ятка торчала наружу, как  у  какого-нибудь  героя
вестерна. Во время ночных дежурств часами тренировался, выхватывая  ору-
жие все быстрей и быстрей. Книги, которые он читал,  и  фильмы,  которые
смотрел, наглядно показывали, что умение  быстро  выхватить  пистолет  и
метко выстрелить приносит победу в критической ситуации. И теперь  Лебе-
дев терпеливо ждал, пока какой-нибудь шпион-диверсант из тех, о  которых
часто говорили значительно-важные отставники из первого отдела,  попыта-
ется проникнуть на охраняемую им территорию.
   Суровый Схфик, короткая ожесточенная перестрелка - и  вот  результат:
обезвреженный шпион с бесшумным американским пистолетом и легко раненный
боец ВОХРа Григорий (имя он наконец поправил) Лебедев с дымящимся "нага-
ном". Тут уж не отвертятся, придется и орден давать, и в газетах портрет
печатать...
   Остановка была за малым - за шпионами. Да и вообще никто  не  пытался
нарушать охраняемый периметр снаружи. Изнутри - другое дело. Через  про-
ходную выносили спирт в специально сваренных из нержавейки плоских изог-
нутых фляжках, намертво схватывающий клей в  закрашенных  белой  краской
бутылках из-под молока, провода для телеантенн, обмотанные вокруг  тела,
радиодетали - в карманах или за пазухой, болты, гайки, шайбочки для  до-
машнего хозяйства - почти не скрываясь, в сумках или портфелях. Все  это
было не страшно для могущества государства, а потому на "внутренних" на-
рушителей смотрели сквозь пальцы, если даже и ловили, то наказывали поо-
течески: премии лишат или отпуск на зиму перенесут, а то и выговором де-
ло обойдется.
   Конечно, и внутри заводского периметра мог оказаться чужак, возжелав-
ший подорвать безопасность страны и вынести  наружу  тактико-техническую
характеристику "изделия N 5" или "изделия N 6", а  то  и  принципиальную
схему автоответчика системы "свой-чужой". Об этой возможности без  конца
толковали ветераны из первого отдела, но ни одного случая за всю историю
"Прибора" не произошло, что ветераны  объясняли  своей  неутомимой  дея-
тельностью.
   Не сумев дождаться своего шпиона на службе, Лебедев  стал  присматри-
ваться к окружающим людям и за пределами заводской  территории.  Однажды
сосед по коммуналке, подвыпив, стал приставать с  расспросами,  в  каком
цехе он работает, у Лебедева заколотилось сердце, но виду он не подал  и
выслушал просьбу принести банку клея: "Стулья, заразы, рассохлись, и ни-
чего им не могу сделать, а ваш клей, зараза, лопасти вертолетные держит,
я их промажу, и все - никуда, заразы, не денутся..."
   Всю ночь Лебедев писал и переписывал заявление в первый отдел, а  ут-
ром отнес, хотя дежурства в этот день у него не было и он  мог  спокойно
отсыпаться. Заявление прочли один за другим два ветерана  с  одинаковыми
орденскими колодками, переглянулись, глянули как-то странно, будто и  не
они вовсе призывали к бдительности в кишащем шпионами городе,  и  скучно
пообещали все проверить.
   - А мне как с ним себя вести? - блестя глазами, возбужденно спрашивал
Гоша-Григорий. - Легенда у меня какая будет?
   Ветераны снова переглянулись, потом один  прокашлялся  и  по-прежнему
скучно сказал:
   - Ты это... Приглядывайся пока...
   Выйдя из кабинета, Лебедев неплотно прикрыл дверь и, громко  протопав
по коридору, бесшумно метнулся обратно, приник к щелке и успел  увидеть,
как ветеран покрутил пальцем у виска и, скомкав, бросил его донесение  в
корзину для бумаг. Здесь тоже все было неправильно.
   Однажды, обходя ночью периметр своего  сторожевого  участка,  Лебедев
услышал за забором гул автомобиля, лязг замков,  голоса.  Там  находился
вечно пустой, заброшенный двор, не имеющий к заводу никакого  отношения,
но делать все равно было нечего, и он, расковыряв небольшое отверстие  в
треснувшем цементе, заглянул на сопредельную территорию, увидел заезжаю-
щий в гараж хлебный фургон, силуэты каких-то людей, которые  тоже  скры-
лись в гараже. Гоша закурил сигарету, взглянул на  светящийся  циферблат
часов и стал ждать. Через полчаса люди вышли из гаража и зашли в  примы-
кающее помещение, а еще через сорок минут уехали на двух машинах:  "Вол-
ге" и санитарном фургоне.
   Увиденное заинтересовало Лебедева, он стал вести наблюдения регулярно
и установил, что хлебный фургон приезжает два-три раза в месяц, как пра-
вило, по средам, обычно между двадцатью тремя и  часом.  За  полчаса-час
приходит "Волга", в ней всегда находятся четыре человека, они дожидаются
в пристройке к гаражу. Вслед за фургоном все заходят в гараж, через  де-
сять-пятнадцать минут в вольерах начинают выть сторожевые собаки, а  еще
минут через десять шесть человек переходят из гаража в пристройку,  при-
чем среди них находится милиционер.  В  пристройке  они  проводят  трид-
цать-сорок минут и на "Волге" и медицинском "рафике" разъезжаются восво-
яси.
   Это уже была настоящая тайна, от которой не смогут отмахнуться старые
бюрократы из первого отдела... Но Лебедев тут же подумал, что  если  его
рассказ не будет подкреплен доказательствами, то вряд ли кто прислушает-
ся к нему в этом неправильном мире.
   Однажды ночью он перелез через забор и, сжимая в руке "наган", обсле-
довал всю территорию  загадочного  двора.  Обычный  гараж  или  ремзона,
только все двери на замках, доски плотно пригнаны, окно наглухо  занаве-
шено. В обычном гараже куда больше разгильдяйства...
   Лебедев еще несколько раз предпринимал разведывательные экспедиции  и
даже сумел подобрать ключ к гаражной двери. Гараж как гараж, только мас-
сивная стальная дверь в стене, которой тут вроде бы и  нечего  делать...
Гоша осмотрел машины. Хлебный фургон был наглухо заперт, он постучал  по
кузову - сплошная сталь вместо обшитой жестью  фанеры.  Заглянул  сквозь
стекло в кабину: все приборы, лампочки, тумблеры на местах, аккуратность
и порядок, характерные для военных или специальных машин, но не для зау-
рядной хлебовозки.
   Санитарный "РАФ" тоже оказался заперт, но внутри угадывались  обычные
брезентовые носилки да на них две лопаты. В "Волге" ничего необычного не
было. В углу, за старыми скатами, вохровец нашел ящик с пустыми бутылка-
ми из-под водки.
   Эти вылазки мало прояснили дело, но однажды из  гаража  выскочил  па-
рень, который долго блевал у забора, потом его увел  здоровенный  тип  с
бандитской рожей. И в сознании Лебедева разрозненные факты вдруг выстро-
ились в стройную логическую цепочку. Собаки воют на  покойника.  Блюющий
парень был новеньким и, видно, стал свидетелем довольно неприятного зре-
лища. Лопаты в кузове санитарного фургона нужны,  чтобы  что-то  закапы-
вать. То, с чем проделали манипуляции, способные вызвать у свежего чело-
века приступ рвоты. ЗДЕСЬ ПОТРОШИЛИ ТРУПЫ!
   Причем делали это тайно, а следовательно,  незаконно.  И  цель  могла
быть только одна: добывание человеческих  органов  для  пересадки!  Нес-
колько лет назад по экранам прошел фильм с подобным сюжетом, совсем  не-
давно центральная газета написала про отечественную мафию патологоанато-
мов, контрабандой отправляющую внутренности сограждан за рубеж и получа-
ющую прибыль в валюте. И вот оно - осиное гнездо, совсем рядом!
   Разочарованный в первом отделе, Лебедев отправился в милицию, но  там
тоже все было неправильно, ему ясно дали понять, что следует  сходить  к
психиатру. Правильно жить в неправильном мире совершенно невозможно, Го-
ша решил приспособиться к окружающим условиям и тоже действовать  не  по
правилам. Когда он добьется успеха, о нарушении правил не вспомнят.  По-
бедителей не судят!
   Лебедев составил подробный план действий, имевший в основе  многочис-
ленные книги и фильмы, в которых одинокий герой побеждал целые банды не-
годяев. Но тут началась "неделя донора". Лебедев легко  согласился  без-
возмездно сдать кровь для помощи больным людям. Но  неправильный  мир  в
очередной раз поглумился над ним: игла, которая должна  быть  безупречно
стерильной, внесла в организм болезненный вирус. Болел он очень тяжело и
почти три месяца провалялся в больнице. Когда ему стало получше, Лебедев
мысленно вернулся к своему плану, обдумывая  его  со  всевозможной  тща-
тельностью, шлифовал со всех сторон, пока не довел замысел до кондиции.
   При выписке врач сказал:
   - Еще на две недели вам выдается бюллетень, потом лучше взять отпуск.
Регулярное питание, витамины, диета, отсутствие  физической  нагрузки  и
нервных напряжений. Полгода как минимум вам необходим щадящий режим. По-
том очень желательно съездить в санаторий.
   Лебедев кивнул. В профкоме имеются любые путевки. А героям их выделя-
ют в первую очередь.


   Глава девятнадцатая

   В Предгорье кипела невидимая постороннему глазу розыскная работа. Дом
Петруни и его гараж были сфотографированы во всех ракурсах,  контакты  и
связи пропускались сквозь фильтр тщательной проверки. Многие  не  предс-
тавляли интереса и были отброшены, но в числе "гостей" оказались два на-
летчика, находившиеся во всесоюзном розыске, и активный фигурант розыск-
ного дела "Дурман".
   Налетчиков провели до вокзала и взяли в поезде за несколько сот кило-
метров от Котси. При них оказались пистолеты,  граната,  триста  граммов
гашиша и двадцать тысяч рублей. Показаний они, как и следовало  ожидать,
не давали, но прошлые грехи и отобранное при задержании позволяли надол-
го упрятать их за решетку, поэтому имелась перспектива, что  им  удастся
все-таки развязать языки.
   Фигуранта "Дурмана" с тремя товарищами тоже собирались взять за  пре-
делами республики, но те заметили наблюдение и устроили бешеную гонку по
трассе Баку - Тиходонск, мало приспособленной  для  обгонов  на  высоких
скоростях. В конце концов черная "девятка" преследуемых столкнулась  лоб
в лоб с "КамАЗом" и, расплющенная, отлетела на обочину. В багажнике  об-
наружились двадцать килограммов маковой соломки, сухой  опий  и  большое
количество анаши. Водитель и оба пассажира погибли на месте, третий пре-
дусмотрительно пристегнулся ремнем на заднем сиденье и остался жив.  Под
магнитофонную запись он подробно рассказал о маршрутах сбыта  наркотиков
и сети перевалочных пунктов, одним из которых являлся дом Петруни.
   После этого прокурор дал санкцию на прослушивание телефона Петруни  и
оперативную фиксацию действий разрабатываемых.
   Беймураз Абдурахманович, проглядевший у себя под носом осиное гнездо,
лез из кожи вон, чтобы оказаться причастным к успешной реализации дела и
избежать "оргвыводов". Несколько раз он звонил в Тиходонск и слезно про-
сил дать ему в руки любую, самую тонкую ниточку, ведущую в республику.
   Но он явно преувеличивал возможности тиходонцев. Никакими новыми дан-
ными по РД "Трасса" они не располагали. Сергеев вплотную  занимался  не-
раскрытыми делами, которые по почерку могли бы быть привязаны к Учителю,
а Попов безуспешно продолжал отрабатывать уволенных и действующих работ-
ников милиции. Несколько раз ему казалось,  что  фоторобот  "трассовика"
напоминает какого-то человека, он часами сидел над квадратиком фотобума-
ги, и узнавание пошевеливалось где-то в подсознании, но наружу не проры-
валось, оставляя смутное ощущение неудовлетворенности и беспокойства.
   Выбирая свободные минуты, Сергеев и Попов продолжали  готовить  осво-
бождение Лунина. Собственно, основную роль здесь играл Сергеев, а Валера
ассистировал, то веря в успех задуманного, то в очередной раз приходя  к
мысли, что вовлечен в обреченную на провал авантюру. Но как бы то ни бы-
ло, слово он дал и отступать не собирался.
   - Надо готовить обоих - и Алексеевича и врача, -  сказал  Сергеев  во
время очередного обсуждения операции. - Лучше заранее  перестраховаться.
А то вдруг влезут в последнюю минуту?
   Вовлечь в душевный разговор за бутылкой  водки  Ромова  не  составило
труда, хотя Попов испытал укол совести: старик был крайне  недоверчив  и
осмотрителен к чужим, а их считал своими, и получалось, что они злоупот-
ребляют доверием.
   - Нет порядка, - сказал Сергеев, когда одна бутылка была уже законче-
на, а вторую только откупорили.
   - Милиционеры мимо пьяного идут - рожи отворачивают, гаишники  только
водителей норовят прищучить, а что там на тротуаре творится - их не  ка-
сается. Охрана свои задачи решает, паспортники - свои, а с  уголовниками
только мы бьемся, может, еще участковый...
   - Смотря какой участковый, Сашенька, - оживился Иван Алексеевич. -  В
наше время по тридцать лет на одном участке работали, каждую собаку зна-
ли! Еще заявление о краже не поступило, а он приходит и выдает:  кто,  с
кем, где вещи. Остается поехать и взять. Но если хозяина нет -  все  ва-
лится!
   Иван Алексеевич махнул рукой и потер ладошкой подбородок.
   - А суды что делают! - в точном соответствии со сценарием подлил мас-
ла в огонь Попов. - Не хотят выносить приговоры, и все тут! Как  сложное
или скандальное дело, найдут зацепку - и на доследование!
   Они собрались у Сергеева и сидели прямо на кухне, за маленьким, обши-
тым белым пластиком столом. Закуска была обычная для  подобных  случаев:
вареная картошка, соленая капуста с базара, луковицы, сало -  опять-таки
с рынка - и хлеб.
   Все трое ели с аппетитом, а выпивали только Ромов с Поповым.
   - Это не потому, что суды, или ГАИ, или  охрана.  -  Иван  Алексеевич
подцепил вилкой картофелину, размял в тарелке, приготовил лук и капусту.
- В людях ответственности нет. Работать никто не хочет. Равнодушные ста-
ли, злые. Не собираются, песенок хороших не поют. Давайте по единой...
   Валера и Ромов выпили, Сергеев чокнулся, пригубил и  поставил  рюмку.
Иван Алексеевич покосился неодобрительно, но ничего не сказал.
   - Ответственности боятся, - подталкивал Ромова Валера.  -  Каждый  за
свою задницу дрожит: как бы чего не вышло да по шапке не дали!
   - Точно, все и боятся, за кресла держатся, - подтвердил Иван Алексее-
вич и добавил: - Хорошо, у меня уже никакого кресла нету. Отсидел я свое
в креслах-то, геморроем обзавелся, а больше ничем...
   - А у нас что? - спросил Валера. - Стулья драные, да  и  то  присесть
некогда.
   - И вам держаться не за что, - охотно согласился Ромов. - Пахарь - он
везде пахарь.
   - Знаете что? - вдруг спросил Сергеев, повторяя интонации Ивана Алек-
сеевича, даже глаза и губы попытался округлить. - Давайте  мы  хоть  раз
этим чиновникам носы подотрем! Сделаем как положено, по  справедливости,
и плевать на их хитромудрые расчетики!
   - Давай сделаем! - так же охотно согласился Ромов. - А  что  ты,  Са-
шенька, удумал?
   - Да вот этот приговор идиотский по Лунину! Они нашего товарища  спи-
сали, как последнего урку, а Лесухина помиловали. Давайте  и  мы  Лунина
помилуем! Отпустим - и дело с концом!
   Иван Алексеевич слушал, как всегда, внимательно и согласно кивал  го-
ловой, но при последних словах словно окаменел.
   - Не пойму... Как так отпустим?
   - Очень просто, - самым естественным голосом ответил Сергеев. - Вмес-
то исполнения разыграем спектакль, а потом выпустим его - пусть едет ку-
да хочет! А у него есть местечко - ни одна собака не докопается...
   - И обратно не пойму. - Иван Алексеевич отставил рюмку. - Кто же при-
говор отменит? Или телеграмму пришлет?
   - Да никто! Мы сами решим!
   Иван Алексеевич посмотрел  на  Сергеева,  на  Попова,  снова  перевел
взгляд на Сергеева.
   - Ну ладно, когда с пьяных глаз такие шутки,  это  понять  можно.  Но
мы-то трезвые, только вторую начали! А ты и вовсе не пил.  Как  же  тебя
понимать?
   - А что тут особенно непонятного? - Гигант пер  напролом,  часто  ему
это помогало.
   - Да то! - холодно сказал Иван Алексеевич. Он построжал,  выпрямился,
даже кожа на лице подтянулась. - У меня выслуги с войной - почти  полве-
ка. Всяко бывало: и пили, и дурака валяли, всяко... Но чтобы  до  такого
додуматься...
   - До чего "такого"?! - заорал Сергеев. - Сам же говорил,  что  испол-
нять не станешь! Сам!
   - Это совсем другое, - по-прежнему  холодно  и  подчеркнуто  спокойно
проговорил Ромов. - Напишем рапорт, и пусть его  отправляют  в  Северную
зону исполнения. Вот и решение вопроса для нас. А ему-то  помочь  невоз-
можно. Никак невозможно! И даже придумать такое я бы себе  не  позволил,
пусть и литр выпью!
   Трах! Громадная ладонь с силой опустилась на белый пластик.  Звякнув,
полетела на пол вилка, разбрасывая во все стороны клейкие полоски капус-
ты.
   - Службисты хреновые! И черт с вами, подаю рапорт! И  Валера  подаст!
Сами исполняйте!
   Сергеев вскочил, сделал неопределенное движение рукой, затем  схватил
свою рюмку и с размаху выплеснул в раковину.
   - Я к этому грязному делу руки не приложу! И вообще, больше на  точке
вы меня не увидите!
   - Вот это другой разговор, здравый. Это  пожалуйста.  Не  можешь,  не
нравится, трудно тебе - уйди в сторону.
   Ромов помолчал, подвигал челюстью.
   - Только кто будет за тебя в грязи ковыряться? Пусть удавы  по  земле
ползают, учителя деток уводят, кисляевы всяких девчонок насилуют...  Так
выходит?
   Он поднялся, отряхнул ладони, будто пыль сбивал.
   - Ты не говорил, я не слышал. Скажу Викентьеву, что Лунина  исполнять
не будем. Пусть принимают решение.
   Ромов вышел из кухни, протопал по коридору, хлопнула входная дверь.
   - И что теперь? - спросил Попов.
   Товарищ пожал плечами. Он выглядел усталым и подавленным.
   - Вот тебе и старичок-боровичок...
   - Я сразу говорил, что это афера.
   - Говорить легко... Делать трудно...
   Сергеев несколько раз вздохнул, успокаиваясь, сел на место, со стуком
поставил рюмку.
   - Конечно, если хорошее дело...
   Он налил до краев, поднес ко рту, замешкался и резко отвел руку. Вод-
ка выплеснулась на брюки и белую пластиковую поверхность.  Гигант  потер
левую сторону груди.
   - Сердце?
   Сергеев качнул головой.
   - Мышцу сводит. Сейчас пройдет. А Викентьев вызовет, скажем -  разыг-
рали мухомора. Но рапорт я ему положу. Завтра же.
   На следующий день озабоченный Ромов  вошел  в  кабинет  к  начальнику
спецгруппы "Финал".
   - Я насчет исполнения Лунина, - едва поздоровавшись, начал он.
   - Подожди секунду, Иван Алексеич. - Викентьев тоже выглядел озабочен-
ным. - Тут такое дело... - Подполковник на миг отвел глаза,  но  тут  же
вернул взгляд куда положено - прямо в лицо старому сослуживцу.  -  Такое
дело, аксакал, надо рапорт писать. На отдых.
   - А кто это, позвольте спросить, за меня решает? - хмуро  поинтересо-
вался Ромов.
   - Оно само собой получилось, мы с тобой, старые козлы, и  не  додума-
лись...
   - Похоже, что старый козел тут только один. - Иван Алексеевич ждал.
   - Ты почему столько лет в отставке, а работаешь в группе?  -  спросил
Викентьев и сам ответил: - Да потому, что не было первого номера на  за-
мену! Но теперь-то он есть! Мне об этом еще на исполнении прокурор  ска-
зал. И генерал сразу: Сергеева в приказ - первым, а Ромова с почетом  на
заслуженный отдых... Что тут возразишь?
   Ромов секунду подумал, пожевал губами.
   - Дай листок бумаги.
   Неловко присев с торца стола, Иван Алексеевич написал рапорт,  протя-
нул его Викентьеву, вспомнив, достал картонку специального  пропуска  на
вход в Управление в любое время суток.
   - Возьми. К кассе и по пенсионному пропускают. Да, еще...
   Он покопался в карманах широких, будто чужих, брюк, позвенел металлом
и вытащил ключ с резной двусторонней бородкой.
   - Это от сейфа там, в "уголке". Теперь все.
   Ромов выглядел совершенно спокойным. Викентьев знал его давно и пони-
мал, что это маска, призванная скрыть глубокую обиду.
   - Так что ты хотел про Лунина? - Викентьев попытался сгладить остроту
ситуации. Но бывший первый только махнул рукой.
   - Теперь это не мое дело. Сами разбирайтесь. - И, выйдя из  кабинета,
добавил: - Чувствую я - такое вы наработаете!
   Два дня Сергеев и Попов находились в напряжении, но Викентьев служеб-
ного расследования не затевал, ни о чем не спрашивал и о предстоящем ис-
полнении Лунина не вспоминал.
   Он рассказал об отставке Ромова и его обиде: понятно, так сразу  раз!
- пинок под