аделец сети городских казино исчез. Вместо него ма-
териализовался бывалый урка, оттянувший на лесоповале  почти  пятнадцать
лет и одним своим видом внушающий ужас любому зэку.
   Король был уверен, что инцидент исчерпан. Один из  авторитетов  тихо-
донского воровского кодлана способен разогнать целую толпу  бритоголовых
фофанов. Так велось издавна и до сих пор правило  не  знало  исключений.
Вопрос лишь в том, какой способ отступления изберут наглецы, попытавшие-
ся влезть в чужую епархию. От этого зависел вид и размер штрафа, который
им придется платить.
   Обращенные к "чероки" двери "девятки"  раскрылись  одновременно,  два
пистолетных ствола уставили черные бездонные зрачки на пассажиров джипа.
   - Ты что, пес! На кого! - бессвязно выкрикнул Король последние в жиз-
ни слова.
   Пистолет Макарова морально устарел и имеет немало недостатков. Совсем
отстал от современного уровня оружейного дела давно снятый с  вооружения
ТТ. Но при стрельбе с двух метров все это роли не играет. Даже  если  ТТ
имеет техническую неисправность.
   "Бум! Бум! Бум!"
   Держа "пээм" двумя руками, Амбал колотил  в  широченный  проем  двери
вездехода. Тупая пуля, имеющая скорость триста пятнадцать метров  в  се-
кунду, угодила Королю в глаз, пронзила  мозг,  пробила  височную  кость,
вырвалась наружу, пересекла просторный салон и врезалась в стойку  кузо-
ва, разлетевшись на несколько осколков.
   Простреленная голова запрокинулась назад, брызнувшая из двух  отверс-
тий кровь обдала кабину. Вторая пуля пробила наискосок грудину и застря-
ла в легком. Третья прошла мимо - оружие увело отдачей, - пронизала кры-
шу, пролетела двадцать метров по косой траектории, щелкнула о  мраморную
плиту облицовки монумента и с визгом ушла в сторону.
   "Бах! Бах!"
   Веретено вел огонь с заднего сиденья, не забывая  вручную  передерги-
вать, затвор. Звук ТТ был громче и раскатистее, пули имели скорость  че-
тыреста двадцать метров в секунду и  более  заостренную  форму,  поэтому
пронизали насквозь и Короля, и сидящего рядом телохранителя.
   "Бум! Бум! Бум!"
   "Бах! Бах! Бах!"
   Дымящиеся гильзы сильно цокали о лобовое стекло  и  открытые  дверцы,
отлетали обратно, обжигая лица и руки стреляющих.
   Водитель молча повалился на рулевое колесо, второй телохранитель  ко-
ротко вскрикнул, подскочил и обмяк в удобном кожаном сиденье.  Все  было
кончено, но работа подобного рода требует избыточного запаса надежности.
Поэтому бритоголовые дегенераты продолжали вдавливать спусковые крючки.
   "Бум! Бум!"
   Затвор "макара" заклинило в заднем положении.
   "Бах! Бах! Бах!"
   Тоже произошло и с израсходовавшим магазин "токарем".
   - Рвем когти!
   Хлопнули дверцы, "девятка" резко сорвалась с места. "Стрелка" продол-
жалась ровно полторы минуты.
   Изрешеченный, набитый окровавленными телами "чероки" остался у подно-
жия обелиска. Дома у Короля остывало чанахи.

                                 * * *

   Составленные у мясного павильона прилавки были застелены белой  бума-
гой. Через каждый метр на импровизированной скатерти  возвышались  башни
из пустых тарелок, между ними лежали ложки, горки ломтиков черного и бе-
лого хлеба, упругие, в сизой кожице зубочки чеснока.
   Бедно одетые граждане - в основном старики и старушки - робко  подхо-
дили к столу, брали тарелку, и стоящие по другую сторону люди  в  чистых
белых халатах и отглаженных колпаках с приветливой улыбкой наполняли  ее
густым наваристым борщом из тридцатилитровых фляг-термосов.
   Фотоаппараты и телекамеры фиксировали куски мяса в тарелках и умирот-
воренное выражение лиц утоливших голод неимущих жителей Тиходонска. Кад-
ры получались пристойными, их не портила давка и толкотня, злые пропитые
физиономии рыночных бомжей и обычная здесь матерщина.  За  благочинность
происходящего отвечал новый начальник охраны - бывший  старший  опер,  а
потом недолгий и.о. начальника УР Центрального РОВД Бобовкин.
   Подчиненные ему молодчики с волчьими  глазами  отбирали  из  бурлящей
толпы голодных людей тех, кто имел приличную внешность и манеры,  а  ос-
тальных отгоняли подальше коротким движением губ или столь  же  коротким
тычком кулака под дых. Они же зорко следили, чтобы допущенные к бесплат-
ному обеду не приблизились к правому краю длинного стола, где  угощалась
вовсе не оголодавшая публика: глава областной администрации Лыков, гене-
ральный директор Воронцов, городские и областные  начальники,  редакторы
газет.
   Многочисленные репортеры рыскали вдоль стола, задавая одни  и  те  же
идиотские вопросы:
   - Вкусно? Хороший борщ? Наваристый?
   И, получив утвердительные ответы, задумчиво морщили лбы и  переходили
к "проблемной" части интервью:
   - А что вы вообще думаете об этом? Хорошая инициатива?
   Неимущие не хотели вступать в дискуссии и плотнее припадали к  тарел-
кам, приходилось делать вопрос доступней:
   - Хорошо, если вас всегда будут так кормить - вкусно и бесплатно?
   - Конечно! - в сладостной, хотя и малореальной надежде улыбались ста-
рики.
   Эти улыбки жадно схватывала пленка, а в следующем Кадре уже появлялся
кандидат в депутаты Иван Павлович Воронцов, обещающий, что  надежды  оп-
равдает и вкусно накормит всех: бедных бесплатно, остальных дешево.
   Воронцов и Лыков с аппетитом хлебали дымящийся борщ и сообщали в  те-
лекамеры о своих гастрономических пристрастиях.
   - Лучше мозговой косточки ничего нет, - делился Иван Павлович,  выса-
сывая содержимое толстой кости. - Конечно, тут без стопки водки не обой-
тись, но сейчас нельзя - работа!
   - А с борщом чесночок люблю, - откровенничал Лыков. - Еще  в  детстве
бабушка приучила. И для здоровья полезно!
   Милые подробности утепляли образы руководителей, которые,  оказывает-
ся, имеют такие же привычки и маленькие слабости, как и любой работяга.
   Словом, все шло хорошо и замысел Воронцова реализовывался вполне  ус-
пешно. Тщательно протерев жирные губы, он обратился к Лыкову:
   - А не принять ли нам и вправду по сто грамм? У меня есть  "Абсолют",
от него никакого запаха!
   - Ну разве что по сто, - не стал упорствовать глава администрации.
   В это время сквозь толпу пробилась возбужденная Надька.
   - Хасьянов пропал! - с ходу выпалила она. - Вчера ночевать не пришел,
сегодня тоже не объявился! Там, в приемной, жена ревмя ревет...
   Уловивший возникшую напряженность Бобовкин вмиг оказался рядом.
   - Наш юрист пропал, - обратился к нему Воронцов. - Тщательно разбери-
тесь, подключите милицию, надо найти... У нас уже пропадали люди, и  мне
это сильно не нравится. Очень сильно не нравится!
   Настроение у Воронцова испортилось. Но в приемной поджидал  еще  один
неприятный сюрприз.
   - Иван Павлович! - почтительно  окликнул  Шамана  молодой  человек  в
спортивном костюме и внимательно оглядел Лыкова.
   - Меня прислал Баркас. Он хочет с вами переговорить и  просил  назна-
чить на завтра встречу. В каком месте вас устроит?
   Когда-то вызываемый на дуэль выбирал оружие. По сегодняшним  "поняти-
ям" ответчик имеет право определить место "стрелки".
   Лыков ничего не понял.  Обычное  деловое  обращение  к  руководителю.
Сколько их бывает за день?
   - Заходите, Виктор Семенович, я сейчас...
   Воронцов распахнул перед главой администрации обитую,  с  затейливыми
головками гвоздей, дверь кабинета. Потом повернулся к посланцу Баркаса.
   - В пять, на Левом берегу, у озера! - оскалившись, сказал он. -  Ска-
жи, что я его съем!
   - Кто такой Баркасов? - поинтересовался Лыков, когда директор зашел в
кабинет. - Я такую фамилию, по-моему, не встречал.
   - Это не  ваш  уровень!  -  беззаботно  ответил  Воронцов,  скручивая
стальную пробку "Абсолюта". - Когда-то работал у меня,  потом  ушел,  не
знаю, чего он хочет...
   Но беззаботность его была наигранной. Схватка с Баркасом сулила  неп-
риятности для обоих.
   Прозрачная жидкость до половины наполнила хрустальные стаканы.
   - За твой успех на выборах, Иван Павлович, - торжественно  провозгла-
сил Лыков.
   - Спасибо! - механически произнес Воронцов.
   До выборов следовало дожить. И он лихорадочно обдумывая, как это сде-
лать.

                                 * * *

   А юрист Хасьянов сидел за маленьким столиком в подвале дачи Байкова и
быстро писал, время от времени испуганно поглядывая  на  стоящего  рядом
Лиса. Тот брал каждый заполненный лист, читал, задавал уточняющие вопро-
сы, и адвокат продолжал писать. Иногда в  подвал  озабоченно  заглядывал
хозяин дачи, но почти сразу же исчезал.
   Лис был непривычно для самого себя респектабелен: легкие серые брюки,
голубая рубашка с короткими рукавами, мягкие туфли серой замши. В  отда-
лении на стуле висел удлиненный пиджак с  двумя  шлицами  и  красный,  с
абстрактным узором галстук. Он разделся перед тем, как приступил к убеж-
дающей части беседы с адвокатом.
   - Все! Теперь точно все!
   Хасьянов положил ручку, размял дрожащие то ли от напряжения, то ли от
страха пальцы.
   - И про судью? - грозно спросил Лис.
   Адвокат кивнул.
   - Но я-то ничего не делал! Я юрист - мне поручили, я пошел!  Что  мне
теперь будет?
   - Не станешь хвостом крутить - отделаешься легким испугом.  Посидишь,
конечно, немного - от трех до десяти дней, пока разберутся, кто за тобой
стоит. В изоляторе я тебе нормальные условия обеспечу. Не санаторий, яс-
ное дело, но зато останешься жить... Поползешь назад - сдохнешь! Ты меня
понял?!
   - Понял, понял!
   Хасьянов сжался на стуле.
   - Только мне все равно конец... Иван Павлович не простит.  А  у  него
такие головорезы...
   - Все правильно, - согласился Лис. - Поэтому ты теперь кровно заинте-
ресован, чтобы твой Иван Павлович отправился за решетку.  Или  куда  по-
дальше. А значит, должен мне помогать не по обязанности, а от всей души.
Ведь с этой минуты мы с тобой самые лучшие друзья, почти братья...
   Лис протянул руку, адвокат шарахнулся в сторону, но на этот раз зря.
   - Не бойсь, дурашка, - Лис обнял его за плечи. - Я-то и есть твой за-
щитник. А Воронцов - наоборот, злейший враг. Так?
   Вместо ответа юрист зарыдал навзрыд.
   - Успокойся, - привычно произнес новый друг, наливая в стакан  теплую
мутноватую воду.
   - Когда по твоим наводкам судью убивали, банкира расстреливали, акции
у людей отнимали, ты же не плакал?
   Давясь, Хасьянов выпил противную воду.
   - Вот и хорошо. А сейчас откровенно, без записи расскажи мне,  своему
лучшему другу, обо всем, что происходило в вашем кубле за последнее вре-
мя...

   В кабинете Хондачева музыкально промурлыкал телефон.
   - Ну и охранника ты себе подобрал! - не здороваясь, выпалил Одилян.
   - Коренев? Он не охранник. Он старший консультант службы  безопаснос-
ти, - спокойно уточнил Хондачев, не обращая внимания на возбужденный тон
члена правления.
   - Он ничуть не уступает тому бандиту, который заставил  меня  продать
акции! - возмущенно кричал невидимый собеседник.
   - Вряд ли. Уверен, что старший консультант не требовал ничего  проти-
возаконного.
   - Он заставил меня написать заявление!
   Хондачев усмехнулся. Одилян мог обратиться в милицию только под ство-
лом пистолета.
   "Интересно, как Филипп его убедил?" - подумал банкир и тут же получил
ответ на мысленный вопрос.
   - Ткнул в зубы пистолет и пообещал вышибить мозги! И он не шутил!
   - Скорей всего это была детская игрушка. Но почему тебя надо  застав-
лять? Ведь у тебя угрозами отняли акции...
   - А теперь меня вообще прихлопнут! - истерически взвизгнул Одилян.
   - Старший консультант этого не  допустит,  -  вразумительно  произнес
председатель правления. - К тому же аналогичные заявления написали  Пет-
ровский, Басилов и Трефилов...
   - Он и их заставил?!
   - Убедил. Коренев обладает даром убеждения. Я тоже письменно  расска-
зал об угрозах и вымогательстве. А сейчас письменные показания дает  тот
хорек, что приходил нас запугивать.
   Одилян помолчал.
   - Вот даже как! Ты решился на войну... Но имей в виду, я  в  этом  не
участвую! И когда меня вызовут, откажусь от того, что написал!
   - Дело твое, - голос председателя оледенел. - Но старшему консультан-
ту это не понравится.
   - Угрожаешь?
   - Нет. Но, отказавшись от заявления, ты срубишь сук под самим  собой.
Причем окончательно.
   - Что за намеки?
   - Никаких намеков, объясняю предельно прямо. Кто ты такой?
   - Как кто? Член правления "Золотого круга", и ты это знаешь!
   - А где твои акции?
   Одилян растерянно замолчал.
   - Акции утрачены. Потеряны или проданы - значения не имеет. Хотя сог-
ласись, только законченный идиот может  в  таком  положении  добровольно
продать свой пакет!
   Молчание в трубке продолжалось.
   - Значит, ты - бывший член правления! Мы созываем внеочередное собра-
ние акционеров и тебя переизбирают в связи с утратой акций. Конечно, уч-
редительный взнос ты получишь обратно. Целых двести тысяч!
   - Меня вынудили их продать, - голос Одиляна теперь звучал удрученно.
   - Тогда ты должен добиваться признания продажи недействительной!  Жа-
ловаться, возмущаться, писать заявления...
   - Но...
   - И твердо придерживаться показаний, которые дал старшему консультан-
ту!
   Наступила долгая пауза.
   - Хорошо. Извини, я немного погорячился...

                                 * * *

   На сверхконтрастном, с повышенной разрешающей способностью  и  углуб-
ленной цветностью экране метрового "Хитачи" Иван Павлович Воронцов  выг-
лядел чрезвычайно респектабельно. И говорил веско, уверенно, не  пользу-
ясь текстом. Тядом стоял Лыков, и  каждый  зрительно  понимал:  кандидат
вхож в коридоры власти, а значит, сможет выполнить  обещание  и  сделать
то, что среднему россиянину обещали десятки лет - накормить вкусно, сыт-
но и дешево.
   Сидящий напротив "Хитачи" настоящий Воронцов  совсем  не  походил  на
свое изображение. Помятый, унылый, явно чем-то удрученный. Словно размы-
тая черно-белая картинка допотопного "Темпа".
   Двухцветного Воронцова заботила предстоящая разборка. По  "понятиям",
он должен лично участвовать в ней и имел реальный шанс получить в  живот
заряд картечи из "помповика". Накануне выборов, в успехе  которых  никто
не сомневался. Спрашивается: на хер ему это надо?
   Заботили и пропажи людей. Вначале Толстяк со своими  бойцами,  теперь
юрист... Кто-то подбирается все ближе и ближе. Кто? Баркас? Воры? Валет?
На хер они ему нужны?
   Генерального директора тиходонских рынков  уже  давно  стал  тяготить
страшноватый, с ощутимым запахом крови и параши мир криминала. Душой  он
жил в другом измерении - ярком и красивом, как на экране  "Хитачи",  его
окружали первые лица города и области, руководители, почтительные подчи-
ненные. А кто такой Баркас, с которым он должен  завтра  делить  власть?
Обычный уголовник! Но неписаные законы черно-белого мира сводят  их  как
равных и предписывают умереть тому, кто менее ловок в обращении со смер-
тоносными железяками. Нет, к черту!
   Ему вообще не нужны эти грязные людишки. Не нужен  рэкет,  наркотики,
похищения, выкупы. Те отчисления, которые он получает с торгующих  почти
легально, позволяют жить безбедно, связи дают возможность пускать  капи-
тал в оборот, многократно приумножая его. Послать этих долбаных бандитов
подальше?
   Но кто защитит, когда "наедут" дагестанцы, чечены, донецкие воры,  да
мало ли кто еще? Кто поможет прибрать к рукам банк, необходимый для "от-
мывания" доходов? Кто будет держать в повиновении  тысячи  торгующих  на
рынках?
   Шаман тяжело вздохнул. Далекие друг от друга измерения бытия пронизы-
вали его самого, и отделаться от одного он, конечно, не мог,  как  не  в
состоянии был кентавр избавиться от лошадиной половины. Да если бы и су-
мел, что бы вышло? Два беспомощных обрубка...
   Криминальные возможности Шамана усиливали  должностное  и  финансовое
могущество Воронцова, а положение и связи директора рынков укрепляли ав-
торитет руководителя крупнейшей в городе группировки.
   - Давай выпьем шампанского!
   Затомившаяся Надька попыталась прервать его  размышления.  Прозрачный
халатик она расстегнула до пояса, расчесала длинные волосы, сняла сланцы
- все как он любил.
   Но стандартный набор ухищрений любовницы сейчас не произвел на Шамана
никакого впечатления.
   - Спрячь сиськи, дура! - огрызнулся он. - И позови Центуриона.
   Бобовкин сам придумал себе прозвище, но оно не пристало, и  за  глаза
его звали Мордачом.
   - Значит, так! - властно сказал Шаман, когда Бобовкин вошел в  комна-
ту. - Позвони своим бывшим коллегам и сообщи, что завтра в пять у озера,
на Левом берегу, назначена разборка Баркаса с Шаманом.  Предупреди,  что
будет много бойцов и оружия. Но наши, скажи, придут "чистыми", для бесе-
ды, а не для пальбы. На рукавах у них будут белые повязки. Пусть  их  не
трогают. А банду Баркаса зато свободно смогут упрятать за решетку.
   Бобовкин стоял как истукан. Он плохо разбирался в "понятиях" и боялся
горячих ситуаций. Надеялся заниматься только охраной без всякого  крими-
нала, не понимая, что так не бывает. Ничего, один шаг, второй... А потом
втянется!
   - Кому позвонить? В РУОП?
   - Тебе лучше знать. Чья это линия работы? Тем и звони...
   - Крылову, - решил Центурион, набирая номер. Он подозревал,  что  тут
что-то нечисто. В разборках все должно быть честно. Однако подлянок  за-
делывают немало. Устроят засаду на дороге или перемочат всех без предуп-
реждения. Но чтобы сдавать конкурентов милиции! Такого еще не бывало!
   - Александр Семенович? Это Бобовкин. Располагаю интересной информаци-
ей...
   Как раз в это время Крылов изучал  принесенные  Лисом  документы.  Он
выслушал сообщение, черкнул координаты "стрелки" на  календаре  и  вновь
погрузился в бумаги.
   - Это хорошо, - задумчиво произнес подполковник, откладывая последний
лист. - Хотя потерпевшие называют вымогателем  Хасьянова.  И  только  он
один указывает на Воронцова. А тот, естественно, от всего  отопрется.  И
кого привлекать? Юриста?
   - Давай еще подработаем, - предложил Лис.
   Начальник оперативного отдела кивнул.
   - Можно. Есть выходы на пишущую машинку, на которой печатались  угро-
зы.
   Лис встрепенулся.
   - Кто печатал?
   - Одну - Толстяк. Его  не  спросить,  он  куда-то  пропал.  Вторую  -
Надька, секретарша.
   - Я ее расспрошу... Но надо пока возбудить уголовное дело  по  факту.
Начать их дергать, разворошить осиное гнездо! Тогда и разработку  прово-
дить легче, много нового выплывет.
   - В общем, да, - без энтузиазма сказал Крылов.
   - А чего ты такой вялый?
   - Воронцов вот-вот станет депутатом. И Нырков не хочет  лезть  в  это
дело, - откровенно объяснил подполковник. - Говорит, шуму много, а толку
никакого.
   - Вот как! - Лис зло усмехнулся.
   - Скорей всего так и получится. Твоего юриста засудят,  еще  какую-то
мелочовку. Шаман все равно выкрутится. Он, видно,  курс  меняет:  только
что сдал мне группировку Баркаса.
   - А ну, расскажи подробней! - оживился Лис.
   Крылов пересказал сообщение Бобовкина. Коренев задумался.
   Начальник оперативного отдела потянулся к телефону внутренней  связи,
но наткнулся на жесткую ладонь.
   - Сообщу Ныркову, подготовим СОБР, - пояснил он, отводя руку Лиса.
   - Не надо, - ладонь легла на аппарат.
   - Почему? - Крылов не понимал бывшего сослуживца.
   - Если их никак прищучить нельзя, то хоть  помогать  не  надо!  Пусть
вцепятся друг другу в глотки, городу это только на пользу!
   Начальник оперативного отдела возражал, но как-то неуверенно и в кон-
це концов согласился с предложением Лиса. Наверное потому, что с  самого
начала хотел согласиться.
   Выйдя из здания РУОП, Коренев направился к небольшой улочке, на кото-
рой жил Леший. Если тот не изменил своих привычек, то скоро  выйдет  вы-
пить вечернюю кружку пива. А в его возрасте привычек не меняют.  Поэтому
Лис неторопливо прогуливался от трамвайной остановки до аптеки и  обрат-
но. Идущий человек привлекает меньше внимания, чем ожидающий кого-то.
   В начале шестого Леший выскоч