став время от времени претерпевал изменения. Лис
без труда нашел фамилию Печенкова. Рядом стоял вопросительный знак.
   От квадратиков тянутся вверх четыре линии, сходящиеся в один  кружок.
В нем фамилия, номер пейджера, телефона, опять пароль. От  кружка  снова
идет линия вверх, но она обрывается в никуда. Теперь этот обрыв выглядел
весьма символичным.
   Лис задумался, приводя в систему то, что как-то само собой вызрело  в
голове. Рано или поздно труп гражданина Рогалева,  скромного  массажиста
спорткомплекса "Прогресс", будет обнаружен. Карточка Колдуна и  нетради-
ционный способ убийства дадут пищу следственным версиям и  обывательским
пересудам. То, что убитый Рогалев и есть всемогущий Колдун, знает только
один человек. Тот самый, кто теперь держит в руках упирающуюся в  никуда
линию на схеме Организации. И только он знает, как  Организацией  управ-
лять... Фактически он занял место Колдуна!
   Выйдя из машины, Лис поискал глазами небольшой, но увесистый  камень,
засунул его в окровавленную перчатку, сверху надел вторую, на миг  заду-
мался: не положить ли туда визитки Колдуна? Но решил  этого  не  делать.
Любая экспертиза покажет, что визитки  подлинные,  а  это  может  приго-
диться... Мало ли, как сложится жизнь!  Завязав  перчатки  в  компактный
узел. Лис швырнул его как можно дальше от берега. Бесшумно  всплеснулась
холодная весенняя вода.
   Он вернулся в кабину невзрачной "Волги". Разгромить Организацию  Кол-
дуна теперь можно в течение нескольких часов. Вопрос в том, кому это вы-
годно? И ответ готов: закону,  обществу  и  государству.  Но  окружающая
действительность учит каждого,  что  эти  абстрактные  категории  хороши
только для откровенной демагогии. Все действия и решения должностных лиц
на любом уровне диктуются исключительно личной выгодой. А личную  выгоду
от успешно проведенной операции поимеют в первую очередь генералы Нырков
и Крамской, показавшие умение руководить борьбой с организованной  прес-
тупностью в городе Тиходонске. Подполковник Коренев  может  рассчитывать
на досрочное снятие ранее наложенного взыскания  да  денежную  премию  в
размере оклада.
   Лично ему выгодней дергать ведущую вниз ниточку, управляя Организаци-
ей в своих целях. Но превращаться в Колдуна он не  собирался:  волкодав,
всю жизнь защищавший отары от волков, не может сдружиться с серыми  раз-
бойниками и вместе с ними резать овец! Так что же делать?
   Три года назад, когда ему в руки попал  миллион  долларов,  Лису  уже
приходилось ломать голову над схожей дилеммой. И он  честно  вернул  его
государству, хотя и злоупотребил служебным положением,  трахнув  на  нем
Натаху. Но с тех пор миллион долларов перестал быть  оглушительной  сум-
мой, во всяком случае, ежемесячно пресса обыденно  сообщает  о  хищениях
сотен миллионов, и эти сообщения столь же обыденно тонут в потоках  дру-
гой информации. Так кого и чему научил  пример  честности  Лиса?  Многие
просто считают его дураком...
   Так и не придя к окончательному решению, Лис завел мотор.

                                 * * *

   Валера Попов еще проходил медкомиссию, но Лис уже устроил его в  "Зо-
лотой круг" начальником службы безопасности  вместо  Байкова.  Заработок
майора возрос сразу в четыре раза.  Хондачев  был  очень  доволен  своим
"консультантом" и беспрекословно выполнял его рекомендации.
   - Расскажи, как ты это сделал? - несколько  раз  расспрашивал  банкир
Лиса. - Они отступились до всем статьям: вернули все документы,  никаких
претензий... Напротив, недавно меня принимали Пастряков с Лыковым, обго-
варивались кредиты для городского строительства и сотрудничество  с  об-
ластной администрацией, причем на взаимовыгодных условиях.  И  оба  были
чрезвычайно любезны. Только смотрели как-то странно...
   - Что тут удивительного, - отвечал Лис. - Просто они поняли,  что  не
правы. Ведь в людях больше хорошего, чем плохого. И каждый должен  сдать
экзамен на доброту...
   Хондачев скептически улыбался:
   - Опять не хочешь говорить. Как тогда...
   - Я не люблю пустых разговоров. Слова  должны  подкрепляться  делами.
Тогда получается результат.
   Это была чистая правда. Пастряков и Лыков получили по почте  визитные
карточки Колдуна, после этого у Пастрякова взорвался недостроенный  дом.
Характерно, что Лис в момент взрыва находился на  службе,  и  его  алиби
могли засвидетельствовать не менее десятка человек. А губернатору позво-
нил по прямому телефону неизвестный, вежливо поздоровался и сказал:
   - Анатолий Степанович, мы лично не знакомы, но вы, наверное, обо  мне
слышали. Меня называют Колдуном. У меня есть небольшая просьба:  поддер-
жите банк Хондачева. Я лично в этом заинтересован. Пожалуйста.
   Напряженное молчание на другом конце провода не было нарушено ни  од-
ним словом, но поскольку к телефону-автомату не примчалась опергруппа ни
одного силового ведомства, то Лис решил, что просьба встречена с понима-
нием. И не ошибся.
   - Ладно, у каждого свои методы, - сказал банкир.  -  Твой  гонорар  -
тридцать тысяч. Если мало, скажи...
   - Достаточно, - ответил Лис.
   Втроем с новым начальником службы безопасности они отметили  назначе-
ние Попова. В конце застолья Валера отозвал бывшего начальника в  сторо-
ну.
   - Вы мне помогли, а я вас подвел...
   - Это чем же? - удивился Лис.
   - Тем... Подробностей сказать не могу... Только я договорился,  чтобы
от вас отъехали, а дела своего не сделал...
   Глаза Попова горячечно блестели.
   - Теперь на вас пойдет новый накат. Сто процентов! Но я не смог  душу
дьяволу продать! Не смог!
   А через пару дней подполковника Коренева вызвали на  кадровую  комис-
сию. Председательствовал сам Крамской, рядом восседали зам. по кадрам  -
толстенький низкий подполковник  Федунцов,  начальник  УСБ  подполковник
Окошкин, за приставным столом сидели руководители отделов и служб, среди
них находился и Колорадский Жук.
   - Начальник оперативного отдела РУОПа подполковник Коренев  для  про-
хождения кадровой комиссии прибыл! - по всей форме доложился Лис.
   Сесть ему никто не предлагал, он так и остался стоять у  торца  прис-
тавного стола, как подсудимый на допросе. Ему задали несколько ничего не
значащих вопросов, просто так, для разминки.
   Каковы показатели отдела, почему участились факты применения  оружия,
в том числе и лично им, Кореневым, почему до сих пор не обезврежен  тер-
роризирующий весь город Колдун... Лис отвечал то, что принято отвечать в
подобных случаях, и все присутствующие знали, какими будут ответы еще до
того, как прозвучали вопросы. Так опытный матадор изнуряет быка безобид-
ной мулетой, чтобы в конце вогнать спрятанную до поры шпагу прямо в заг-
ривок.
   - А это что значит? - спросил наконец Окошкин и бросил на стол фотог-
рафии. Они веером рассыпались по полированной поверхности.  Присутствую-
щие их, очевидно, уже видели, поскольку интереса никто не проявил.
   - Можно посмотреть? - спросил Лис. Сердце  учащенно  колотилось.  Это
должен быть единственный и неотразимый козырь, против которого невозмож-
но подобрать аргументы и  который  должен  раз  и  навсегда  решить  его
судьбу.
   - Подойдите, посмотрите. И объясните, если сможете.
   Лис сделал несколько шагов и взял снимки. От  сердца  сразу  отлегло.
Темой компромата были его отношения с Ребенком. Он и Ребенок  за  столом
уличного кафе. Он и Ребенок заходят к нему в  подъезд.  Выходят  оттуда.
Судя по пробитым датам и времени, можно судить, что они  провели  вместе
ночь. Ребенок, наклонившись к окну машины, целует его в губы. И так  да-
лее, и тому подобное. Он боялся, что в пачке  есть  совершенно  интимные
снимки, но таковых не оказалось, видно, не рискнули забираться к нему  в
квартиру либо посчитали, что и этого достаточно. Это,  конечно,  недора-
ботка - сам Лис без убедительного интима не стал бы затевать  экзекуцию.
Впрочем, когда нужен только формальный повод для утверждения уже имеюще-
гося решения, то и этого должно хватить.
   - Полюбовались? - спросил Крамской. Лису показались, что в голосе ге-
нерала послышались злорадные нотки. Странно, у них никогда не было  лич-
ных конфликтов...
   - Как вам не стыдно? Ведь эта девочка вам в дочери  годится!  Она  же
несовершеннолетняя, это растление!
   - Что за ерунда! - выпятил челюсть Лис, как делал всегда  перед  дра-
кой. - Это моя жена! Кому какое дело, сколько ей лет!
   В кабинете воцарилась мертвая тишина. Строгое заседание  превращалось
в фарс и балаган.
   - Как жена?! - попытался спасти положение Окошкин. Ведь это его служ-
ба готовила материалы, и он нес ответственность за  провал  сценария.  -
Документы есть?
   - Так и жена! - в тон ему ответил Лис и, сделав еще  несколько  шагов
вперед, положил между Окошкиным и Крамским свидетельство  о  браке.  Оба
заглянули в картонную обложку.
   - Позавчера зарегистрировались, - нервно зашептал  начальник  УСБ.  -
Видите дату, товарищ генерал? Только позавчера!
   - Да какая теперь разница! - раздраженно ответил Крамской и  протянул
документ обратно Лису.
   - Произошло недоразумение, - веско сказал он. - Заседание  не  подго-
товлено по вине товарища Окошкина: Мы ему на это укажем. А сейчас давай-
те поздравим товарища Коренева с законным браком...
   Руководитель должен уметь делать хорошую мину при плохой игре. Крамс-
кой встал и протянул Лису руку. Но она повисла в воздухе. Правда, только
на несколько секунд. Ровно настолько, чтобы пауза стала заметной.  Потом
Лис шагнул вперед и крепко сжал генеральскую кисть.
   - Спасибо, товарищ генерал! - радостно улыбнувшись, произнес  он.  Но
эта улыбка никого из присутствующих не обманула. Просто все поняли,  что
Коренев тоже умеет играть в любые игры.
   В коридоре его догнал Нырков.
   - Кто тебя предупредил? - без обиняков поинтересовался он. - Я только
здесь узнал, о чем пойдет речь!
   - Никто ни о чем не предупреждал, - доброжелательно ответил Лис.
   - Зачем же ты взял с собой свидетельство о браке? - по  инерции  про-
должал расспрашивать Колорадский Жук, хотя понимал  бесполезность  этого
занятия.
   Лис пожал плечами:
   - Не только свидетельство - и жена собственной персоной ждет на  ули-
це. Вы же знаете мою интуицию...
   С сомнением покачав головой, Нырков прекратил расспросы. Но  на  этот
раз Лис ответил правду.
   Ребенок стояла в нескольких метрах от массивных, обитых желтой  медью
дверей управления. Затянутая в короткое синее платьице невесомая  фигур-
ка, казалось, рвется в небо. И только тяжелые "копыта" удерживали ее  на
грешной земле. Глубоко вдохнув свежий воздух, Лис направился к ней.



   Данил КОРЕЦКИЙ 
   ВЕДЕТСЯ РОЗЫСК 
 
 
   ONLINE БИБЛИОТЕКА tp://www.bestlibrary.ru 
 
Сюжет первый 
 
НОЖ С МОНЕТОЙ 
 
   Мы сидели в засаде уже шестой час. Пока не  стемнело  и  сквозь  щели
между бревнами хорошо просматривались все подходы к балагану, можно было
разговаривать, и время шло быстрее.
   Но опустились сумерки, окружающие поляну  деревья  слились  в  черную
шелестящую стену, и разговоры пришлось  прекратить,  чтобы  не  спугнуть
возможных гостей.
   В том, что гости будут, никто из нас не  сомневался,  вопрос  в  том,
дадут ли они нам что-нибудь  полезное?  Пессимист  Ищенко  считает,  что
сидим мы зря. Что ж, может быть. В  нашем  деле  никогда  нельзя  загодя
предугадать результат, поэтому часто приходится  делать  пустую  работу,
хотя и эта пустая работа бывает необходимой.  Так  и  сейчас:  никто  не
может гарантировать успеха  -  наша  засада  только  одно  звено  в  той
общегородской операции, которая началась шесть часов назад.
   Труп обнаружили  после  полудня.  Был  теплый  день  "бабьего  лета",
ласково светило солнце, летали  легкие  серебристые  паутинки,  чирикали
птицы - словом, налицо  весь  набор  прелестей  сентябрьской  загородной
рощи. И резким диссонансом  в  эту  идиллию  врезался  мертвый  человек,
лежавший в неестественной позе на мягкой пашне.
   Судя по одежде и внешнему виду, это был бродяга -  представитель  той
разношерстной беспаспортной публики,  которая  стекается  в  наши  края,
привлеченная  жарким  солнцем,  богатыми   щедрыми   базарами,   обилием
подножного корма, пива  и  вяленой  рыбы,  азартным  шумом  ипподрома  и
другими прелестями большого южного города.
   Все его тело густо покрывали  татуировки  -  тут  и  мотивы  блатного
фольклора, и традиционные русалки, голуби,  пронзенные  сердца,  и  даже
целые картины, исполненные безвестными камерными  художниками.  Дотошный
биограф мог бы проследить по этим синим  орнаментам  все  этапы  бурного
жизненного пути покойного:
   ИВС, следственные изоляторы, тюрьмы,  колонии,  пересылки...  В  свой
последний час он,  очевидно,  использовал  весь  этот  опыт,  во  всяком
случае, судя по взрыхленной земле,  сбитым  костяшкам  пальцев,  толстой
сучковатой палке, крепко зажатой в руке, дрался он отчаянно.
   Подъехала   машина   городской   оперативной   группы.    Следователь
прокуратуры Зайцев обошел вокруг убитого, показывая эксперту ОТО Ивакину
объекты съемки.
   Защелкал фотоаппарат. Раз - обзорный снимок местности.  Два  -  общий
вид трупа.
   Три, четыре - голова и лицо, крупный план.  Пять  -  зажатая  в  руке
палка.
   - Пожалуйста, доктор, - негромко проговорил Зайцев, когда съемка была
окончена.
   - Смерть наступила часа два назад, - привычно, не дожидаясь вопросов,
сказал судмедэксперт. - Нож с узким клинком, односторонней заточки.
   Впрочем, я уже и сам увидел узкую и тонкую, как  царапина,  рану  под
левым соском.
   Она не кровоточила и выглядела гораздо менее зловещей,  чем  обширные
ссадины на лбу и скуле; так, небольшой порез. Но  человеку,  повидавшему
такие ранения, было сразу ясно, что  удар  пришелся  прямо  в  сердце  и
смерть наступила мгновенно.
   На мою  долю  выпала  неприятная  работа  -  помогать  следователю  в
осмотре, значит, переворачивать труп,  обыскивать  карманы,  осматривать
одежду. Занятие долгое, кропотливое и утомительное, никаких явно видимых
результатов не дающее, и понятые - парень с девушкой, гулявшие в роще  и
специально пропущенные через оцепление, - недоумевали, почему это  целая
группа следственных работников  вот  уже  два  часа  возится  над  телом
погибшего, вместо того чтобы бежать и ловить преступника.
   Недоумение непосвященных в общем-то понятно: они не  знают,  что  две
служебно-розыскные собаки пошли по следам, что роща  и  вся  прилегающая
местность  прочесываются   силами   всего   райотдела   с   привлечением
дружинников и комсомольцев, что  патрулям  в  городе,  на  вокзале  и  в
аэропорту дано  задание  проверять  всех  подозрительных  лиц.  А  перед
группой осмотра стояла более узкая и вполне  конкретная  задача:  найти,
выявить  и  зафиксировать   те   улики,   которые   впоследствии,   став
доказательствами по уголовному делу, помогут изобличить убийцу.
   Правда, с уликами было пока, мягко говоря, не густо.  Это  ясно  даже
понятому -  краем  уха  я  услышал,  как  он  авторитетно  шепнул  своей
спутнице: "Глухое дело.
   Никаких зацепок. Неизвестно даже, кто убит, так что  -  ищи  ветра  в
поле".
   Зайцев тоже  услышал  и,  коротко  взглянув  на  меня,  саркастически
усмехнулся: года три назад некто Крылов,  тогда  еще  стажер  уголовного
розыска, работая с ним в бригаде по аналогичному делу, произнес  похожую
фразу.
   Сейчас меня его усмешка не смутила:  в  конце  концов,  все  проходят
через это  чувство  беспомощности,  ощущение  полной  бесперспективности
расследования  при  отсутствии  доказательственной   информации,   когда
неизвестно, кого, где и как  искать,  а  сам  преступник  представляется
призраком, невидимкой. Теперь, поварившись в котле розыска, я знаю,  что
в ходе следствия неизбежно будет прорисовываться облик этого "невидимки"
и, наконец, материализуется в конкретного человека, реального настолько,
что на него можно будет надеть наручники. Вопрос только в  том,  сколько
уйдет на это времени, нервной энергии и сил.
   Поскольку  документов  в   карманах   убитого   не   было,   пришлось
дактилоскопировать труп. Судя по картинной галерее на теле, в насыщенной
событиями жизни покойного его пальцы  не  раз  соприкасались  с  бланком
дактокарты, а значит, на наш запрос соответствующее  учреждение  сообщит
необходимые данные о личности и все детали его пестрой биографии.
   Осмотр места происшествия подходил к концу,  когда  начали  поступать
полезные сведения. К следователю подбежал лейтенант  Маркин  и  доложил:
"Нашли рыбака, который видел здесь человека  часа  два  назад.  Высокий,
рыжий, с рюкзаком. Одет в клетчатую рубашку,  на  лице  ссадина.  Шел  в
сторону дороги. Приметы передали всем постам".
   - Допросите его как положено, (^протоколом, - распорядился Зайцев, не
проявляя  никаких  эмоций.  Действительно,  если  поблизости  от   места
убийства видали человека со ссадиной, это вовсе не значит, что он и есть
преступник. Так, одна из ниточек, версия для отработки.
   Следующее сообщение было более интересным: "Найден нож".
   Он лежал в густой траве под кустами, в нескольких  сотнях  метров  от
места происшествия, без  собаки  найти  бы  его,  конечно,  не  удалось.
Обычный складной нож, которые продаются в любом хозяйственном  магазине,
с двумя лезвиями, вилочкой и ключом для бутылок. Крови на нем  не  было,
но причина этого стала  понятна,  когда  в  нескольких  десятках  метров
собака отыскала смятые в комок листья с бурыми мазками.
   - Пальцев на нем, конечно, не осталось,  -  сказал  Ивакин,  подцепив
пинцетом нож и опуская его  в  пластиковый  пакет.  -  Владелец,  видно,
человек предусмотрительный, хотя и склонен оригинальничать.
   Его последних слов мы вначале не поняли,  но  он  протянул  пакет,  и
оказалось, что в одну щечку рукоятки врезана однокопеечная монета.
   Труп отправили в морг, оцепление  сняли,  уехала  машина  оперативной
группы, словом, работа на месте происшествия заканчивалась. Впрочем, как
оказалось, не для всех.
   - Крылов! - услышал я за спиной и,  обернувшись,  увидел  заместителя
начальника отдела Фролова и начальника ОУР Есина. Я сразу же понял,  что
домой сегодня не попаду. Будет ли  это  внеплановое  дежурство,  срочная
командировка или еще какой-нибудь  сюрприз,  которыми  так  богата  наша
служба, но спокойно поужинать с семьей и лечь спать пораньше мне сегодня
не удастся, как, впрочем, не удается все три года моей работы в розыске.
   - Вот что, Крылов, - проговорил Есин. - Тут неподалеку нашли балаган,
нечто вроде избушки, туда бродяги ходят ночевать. Надо посидеть  там  до
утра, может, кто-нибудь забредет.
   И, заметив мое недоумение, добавил:
   - Пока что это  единственный  способ  заполучить  хоть  какого-нибудь
свидетеля. В общем, ты - старший группы.
   Балаган стоял на небольшой полянке в глубине лесопарка. Он  напоминал
хижину на рисунках к книгам Брета Гарта или  Генри  Лоусона  и  в  лучах
заходящего солнца выглядел весьма живописно.  Его  построили,  очевидно,
сами бродяги, используя подручные материалы -  стволы  поваленных  сухих
деревьев, ветки, сучья, хворост.
   Внутри было сумрачно, затхло и неуютно. "Да, наберем мы здесь блох за
ночь", - мрачно сказал Ищенко, устраиваясь в углу  на  импровизированной
постели из желтых прелых листьев. Я и Багров промолчали, хотя  опасались
того же. Впрочем, блох мы не набрали, хотя за шесть часов ожидания  были
до волдырей искусаны комарами.
   Первые гости появились, когда  совсем  стемнело.  Две  пошатывающиеся
тени скользнули в балаган, наполнили его запахом винного перегара.
   - Тихо, милиция! - Багров  принял  первого,  я  -  второго.  Щелкнули
наручники.
   Бродяги не оказали сопротивления, может  быть,  от  неожиданности,  а
может  быть,  оттого,  что  привыкли  переносить  превратности   судьбы,
непременным элементом которой были подобные неприятности с милицией.
   В течение следующего часа задержали еще  троих,  больше  в  эту  ночь
никто не появился.
   На