Пусть даже команду отдали в азарте -
   Сильней дипломатии ядерный страх.
   А мы - острие синей стрелки на карте,
   Что нарисовали в далеких штабах.
   После рева нескольких десятков молодых глоток голос  Борисова,  каза-
лось, звучал тихо и печально:
   Мы первые жертвы допущенной спешки
   И, задним числом, перемены ролей.
   В военной стратегии мы - только пешки,
   Хотя и умеем взрывать королей!
   И у генералов бывают помарки:
   Вдруг синюю стрелку резинкой сотрут...
   Но мы уже прыгнули, жизни на карте,
   А сданные карты назад не берут.
   - Во дает! - Шмелев показал певцу большой палец. Тот никак не  отреа-
гировал, взгляд у него был отрешенный.
   Министр покается: "Вышла ошибка,
   Виновных накажем. Посла отзовут".
   Его самого поругают не шибко.
   От нас же внизу извинений не ждут.
   Борисов сделал паузу,  побитые  мощные  пальцы  осторожно  перебирали
струны, вдруг он резко взвинтил ритм.
   Мы падаем молча, закрасив лицо,
   И лишь на ста метрах рванем за кольцо.
   Мы знаем, что делать, задача ясна,
   Но ваши ошибки - не наша вина!
   Специальная рота дружно подхватила припев.
   - Ну как? - спросил Лесков. - Это ведь  тоже  политико-воспитательная
работа.
   - Хорошо, - кивнул Старик. - Только вряд ли политотдел будет от нее в
восторге.
   - Да нет, - вмешался Шмелев. - Там сейчас нормальные ребята.  К  тому
же понимают нашу специфику.
   - Мне пора. - Сизов встал, с неудовольствием ощущая, как затекли  но-
ги.
   Лесков со Шмелевым проводили его до автобуса.
   - Довезешь товарища куда ему нужно, потом в роту,  -  приказал  майор
водителю.
   - Мне в нарсуд Центрального района, - уточнил Сизов. - А вы здесь на-
долго?
   - Часа на два, - ответил комроты. - Еще немного песен, потом  штурмо-
вая полоса. Через недельку повторим занятия?
   Пожимая протянутые руки, Сизов кивнул. Автобус развернулся и  покатил
к выезду с полигона. Старик смотрел в окно. Специальная рота  пока  пела
песни...


   Глава шестая

   В примыкающей к дежурной части комнате для допросов задержанных Цент-
рального РОВД Фоменко "прессовал" Сивухина - хулигана из "Рыбы".
   - Люди в ресторан отдохнуть ходят, а ты свое блатовство  показать?  -
тихо, по-змеиному шипел Фоменко, и губы его зловеще  кривились.  -  Кому
хочу - в морду дам, кого захочу - отматерю... Так?!
   Он замахнулся и, когда Сивухин отпрянул, грохнул кулаком по столу.
   - Боишься, сука! А там не боялся? Там ты смелый был, на всех  клал  с
прибором. - Опер пригнулся к столу, как зверь  перед  прыжком,  и  снизу
гипнотизирующим взглядом впился в бегающие глаза допрашиваемого. - И ду-
мал всегда при таком счастье на свободе кейфовать... Да?!
   Фоменко снова замахнулся. Он "заводил" сам себя, и  сейчас  бешенство
его стало почти не наигранным, в дергающихся углах рта  собралась  пена,
зрачки маниакально расширились.
   - Да я тебя в порошок сотру, падаль поганая! Ты  у  меня  будешь  всю
жизнь зубы в руке носить!
   Он перегнулся через стол и ткнул-таки кулаком в физиономию  хулигана,
но тот снова отпрянул, и удар получился несильным.
   - Ну чего вы, в натуре, - плачущим голосом заныл Сивухин  и  принялся
усердно растирать скулу, демонстрируя, что ушибленное  место  нестерпимо
болит. - Чего я сделал такого особенного?  Ну  чего?  Скажите,  я  изви-
нюсь...
   - Вот и молодец! - Фоменко выпрямился, лицо его приняло обычное выра-
жение, и он даже доброжелательно улыбнулся. - Я знал, что мы найдем  об-
щий язык. Ты парень-то неглупый. Раз попал - надо раскаяться и все расс-
казать. Закуривай...
   Он любезно протянул распечатанную пачку "Примы", подождал, пока  тря-
сущиеся пальцы задержанного выловят сигарету, встал, обошел стол и чирк-
нул спичкой.
   Настороженно косясь, Сивухин прикурил.
   - Да чего рассказывать-то? - После нескольких затяжек он расслабился,
и в голосе прорезалась обычная блатная наглеца. - Двое суток на нарах, а
за что? Хоть бы пальцем кого тронул...
   - Не помнишь, значит? - Фоменко присел на  край  стола,  нависая  над
допрашиваемым, отчего тот должен был чувствовать себя  неуютно.  К  тому
же, когда держишь голову задранной, затекает и  деревенеет  шея,  устает
спина, очень хочется сменить позу.
   - Ну так я тебе расскажу... - Фоменко тоже закурил, но из другой пач-
ки: не дешевую "Приму", а фирменные "Тиходонск". - Двадцать шестого  ап-
реля ты нажрался в "Рыбе" до потери  пульса,  обругал  матом  гражданина
Костенко, который находился при исполнении служебных обязанностей, прис-
тавал с циничными предложениями к гражданке Тимохиной и ударил ее по ли-
цу.
   Фоменко выпустил дым в лицо Сивухину.
   - Вот тебе эпизод номер один.  Злостное  хулиганство.  Статья  двести
шестая, часть два. До пяти лет.
   - Да не было ничего  этого!  -  Сивухин  от  возмущения  сорвался  на
фальцет - Не знаю никакого Костенко и Тимохину эту в глаза не видел! Это
кто-то чернуху прогнал. Какие, на хрен, служебные обязанности?
   - А швейцара дядю Васю не помнишь? - вкрадчиво спросил Фоменко и сно-
ва целенаправленно пустил струю дыма.
   - Хромого, что ли? - вскинулся задержанный. - Он меня из бара  вытол-
кал и таких хренов насовал... И я его разок послал.
   - Вот-вот. А человек на государственной службе!
   Сивухин скривился.
   - Знаем, знаем... Тридцатник за бутылку! А Тимохина - это небось Лид-
ка? Это к ней я, выходит, приставал? Да ее все знают, у ней даже прозви-
ще Щека! Трояка не было, а она выделывалась!
   - Значит, первый эпизод признал полностью. -  Фоменко  удовлетворенно
улыбнулся. - А всего их ровно восемь. Как раз под пятерик и выйдет!
   Казалось, в маленьком кабинетике воздуха не осталось - только  сизый,
расплывшийся слоями табачный дым. Сквозь него слабо светила и  без  того
тусклая лампочка под давно не беленным  потолком.  Ядовитогорький  туман
обволакивал человеческие фигуры - сидящую на привинченном к полу табуре-
те и облокотившуюся на исцарапанный, перепачканный чернилами стол. Фигу-
ры размывались, теряли четкость очертаний, казалось, и квадраты  решетки
на окне проступают не через матовое стекло, а сквозь вязкую белесую мас-
су, заглушающую бормотание дежурного за фанерной перегородкой.  Сгустив-
шийся до ощутимой плотности дым забивал  нос,  горло,  легкие,  застилал
глаза.
   - Ты что, приход поймал? - Черная рука протянулась из табачного обла-
ка, вцепилась в рубаху на груди, несколько раз встряхнула.
   Сивухин пришел в себя.
   - Жидкий на расправу! - довольно сказал Фоменко. - Чуть  придавлю,  и
расколешься до самой жопы.
   - За что пятерик? - с трудом выговорил Сивухин. - Ведь все так  дела-
ют! И хромого матерят, и друг с другом лаются, и Щеку колотят!  Чего  же
вам от меня надо?
   - Вот это молоток! - Фоменко наклонился совсем близко. - Отдай  авто-
мат - и все! Я тебе явку с повинной оформлю, гуляй на все четыре  сторо-
ны.
   Сивухин отквасил челюсть.
   - Ка-ка-какой автомат?!
   - Тот самый, из которого грозил перестрелять весь оркестр, - буднично
пояснил Фоменко. - Наших позавчера на трассе покрошили, слыхал небось? А
ты проболтался про свою машинку. Сам виноват! Теперь отдавай -  подтвер-
дится, что не из нее, - и порядок. А хранение, так и быть, я  тебе  про-
щу...
   - Да нет у меня никакого автомата! - заверещал подследственный. - Ма-
ло чего по пьянке наболтаешь! Кастет был, сам отлил, финка дома есть...
   - Ты туфту не гони! - рявкнул Фоменко. - Финка уже у нас! А где авто-
мат? Говори, сука!!
   Он с маху, но расчетливо, чтобы не оставить следов, отвесил  хулигану
затрещину.
   - Не понимаешь, что за убитых сотрудников спуску не будет! Я  у  тебя
его вместе с печенкой выну!
   Ядовитый туман в комнате для допросов становился все гуще.
   Автобус спецроты довез Сизова почти до  Центрального  райнарсуда.  Он
прошел полквартала, перешел улицу и нырнул в пропахший сыростью  подъезд
старого и безнадежно обветшавшего здания. Здесь был только один зал  за-
седаний, потолки которого наглядно свидетельствовали, что  канализацион-
ные трубы второго этажа тоже давно пришли в негодность.  Небольшие  дела
приходилось слушать прямо в клетушках кабинетов, где судья и  заседатели
теснились за одним столом, прокурор и адвокат сидели плечом к плечу меж-
ду сейфом и окном, секретарь вела протокол  на  подоконнике,  подсудимый
стоял в углу рядом с вешалкой, а свидетель мялся у двери и после допроса
выкатывался в коридор, где под плакатом "Судьи независимы и  подчиняются
только закону" томились родственники подсудимого и другие свидетели.
   Сизов протиснулся к обитой черным дерматином двери и, не обращая вни-
мания на табличку с расписанием приемных часов, вошел в  канцелярию.  За
деревянным отполированным животами и локтями просителей барьером  сидели
неприступные в осознании своей значимости молодые девушки. Сизова  неко-
торые знали, поэтому суровые личики смягчились,  и  архивариус  согласи-
лась, несмотря на неурочное время, отыскать нужное дело.
   - Только завизируйте запрос у Петра Ивановича, а то сейчас  у  нас  с
этим строго...
   Запроса на выдачу дела у Сизова не было, он сел к длинному столу и на
официальном бланке написал: "Председателю райнарсуда Центрального района
г. Тиходонска т. Громакову П. И. В связи  с  оперативной  необходимостью
прошу выдать для ознакомления ст. о/у майору Сизову  архивное  уголовное
дело по обвинению Батняцкого. Начальник отдела УУР УВД Тиходонского  об-
лисполкома Мишуев". Поставив перед словом "начальник" вертикальную  чер-
точку, означающую, что документ подписывается другим лицом, Сизов  резко
черкнул свою фамилию.
   У двери председателя майор остановился, постучал, дождался  ответа  и
лишь после этого вошел. Он знал, что районные начальники очень  чувстви-
тельны к знакам признания их авторитета.
   - Что у вас? - Громаков оторвался от бумаг.
   Когда-то он работал следователем прокуратуры, пару раз  они  встреча-
лись на местах происшествий и знали друг друга в лицо. Но сейчас никаких
признаков узнавания председатель не проявил.
   - Надо посмотреть архивное дело. - Сизов протянул запрос.
   - Давайте. - Громаков положил бумагу перед собой, занес ручку для ре-
золюции, но задержал ее, пробегая глазами текст.
   Пауза затянулась. Громаков отложил ручку и медленно  перечитал  доку-
мент еще раз.
   - А зачем, собственно, вам копаться в архивных  делах?  -  неожиданно
спросил он, не отрываясь от запроса. - Для этого есть  вышестоящий  суд,
прокуратура. При чем здесь уголовный розыск?
   Майор с удивлением отметил, что Громакова озаботила именно та бумага,
которую он только что, не задумываясь, собирался подписать.
   - И что это за запрос? - все больше раздражаясь, продолжал  председа-
тель. - Кто его подписал? Что вообще это за закорючки да черточки?
   - Что с вами? За последний квартал я раз шесть получал дела именно по
таким запросам. Кстати, и в вашем суде, - спокойно сказал Сизов. О  том,
что иногда девочки вообще не требовали никаких бумаг, он решил не  вспо-
минать.
   - Мало ли что было раньше... - Громаков наконец поднял голову и  пос-
мотрел собеседнику в лицо. - Надо же когда-то наводить  порядок!  Вот  и
пусть каждый занимается своим делом - уголовный розыск  ищет  преступни-
ков, а прокуратура проверяет судебные дела!
   Громаков рано начал полнеть и лысеть. У него были пухлые щечки,  пух-
лые короткие пальчики, которые нервно барабанили по натуральному  дереву
столешницы, а если снять с него пиджак и рубашку, то  наверняка  обнару-
жится пухлый живот.
   В тесном юридическом мире, где известно друг о друге  больше,  чем  в
какой-либо другой профессиональной среде, знали, что Громаков  был  пос-
лушным следователем. Именно это качество легло в основу  его  карьеры  и
обещало ему дальнейшее продвижение по службе. Ведь  послушание  -  очень
ценное качество в глазах тех, кто занимается расстановкой кадров. На ап-
паратном языке это свойство называется "зрелостью" и "умением ориентиро-
ваться в обстановке".
   Сизов по-своему оценивал "послушных", но даже с учетом этого не пони-
мал, что же так взбудоражило молодого и перспективного председателя рай-
нарсуда, почему у него нервно подрагивают губы и  плещется  беспокойство
во взгляде.
   - А если понадобится что-то уголовному розыску, надо  все  по  форме:
письмо за подписью генерала, с печатью как положено, чтобы было видно  -
это никакая не самодеятельность, - поучающе говорил Громаков и помахивал
злосчастным запросом, который держал за уголок двумя пальцами. - Фильки-
на грамота нам не нужна...
   - У генерала, говорите? - перебил Сизов. - Хорошо, подпишу у  генера-
ла. Хоть у своего, хоть у вашего - он поближе.
   Сизов показал в окно на расположенное по соседству здание Дома право-
судия.
   - Вы пока распорядитесь, пусть девочки найдут дело, чтоб зря время не
терять. А я сейчас вернусь.
   Наклонившись, майор вынул из руки ошарашенного председателя свой зап-
рос и быстро вышел.
   Через четверть часа он вновь положил на стол  документ  с  резолюцией
председателя областного суда: "т. Громаков! Выдать. И не надо  разводить
бюрократию".
   Лицо преднарсуда сморщилось в кислой гримасе.
   - Зачем же вы меня так подставили? - жалобно протянул он, - Перед са-
мим Иваном Федоровичем бюрократом выставили... Да что, я бы сам не решил
вопрос?
   Укоризненно причитая, Громаков подписал запрос с тем же безразличием,
с каким был готов сделать это в первую минуту. То, что насторожило его в
документе, мгновенно вытеснилось недовольством начальства,  хотя  оно  и
было выражено в самой легкой форме. Сизов пожалел подчиненных Громакова,
а еще больше пожалел правосудие.
   Через  десять  минут  Старик  раскрыл  архивное  дело.  Как  и  любое
следственное производство, оно начиналось с постановления о  возбуждении
уголовного дела.
   "... Следователь прокуратуры Центрального района г. Тиходонска  юрист
3-го класса Громаков, рассмотрев материалы по  факту  обнаружения  трупа
гр. Федосова с признаками насильственной смерти, постановил..."
   Сизов заглянул в конец следственных материалов. Обвинительное  заклю-
чение тоже составлял Громаков. Значит, он вел расследование от начала  и
до конца. А теперь опасается постороннего глаза. Интересно...
   Сизов приготовил ручку, лист бумаги и перевернул первую страницу  де-
ла.
   "Начальнику Центрального РОВД г. Тиходонска. Рапорт. По подозрению  в
совершении убийства гр. Федосова мною задержан ранее судимый  Батняцкий.
Прошу Вашего разрешения содержать его в дежурной части  до  утра...  Ст,
о/у ОУР капитан Мишуев". Косая резолюция: "Деж. Содержать".
   Сизов хмыкнул. Действительно, времена изменились! Сейчас такие  штуки
и в голову никому не придут. А  тогда  казалось  -  в  порядке  вещей...
Где-то здесь будет явка с повинной.
   Он перевернул еще один лист. Точно!
   "... Я, Батняцкий Е. Ф., хочу помочь следствию и чистосердечно  приз-
наться в случайном убийстве, которое совершил в нетрезвом виде".
   Сизов сопоставил даты и сделал первую выписку.
   Громаков недолго пребывал в расстроенных чувствах,  он  догадался  по
благовидному поводу позвонить председателю облсуда и не услышал  замеча-
ния о насаждении бюрократизма. Иван Федорович разговаривал  благосклонно
и даже соизволил пошутить. Значит, суровая резолюция предназначалась для
этого настырного милиционера.
   "Чего ему все-таки надо?" - снова колыхнулась  беспокойная  мысль,  и
Громаков раскрыл служебный телефонный справочник.
   Через несколько минут в кабинете Мишуева раздался телефонный звонок.
   Подполковник резко поднял трубку.
   - Мишуев! - сухо бросил он в микрофон. Но сразу же лицо его расслаби-
лось,  он  свободно  откинулся  в  кресле,  тон  стал  неофициальным.  -
Здравствуйте, здравствуйте, товарищ Громаков. Да,  пока  на  месте...  В
принципе решено, но ты же знаешь, зарубить могут в самый  последний  мо-
мент, тем более есть загвоздка...  Вот-вот...  Ничего,  раскрою!  Только
так! Лучше о себе расскажи: ты уже председатель суда или еще  исполняешь
обязанности? Ну, поздравляю! Так что ты, брат, тоже растешь, я помню зе-
леного следователя, который боялся к трупу  подойти!  Какое  совпадение?
Нет, никого не направлял. Сизов?
   Мишу ев нахмурился.
   - Что он хотел? Помню, на Яблоневой даче... А ты  что?  И  правильно,
нечего ему по архивным делам шнырять!
   Мишуев резко выпрямился в кресле и напряженно застыл, нервно вертя  в
руке карандаш.
   - Добиваться своего он умеет, в любую дверь войдет. И какое  распоря-
жение дал Филиппов? Понятно... Выдал? Да уж, никуда не  денешься.  И  он
что? Внимательно, говоришь... И много выписывает?
   Мишуев сломал карандаш, зашвырнул обломки в угол, ослабил узел  галс-
тука. Голос у него остался спокойным.
   - Ну и пусть выписывает! У Сизова появилась своя версия по  "сицилий-
цам", вот он и ищет зацепки в старых делах. Ничего необычного. А что  он
может выкопать? Батняцкий признался, приговор вступил в  законную  силу.
Ты же сам вел расследование и знаешь все обстоятельства. А в каком  деле
нет неточностей?
   То, что услышал Мишуев, сильно ему не  Понравилось.  Голос  его  стал
резким и холодным.
   - Ну ты это брось!  Что  значит  "доверился"?  Ты  был  не  маленьким
мальчиком, а следователем прокуратуры!  Важной  процессуальной  фигурой,
принимающей самостоятельные решения! И, кстати, принял правильное  реше-
ние, раз Батняцкий осужден на двенадцать лет!
   Подполковник, поморщившись, отставил трубку в  сторону,  потом  снова
поднес к уху и продолжил прежним дружеским тоном:
   - Не надо паниковать, Сизов - сотрудник уголовного розыска, а не про-
курор, проверяющий качество проведенного тобой семь лет назад следствия!
- Он искусственно засмеялся. - И в его задачу не входит  помешать  твоей
карьере. Вот так-то лучше. До связи.
   Положив трубку, Мишуев достал из кармана платок, провел по лбу, встал
из-за стола и озабоченно зашагал взад-вперед по кабинету. Вспомнив,  по-
добрал обломки карандаша, возвратился на место, порывшись в ящике, нашел
автоматический нож, какие десятками изымаются при обысках и,  не  пройдя
по делу, оседают в столах оперработников и следователей.
   Щелчок - из рукоятки выскочил блестящий; клинок. Мишуев принялся  за-
тачивать карандашный обломок, потом его внимание переключилось  на  нож,
он несколько раз сложил его и вновь выщелкнул лезвие, вдруг швырнул  не-
дочиненный карандаш в урну, наклонился к селектору.
   - Веселовский, зайдите ко мне.
   Мишуев поправил галстук, достал из папки "К докладу" очередной  доку-
мент, начал читать. Внезапно придвинул телефон, быстро набрал номер.
   - Это опять я. Кто подписал запрос? Ну  эту  твою  филькину  грамоту?
Ага... Ты ее запечатай в конверт и подошли мне. Договорились? Ладненько.
   Опустив трубку на аппарат, Мишуев задумался.
   Коротко постучав, в кабинет вошел Веселовский.
   - Разрешите, товарищ подполковник?
   - Чем сейчас занимается Сизов? - строго спросил начальник отдела.
   - Поехал в суд изучить старое дело, по которому проходил похожий нож,
- с подчеркнутой четкостью доложил Веселовский. - Помните, он говорил об
этом.
   - А что там изучать? Ситуация предельно ясная. Вы определили ему нап-
равление работы?
   - Да, Сизов выполняет задание,  а  своей  версией  занимается  парал-
лельно...
   - Значит, недогрузили, оставили время на ерунду. Руководитель  должен
уметь ставить четкую цель и направлять подчиненных на ее  достижение.  -
Подполковник сделал многозначительную паузу. - Когда я  был  начальником
уголовного розыска в райотделе, мои сыщики  не  распылялись  по  "своим"
версиям. Все били в одну точку. И раскрываемость приближалась к ста про-
центам. Потому и выдвинули в областной аппарат! За  четырнадцать  лет  я
прошел путь от оперуполномоченного до начальника отдела областного  уго-
ловного розыска. Кажется, я это уже говорил?
   - Вроде нет, - неуверенно ответил Веселовский.
   - Говорил. Но повторяюсь не из хвастовства. Хочу,  чтобы  вы  сделали