перев за собой дверь, он достал злополучный чек.  На  нем  была  выбита
дата: 03.04.98. Третье апреля.  Он  уже  полтора  месяца,  как  вернулся.  А
второго апреля улетел в Лондон.

   * * *
   - Это  дело  мне  представляется  бесперспективным,  товарищ  генерал,  -
стараясь  не  встречаться  с  Ершинским  взглядом,   докладывал   Фокин.   -
Подозреваемый ничего не  признает,  косвенные  улики  не  позволяют  ставить
вопрос о его аресте. Я подготовил постановление  об  освобождении  Атаманова
под подписку о невыезде. Если у вас, конечно, нет возражений.
   -  Какие  могут  быть  возражения?  -  удивился  генерал.  -  Вы  опытный
следователь, у вас чрезвычайные  полномочия,  и  если  вы  пришли  к  такому
выводу, то, значит, он и есть единственно верный!
   Надев очки, Ершинский размашисто подписал документ.
   - Вы мужественно вели следствие, даже покушения не могли вас  остановить,
поэтому я думаю представить вас к ордену.
   Губы Фокина чуть дрогнули в саркастической улыбке. Генерал заметил ее, но
никак не прокомментировал: когда непокорный  сотрудник  начинает  играть  по
правилам, ему можно простить некоторые вольности.
   На следующий день позвонил Атаманов.
   - Здравствуйте, Сергей Юрьевич! - добродушно пророкотал он. - Рад, что вы
разобрались во всем и приняли  справедливое  решение.  Хочу  пригласить  вас
вечером поплавать в бассейне. Не возражаете?
   - Давайте поплаваем, - спокойно ответил подполковник.
   - Отлично. Я заеду за вами в семь.
   - Идет.
   Атаманов приехал на "Ролс-Ройсе" с  водителем.  Вышел  из  задней  двери,
почтительно  поздоровался  за  руку,  обозначив   уважительный   полупоклон,
пригласил в салон, сам обошел  машину  и  сел  с  другой  стороны.  Медленно
поползло вверх толстое стекло, отделяя салон от шофера.
   - Выпьем немного?
   Мягко откинулась крышка бара, из подсвеченного нутра выдвинулись  бутылки
и  стаканы.  Это  было  покруче,  чем  в  "Мерседесе"  главы   президентской
администрации.
   - Что будете пить?
   - Водку, чего же еще, - буркнул Фокин. Он не знал, зачем Атаманов устроил
эту встречу, да это его не особенно и интересовало.
   - Водка требует капитального застолья, - улыбнулся Атаманов. - И обильной
закуски. Сальце, квашеная капуста, соленые огурчики, селедочка... Непременно
горячие блюда. Ну и, конечно, тосты... Все это растягивается на целый вечер,
выпивается много, люди сближаются, откровенничают, поют песни...  Российская
атрибутика, наш отечественный менталитет...
   Он выбрал высокую прямоугольную  бутылку  с  голубой  этикеткой,  плеснул
желтоватую жидкость в широкие, с толстым  дном  стаканы,  привычно  полез  в
холодильник.
   - Другое дело - виски. Это  европейский  вариант:  можно  пить  стоя,  на
фуршете, закусывать солеными орешками или вообще не закусывать, каждый  пьет
сам по себе, мелкими глоточками, никакого объединения, совсем другие дозы...
Нам это непривычно, но надо перенимать цивилизованные варианты...
   Блестящие щипчики аккуратно положили в стаканы искрящиеся кубики льда.
   - Рекомендую. - Жестом гостеприимного хозяина Атаманов протянул стакан. -
Это "Джонни Уокер - голубая марка".  Выдержка  -  двадцать  восемь  лет.  Не
всякий коньяк может сравниться.
   Фокин сделал маленький глоток, потом еще один.
   - Ну как?
   - По-моему, та  же  водка.  -  Он  залпом  выпил,  разжевав  и  проглотив
несколько кусочков льда.
   - Нет, нет, вы не правы, - засмеялся хозяин. - Просто нужна привычка.
   Атаманов со вкусом отхлебнул и прежним беззаботным тоном продолжил:
   - Я не сержусь на вас, работа есть работа.  И  пригласил  развеяться  без
всякой корыстной цели. Наоборот, я представлю вас одному очень  влиятельному
человеку. Это будет очень полезное знакомство, и оно вам может пригодиться.
   - Познакомимся, - буркнул Фокин. Он пытался изменить тон,  но  ничего  не
получалось.
   Лимузин затормозил у  изящного  четырехэтажного  здания  с  желто-зеленой
неоновой надписью "Семь звезд" на фасаде.
   - Приехали.
   - Это что, бассейн?
   - И бассейн тоже, - гордо  ответил  Атаманов.  Поднявшись  по  нескольким
ступенькам, они прошли пост охраны  и  оказались  в  просторном,  отделанном
мрамором вестибюле. Атаманов уверенно шел вперед, у резной дубовой  двери  к
нему нерешительно обратился коренастый молодой человек с  именной  табличкой
на лацкане темного пиджака и с рацией в руке.
   - В большой зал сейчас  нельзя,  Илья  Сергеевич,  -  извиняющимся  тоном
сказал он.
   - Можно. Игорь Васильевич нас ждет, - не останавливаясь, ответил тот.
   - Только с оружием все равно не пустят, там  его  собственная  охрана,  -
предупредил молодой человек. - Лучше оставить в раздевалке.
   - Разберемся! -  небрежно  бросил  Атаманов.  Он  чувствовал  себя  здесь
хозяином. А Фокин, напротив, тушевался, хотя виду  не  показывал.  Бассейном
тут и не пахло, причем не только в переносном, но и в самом что ни  на  есть
прямом смысле: ни голых гулких углов, ни засилья стойких к сырости кафеля  и
клеенки,  ни  повышенной  влажности  воздуха,  ни  едва  уловимых  запаховых
оттенков хлорки...
   Обстановка напоминала супердорогие отели, в  которых  ему  несколько  раз
приходилось  бывать.  Толстые  пружинящие  ковры  под  ногами,  полированные
деревянные панели, картины на стенах, букеты живых цветов, изящные бронзовые
светильники - непривычная  атмосфера  роскоши  и  богатства  подавляла  его,
заставляя испытывать чувство собственной ущербности и неполноценности.
   Своим ключом Атаманов  отпер  очередную  дверь,  и  они  прошли  в  самый
натуральный гостиничный номер, только  без  окна,  -  просторная  квадратная
комната: стол,  несколько  кресел,  диван,  квадратная  кровать,  телевизор,
бар...
   -  Где  же  бассейн?  -  угрюмо  спросил  подполковник,  чтобы   нарушить
затянувшееся молчание.
   - Отсюда мы выйдем прямо к воде. -  Атаманов  открыл  дверцу,  которая  в
обычном гостиничном номере должна вести в туалет  или  ванную.  Но  за  этой
находилась еще  одна  комната,  столь  же  просторная,  только  обставленная
по-другому: дерево, ковры и велюр сменили пластик и  водостойкая  синтетика,
на вешалке висели кипенно-белые махровые халаты и полотенца разных цветов  и
размеров.
   Фокин беспокоился: как оставлять без присмотра оружие и документы, но все
оказалось предусмотрено - в шкаф для  одежды  был  встроен  сейф  с  кодовым
замком. Набрав с внутренней стороны первые четыре  цифры  из  номера  своего
личного жетона, он положил на стальную полку "ПММ", удостоверение, бумажник,
записную книжку и... картонную коробочку из-под скрепок.  Дверца  закрылась,
внутри послышалось жужжание, раздался щелчок, вспыхнула красная лампочка.
   - Слева на полке плавки, выберите по размеру. - Атаманов быстро  разделся
и направился к небольшой двери. - Я вас жду.
   Действительно,  в  соседнем  отделении  шкафа  на  верхней  полке  стояли
крохотные пузырьки с шампунями, лосьонами, кремами,  одеколонами  и  духами,
горкой лежали кусочки мыла  в  красочных  обертках,  вторую  полку  занимали
невскрытые  пакеты  с  плавками,  третью  -  купальники  и  маленькие  яркие
коробочки кубической формы. Из любопытства Фокин вскрыл одну - там оказалась
разовая шапочка для волос.
   Через несколько минут подполковник  вышел  из  раздевалки  и  оказался  в
огромном высоком зале, очень светлом  и  радостном,  рядом  с  аквамариновой
гладью чистейшей воды. Между дверью и водой стоял высокий мускулистый парень
в одних плавках, но с портативным металлодетектором в волосатой руке.
   - Извините, пожалуйста, - очень вежливо сказал он  и  приблизил  рамку  к
купальным трусикам Фокина.
   - А если зазвенит? - попытался сострить подполковник,  но  тот  никак  не
отреагировал на шутку и сосредоточенно проверил его сзади.
   - Для звона нужна подготовка,  -  поддержал  Фокина  стоявший  в  стороне
Атаманов. - Сейчас мы этим займемся, вон девочки скучают...
   Он показал на  стайку  девушек,  делающих  гимнастические  упражнения  на
дальнем конце бассейна.
   - Спасибо. - Парень повернулся и трусцой побежал вдоль кафельной  кромки.
На первой дорожке лениво барахтались два пловца, один впереди, второй - чуть
сзади. В конце дорожки, у блестящей хромом лесенки их поджидали две  нелепые
фигуры в черных костюмах. Еще один человек в  костюме  неторопливо  двигался
вдоль противоположного края бассейна.
   - Почему они не купаются? - поинтересовался Фокин.
   - Кто? А-а-а, девчонки... Сейчас нельзя. - Атаманов показал на  плывущих.
- Игорь Васильевич в воде! И пояснил:
   - Это же сам Локтионов!
   - Ну и что? Не поместятся, что ли?
   - Поместятся. Но у него очень высокий уровень охраны. Пока он  в  воде  -
никому нельзя. Подождут. Он демонстративно осмотрел Фокина.
   - А вы усиленно занимались спортом!
   Действительно, на огромном теле подполковника не было  ни  капли  лишнего
жира. Узловатые страшные мышцы, кости, сухожилия,  кожа  и  волосы  -  всего
центнер с лишним. Атаманов тоже был хорошо сложен, но его рельефы уже стерли
жировые отложения, а валики на талии показывали, что  физические  упражнения
для начальника службы безопасности "Консорциума" остались в прошлом.
   Пловцы добрались наконец до конца дистанции, первый медленно поднялся  по
ступенькам, парень с металлодетектором набросил на  него  халат.  Девушки  с
радостным повизгиваньем посыпались в воду.
   - Знают порядок!  -  то  ли  одобрительно,  то  ли  с  осуждением  сказал
Атаманов. - Пойдем, представимся Игорю Васильевичу.
   - Я вначале поплаваю.
   Фокин пружинистым шагом прошелся вдоль бортика, неожиданно оттолкнулся  и
ровно, без брызг, вошел в воду.
   Девушки,  резвящиеся  на   середине   бассейна,   громко   вскрикнули   и
рассмеялись, когда тело майора проплыло  под  ними  подобно  большой  хищной
рыбе.
   Вынырнул  он  в  противоположном  углу.  Подплыл  к  лесенке,   поднялся,
откидывая со лба прилипшие волосы.  От  стоящего  у  высокого  окна  столика
донеслись аплодисменты.
   - Браво! - довольно искренне крикнул Атаманов.
   И  Игорь  Васильевич  Локтионов   сделал   одобрительный   жест.   Первый
замминистра топлива и энергетики, член правления "Консорциума".  Чье  личное
состояние, по оценке экспертов журнала "Фокус", составляет четыре  миллиарда
долларов.  Его  называли  олигархом  и  часто  показывали  по  телевизору  -
сановитого, властного, уверенного в себе.
   Сейчас, без сшитого за баснословные деньги костюма  и  пятисотдолларового
галстука, он выглядел совсем по-другому: белый, как рыбье  брюхо,  ничем  не
примечательный обрюзгший мужчина  лет  шестидесяти  в  распахнутом  махровом
халате.  Обычный  обыватель  после  ванны...   Хотя   обычного   российского
гражданина не будут сопровождать три полностью одетых - чтобы скрыть оружие,
и два голых охранника, отвечающих за его безопасность в воде.
   К Фокину подлетела девушка, с улыбкой подала пушистое махровое полотенце.
У нее было лицо принцессы, фигура гимнастки и гладкая загорелая кожа.
   - Меня зовут Лена, - промурлыкала она. В глазах  -  искренний  интерес  и
откровенное обещание. Профессионалка.  Фокин  небрежно  улыбнулся  в  ответ,
набросил полотенце на плечи и прошел к столику. Когда он пересекал невидимый
периметр   охраняемой   зоны,   три   мрачных   здоровяка   просветили   его
рентгеновскими взглядами.
   - Вы прекрасный спортсмен, Сергей  Юрьевич,  -  отметил  Атаманов.  -  Не
правда ли, Игорь Васильевич?
   - Замечательный спортсмен, - кивнул олигарх, внимательно  всматриваясь  в
лицо фээсбэшника.
   - Никогда не  давал  повода  усомниться  в  этом,  -  сказал  Фокин,  без
приглашения садясь в пластиковое кресло. Перед ним стояла ваза с бананами  и
ананасами, в другой зеленели киви, в третьей  желтели  апельсины.  Здесь  же
выстроилась батарея квадратных, овальных, круглых и  прямоугольных  бутылок.
За поляризованным стеклом, по холодной, промозглой и грязной  улице,  подняв
воротники, спешили по своим насущным делам обыкновенные люди.
   - Виски? - Рядом появилась  Лена,  налила  виски  в  широкий  хрустальный
стакан, запустила щипцы в ведерко  со  льдом,  вопросительно  посмотрела  на
Фокина. Тонкая белая ткань купальника не скрывала практически ничего.
   - Сыпь, не жалей, - сказал майор.
   Раньше он никогда  не  пил  виски:  дорого  и  непривычно.  Но  у  хозяев
современной жизни это сейчас самый распространенный спиртной напиток.  Может
быть, по тем же причинам. Кто-то понимает в нем  толк,  кто-то  лишь  делает
вид, чтобы не выпадать из обоймы...
   Лена бросила в стакан несколько кубиков льда. Фокин  понял,  эту  девочку
приготовили персонально для него. Что ж, постарались от души.
   - Вам здесь нравится? - Локтионов повернулся к  майору.  На  дряблой  шее
проступили косые складки. В бане, как говорится, и маршал  голый.  Но  голос
замминистра, привыкший повелевать, внушал  невольное  уважение.  К  тому  же
Фокин прикинул, что если бы он попытался своими железными руками дотронуться
до этой дряблой шеи, то не  успел  бы  этого  сделать.  Такой  вывод  только
добавлял уважения.
   - Ничего, - пробубнил Фокин в стакан. - Сыростью не пахнет. И хлоркой.
   Локтионов с откровенным любопытством рассматривал его.
   - По-моему, вы  не  эпикуреец,  Сергей  Юрьевич,  -  сказал  он  наконец,
вкладывая в слова какой-то непонятный для Фокина смысл.
   - А это что такое? - поинтересовался  майор.  Замминистра  задержал  свой
взгляд еще на несколько мгновений и отвернулся, ничего не ответив.
   - "Консорциум"  вложил  сюда  полтора  миллиона  долларов,  -  вступил  в
разговор Атаманов. - Год назад здесь стоял обычный заштатный бассейн, весь в
желтых потеках, школьники ходили сдавать нормативы. А теперь посмотрите!
   Он обвел рукой мозаику по стенам. Сцены охот  и  пиров  из  древнеримской
истории.
   - Конференц-залы, кабинеты, номера. Тренажеры, джа-кузи, солярий,  зимний
сад, два ресторана, бары, сауны... Особая система  вентиляции,  подогрева  и
очистки воздуха. Ну и конечно - бильярд, рулетка, кегельбан...
   Локтионов слушал с презрительной гримасой.
   - Я и так знаю, что у  "Консорциума"  есть  деньги,  -  сказал  Фокин.  -
Кстати... А где теперь сдают нормативы школьники?
   - Мгм, - хмыкнул замминистра. Атаманов недовольно замолчал.
   Фокину было плевать на его недовольство.  Он  смотрел,  как  из  бассейна
выходят девушки. Веселые. Стройные. И где они умудряются так загореть зимой?
Одна сняла с головы шапочку, на плечи упали тяжелые и густые рыжие волосы.
   Атаманов перехватил его взгляд.
   - Девушки на окладе:  полторы  тысячи  в  месяц,  -  с  гордостью  сказал
Атаманов.  -  Гарантированное  здоровье,  вежливое  обхождение   и   полнота
чувств...
   - За полторы тысячи? - удивился майор. - Я и то больше получаю!
   -  Полторы  тысячи  долларов,  -  пояснил  Атаманов.  -  У   нас   оклады
исключительно в твердой валюте.
   - Ну а мне вы сколько положите? - развязно спросил майор и  залпом  выпил
свое виски. - Меньше чем на десять штук я не согласен. И вот таких баб... По
штуке в неделю.
   Лицо Атаманова дернулось. Локтионов  рассмеялся,  откинувшись  на  спинку
стула. Его белое рыхлое мясо затряслось. Фокин уловил в  этом  смехе  что-то
обидное, презрительное по отношению к Атаманову... а может, и к  себе.  Илья
Сергеевич быстро взял себя в руки.
   - Я думаю, что мы сумеем договориться, - сказал он с приклеенной к  губам
улыбкой.
   Девушки стояли в стороне, замерев в  эффектных  позах.  Локтионов  сделал
разрешающий жест, телохранитель поставил стулья, и они  подсели  к  столику.
Валя, Лена, рыжая Илона, Вика. Тут же появился широкоплечий парень  в  белых
шортах, широкой рубашке и  сланцах,  он  толкал  перед  собой  сервировочную
тележку с  молдавским  вином,  финской  водкой  и  поджаристыми  российскими
куропатками с бумажными цветочками на лапках. Быстро разлив  вино  и  водку,
бармен исчез.
   - За здоровье  и  благополучие  Игоря  Васильевича,  -  сказал  Атаманов,
поднимая наполненный бокал.
   - Спасибо.
   Олигарх едва заметно поморщился.  Чокнувшись  с  тостующим,  он  пригубил
рубиновое вино и встал. Живот отвис, почти закрывая плавки. С  пола  тут  же
подхватились мускулистые охранники в плавках.
   - Что ж, ваше дело молодое, -  сказал  Локтионов.  -  А  мне  еще  доклад
вычитать - утром встреча с Президентом... Пойду.
   Рыжая Илона тоже вскочила, но Игорь  Васильевич  поднял  ладонь,  и  она,
будто наткнувшись на невидимую преграду, плюхнулась  обратно  в  пластиковое
кресло.
   - Было приятно познакомиться, Сергей Юрьевич, - Локтионов опять посмотрел
на Фокина с каким-то непонятным значением. - И  все-таки  вы  не  эпикуреец.
Явно...
   Не прощаясь, замминистра повернулся и пошел прочь. Охранники  в  костюмах
сопровождали его, держа в центре невидимого треугольника. Когда он исчез  из
виду, Атаманов мгновенно расслабился.
   - Знаете, что такое зеркальная болезнь, девчонки?
   Те затрясли головами.
   - Это когда собственный член можешь увидеть только в зеркало, - засмеялся
Илья Сергеевич. - Живот мешает! Он кивнул в сторону выхода и  засмеялся  еще
веселее.
   - Наливаем! За прекрасных дам! Все выпили.
   - Наливаем! За галантных кавалеров! -  пискнула  Илона.  Все  перешли  на
водку. Веселье закрутилось колесом. Атаманов  подливал  себе,  и  Фокину,  и
девушкам, рассказывал какие-то смешные истории, анекдоты, в общем,  держался
как простой свойский парень. Девушки смеялись громче и громче, они  купались
все вместе, потом снова пили, в какой-то момент Фокин обнаружил, что девушки
остались без  купальников.  Лобки  у  всех  были  аккуратно,  треугольником,
подбриты и коротко подстрижены. Снова пили, Лена с  Илоной  вскарабкались  к
нему на колени, и Фокин чувствовал кожей тепло их промежностей, и  когда  он
начал понемногу хмелеть, Атаманов сказал:
   - Пойдем в номер, порнуху посмотрим! Девушки одобрительно загалдели.
   - Хорошая порнуха? - спросил Фокин.
   - Высший класс, - пьяно  качнул  головой  Атаманов.  -  Ершинскому  очень
даже... понравилась...
   - А видеозапись работает? - небрежно  поинтересовался  Фокин.  -  Проверь
телекамеры. Досадно будет, если ничего не получится...
   Атаманов рассмеялся.
   - Какие же камеры, если и я там буду? Нет, сегодня  без  записи!  Ты  мне
веришь?
   - Конечно. Тебе верю!
   Лена в очередной раз наполнила  бокалы.  Подполковник  посмотрел  на  нее
долгим взглядом, она улыбнулась ему, обняла за шею. Фокин вдруг продел левую
руку ей под ягодицы - Лена взвизгнула, - правую продел под ягодицы  Илоне  и
встал, держа визжащих девушек на весу.
   - О-о-о! - протянул уважительно Атаманов. - Это цирковой номер...
   Фокин подошел к бортику и швырнул девушек в воду. Крики, всплески,  смех.
Вика блеснула черными глазами:
   - Я тоже так хочу!
   - Чур, и я! - закричала Валя.
   - Подходите, - добродушно  пробасил  подполковник  и  подхватил  ладонями
мягкие попки. - И... раз!
   Словно два пушечных ядра, Вика и Валя  врезались  в  воду,  под  высокими
сводами гулко раскатился мощный всплеск  и  восторженные  крики  подруг.  По
голубой глади расходились вспененные круги.
   Фокин вернулся к столику.
   -  Силен,  силен,  Сергей  Юрьевич...  -  Атаманов  оскалил  белые  зубы.
Непонятно было - то ли он пьян, то ли притворяется.
   - Чувствуется комитетская подготовочка... Только я когда-то тоже кое-чему
учился. Так что меня, как этих блядей, не швырнешь!
   - Разве? - криво усмехнулся Фокин.  -  Давай  попробуем,  а?  Спарринг  в
полную силу?
   Не дожидаясь ответа, он схватил его за нос и рубанул ребром ладони, будто
хотел отсечь его напрочь. Атаманов скорчился от резкой боли, подался вперед,
напоровшись на  выставленное  колено.  Хруст,  утробный  крик.  Расплющен  в
лепешку нос, расквашены губы, белые зубы превратились в  острое  крошево,  а
лицо - в кровавую маску. Этот шокирующий удар выводит противника из строя  и
практически лишает способности сопротивляться. Остается только