немедленного   принятия   мер   для
ликвидации опасности, у него повысится давление, возможен сердечный приступ.
А Служба пока не в состоянии устранить угрозу, значит, стрессовое  состояние
нарастает, к тому  же  недовольный  беспомощностью  СБП  в  столь  серьезном
вопросе   Папа   обязательно   начнет   консультироваться    с    остальными
"си-ловиками", и нетрудно догадаться, какие оценки те дадут профессионализму
главного телохранителя... Поднимется шум, в  дело  окажется  втянутым  Совет
безопасности, правительство, Федеральное Собрание, все будут показывать свою
значимость и необходимость, предпринимая совершенно бесполезные  действия...
Для дела - только вред. Для самого Коржова -- только вред!
   - Я доложу, как только бумаги будут у меня, - веско сказал начальник СБП.
- Необходимые меры уже приняты. Характерно, что Степашкин ни о чем не знает.
   Последняя фраза  Коржова  не  соответствовала  действительности.  Система
внутренней безопасности ФСК включает в себя перекрестный взаимоконтроль всех
служб и подразделений, а также наличие информаторов в каждом из них. Поэтому
Директор был осведомлен о том, что Дронов направил группу боевых  пловцов  к
берегам Греции. Он сразу же вызвал полковника к себе.
   - Кто санкционировал отправку спецгруппы морского  отделения  в  Эгейское
море?
   Вопрос был задан  ледяным  тоном,  не  предвещающим  ничего  хорошего.  В
огромном кабинете  сгустилось  предгрозовое  напряжение.  В  разные  времена
хозяйничали здесь железные рыцари, внушающие ужас палачи,  клопы-кровопийцы,
душители свободомыслия, одиозные тираны  -  хотя  их  облик  определялся  не
личностными   качествами,   а   функциональным   предназначением,    которое
тоталитарное государство возлагало на свой репрессивно-карательный  аппарат.
Но  объединяло  главных  чекистов  огромной  страны  одно  -  все  они  были
серьезными людьми, и после вопроса, заданного  таким  тоном,  тот,  кому  он
адресовался, имел очень большие шансы немедленно отправиться в  расстрельный
подвал либо в барак дальневосточного лагеря.  Потом  под  эгидой  демократии
сюда  пришли  дилетанты,  тоже  востребованные  современными   потребностями
государства,  не   заинтересованного   в   сильной   спецслужбе,   способной
разоблачать и карать преступников любого ранга, включая должностных  лиц  из
высших эшелонов власти. Теперь самый грозный вопрос вряд ли мог  повлечь  за
собой столь серьезные последствия.
   И все же Дронову стадо не по себе. Он помялся.
   - Президент России, -  наконец  сказал  полковник.  И  добавил:  -  Через
генерал-майора Коржова. Теперь замолчал Директор ФСК. Но ненадолго.
   - С каких пор мои подчиненные получают приказы от других лиц?  -  Ледяные
нотки сменились явно выраженной озабоченностью.
   Дронов лишь пожал плечами. Мол, наше дело маленькое, что приказали, то  и
сделали... Позиция усердного исполнителя обычно бывает неуязвимой.
   Степашкин потянулся к "вертушке", набрал номер начальника СБП.
   - Почему вы через  мою  голову  командуете  Дроновым?  -  не  здороваясь,
возбужденно начал он. Коржов отозвался очень спокойно.
   - Этого требовала безопасность Президента. И страны в целом.
   - Безопасность страны - моя забота! Директор не скрывал раздражения.
   - На этот раз вышло наоборот. - Коржов тяжело вздохнул. - Угроза  исходит
из вашего ведомства. А устранять ее вынужден я.
   - Что, что? - задохнулся от возмущения Степашкин.
   - Разговор слишком серьезен, даже для защищенных линий  связи.  Будете  в
Кремле, загляните ко мне.
   Начальник СБП отключился. Его собеседник  некоторое  время  сидел  молча,
окаменело сжимая трубку в руке и  остановившимся  взглядом  уставясь  сквозь
Дронова в дубовую панель стенной отделки. Наконец он вышел из ступора.
   - Вы свободны. Приготовьтесь сдать дела!
   Дронов еще раз пожал плечами, повернулся через правое плечо  и  вразвалку
направился к выходу. Столь непочтительное поведение дало  понять  Директору,
что полковник рассчитывает на могущественную поддержку.
   Степашкин встал, несколько раз прошелся от окна к двери и  обратно.  Судя
по всему, подошел момент решающей схватки с Коржовым. Тот не бросает слов на
ветер,  значит,  действительно  располагает  какими-то   убойными   фактами,
компрометирующими ФСК. И один Бог знает, что  он  наговорил  Хозяину...  При
таких обстоятельствах сидеть в кабинете просто глупо.
   Подойдя к столу, Директор нажал клавишу селектора.
   - Машину к подъезду!
   По дороге в Кремль он продумал обоснование внепланового визита к Хозяину.
Пожалуй, активизация фашистских организаций должна его заинтересовать...
   Но Президент выслушал доклад без интереса.
   - Сейчас нам не нужна охота на ведьм, - веско сказал он, тяжело глядя  на
Степашкина. - Нам нужно согласие для спокойной  и  созидательной  работы.  И
международный авторитет. А убийство  российских  аквалангистов  у  греческих
берегов авторитету не способствует!
   "Проклятый Коржов, - подумал Директор. - Уже настучал..."
   - Я докладывал про  изменника  Верлинова.  Это  его  работа.  Недавно  он
приговорен к расстрелу...
   - Речь идет  не  об  изменниках,  а  о  руководителях  ФСК.  Вы  способны
контролировать ситуацию в своей службе?
   -Так точно...
   Президент недовольно хмыкнул.
   - Тогда идите и контролируйте! А с предателями надо поступать по закону!
   Выйдя в приемную,  Степашкин  вытер  вспотевший  лоб,  постоял  несколько
минут, переводя дух, и зашел к Коржову.
   - Читайте! - Начальник СБП протянул ему несколько листков с косой красной
полосой и грифом "Государственной важности".
   Присев  к  приставному  столику  как  рядовой  посетитель,  Директор  ФСК
прочитал четкий машинописный  текст.  Раз,  другой,  третий...  Сейсмическая
бомба... Угроза Кремлю... Координатная сетка в затонувшей СПЛ...
   - Не может быть! - Он положил листки на стол.
   - Если американцы поднимут документы, то  окажется,  что  может!  И  если
греческая полиция задержит убийцу аквалангистов, то придется  признать,  что
покойники имеют неприятное  обыкновение  воскресать.  Вы  хотите  посмотреть
выступление своего Верлинова по западному телевидению?
   - Почему "своего"?
   - Да потому что это ваш сотрудник. И именно он подложил бомбу под Кремль!
   Коржов смотрел поверх очков, наблюдая за реакцией конкурента.
   Ничего  не  сказав,  Директор  ФСК  вышел  из  кабинета.  В  коридоре  он
столкнулся с Гонтарем. Министр обороны вышел от Самого, и Степашкин отметил,
что, против обыкновения, сегодня тот пробыл у Президента совсем недолго.  Да
и вид какой-то не такой...  Обычно  генерал  армии  подчеркнуто  молодцеват,
подтянут, энергичен, а сейчас - словно в воду опущенный.
   - Есть дело, - отрывисто бросил Гонтарь. - Давай поговорим в моей машине.
   Обилие негативной информации  и  отрицательных  эмоций  лишило  Директора
способности  удивляться:  Гонтарь  всегда  держался  несколько  высокомерно,
тщательно соблюдал дистанцию и не выказывал желания сблизиться с кем-либо из
коллег. Пожалуй, исключением был лишь министр иностранных  дел  Воронков,  с
которым Гонтарь охотился, пил водку, и, по слухам, - а Степашкин  знал,  что
они  соответствуют  действительности,  -  устраивал  "дамские   баньки"   на
потаенных дачах.
   - Лучше в моей.
   Гонтарь чуть заметно поморщился.
   - В твоей так в твоей.
   Они  вышли  из  отсека  президентских  апартаментов.  Вход  стерегли  два
волкодава в штатском из службы  Коржова.  В  былые  времена  весь  цековский
ареопаг - Генсека, секре-тарей  и  членов  ПБ*  -  охраняли  двойные  посты:
армейский лейтенант или старлей стоял напротив равного по званию  гэбэшника.
Разная   ведомственная   подчиненность    ближайших    охранников    служила
дополнительной  гарантией  безопасности  высших  руководителей.  Теперь  все
сосредоточено в одних руках. А тот, от кого зависит жизнь Первого  лица,  не
менее могуществен, чем сам Президент...
   Проходя  сквозь  высокие  двери,  Гонтарь  и   Степашкин   переглянулись,
очевидно, подумав об одном и том же. Волкодавы не  шелохнулись.  Раньше  при
виде своих главных начальников они вытянулись бы в струнку. Впрочем,  раньше
ни у Гонтаря, ни у Степашкина не было  ни  малейшей  возможности  попасть  в
коридоры высшей власти.
   В вестибюле генералов ждала личная охрана. Когда их окружили рослые парни
из числа преданных подчиненных, оба почувствовали себя увереннее,
   Кремлевский двор был, как всегда, пустынен. Идеально ровный, чистый,  без
трещин и выщерблин асфальт  напомнил  Директору  ФСК  о  затаившейся  где-то
сейсмической бомбе. Он поежился. Возможно, потому, что дул  резкий  холодный
ветер.
   Адъютанты синхронно распахнули дверцы одинаковых черных машин. Словно  по
негласному   уговору,   все    "сило-вики"    пользовались    бронированными
"мерседесами-600",  Кроме  специальной   связи   и   пулеустойчивых   скатов
громоздкие черные  монстры  были  оборудованы  вмонтированными  в  багажники
пулеметами и  совмещенными  с  прицелами  видеокамерами.  При  необходимости
откидывалась крышка замаскированного  люка,  и  сидящий  рядом  с  водителем
охранник мог вести эффективный огонь в преследователей. До сих пор,  правда,
такой необходимости не возникало,
   Степашкин первым провалился в мягкое кожаное чрево спецавтомобиля,  нажал
кнопку, и толстое стекло отделило пассажиров от водителя  и  занявшего  свое
место охранника.
   Гонтарь сел  рядом.  Но  вести  серьезный  разговор  в  машине  никто  не
собирался.
   - На объект номер семь! - приказал Директор в переговорное устройство.
   Через сорок минут  они  оказались  на  одной  из  баз  ФСК.  Трехметровый
бетонный забор с колючей  проволокой  и  электрошоковой  системой  "Кактус",
внешняя и внутренняя охрана периметра, полная уединенность и безопасность.
   Два основных "силовика" пошли по узкой дорожке  в  пожухлой  траве  вдоль
бетонной стены ограждения.
   - Сегодня он под