еди ее! - тем же тоном повторил Али. Сливин бросился  к  фугасу.
Синдром благодарности исчез, его сменил дикий ужас.  Человек,  способный
за малейшее замешательство отрезать ухо, за неповиновение  разрежет  его
на куски! Сейчас Продавец был готов выполнять любые распоряжения  терро-
риста.
   Электроника часового механизма работала нормально, конструктор выста-
вил дату и время; чтобы выключить предохранитель, необходимы были усилия
двух человек, и он показал Али, какие рычаги нужно нажать синхронно.
   - Готово... - только сейчас он осмелился прижать к окровавленной ране
скомканный носовой платок.
   - Как взрывать? - отрывисто бросил завороженный процедурой  оживления
заряда Али.
   Сливин немедленно показал.
   - Снимай пальто! Отрезай здесь, а здесь завяжи... - Воин умел  приво-
дить людей к беспрекословному повиновению, Продавец работал,  как  авто-
мат.
   - Надевай мне на шею... А сюда клади бомбу...
   Подобно тому, как матери носят детей в нагрудных сумочках - кенгуру",
террорист навьючил на себя фугас.
   - Теперь выходим. Если сделаешь что-то не так, сразу  умрешь,  -  Али
ткнул в бок Продавцу пистолет. Они шли к выходу из несостоявшейся преис-
подней и несли ад с собой в большой мир, не подозревающий о  приближении
судного часа. Только одному человеку интуиция подсказывала, что надвига-
ется большая опасность.
   - Не нравится мне все это, - сказал Карл, не расшифровывая, что имен-
но ему не нравится. - Надо лезть в эту яму...
   Франц, поморщившись, отодрал прилипшую к окровавленным локтям одежду.
   - Зачем? Они и так никуда не денутся.
   Не вступая в дискуссию, Карл молча осмотрел остальных.
   - Конечно, Карл, здесь же только один  выход,  -  поддержал  товарища
Пьер. Гор кивнул.  Рик  и  Пол,  судя  по  их  виду,  были  солидарны  с
большинством. Вряд ли кто-то из них боялся. Просто не  хотели  выполнять
больший, чем требуется, объем работы и сверх меры усугублять риск.  Воин
заперт в ловушке, и вполне достаточно устроить засаду у выхода  и  полу-
чить тактическое преимущество. Лезть за этим дьяволом под землю и  подс-
тавляться под пули нет никакой необходимости.
   Карл пожал плечами. Он мог приказать, но предпочел  действовать  так,
как привык. Не говоря ни слова, он повернулся и пролез в узкую, с неров-
ными краями щель, контрастно чернеющую на сером фоне старого бетона. Фо-
наря у него не было, и он шел почти вслепую, время от времени  подсвечи-
вая дорогу спичками и звериным чутьем  распознавая  преграды.  Несколько
раз он наскочил на пахнущие  ржавым  железом  противоволновые  щиты,  но
вскоре понял  их  систему  и  безошибочно  обходил.  Живое  существо  он
чувствовал на большом расстоянии, а потому не опасался внезапного  напа-
дения. Он не мог четко объяснить, зачем полез в изобилующий препятствия-
ми темный туннель. Доводы товарищей были, в общем, разумны. Но он  знал,
что они неверны.
   Карл преодолел  примерно  половину  пути,  когда  увидел  двигающийся
навстречу свет фонаря. Нащупав очередной щит, он присел за ним  на  одно
колено и приготовил оружие. Оставалось подождать и расстрелять того, кто
подойдет на дистанцию верного прицела. Ошибки  не  произойдет,  так  как
Карл исходил из того, что находиться здесь мог только враг. Луч  прибли-
жался, вскоре послышались шаги, а через некоторое время он сумел опреде-
лить, что идут двое. Это дела не меняло.
   Воин внезапно почувствовал притаившуюся впереди опасность. Он  ничего
не увидел и не услышал, просто понял, что в густой темноте кто-то  есть.
Выключив фонарь, он опустился на, сырую землю и дернул за штаны Сливина.
Тот шумно плюхнулся рядом. Минуты текли одна за другой, террорист напря-
гал зрение, обоняние и слух, но темнота никак не проявляла  себя.  Менее
опытный человек мог плюнуть и продолжить путь, но не Воин.
   - Эй ты, я тебя засек, - гортанно крикнул он. - Выходи, поговорим.
   В туннеле не раздалось ни одного звука, ни одного движения.
   - Скажи, чего тебе надо?
   И снова полная тишина.
   - У меня заложник, он пойдет впереди, - предупредил Воин,  зная,  что
этот прием действует безотказно.
   Никакого ответа.
   - Иди вперед и пой песню! - приказал он Сливину.
   - Песню?
   - Или говори что-то, или считай, но не замолкай ни на минуту. Иначе я
тебя убью. Держи фонарь.
   Фонарь был только один, но сейчас  важно  разобраться  с  затаившейся
впереди опасностью. К тому же, если это ничтожество решит убежать, то не
догадается выключить свет, и его можно будет застрелить.
   Сливин медленно двинулся к выходу.
   - В лесу родилась елочка, - дребезжащим голосом проскрипел  он.  -  В
лесу родилась елочка...
   Видно, в голове у него что-то  заклинило  и  он  помнил  только  одну
строчку из одной-единственной песни, оставшейся в памяти с  безмятежного
детства.
   - В лесу родилась елочка...
   Расчет Воина строился на том, что если заложника  снимут,  издаваемые
им звуки хоть на какой-то миг прервутся. Потом  ему  могут  нашептать  в
ухо, и он запоет снова, но все станет ясным.
   - В лесу родилась елочка...
   Но Карл не собирался усложнять схему своих действий.
   "Ба-бах!" - гулко ударил выстрел, брызнула искрами  вспышка  огня.  С
коротким криком Сливин опрокинулся навзничь. Фонарик отлетел к  стене  и
бессмысленно светил в неровную землю.
   - Это же заложник! - заорал Воин. - Ты убил заложника!
   В его практике такое произошло впервые.  Вместо  того,  чтобы  макси-
мально пытаться спасти заложника: вести переговоры, торговаться, предла-
гать различные варианты разрядки  ситуации,  -  неизвестный  полицейский
просто-напросто пристрелил его. И тем выбил козырную карту из рук терро-
риста.
   - Ты убил заложника! - теперь надо попытаться вызвать у  него  смяте-
ние, раскаяние, заставить потерять самообладание. - Тебя  будут  судить!
Про тебя напишут в газетах!
   - Мне плевать. Теперь я убью тебя.
   Казалось, что прорезавшийся в ночи голос принадлежит роботу:  механи-
ческий звук, в котором не чувствовалось  никаких  эмоций.  Неустрашимому
Воину на миг стало страшно. Но он тут же стряхнул неприятное чувство.  В
конце концов, у него имелся еще один козырь...
   - У меня атомная бомба, если мои требования не будут выполнены, я  ее
взорву! - привычно выкрикнул он. - Передайте властям: мне нужен  самолет
и беспрепятственный вылет в страну, которую я укажу!
   - А ракета тебе не нужна? Чтоб на Луну отправить? Я могу... - ответил
механический голос.
   - Тогда я взрываю бомбу! - потеряв самообладание, взвизгнул Воин.
   - Взрывай. Туннель для этого и построен. А наружу я тебя не выпущу, -
Карл уже понял, что жить ему осталось считанные  минуты.  Он  знал,  что
когданибудь такой момент придет, и, в принципе, был готов к  нему.  Этот
кровавый урод мог наделать с атомной бомбой немало бед. Но он запер  его
здесь, где взрыв не причинит много вреда. Карл  всегда  чувствовал  свою
силу, но сейчас ощутил, что он сильней атомной бомбы, и  испытал  прилив
энергии.
   - Может, договоримся? - спросил Воин, и голос его подрагивал. Козыри,
с помощью которых он выигрывал всю жизнь, сейчас не  срабатывали.  -  Ты
ведь не хочешь умирать?
   - Мне один хер. Бросай все, поднимай лапы и выходи. Вот и весь  дого-
вор.
   - И ты не выстрелишь? - Воин был готов отстегнуть бомбу. Раз она  все
равно не даст нужного эффекта... Лучше сдаться и жить, чем умереть прямо
здесь и сейчас. У живого есть надежда - адвокаты, друзья  из  "Джихада",
большие деньги... У мертвого никаких надежд нет.
   - Заткнись и поднимай лапы, - повторил Карл. Воин был сущим  дьяволом
с тысячей изощренных уловок, и, чтобы не попасться ни на одну из них, он
принял твердое решение не выпускать  его  живым.  И  террорист  это  по-
чувствовал.
   - Ну тогда, - истерически закричал он, вскакивая, - во славу Аллаха!
   Карл тоже вскочил.
   - В рот тебе ноги, долбанная свинья!
   Земля качнулась. Кипящий шар белого огня ослепительно  высветил  тун-
нель и, оплавляя землю, корежа установленные под  углом  стальные  щиты,
рванулся в обе стороны. Содрогнулась тупиковая стена, над вершиной сопки
поднялся огромный столб пыли. Противоволновая система гасила  чудовищную
энергию, но взрыв произошел вне уровня заглубления и  слишком  близко  к
выходу. Поток огня выбил бетонную пробку и, теряя силу, слизнул  стоящих
напротив Пьера, Рика и Пола. Франц и Гор  отошли  в  сторону  брошенного
джипа, а потому остались живы. Толчок сбил их с ног, оглушительный  гро-
хот забил ватой уши. Когда они пришли в себя, катаклизм  закончился,  из
отверстия преисподней шел густой черный дым.


   * * *

   Они шли по узким горным  тропинкам,  то  петляющим  среди  каменистых
склонов, то прижимающимся к обрывам, то круто забирающим вверх, то резко
скачущим вниз. Вызывать камнепад, падать, срываться в пропасть не  реко-
мендовалось. Но если такое произойдет, следовало не хвататься за товари-
щей и соблюдать молчание. Карпенко знал, что оба условия будут  выполне-
ны. Но пока все обходилось: помогали инфракрасные очки  -  благодаря  им
бойцы преодолевали опасные места с особой осторожностью. Но все же доро-
га могла быть получше: после такого марша тяжело вступать в бой.
   - Зато здесь нет постов, - Макоев будто умел читать мысли. - С  этого
направления врагов не ждут.
   - Сколько их там? - запоздало поинтересовался Карпенко. Ответ не имел
практического значения - "Белый орел" будет выполнять задачу  при  любых
условиях. Но любому, даже бывалому человеку хочется прикинуть  шанс  ос-
таться живым.
   - Человек двадцать... Да еще московская группа. Он ею очень гордится.
   - Это еще что такое?
   - Русские профессионалы высокого класса. Личная охрана. Если называть
вещи своими именами - защита от своих. У нас ведь много кланов, у каждо-
го свои интересы, все переплетено... В конечном счете здесь безопасность
человека зависит от многочисленности и силы рода. А у него очень  слабый
тейп. Знаешь, что означает его фамилия? "Платящий дань". Если кто-то за-
хочет его устранить, то обязательно найдет способ. А русские ни с кем не
связаны и работают только на него.
   - Наемники?
   - Наверное.
   - Много?
   - Около десятка. Но каждый стоит пяти. Наши пробовали. Их же заедает:
неверные ставятся выше горских мужчин. Ну и устраивали вроде  соревнова-
ния. Как бы в шутку дрались, а на самом деле всерьез лезли.  Ну  и  едва
живыми остались.
   Карпенко витиевато выругался.
   - Я бы наемников вешал. Как власовцев в войну.
   - То в войну... А сейчас вы многих повесили? Или расстреляли? Или по-
садили в тюрьму? Басаев спокойно разъезжает по Грозному, дает  интервью.
Дударик выступает по местному телевидению, фотографируется  для  прессы.
Масхадова умным видом ведет переговоры. Радуева вы тоже отпустили и  ос-
тавили безнаказанным, но он допустил  ошибку,  обидев  аварцев,  за  это
расплатился; его отец и он сам. А люди смотрят  и  делают  выводы:  кого
можно обижать, а кого нет.
   - Это не мои решения, - зло бросил Карпенко.
   - А как быть нам, так называемой законной власти республики? - распа-
лившись, не мог остановиться Макоев. - Если мы власть, а они бандиты, то
почему вы ведете с ними переговоры? Почему позволяете убивать  тех,  кто
вас поддерживает? Если вы пришли восстановить  конституционный  порядок,
то почему, не восстановив его, начинаете выводить войска? Люди не  верят
вам и ведут двойную игру, помогая бандитам. Кто может их осудить? Завтра
войска уйдут, и с них сдерут кожу!
   - Почему же ты помогаешь нам?
   - Я помогаю не "вам". Я помогаю тебе. И после операции уйду вместе  с
тобой, потому что про меня все равно узнают. Не знаю как, но  узнают.  А
все мои близкие родственники живут в России, поэтому я смелей  тех,  кто
боится за родителей, жен, детей... Но я тоже не верю вашим руководителям
и не надеюсь на них. Кто мне поможет, кроме меня самого  и  моей  родни?
Премьер, Президент, министр обороны? У них свои заботы, им не до меня...
   Завершающие километры преодолели в полном молчании.  Группа  растяну-
лась на сотню метров, подмерзшая земля чуть  похрустывала  под  толстыми
ребристыми подошвами специальных ботинок, но следов на окаменевшем грун-
те не оставалось. Это была уже не российская земля - чужая и  враждебная
земля "духов", "басмачей", "моджахедов", "чехов", "Чичиков".
   Макоев, Карпенко и Самсонов шли впереди, Королев, Воронов и Кокорин -
замыкающими. Владевшее всеми напряжение с каждым  шагом  нарастало,  как
атмосферное электричество перед первыми грозовыми раскатами.  Направлен-
ные в кавказскую ночь стволы были готовы в любой момент бесшумно  изрыг-
нуть струи свинцового дождя.
   Далеко впереди послышались приглушенные звуки,  по  мере  приближения
стало ясно, что это лают собаки. Теперь группа шла словно на пеленг  ра-
диомаяка. С очередного поворота открылось плоскогорье, несколько  дрожа-
щих огоньков выхватывали из темноты шиферные  крыши  тесно  поставленных
домов. Мрачная ночь, закрывающие звездное небо вершины,  горное  село  с
единственной освещенной улицей, злобный лай почти неприрученных  псов  -
от всего этого веяло какой-то первобытной дикостью. Дикой была не дающая
урожаев земля, жестокие обычаи, уходящие корнями в глубь веков  родопле-
менные отношения...
   Но и члены группы мало походили на цивилизованных  людей.  Приблизив-
шись к цели, они, не сговариваясь, зажали в зубах клинки стреляющих  но-
жей, ощетинились стволами "стечкиных" и автоматов для одновременного ог-
ня. Закрывающие верхнюю часть лица  приборы  ночного  видения  довершали
картину, превращая их в роботов-убийц из какого-то фантастического  бое-
вика.
   Разбившись на боевые двойки и держась вдали от уличных фонарей, груп-
па скрытно просачивалась в село. Почти во всех домах было темно, во дво-
рах, лязгая цепями, исходили лаем собаки. Общий шумовой фон был  выгоден
нападающим, так как маскировал их  продвижение.  Макоев  взмахом  ладони
указал цель - солидный двухэтажный особняк за высоким кирпичным забором.
Страшные фигуры с окулярами вместо глаз и стиснутыми в зубах ножами взя-
ли его в полукольцо. Но в операциях подобного рода сохранить  скрытность
до момента атаки удается редко. Чаще какая-нибудь случайность  прорывает
напряжение криком, выстрелом или ударом ножа, включая смертоубийственную
карусель, восстановить детали которой не могут потом и сами участники.
   Внезапно хлопнула калитка, выглянувший из соседнего двора бородач ли-
цом к лицу столкнулся с капитаном Вороновым.  Можно  без  особого  труда
представить, что должен почувствовать заспанный  человек,  увидев  перед
собой зеленую железную маску с огромными  мертвыми  глазами  над  тускло
отблескивающим клинком в жутком оскале рта. Наверное, так мог  выглядеть
восставший из могилы кровник, через десятилетия явившийся исполнить свя-
той долг мести. Бородач отшатнулся, лицо исказилось ужасом, но руки  тем
не менее рефлекторно вскидывали автомат.
   - Тук... - на ватнике вспыхнула красная лазерная точка, под ней  рва-
нула ткань тупоконечная пуля, бородач сполз на землю. Лязг  отброшенного
затвора перекрыл заглушенный звук выстрела. В этом и состоит  недостаток
обычного оружия, снабженного глушителем, при применении на близкой  дис-
танции. Специальные бесшумные пистолеты имеют механизм отключения  авто-
матики, благодаря чему исключается шум от трущихся частей. Но они годят-
ся для одного выстрела с последующей перезарядкой вручную, когда возмож-
ность демаскировки миновала. "ПССы" полностью беззвучно стреляют и пере-
заряжаются с пониженной шумностью, но они не могут тягаться со  "стечки-
ным" в боевых условиях.
   Во дворе особняка послышались невнятные голоса, щелкнул запор массив-
ных стальных ворот. Но по углам на кирпичный забор уже взлетели  Королев
и Самсонов.
   "Тук, тук, тук" - в два ствола залопотали "стечкины".  Лазерные  лучи
метили бандитов, и тут же плоские красные точки брызгали струйками  кро-
ви. Бесшумные метки немедленной смерти посеяли  панику  в  стане  врага.
Ростовые мишени беспорядочно метались по двору, как в стрелковом  упраж-
нении номер три. И как в тире,  пули  безошибочно  находили  свои  цели.
Обычные для боя вопли, стоны и ругательства шли без привычного звукового
сопровождения до тех пор, пока кто-то из раненых  не  вдавил  автоматный
спуск. Длинная очередь разорвала ночную тишину. Время маскировки  кончи-
лось.
   Во дворе рванули гранаты, Карпенко полоснул в проем ворот, нападающие
ворвались внутрь, лишь снайпер, автоматчик и пулеметчик залегли на  обо-
чине, контролируя улицу. Сопротивления никто не оказывал,  похоже,  что,
кроме десяти убитых и раненых, чьи тела валялись на асфальте, здесь  ни-
кого не было. Сосущее чувство непоправимой ошибки охватило Карпенко.
   - Осмотреть флигель, подвалы, дом! - выкрикнул он, взбегая на высокое
крыльцо под резной железной крышей.
   - В дом не входить! - по-русски приказал грубый  голос.  Но  Карпенко
уже ворвался в просторный вестибюль и замер,  будто  ударившись  лбом  в
стекло. Прямо перед ним стоял крепкий мужик в камуфлированном комбинезо-
не, с нацеленным в упор автоматом. Общим обликом, одеждой, позой и авто-
матом мужик копировал самого Карпенко, будто перед ним находилось зерка-
ло. Только лицо у отражения было чужим, хотя и очень хорошо знакомым.  В
него целился старый друг Лешка Волохов, которому когдато  Карпенко  спас
правую руку! Карпенко, в свою очередь, целился в старого друга,  который
тоже мог предъявить солидный счет неоплаченных долгов. Потому что  между
друзьями не принято считаться, кто кого спас и сколько раз.
   Чудо или судьба удержали на спусках одеревеневшие пальцы в первую се-
кунду, дав им возможность узнать друг друга. Но автоматы не опустились и
застывшие лицевые мускулы не расслабились в улыбках. Ибо сейчас встрети-
лись не давние кореша Виталя и Лешка. Встретились  солдаты,  выполняющие
определенные задачи, каждый свою, и задачи  эти  были  противоположными.
Направив в животы друг другу стволы скорострельных "акаэмов", они  лихо-
радочно просчитывали варианты своего поведения, и  любая  случайность  -
например, упавший в соседней комнате стул, лязгнувший за дверью  затвор,
резкий крик - могла спровоцировать  выстрелы.  Заставить  открыть  огонь
способны и результаты мысленных расчетов, и расшатанные нервы, и  корот-
кая память. Но память и нервы у обоих были в порядке, а расчеты не дава-
ли однозначных рекомендаций.
   - И сколько тебе здесь платят? - спросил Карпенко.
   - Какая сволочь тебя послала? - одновременно задал вопрос Волохов.
   Еще одна секунда ушла на осознание услышанного.
   - Почему здесь? Я в командировке, отряд и платит...
   - Я по своей инициативе. Значит, это я "та сволочь"...
   Автоматы медленно опустились.
   - Что?! Мы обеспечиваем личную безопасность Дударика по приказу Цент-
ра. Потому я и удивился, что кто-то направил тебя сюда.
   - Не может быть... Какие паскуды...
   На улице хлестнули выстрелы, забился в истерике пулемет, глухо прола-
ял подствольник. Послышались крики и слова команд.  Пауза  затягивалась.
Рывком распахнув дверь, в холл  вбежали  оскалившиеся,  готовые  с  ходу
встрять в слепую огневую круговерть Королев и Самсонов. Неожиданно натк-
нувшись на сцену мирной беседы, они замерли в напряженных позах, готовые
по любому сигналу мгновенно включиться в боевую работу. За спиной  Воло-
хова тоже бесшумно обозначились громоздкие фигуры в камуфляже.
   - Но у нас есть проблема, - медленно проговорил  Карпенко.  Сжимающая
автомат кисть вновь напряглась. Это не укрылось от бывшего друга: локоть
некогда спасенной руки зажал приклад -  так  делают,  собираясь  открыть
огонь навскидку.
   - Нам нужен Дударик, - продолжил командир. Идиллия узнавания и возму-
щения далекими московскими негодяями кончилась. Снова выступили на  пер-
вый план непосредственные функциональные обязанности каждой из сторон. А
они диктовали скоротечную и кровавую перестрелку.
   Но судьба не стала доводить испытание до