PY-технологий.  Она  ни-
когда  не  продавалась  в  сингапурских  развалах  электроники,  в  сети
нью-йоркских магазинов "Все для сыска" и не попадала на митинский радио-
рынок. За такими изделиями всегда стоит государство - США или СССР,  по-
тому что СССР нелегально добывал и использовал вибрационные "антиклопы".
Но очень узко - только во внутренней контрразведке Первого  главка  КГБ.
Сам Терещенко узнал об этом случайно: увидев "МК-01", проболтался  Тимо-
хин, который в восемьдесят девятом пользовался "Сатурном-2",  разоблачая
перевербованного англичанами предателя.
   А вот откуда знает SPY-технику полубомжующий Лапин?
   - Пойдем, я тебя провожу, - неожиданно предложил Пал Палыч. - Посмот-
рим наш двор.
   У черного хода тоже несли службу два охранника, но теперь вид  Лапина
не вызвал у них удивления. Во дворе на чисто расчищенном асфальте  стоял
черный "СААБ-9000" и "триста двадцатый" "Мерседес". У глухих ворот  про-
гуливался еще один охранник с автоматом.
   - Давай сделаем эксперимент, - предложил Терещенко. -  Ты  осматрива-
ешься, находишь системы сигнализации и охраны и определяешь их  уязвимые
места. Идет?
   - Идет. - Сергей огляделся, прошелся вдоль глухого забора, глядя себе
под ноги, потом, задрав голову, сделал второй круг, потоптался на  сере-
дине асфальтового прямоугольника,  несколько  раз  подпрыгнул.  Охранник
наблюдал за всеми манипуляциями с некоторой настороженностью.
   - Ну что? - спросил Терещенко.
   - Две телекамеры на втором этаже, замаскированные фальшивыми подокон-
никами. Декоративная решетка по верху забора используется  скорей  всего
как активная антенна. Система "Контроль" или один из  зарубежных  анало-
гов. На углах просматриваются изоляторы - это "Кактус". Магнитный  опре-
делитель у въезда плюс инфракрасные датчики. И еще... Вахтеров  у  ворот
нет, значит, они отъезжают автоматически.  Радиоуправление?  Вряд  ли...
Скорей всего используется более простой и эффективный способ...
   Сергей вдруг замолчал.
   - А зачем вам все это?
   - Интересно, что могут определить наши конкуренты, если  окажутся  на
твоем месте? - сымпровизировал Пал Палыч.
   - Ага, понятно, - кивнул экзаменуемый. - Так вот, по-моему,  под  ас-
фальтом расположены две индукционных петли. Автоматика открывает ворота,
когда машина попадает на первую, и закрывает, когда она  проезжает  вто-
рую. В этом и состоит ее слабое место, потому что полагаться на  магнит-
ный определитель нельзя: чужие люди могут воспользоваться вашей машиной.
   "А ведь верно, - подумал Терещенко. - Никому это не приходило в голо-
ву. Даже в условиях повышенной защиты..."
   - Я правильно сказал или нет? - спросил Лапин.
   - Все правильно, Сережа, все правильно, - задумчиво проговорил  Тере-
щенко, обняв его за плечи. - Ты знаешь, я как раз и отвечаю за  все  эти
штуки. За техническую безопасность. И вот что я подумал...
   Он развернул Лапина и пристально, посмотрел ему в лицо. Впервые с мо-
мента их случайной встречи.
   - Тогда ты правильно отказался, иначе это тебя  убило  бы  током.  Но
сейчас я снова предлагаю тебе работу в моем отделе.  Специалисты  такого
уровня нам нужны, и я найду тебе место...
   Лапин оживился. В жизни появлялась перспектива.
   - Платить для начала будем немного, пять сотен, но со временем ставка
может возрасти...
   - Всего пятьсот тысяч? - несколько разочарованно спросил Сергей. -  Я
думал, в банках совсем другие оклады...
   Он тут же отругал себя за вырвавшуюся бестактную фразу - ведь у  него
вообще не было никакого постоянного заработка.
   - Какие пятьсот тысяч? - переспросил Пал Палыч.  -  Пятьсот  долларов
США! Повторяю - это для начала, пока мы к тебе присмотримся...
   Лапин громко засмеялся. Продолживший было свой  путь  охранник  вновь
повернулся в его сторону.
   - Чего ты? - Терещенко тоже улыбнулся.
   - Оказывается, попадать под машины полезно, вот чего. - Сергей протер
глаза. - Я согласен.
   - Вот и хорошо. - Пал Палыч подхватил его под руку. -  Сразу  идем  к
шефу, я тебя представлю, ты расскажешь о себе, и начнем оформление.
   Приемная на втором этаже оказалась пуста,  Терещенко  открыл  большую
деревянную дверь и, увлекая за собой Сергея, сквозь темный тамбур прошел
в просторный, обставленный дорогой офисной мебелью кабинет  председателя
правления "Тихпромбанка". Но самого Юмашева на месте не было.
   Пал Палыч взглянул на часы.
   - Не вернулся с обеда. Наверное, в дороге, попробую позвонить...
   Он подошел к огромному столу, на котором  мерцал  экраном  включенный
компьютер, снял трубку одного из телефонов, набрал номер. Лапин с  любо-
пытством осмотрелся. Подвесной потолок с вмонтированными  светильниками,
белые стены, черная мебель, легкие жалюзи на окнах. Слева от  стола  хо-
зяина длинный стол для заседаний с резными мягкими стульями по обе  сто-
роны. Он подошел к окну, сквозь жалюзи выглянул наружу. Снова пошел мок-
рый, хлопьями, снег, нахохлившиеся люди осторожно семенили по  скользким
тротуарам. Несколько молодых парней большими лопатами расчищали стоянку.
Припорошенный белым стоял черный джип Терещенко, который столь неожидан-
ным образом изменил его судьбу.
   - Не отвечает, - сказал Терещенко. - Ладно, пойдем в службу  персона-
ла. Заполнишь анкету, напишешь биографию, а завтра с шефом решим.  Кста-
ти, тебе придется пройти проверку на полиграфе. Знаешь, что это такое?
   - Конечно. Детектор лжи. Сколько раз в кино показывали.
   - Не возражаешь?
   Лапин пожал плечами.
   - А чего мне скрывать?
   "Действительно", - подумал начальник отдела технической  безопасности
и, не удержавшись, спросил:
   - Кстати, откуда ты в курсе про "Сатурн-2"?
   - Черт его знает, - развел руками Сергей. - У меня же все в башке пе-
ремешалось. Может, в журнале каком прочел?
   Взгляд у него был искренним и совершенно бесхитростным.
   - Может быть, - согласился Терещенко.


   Глава вторая
   ВТОРАЯ НАТУРА

   Тиходонск, 8 февраля, 15 часов 15 минут.
   В центральном универмаге не было обычной для прошлых лет толчеи,  за-
то, опять-таки в отличие от старых времен, имелись товары на любой  вкус
и толщину кошелька.
   Лапин купил темно-серый костюм, белую и светло-голубую сорочки, синий
галстук, несколько пар носков, шарф и черные сапоги на  меху  с  толстой
ребристой подошвой. В примерочной кабине он переоделся, сложив обноски в
полиэтиленовый пакет, который оставил во дворе, у  мусорных  баков.  Все
эти действия казались ему вполне естественными и получались сами  собой.
Хотя совершенно не вписывались в  богатяновские  нормы  поведения:  дли-
тельное обсуждение предстоящего приобретения, откладывание денег  и  мо-
ральная подготовка к такому важному событию, сам процесс, столь же  дол-
гий, основательный и настороженный, как покупка коровы,  с  обязательной
готовностью к возможным подвохам, сомнениями в пригодности вещи и  соот-
ветствия ее качества запрашиваемой цене... Покупался обычно только  один
предмет, самый необходимый, но и старый не выбрасывался - пригодится  на
каждый день: в сарае разобрать или еще там чего...
   А уж французская туалетная вода "UOMO", захваченная Сергеем  напосле-
док, вообще выходила за рамки приличия и могла служить наглядным  приме-
ром психической ненормальности Чокнутого, одним из тех чудачеств,  кото-
рые и обусловили обидное прозвище. Но именно приятный аромат  пощипываю-
щего кожу парфюма и послужил завершающим штрихом магазинных хлопот,  на-
полнив душу Лапина давно забытым чувством удовлетворения и комфорта.
   После всех трат у него оставалось миллион триста тысяч рублей и двес-
ти долларов. Новая одежда, деньги в кармане, покровительство столь влия-
тельного человека, как Пал Палыч Терещенко, и  радужные  перспективы  на
самое ближайшее будущее сделали Сергея совершенно другим человеком: бод-
рым, уверенным в себе и энергичным. Причем казалось, что это и есть  его
обычное состояние, а униженное и полунищенское существование, которое он
вел в последнее время, - просто досадная случайность, темная полоса жиз-
ни.
   Он распрямил спину и ощутил силу в мышцах, он улыбался и  заговаривал
с девушками, а те улыбались в ответ, он подставлял ветру  лицо,  с  удо-
вольствием ощущая, как секущие кожу снежинки массируют щеки и взбадрива-
ют кровь. Он уверенно стоял на ногах и не оскальзывался на мокрой  снеж-
ной корке, может, из-за новой подошвы, а скорее от нового мироощущения.
   Эта обновленность требовала оценки других людей, ибо человек  устроен
так, что утверждается через суждения окружающих, в первую  очередь  тех,
чьим мнением он дорожит. "Референтная группа", - выплыли из глубин  соз-
нания мудреные слова, но он почему-то знал, что они означают. Остро  хо-
телось показаться в новом облике тому, кто сумеет понять и оценить  суть
происшедших с ним изменений. Но кому? Кузьмичу, Петрухе, Кружку или  еще
комунибудь из богатяновских? Исключено - те сразу  же  потребуют  обмыть
обновки, а потом начнут клянчить в долг и, наливаясь тяжелой пьяной зло-
бой, завидовать Чокнутому, которому так незаслуженно повезло. Заводским?
Он ни с кем близко не сходился, да и разметала  нынешняя  жизнь,  словно
центрифуга, всех по разным щелям да углам. Техникумовским? До  армии  он
дружил с Витькой Косенко и Вадиком Ефимовым, но после возвращения в  Ти-
ходонск отношений с ними не восстановил,  недавно  встретил  Ефимова  на
улице, сначала не узнал, а потом оказалось, что и говорить особенно не о
чем. Помнишь Степку? Женился  на  Светке.  Помнишь  Ваньку?  Развелся  с
Катькой. Помнишь Сергея Длинного? Главный инженер на  "Электроаппарате".
Что толку обсуждать чужие жизни? Тем более что вспоминать все ему прихо-
дится с трудом, словно вытягиваешь прошлое из трясины. Да и смотрят  как
на дурака - слухи-то разошлись про аварию да про психушку...
   Но ноги шли сами - мимо каменных львов, дремлющих уже почти век у ни-
когда не работающего фонтана, мимо остатков древней крепостной стены,  с
которой и зародился город, по заледенелой старинной  брусчатке  Среднего
спуска, которая ничуть не стерлась за последние  двадцать  лет...  Тогда
львы казались совсем огромными и живыми, только заколдованными злым вол-
шебником, в развалинах башни мерещились клады, и сколько планов кладоис-
кательских экспедиций обсуждалось по ночам в большой и неуютной  спальне
на двадцать кроватей...
   Между параллелями древних, застроенных дряхлыми домишками улочек при-
таился небольшой, но уютный парк, в глубине которого стоял бывший  особ-
няк табачного фабриканта Асмолова, сменивший после революции много хозя-
ев и ставший в конце концов детским домом номер семь  областного  отдела
народного образования.
   Аллею высоченных тополей, оказывается, вырубили, новые поколения вос-
питанников уже не смогут на спор самоутверждаться: кто выше влезет...  А
особняк кажется не таким большим, как раньше, и очень ветхим, и гуляющие
во дворе пацаны в одинаковых бесформенных куртках навевают тяжелые мысли
о печальной сиротской доле...
   В газетах много писали о безобразиях в детских домах: воровстве, жес-
токости персонала и даже растлении воспитанников, но Сергей ничего тако-
го не помнил. Дядя Леша приходил часто, примерно раз в неделю, и  каждый
раз спрашивал - не обижает ли кто, как кормят, как относятся  воспитате-
ли. Всегда заходил к директору и завучу, и те, похоже, его боялись. Сер-
гей чувствовал ореол защищенности - если  старшие  пацаны  затевали  ка-
кую-нибудь гадость, стоило только пообещать: я дяде Леше расскажу, и они
немедленно давали задний ход...
   В вестибюле гомонили дети, у двери сидела седая  тетенька  -  вахтер.
Лапин смотрел на нее, вспоминая, и не мог вспомнить, а  она  безошибочно
распознала его взгляд и тоже всматривалась и тоже не узнавала.
   - Вы из нашенских?
   Сергей кивнул. У него почему-то перехватило горло.
   - Когда выпускались?
   - В семьдесят восьмом. - Голос был хриплым, он откашлялся и  повторил
уже тверже: - В семьдесят восьмом.
   Круглое лицо женщины оживилось. Она вовсе не была пожилой, как  каза-
лось на первый взгляд, просто много морщин и жизненная усталость.
   - Тогда я тебя должна знать. Как фамилия?
   - Лапин.
   - Лапин?! Сережа? - Женщина оживленно вскочила. - А я Тамара  Иванов-
на, не вспоминаешь?
   Он медленно покачал головой. Каждый год выпускались  от  тридцати  до
сорока воспитанников, и то, что через девятнадцать лет эта битая  жизнью
женщина вспомнила его имя, казалось чрезвычайно странным.
   - Я медсестрой работала, потом кастеляншей, а при тебе уже на  личных
делах сидела... У меня еще коса была... Ну, вспомнил?  Алексей  Иванович
ко мне всегда заглядывал, один раз втроем на катере катались!
   - Вспомнил! Сейчас вспомнил... - Волнение женщины передалось  ему,  и
он отчетливо увидел ласковый осенний день, прогулочный катер  и  молодую
смешливую девушку, которую отчаянно ревновал к дяде Леше и которая  пор-
тила всю прогулку. Он надулся, и дядя Леша не мог понять почему,  но  не
особо пытался это выяснить, так как все внимание уделял  этой  противной
тетке.
   - Мария Петровна у себя, пойдем я тебя отведу. - Тамара Ивановна пой-
мала за шиворот пробегающего мимо раскрасневшегося мальчишку: - Сядь  на
мое место, Петров, и никого без сменки не пропускай, я сейчас вернусь...
   Директрису он помнил, а может, это  была  ложная  память,  ибо,  если
строгая женщина сидит в кабинете директора  в  директорском  кресле,  то
значит, она и есть Марья Петровна.
   - Это Сережа Лапин! - радостно крикнула с порога Тамара Ивановна, как
будто привела долгожданного родственника или дорогого гостя. Сергей  по-
думал, что вряд ли здесь так встречают каждого бывшего выпускника.
   - Лапин?! - вскинулась Мария Петровна. - Не может быть!
   Конечно, на улице он бы ее не узнал. Когда-то худенькая и юркая,  по-
хожая на птичку, с черными волосами, вечно стянутыми в пучок на затылке,
сейчас она приобрела директорскую внешность: дородную  фигуру,  монумен-
тальную уверенность и властность осанки. Но сейчас директриса явно  рас-
терялась, как будто перед ней внезапно появился строгий ревизор.
   - Он это, Марь Петровна, он, - суматошно замахала руками  бывшая  де-
вушка с косой.
   Растерявшаяся на миг женщина взяла себя в руки и вновь превратилась в
директора государственного учреждения. Она  поднялась,  степенно  обошла
вокруг стола, со значительностью протянула руку.
   - Здравствуйте, Сергей Иванович! - Мелкие черты маскировались больши-
ми модными очками, волосы, как у многих руководящих дам, обесцвечены пе-
рекисью водорода, начесаны и покрыты лаком. -  Какими  судьбами?  Решили
проведать Тиходонск? Или специально к нам?
   Лапин удивился. Казалось, это происходит с кемто другим, а он  просто
наблюдатель, сидящий внутри этого другого и выглядывающий  наружу  через
чужие глазницы. Раньше такое странное чувство у него возникало  нередко,
но в последние годы почти не повторялось.
   - Почему так официально? - промямлил, он. - И откуда вы  помните  мое
имя, а тем более отчество?
   Мария Петровна принужденно улыбнулась.
   - Ну как мы можем вас... тебя не помнить? Что случилось? Чему мы, так
сказать, обязаны столь неожиданным приездом?
   - Да ничего не случилось... Я здесь уже почти пять лет...  Просто  не
мог собраться...
   На самом деле ему никогда не приходило в голову  пройтись  по  местам
своего детства и юности. Сегодняшний порыв был неожиданным и нехарактер-
ным для него, как, впрочем, и все остальное, произошедшее сегодня.
   - Пять лет? - Женщины переглянулись. - И чем же ты занимаешься?
   - Работал на заводе, где и раньше. Сегодня уволился.
   - На заводе? - Они вновь переглянулись. - Мы думали, ты работаешь там
же, где Алексей Иванович.
   - А где работал Алексей Иванович?
   - Значит, на заводе... Это хорошо. У нас всякий труд почетен, -  при-
вычно перешла на казенные обороты Мария Петровна, но тут же почувствова-
ла нелепость тона и осеклась.
   - А к нам по какому делу? - Директриса держалась скованно.  Вчерашний
Лапин не обратил бы на это внимания, но сегодняшний заметил и  владеющее
женщиной напряжение, и то, что она не верит ни одному его слову.
   - Не знаю, - честно ответил он. - Ноги сами привели.
   - Это хорошо, - сказала Мария Петровна и, чуть помедлив, добавила:  -
Садись, сейчас чаю выпьем, поговорим... Тамара, скажи там, чтобы принес-
ли чаю с бутербродами...
   - Я не голоден, - поспешно сказал Лапин, который вдруг вспомнил,  что
гостей и проверяющих кормили всегда из детского пайка.
   - Тогда без бутербродов, - поправилась директор. И построжавшим голо-
сом добавила: - А сама посиди на вахте, а то там такого натворят...
   Когда дверь закрылась, она нервно поправила очки, переложила с  места
на место толстую четырехцветную ручку. Неизвестно  почему,  ручка  вдруг
приковала внимание Лапина.
   - Надеюсь, к нам претензий нет? Мы сделали все, что положено,  и  вы-
полнили все предписания...
   - Никаких претензий! Самые лучшие воспоминания. Когда сейчас  читаешь
про безобразия в детских домах, даже не верится... Видно, мне повезло...
   - Повезло? - саркастически переспросила Мария  Петровна.  -  Действи-
тельно... Только не вам, а нашему дому. Детям. Персоналу. В частности, и
мне.
   - Как это? - не понял Сергей.
   - Сейчас расскажу... - Директриса положила перед собой  руки,  сцепив
пальцы замком, словно сдерживая внутреннюю дрожь.  -  Я  пришла  сюда  в
шестьдесят седьмом году после педучилища, методистом. Директором был Се-
мен Иванович Легостаев, заслуженный учитель РСФСР, участник  войны,  вся
грудь в орденах и медалях. К тому же районный активист -  член  райкома,
райисполкома, непременный участник всяких конференций... В учреждении он
установил собственный культ личности и диктатуру своих приближенных. Де-
вочки постоянно жаловались, что завуч Кривулин лазит к  ним  в  трусики,
завхоз Болотин открыто разворовывал все что попадало под руку, детей би-
ли... Все жалобы глохли на районном уровне -  авторитет  Легостаева  был
непоколебим. Я по молодости ввязалась в борьбу за справедливость и  ока-
залась на грани увольнения с волчьим билетом...
   Мария Петровна несколько раз глубоко вздохнула.
   - И вдруг, словно по мановению волшебной палочки,  создается  автори-
тетная комиссия, которая подтверждает все факты злоупотреблений!  Защит-
ники Легостаева вмиг поджимают хвосты: проходит слух, что за  всем  этим
стоит КГБ... И вот итог: Легостаев исключен из партии,  снят  с  работы,
Кривулин осужден на три года, Болотин на  пять,  еще  несколько  человек
уволены. А меня вызывают в райком партии и предлагают должность директо-
ра. Обещают устроить в пединститут и оказать любую поддержку, но с одним
условием: обеспечить в учреждении настоящий порядок. По закону и по  со-
вести. Так и сказали: пусть в городе будет один образцовый детдом,  при-
чем не снаружи, для проверяющих, а изнутри - для детей...
   Сергей почесал в затылке.
   - А что же такое случилось?
   - Сейчас, сейчас, - Мария Петровна покивала и подняла  ладонь,  давая
понять, что переходит к самому интересному. - Сделали  ремонт,  "укрепи-
ли", как тогда принято было говорить,  персонал,  перетасовали  "контин-
гент" - умственно отсталых, детей с пороками развития,  явных  хулиганов
разбросали по другим домам... А к нам прибыл...
   Директриса наклонила голову и поверх очков в упор взглянула на  собе-
седника.
   - А к нам прибыл Сережа Лапин. Направление у него было выписано как у
всех - областным отделом народного образования. Только обычно  документы
собираются в районе и проходят по инстанциям: город,  область,  а  здесь
исходящим явилось письмо, подписанное министром просвещения.  Лично  ми-
нистром! Ни до этого, ни после я никогда не встречалась с такими фактами
и никогда не слышала о них!
   - Вы хотите сказать, что все это из-за меня?!
   Мария Петровна пожала плечами.
   - Если из-за кого-то другого, то нам об этом другом ничего не извест-
но. Только в т