амой низшей  сту-
пени совершенства.
   После встречи с инвалидом дурные предчувствия не  покидали  Колпакова
несколько дней, как бы предвещая новые неприятные события. И они не  об-
манули: умер бывший проректор.
   Возле траурного извещения в вестибюле шушукалась группка  сотрудников
во главе с вездесущим Писаревским...
   - Мы все его любили! Он бы еще сто лет прожил, крепкий мужчина, в со-
ку... Его сопляк убил! Ни с того ни с сего инфаркты не случаются...
   При приближении Колпакова Писаревский замолчал и проводил его  скорб-
ным осуждающим взглядом, а потом вновь напористо зашелестел за спиной.
   Через час астматический толстяк, запыхавшийся от перебежек по коридо-
рам и лестничным маршам, попался ему навстречу и взял на абордаж.
   - Все возмущены! У многих были разногласия с Иваном Фомичом, но  уби-
вать... Ты откуда вытащил главный козырь про водопровод? Не помнишь? Так
знай - из моей колоды! Чужим оружием надо уметь пользоваться. Тут немно-
го не так, здесь - не этак, натяжка, усиление... Да, но для  внутреннего
пользования! А ты вылез и бухнул в колокола. Вот результат!
   Писаревский показал пальцем вниз.
   - Не хочу поднимать шума, я здесь тоже не  в  лучшем  свете.  А  тебя
пусть совесть мучает. И нечего строить из себя чистенького и благородно-
го!
   Ошеломленный Колпаков еле добрел до кафедры. Всюду мерещились укоряю-
щие взгляды, шепоток по углам. Атмосфера всеобщего осуждения, приглушен-
ные голоса: убийца, убийца...
   И хотя он понимал, что это нервы, сообщение  Писаревского  выбило  из
колеи. Ведь если он сказал правду... Лучше не задумываться, отвлечься...
   Он позвонил Лене.
   - Сегодня? Так неожиданно? -  В  ее  голосе  явно  слышалось  замеша-
тельство, сейчас откажется и причину придумает - безобидную, но вместе с
тем достаточно вескую. - Сегодня, к сожалению, не получится. Мы с  Тама-
рой Евгеньевной собрались к портнихе... Нет,  переиграть  сложно...  Все
договорено...
   - Прекрасно. Значит, я заеду за вами и подожду, пока ты освободишься.
Пока!
   Оставаться одному было невыносимо, поэтому Колпаков действовал  напо-
ристо и целеустремленно, не принимая в расчет возможность поражения.
   Он направился к Гончарову, но передумал и взял деньги в кассе взаимо-
помощи, быстро поймал такси и через полчаса стоял на окраине города  пе-
ред желтым обшарпанным фасадом торгово-закупочной базы.
   Отдел изучения спроса находился на втором этаже - маленькая  запущен-
ная комнатка с заурядной конторской мебелью, и эта заурядность  и  запу-
щенность особенно бросалась в глаза по контрасту с сидящими за  потерты-
ми, с инвентарными бирочками столами женщинами - эффектными, ухоженными,
прекрасно одетыми.
   С первого взгляда было видно, что они созданы для другой,  веселой  и
праздничной жизни, а здесь находятся вынужденно, по необходимости и, как
могут, скрашивают скучные урочные часы.
   Полная дама средних лет что-то вязала, брюнетка с  короткой  стрижкой
просматривала иллюстрированный журнал, Лена красила ногти.  На  ее  лице
отразилась растерянность, затем раздражение, досада, но она тут же взяла
себя в руки.
   - Я думала, ты пошутил...
   - Коробейникова! - раздался властный голос из выгороженного  некраше-
ной фанерой закутка, и стриженая брюнетка бросилась на зов.
   - Я правда сегодня не могу...
   - Можешь. Посмотрим, кто окажется прав. Заодно не откажусь  взглянуть
на твою портниху.
   Остановить атакующего Колпакова очень непросто. Лена снова озлилась и
снова погасла. Он приписывал это исходящим от него волнам силы и уверен-
ности.
   - Кстати, о портнихе... Ладно, потом...
   За перегородкой властный голос отчитывал Коробейникову.
   - ...Откуда ты взяла, что потребность города -  восемьсот  дубленок?!
Привыкли высасывать из пальца и не хотите думать,  когда  это  можно,  а
когда нет!
   Полная дама поспешно спрятала вязанье и раскрыла унылую папку с каки-
ми-то ведомостями. Лена взболтала лак.
   - Знаешь, где оказалась твоя "потолочная" цифра?!
   - Елена Борисовна поставила по прошлогоднему отчету, я просто перепи-
сала.
   Лена насторожилась.
   - Нечего за чужую спину прятаться!  Кто  готовил  справку  об  уровне
спроса? Это тебе не мыло - вагоном больше,  вагоном  меньше!  Сейчас  на
столе у самого, если попадем в доклад - тебе не работать!
   Брюнетка пулей выскочила из-за перегородки, резко  бросила  журнал  в
ящик стола, начала нервно перебирать пыльные бумаги.  На  скулах  горели
красные пятна. Колпаков вспомнил, что видел ее в Зеленом театре.
   Напряженная атмосфера в комнате не коснулась только одной сотрудницы.
Лена удовлетворенно осмотрела покрашенные ноготки,  аккуратно  завинтила
пузырек.
   - Я сейчас. - И скрылась в конторке начальницы.
   - Хороша птичка! - проводила ее злым взглядом брюнетка.
   Полная дама на всякий случай не отреагировала, фраза повисла в возду-
хе.
   - А я думал, вы подруги.
   - Я тоже так думала! - Брюнетка фыркнула. - Только с  Хомутовой  дру-
жить выгоднее! Сейчас они - не разлей вода. Даже  с  усатым  красавчиком
вдвоем уезжают... Интересно, как она сегодня выкрутится!
   Телефон тихо затренькал - на параллельном  аппарате  набирали  номер.
Колпаков напряг слух, но слов разобрать не сумел.
   - Да у нас гость! А мы кричим, шумим...
   Хомутова оказалась цветущей женщиной неопределенного возраста с  под-
тянутой фигурой и уверенным взглядом.
   - Не обращайте внимания - работа есть работа.
   Она с приветливой улыбкой провела его к себе. Лена закончила разговор
и положила трубку.
   - Передоговорились на следующую неделю...
   - И правильно, Леночка. Раз пришел кавалер... Да  еще  такой  извест-
ный... Собирайся, я тебя отпускаю.
   Улыбка стала еще ослепительней.
   - Огромное спасибо за сына. Давно хотела занять  его  мужским  делом.
Как он там, старается?
   Тамара Евгеньевна казалась контактной и пробивной женщиной.  Колпаков
отчетливо представил, с какой железной последовательностью она  раскарм-
ливала своего отпрыска.
   - У него не очень хорошая подготовка...
   - Ничего, вы спуску не давайте! Пусть сгонит жир да нарастит мускулы!
   На прощание Тамара Евгеньевна крепко тряхнула Колпакову руку.
   - Если какой дефицит понадобится - звоните, поможем.
   - Ну и представления у твоей заведующей! Записала сына  в  новомодную
секцию, и он станет Аполлоном, а тренеру за это - меховую шапку или  ко-
жаный пиджак... Баш на баш! - заметил Геннадий, выходя на улицу.
   - Видишь ли, Генчик, люди должны помогать  друг  другу.  И  можно  ли
осуждать их за то, что они хотят хорошего своим близким. А в  общем,  ты
прав - все это глупо...
   Лена демонстрировала полную покорность. Интересно, кому она звонила и
какую причину придумала?
   Окраинная улица была пустынна, на пыльной автобусной остановке собра-
лась очередь.
   - Добираться сюда проблема...
   - Да, единственный минус этой работы. Но я езжу на такси...
   - А какая у тебя зарплата?
   - Как раз хватает; маман говорит, что я работаю на таксопарк.
   Дребезжа, подкатил разболтанный автобус, они устроились на продавлен-
ном сиденье. Лена смотрела в окно, и когда на повороте навстречу  шустро
проскочил красный "жигуленок", она проводила его напряженным взглядом.
   - Что с тобой?
   - Со мной?
   - Подумала о чем-то неприятном?
   - Какой ты проницательный... Мне немного неудобно. Дело  в  том,  что
меня обещали повести к самой шикарной портнихе в городе...
   - А у нее есть сын, - саркастически продолжил Колпаков.
   - Нет, в том-то и дело, у нее вообще нет детей. Но ее врач - по женс-
кой части - мечтает устроить в секцию своего племянника... Ты мне  помо-
жешь?
   Колпаков усмехнулся.
   - Дети, племянники... Конечно, помогу. Только... Сколько  можно  вог-
нать балласта в спортивные группы? Рано или поздно их придется выгонять.
Не откажут ли тебе в услугах их дяди и тети?
   - А ты позанимайся с ребятами, Генчик, они будут стараться.  И  выго-
нять не надо. Другое дело, если кому-то станет трудно и он сам  уйдет  -
тогда обижаться не на кого... Только пусть пройдет  какое-то  время,  не
сразу, а? - Лена просительно заглянула ему в глаза. - Из любого  положе-
ния можно найти выход. Я ведь не хочу, чтобы у тебя были изза меня  неу-
добства. Просто нужно все делать поумненькому...
   Колпаков с новым чувством рассматривал стройную  привлекательную  де-
вушку в модной, безупречно сидящей одежде.
   - Никогда не думал, что ты такая...
   Он замялся, подыскивая нужное слово.
   - Какая?
   - Такая... рассудительная. И дальновидная.
   - Ты еще не знаешь всех моих способностей, - многозначительно  прого-
ворила она и обещающе улыбнулась.
   Вечер прошел хорошо. Они поужинали  в  Бирюзовом  зале,  потанцевали,
Колпаков вновь привлек всеобщее внимание, Лена была довольна.  Она  пила
коньяк и шампанское, он - минеральную воду, что  тоже  было  непривычно,
вызывало удивление официанта и соседей и, как выразилась Лена, придавало
ему определенный шарм.
   Потом они прошлись по ночным улицам, и уже замаячил впереди, в разры-
вах тумана низкий берег с ярким пятном,  как  вдруг  Лена  остановилась,
упершись взглядом в красный автомобиль у подъезда.
   - Давай еще погуляем.
   - Зачем? Тебя же ждут. Пойдем, я расчешу твоему знакомому усы и  отп-
равлю спать. Кстати, кто это?
   Лена помедлила.
   - Ты проницательный, Генчик. Гарандин.
   Она глянула искоса, испытующе - не испугался ли.
   - Очень удачно.
   Алик Гарандин после развода родителей остался с матерью.  Чистенький,
аккуратный, почти отличник, боксер.  Полная  противоположность  брату  -
расхлябанному, с резкими нервозными движениями, известному в районе  ху-
лигану. Но различия, на взгляд Колпакова,  касались  внешности,  души  у
братьев были одинаковыми - темными, подленькими,  и  если  бы  с  пьяни-
цей-отцом оставили Алика, он выглядел бы по-другому,  по-иному  жил,  но
вел бы себя точно так же и привычки остались теми же, только девчонки не
липли бы сами, как мухи на мед.
   Товарищи Гарандина не любили, считали подонком,  но  побаивались:  за
его спиной всегда угадывалась зловещая фигура братца  с  многочисленными
дружками. Не от большой родственной любви, а скорее  чтобы  не  упускать
повода, он несколько раз расправлялся с теми, кто оказывался Алику не по
зубам.
   Заметив Лену, Гарандин вышел из машины.
   - Где же ты ходишь, птичка?
   За последние годы он заматерел, обрюзг,  отпустил  широкие,  загнутые
вниз усы. На Колпакова Гарандин не смотрел, считал пустым местом.
   - Садись в машину, поговорим!
   - У тебя по-прежнему никудышные манеры, приятель!  Как  у  братца.  Я
слышал, он опять сидит?
   Гарандин отреагировал моментально - прямым справа, его любимый  удар.
Колпаков вяло отмахнулся, и человек, не знающий о роли  мгновенной  кон-
центрации, удивился бы легкости, с которой мощно пущенный кулак был отб-
рошен в сторону. Колпаков взмахнул рукой еще раз  и  обманчиво  несильно
хлопнул противника в лицо тыльной стороной  растопыренных  и  напряженно
полусогнутых пальцев. Алик отлетел, ударился об автомобиль  и  сполз  на
асфальт.
   - Яме. - Колпаков поклонился. - Продолжения не будет?
   Гарандин пытался подняться, но не мог, голова тряслась, как у дряхло-
го старика.
   - Хочешь, проткну эту консервную банку? - спросил  Колпаков  у  Лены,
постукивая пальцем по капоту.
   - Не надо. Пойдем... - Похоже, она испугалась.
   - Тогда до свидания. - Колпаков еще раз поклонился. - Если  надумаешь
- приходи еще, да не один, с братцем, друзьями... - Он изменил голос:  -
"В следующий раз прыгайте на меня молча, сзади, чтобы я не мог  защитить
себя так просто", - сказал мистер Уэчи товарищам убитого разбойника".  -
И обычным голосом добавил: - Но почему-то я уверен,  что  больше  мы  не
увидимся, даже случайно, ты вовремя успеешь перейти на другую сторону...
   - Пойдем, Геннадий! - сердито сказала Лена.
   Но Колпаков еще наклонился, оттянул Гарандину веко и заглянул в  зра-
чок. Шокирующий удар выполнен правильно.
   Когда они поднялись наверх, Лена сразу подбежала к окну.
   - Лежит... Ты не убил его?
   - Не беспокойся, только оглушил. Потеря координации, головокружение -
через пять минут будет в норме...
   - А потом?
   - Ничего. Если подойдет к тебе ближе чем на квартал - вобью ему голо-
ву в грудную клетку.
   Лена успокоилась. Ей нравилась уверенность, с которой Колпаков  осво-
бождал ее от необходимости принимать решение в столь двусмысленной ситу-
ации.
   - Что ж... Будем пить чай?
   Она повеселела и в окно больше не выглядывала.
   Перед тем как лечь в постель, Лена с треском расчесывала густые воло-
сы, в них вспыхивали и гасли острые зеленые искорки. Колпакову казалось,
что комната насыщена электричеством, он даже ощущал покалывание в кончи-
ках пальцев и легкий запах озона, а где-то в глубине его существа  шеве-
лилась мысль, доставляющая неосознанное, но явное удовлетворение.
   Через некоторое время, когда Лена уже спала, он подошел к  необычному
- углом - окну, уставился вдаль, где у горизонта протянулась зеленая це-
почка огней военного аэродрома, и додумал приятную  мысль,  заставил  ее
облечься в четкую и ясную форму.
   Система себя оправдала!
   Почему он именно сейчас почувствовал это? Потому что каждая  клеточка
заряжена силой, тренированное тело обладает особыми, далеко не всем дос-
тупными навыками, мозг гибок и быстр, он ощущает удовлетворение от  жиз-
ни, а уверенности в себе и энергии хватит на десятерых?
   Потому что он научился идти напролом к поставленной цели, никогда  не
отступать и добиваться исполнения желаний?
   Потому что пришло признание, появились ученики и он стоит  у  истоков
новой спортивной, и не только спортивной, школы, открывающей  возможнос-
ти, о которых он сам еще в полной мере не подозревает?
   Потому что он неотвратимо приближается к намеченным рубежам, а  затем
стремительно двинется дальше и нет силы, способной его остановить?
   Потому что рядом, на диване, спит женщина, к  которой  он  испытывает
порой противоречивые, но самые сильные и острые чувства?
   Но почему именно сейчас появилось понимание?
   Самому себе можно признаться - к Системе он пришел из-за Алика Гаран-
дина. С годами причина забылась, точнее, вытеснилась в  подсознание,  но
иногда смутно ощущалась, как ноет во сне недолеченный  зуб.  Сегодняшняя
победа, легкая и бесспорная, выдернула застарелую занозу, и он в  полной
мере почувствовал, что Система не обманула  ожиданий.  Он  получил  все.
Все, что хотел.
   Туман рассеялся, по чистой воде скользили празднично украшенные  лод-
ки. На умытом, ярко освещенном солнцем необитаемом острове играла  весе-
лая музыка.
   Через три месяца Колпаков получил повестку. Была суббота, он  ночевал
дома и отдыхал после утренней разминки и завтрака, просматривая  недавно
законченный перевод инструкции мастера Масатоши Накаяма, когда почтальон
принес небольшой прямоугольник плотного картона с  устрашающеофициальным
типографским текстом.
   Колпакову предписывалось явиться в суд для дачи свидетельских показа-
ний по делу гражданина Пинкина, обвиняемого по статье двести шестой час-
ти третьей Уголовного кодекса РСФСР.
   Фамилии и ничего не говорящий номер статьи вписаны ручкой, ниже  жир-
ным шрифтом оттиснуты последствия неявки.
   - Черт знает что! - неприятно удивился Колпаков. - Я  знать  не  знаю
никакого Пинкина!
   - Видно, это тот хулиган, что ты поймал, больше в суд  тебя  вызывать
не за что, - здраво рассудила мать.
   Точно. Давний эпизод, полузабывшийся за  малозначительностью,  теперь
требовал продолжения. А Колпаков терпеть не мог возвращаться к  окончен-
ным делам.
   Он раздосадованно отбросил пачку схваченных скрепкой рукописных  лис-
тов, резко согнувшись, выбросил ногу назад, точно угодив пяткой в  маки-
вару, быстро развернулся на опорной ноге и ударил прямо перед собой, по-
разив цель основанием пальцев стопы, и закончил серию двумя прямыми цуки
в уровень солнечного сплетения и головы.
   Доска с гулом завибрировала.
   - Перестань, Геннадий! - недовольно прикрикнула мать. - Иногда ты пу-
гаешь меня.
   Колпаков тщательно отгладил выстиранное и накрахмаленное накануне ки-
моно - в грязном и мятом он не пускал в зал ни одного человека и сам не-
укоснительно подавал пример аккуратности, собрал вместительную  сумку  и
вышел.
   Из кухни тянуло отвратительным чадом - Петуховы готовили на  нутряном
жире. Задержав дыхание, он миновал коридор и с облегчением  выскочил  на
воздух. Это наследственное - мать тоже не переносит запаха горящего  са-
ла.
   Он вспомнил уютную квартиру Лены с едва уловимым ароматом тонких  ду-
хов и почувствовал, что сильно скучает, но тут же заставил себя переклю-
читься на другое, благо ему было над чем подумать.
   Стукалов оказался прав: в городе начался бум карате.  Толпы  желающих
осаждали городской Дом физкультуры, атаковали тренеров, но  секции  были
переполнены. Получив отказ, мальчишки пытались просочиться в зал или хо-
тя бы заглянуть в окно, чтобы ухватить один-два приема, которые  сделают
их непобедимыми.
   Колпаков удивлялся наивной вере в таинственный ключ карате, позволяю-
щий якобы любому без особых усилий научиться разбивать  доски,  кирпичи,
черепицу, выпрыгивать на уровне  головы  противника,  наносить  сокруши-
тельный удар ребром стопы в переносицу и проделывать другие подобные чу-
деса, представления о которых черпались из кинофильмов, иностранных  ил-
люстрированных журналов, а больше всего из досужей, ни на чем  не  осно-
ванной молвы, всегда возникающей вокруг необычных и  экзотических  явле-
ний.
   Но именно эта надежда сверхъестественным образом превратиться  в  су-
пермена влекла далеких от спорта людей в увлекательно-таинственные залы,
закрытые двери которых только обостряли интерес и стимулировали  желание
любой ценой обойти препятствие.
   Секции карате стали дефицитом, и обыватели пустили в ход приемы,  от-
работанные на добывании дубленок, кожаных пиджаков, билетов на  престиж-
ные премьеры, подписных изданий, путевок в заграничные круизы.
   Колпаков превратился в важную фигуру, на него обрушился  шквал  теле-
фонных звонков, просьб, ходатайств и увещеваний, внезапно приходили  лю-
ди, которых он не видел добрый десяток лет, а то и больше - со  школьных
времен. Почти всем он объяснял, что зал не может вместить огромное число
желающих, и просители уходили обиженными. Исключение делалось только для
Лены, она гордилась своим особым положением  и  временами  относилась  к
Колпакову так, как он желал. Впрочем, происходило это нечасто.
   В лавине ходатайств задыхались Габаев, Зимин и  Окладов,  доставалось
Стукалову и Колодину: залы действительно были не резиновыми, а при самой
жесткой фильтрации в некоторых просьбах было невозможно отказать.
   Несколько облегчало дело  то,  что  многие  искатели  чудодейственных
превращений утрачивали иллюзии после первой же тренировки и на следующие
уже не появлялись. Но пена вокруг секций карате не опадала.
   Как известно, спрос рождает предложение. Вскоре до Колпакова  донесся
слух, будто на стадионе "Колос" открылась какая-то новая  секция.  Ни  в
спорткомитете, ни в федерации о ней не знали, и он решил, что это пустая
молва.
   Но потом кто-то из учеников рассказал, что его брат занимается карате
в городском профтехучилище. Слухи подтверждались, Колодин собрал федера-
цию. Габаеву поручили проверить самодеятельные секции. Сегодня он должен
был доложить о результатах.
   Колпаков подошел к ДФК. В витрине под крупной надписью  "Это  карате"
висели фотографии: Колпаков, расшибающий доску кулаком, Зимин,  крошащий
кирпичи, спарринг Окладов - Габаев, Габаев, выполняющий удар  в  прыжке,
Габаев, делающий ката, Габаев в медитации...
   Идея принадлежала Гришке, он же составил экспозицию "в целях  популя-
ризации нового вида спорта". И действительно, у витрины часто собирались
люди, особенно молодежь, сейчас тоже компания подростков лет по